***
Небо окрасилось в закатные цвета, когда Хеддоки наконец вышли на прогулку. Море встретило их ласковым приливом, а пляж - белым песком, ещё не успевшем остыть в объятиях прохладного вечера. Над головами стремительно проносились хохотливые чайки, едва сопротивляясь поднявшемуся ветру. Иккинг расстелил грубую ткань на песок и помог Астрид удобно уместиться на постилке. Зефир, издавая какие-то воинственные звуки, размахивала игрушечным топором и убегала от волн, визжа, если её ноги всё же касались холодной морской воды. Иккинг с умиротворением посматривал то на беременную жену, то на довольную дочь, но все его мысли были заняты другим. — Зефир, не убегай слишком далеко! — крикнула Астрид так громко и неожиданно, что Иккинг вдруг дёрнулся. — Ты чего? — Прости. Я уже и забыл, что ты умеешь так кричать. — Ага. А Зефир забыла, как правильно себя вести. Вот и беременей тут с вами. Иккинг нежно поцеловал жену в щёку, поглаживая по животу, а та лишь закатывала глаза и картинно вздыхала, еле сдерживая смех. Живот неприятно тянуло, но это была ерунда, ведь рядом любимый человек, который защитит от всех на свете бед. — Ну, так что ты надумал? — Я уже написал ответ и послал Джарта отправить его в королевство. Всё никак не выучу, как оно называется… — Эренделл, — подсказала Астрид. — Точно! Откуда ты знаешь? — Ты мне сказал, а я запомнила. Иккинг уловил в голосе Астрид раздражение. Он посмотрел в её небесно-голубые глаза и нашёл в них подтверждение своей догадки. Хофферсон не могла врать или притворяться, всё на свете выдавало её с головой. Увидев, как обеспокоенно Иккинг на неё смотрит, Астрид вновь закатила глаза и отвернулась. — Не надо на меня так смотреть, Иккинг. — Но я же обещал, что останусь здесь, пока ты не разродишься. Я ни за что не поменяю своего решения. Тебе не о чем беспокоиться. — А я не поэтому беспокоюсь! Я вообще не беспокоюсь. Просто… Просто мне обидно, что я не могу поехать с тобой. Новое королевство, да ещё так далеко! А мне придётся сидеть здесь в четырёх стенах, ещё и без тебя! — Через несколько лет мы поедем туда все вместе, я уверяю тебя, — Иккинг приобнял Астрид и уложил ее голову себе на грудь. Мягкие пшеничные волосы приятно щекотали загрубевшие ладони. — Сейчас нужно немного потерпеть. А мне нужно съездить в этот Эренделл. Ради Олуха, ради нашего народа, ради Зефир и Наффинка, в конце концов! — Наффинк ещё даже не родился, — пробубнила Астрид, даже не открывая глаз. — Он всё слышит, — шутливым тоном ответил Иккинг, вновь поглаживая живот жены. В подтверждение слов отца Наффинк слегка толкнулся, и Иккинг это почувствовал. — Астрид, он толкается! — Ага, — простонала Хофферсон. — Я знаю. Иккинг вновь поцеловал жену, не в силах сдержать нарастающих внутри него чувств. Астрид и так делала его необычайно мягким и обходительным, но, когда она была беременна, ему хотелось носить её на руках и каждый день просыпаться лишь для того, чтобы осыпать её подарками и готовить ей любимые лепёшки. Никогда и ни в чём Иккингу не везло так сильно, как в любви. Он был убеждён в этом, и жизнь не раз доказывала ему, что он совершенно прав. Астрид была не только вечной музой, взглянув на которую хотелось свернуть горы. Она была ещё и опорой, главным источником силы Иккинга с тех пор, как умер его отец. А ещё она была матерью его детей. Она согласилась на девять полнолуний страшных мук, чтобы подарить ему наследников, и уже только из-за этого он готов был поклоняться ей, словно Одину. Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, стало совсем холодно. Зефир прижалась к маме и папе, желая согреться, но только испачкала их в мокром песке. Внезапно Астрид скривилась, резко схватившись за живот. Зефир отпрянула, испуганно вскрикнув и прикрыв ладошкой рот. Иккинг подхватил жену на руки, стараясь не паниковать, и зашагал в сторону деревни по зыбкому песку. — Зефир! Беги за Готти!***
Астрид родила лишь к следующему вечеру. Весь день из спальни доносились сдавленные крики и причитания Иккинга, который сидел на коленях и держал роженицу за руку, пытаясь облегчить её боль. Астрид впивалась ногтями в кожу, но не позволяла себе истерики. Таковыми были все женщины клана Хофферсонов – даже роды они выдерживали стоически, будто не являли свету нового человека, а всего лишь пекли хлеб. Зефир отдали на попечении Торстонов. Она с радостью согласилась, но целый день донимала близнецов вопросами, переживая за маму. В итоге они сдались и повели девочку кататься на лодках, чтобы хоть как-то отвлечь. На свет, как и предсказывалось, появился новый наследник Хеддоков, крохотный розовощёкий младенец с лысой головой и большими зелёными глазами. Когда матери дали подержать свёрток с малышом, она удивлённо вздохнула. — Иккинг! Он же твоя точная копия! Иккинг заглянул в свёрток и не смог сдержать слёз. Оттуда на него действительно смотрел ещё один Иккинг, растерянно хлопая большими испуганными глазами. Хеддок несколько раз поцеловал Астрид в лоб и, чтобы дать ей отдохнуть, забрал себе ребёнка. На пороге его уже ждал Джарт, ковыряясь ногой в грязи и пыли постоялого двора. — Вождь, — Джарт снова поклонился, сдерживаясь и кусая губы. — Вас можно поздравить? — Да, спасибо. Мальчик. — Слава Одину! Мальчик! Какое счастье! — залепетал Джарт, вскидывая руки к небу. Иккинг подождал, пока буря радости в ненасытном старикашке утихнет, а затем продолжил. — Мне нужно, чтобы ты вновь отправил послание в Эренделл. Через пару дней мы уплываем.