Прощение / Absolution / Серия Защитники, книга#1

Ронан В нескольких сотнях ярдов на небольшом холме стоял роскошный дом. Я не сводил с него глаз, не обращая внимания на бегущую навстречу немецкую овчарку, и думал, что роща деревьев скроет мое присутствие. Но понял свою ошибку, увидев силуэт мужчины, смотревшего в мою сторону из окна спальни за несколько минут до того, как задняя дверь дома открылась и из нее выскочила собака. В последнее время я часто ошибался. Ошибался, доверяя человеку, поклявшемуся в верности моему делу лишь для того, чтобы бросить его ради выгодного вознаграждения, что едва не стоило жизни невиновному. Ошибался, полагая, что мои усилия по спасению мужчины, которого стал считать другом, не приведут к тому, что тот еще больше погрузится в яму отчаяния, из которой безуспешно пытался выбраться после непреодолимой потери. Ошибался, что смогу держаться подальше от юноши, навсегда связанного с моим прошлым… прошлым, которое хотел забыть. А у тебя получилось, Ронан? Простой вопрос от молодого человека, так напоминавшего мне парня в доме. Этот вопрос сразу возникал в голове, как реакция на настойчивую мысль о том, что выбор в пользу правосудия вне рамок закона дал альтернативный выход ненависти, поглощавшей меня. Я ничего не ответил Джонасу Дэвенпорту, когда тот спросил меня об этом. И сейчас тоже отказывался отвечать себе на этот вопрос. Потому что это было неважно. Это перестало иметь значение с того самого момента, когда я впервые покончил с одной жизнью, чтобы спасти другую. Я слышал лай собаки, пока та приближалась ко мне, но как только она пересекла рощу, рычание прекратилось. Собака возбужденно заскулила, когда я протянул руку в приветствии, тщательно обнюхала и лизнула ее, после чего улеглась рядом, прислонившись к ноге. Я провел ладонью по густой шерсти и не удивился, что животное помнит меня, хотя мы не виделись несколько лет. Именно я выбрал его из помета восьми породистых щенков и наблюдал, как оно растет вместе с подростком, которому его подарил. Я оглянулся на дом и почувствовал, как скрутило желудок при виде открытой двери, ведущей из обширного внутреннего дворика в кухню. Приглашение было очевидным. Не в первый раз я наблюдал за молодым человеком издалека, не в первый раз стоял в этой самой роще и ждал, когда его фигура промелькнет в окне. В некоторые дни я даже не видел его. Находиться рядом с ним было необходимостью, которую я не мог объяснить, но давно перестал отрицать. Единственным утешением служило то, что я был достаточно сильным, чтобы не действовать в соответствии с желанием, охватившим меня в тот роковой день, когда перестал видеть в объекте своего интереса мальчика и захотел его как мужчину. Одно легкое прикосновение его губ к моим — и он перестал быть для меня лишь младшим братом человека, с которым я планировал провести всю оставшуюся жизнь. Моим единственным спасением, единственной причиной, по которой не принимал приглашения, было данное мной обещание — я поклялся защищать его. Но как только он поцеловал меня, я понял, что больше всего ему требовалась защита от меня самого. До этого момента. Я еще раз погладил собаку и стал подниматься вверх по холму. Пришло время сдержать обещание… чего бы мне это ни стоило.