Первый поцелуй ведьмы

«Яна, ну ты же девочка!» — точно в живую услышала юная ведьма негодующий голос отца, искренне не понимающего, почему его двенадцатилетняя дочь не может вести себя как «приличный член общества». Белорецкая закатила глаза к истошно ясному голубому небу, борясь с раздражением. Здесь, в Китеже, всё было «слишком». Слишком хорошая погода, слишком полные каждое утро амбары, слишком долго вышивающие одних и тех же петухов на рушниках девицы, слишком беззаботные и до ужаса приторно-правильные и слащаво-милые люди, у которых даже Костечка мог бы взять несколько уроков. От одного только упоминания кузена губы Яны искривились в усмешке, не предвещавшей, однако, ничего хорошего. Этот гад ей ещё за всё ответит, стоит ему только показать свою истинную суть перед отцом Яны и вылететь из его кампании, а уж в том, что это рано или поздно произойдёт, ведьма не сомневалась. Покрутив в пальцах почти разрядившийся айфон с паучками-стразами на чехле, Яна снова открыла «входящие» сообщения, не обновлявшиеся с того самого дня, как «Русичи» вошли в зачарованный город. Последнее из них было от мамы, с предложением на зимних каникулах всей их маленькой семьёй сходить в оперный театр. Раздражение тут же сменила беспросветная тоска, однако это было к лучшему — гнев юную ведьму ещё ни разу не довёл до добра. Накатившая волной, жалость к себе была пресечена на корню, а пришедшая с ней энергия тут же оказалась пущена на поиски Александры, судя по расспросам, окопавшейся в книгохранилище, что от чего-то совершенно не удивляло. В окружении книг и предметов искусства эта девушка смотрелась наиболее органично, чем где бы то ни было ещё. И Яна была от чего-то непоколебимо уверенна в том, что именно Путилиной под силу привести в чувства всех заигравшихся в эту ролевую игру с элементами русского фольклора.

***

План по «возвращению Путилиной к заводским настройкам» немного вышло из-под контроля, однако Яна, не поведя и бровью, делала вид, что всё идёт строго по одному ей известному сценарию, кривя алеющие губы в ехидной усмешке. До Александры она практически смогла достучаться и привести её к исходным данным, но чёртова княгиня Ирина с новоиспечённой «маменькой» пустили её недельные труды псу под хвост! Стервозные фанатички даже разрядившийся телефон Яны умудрились стащить, а потом начали подсылать к ней на разговоры побольше людей, не заметив, как своими действиями медленно довели ведьму до ручки. Белорецкая и решилась на отчаянный в своей бредовости шаг: слышала она как-то от покойного Учителя толи шутку, толи старое поверье, мол, первый ведьмин поцелуй от любого колдовства защищает и оберегом служит. Думала, этот старый лис так шутит в честь дня дурака — с него-то, как, впрочем, и с Яны, станется. — Что… — только и пискнула растерянная девушка, ошалело хлопая глазами. — Яна… ты… ты зачем это… — Где и в каком году в последний раз выставлялся китайско-маньчжурско-русский словарь Иакинфа? — С налёта спросила Яна, смотря в растерянные ореховые глаза. — В две тысячи пятом, на Пекинской книжной ярмарке, — почти не задумываясь отчеканила девушка. — Где и с какого года хранится сейчас? — В библиотеке московского Музея Востока с тысяча девятьсот тридцать дев… минуту — нахмурив брови и уткнув взгляд в ближайшую стену Александра на несколько мгновений задумалась, замерев, после чего кивнула собственным мыслям и уверенно повторила, — … да, с тысяча девятьсот тридцать девятого года. Ты… это к чему, Ян? — К тому что мы, вроде бы в Китеж не на ПМЖ приезжали, а с конкретной целью, но здесь сам воздух точно заговорённый и дурманящий: один, князем себя возомнил, ты, вон, в дочки-матери заигралась, а меня, не поверишь, целоваться, вот прям с утра, так и тянет! — Ты! — вспыхнула Александра, но лицо её вдруг вытянулось в выражении крайнего удивления. — Смотрю, Вашу прекрасную голову наконец-то посетила хоть одна здравая мысль, ma chere, — Улыбка ведьмы стала ещё более широкой и хитрой, однако, вместе с тем, ехидство в ней неуловимым образом сменилось на довольство. И Александра, к своему удивлению, это заметила. — Считаю своим долгом уведомить о том, что мы загостились в Китеже и уже неприлично долго пытаемся забрать то, за чем сюда явились. А у меня между прочем горят билеты в оперу! Поэтому давай-ка вместе попробуем достучаться до остальных скачущих вокруг свиной головы. О том, что сердце после поцелуя с буквально зажатой в углу Александрой стало шумно и часто биться, Яна старалась практически не думать. *** «Ничего не знаю! Именно из-за вашей коллективной амнезии и не умения следовать банальным указаниям я пропустила «Набуко», поэтому требую себе кампанию на следующее представление!» — всё ещё стояла в ушах фраза Яны, сказанная настолько безапелляционным тоном, что даже Глеб согласился сразу,не бросив и столь обычного осуждающего взгляда. Александра поправляла складки на своём простом чёрном платье с полупрозрачными рукавами. Мысли девушки по-прежнему крутились вокруг ведьмы, с которой она должна была встретиться сегодня в Москве и сходить оперу, потому что » …с Динкой или Северином — стыдно, а нас с Глебом может неправильно понять Ольга, а её дружбой я дорожу. Поэтому, Александра, Вы и только Вы можете скрасить моё одиночество в этот чудесный вечер! И, если Вам так угодно, ma chere, можете считать это официальным приглашением на свидание». Саша хотела доехать до города, куда на выходные выбралась Яна, сама, однако, внезапно, её вызвался довезти Глеб, рьяно принявшейся доказывать девушке, что вести мотоцикл в платье — не лучшая идея. Как подозревала девушка, такое внимание она привлекла лишь из-за уже намеченного у парня свидания с Ольгой. И вряд ли тоже в театре… Нет, после возвращения из Китежа Саша не перестала ревновать Глеба, однако прекратила всяческие попытки добиться внимания. Он выбрал Олю, они любят друг друга, а потому, кто она такая, чтобы становиться между? К тому же, что-то странное происходило и с ней самой. После того случая с поцелуем Александру перестали преследовать кошмары по ночам, ощущение тревоги, и, главное, тень Смерти. Словно она наконец-то смогла выпорхнуть из душащего её кокона переродившейся бабочкой — лёгкой и свободной. Девушка была бы и рада списать всё на чудодейственную икону, но… даже первые дни в Китеже ей снилась смерть близких. Мороку, наводимому артефактом, Саша больше ни разу не подверглась, тогда как Глеба, Динку и Северина они всей группой поочерёдно приводили в трезвый рассудок ещё несколько раз, прежде, чем выбрались из города. Глеб ей и вовсе как-то признался, мол, дух Шамана что-то постоянно бубнит про защиту от колдовства, из-за которой ему рядом с девушкой стало уж очень тяжко. Вот и получалось — непростым был тот поцелуй! — Вы как всегда безупречны, ma chere! — Весело улыбнулась Яна, ждавшая Сашу у самого входа в театр. — Торжественно и при свидетелях в лице наших пташек-неразлучников обещаю, сегодня Вы не услышите от меня ни единой непристойности! Что-ж, Александре оставалось только согласиться на эту сомнительную авантюру.