Не о любви

Веник устало вздыхает, опускаясь на мягкий диван в гостиной. Боль сжимает голову жесткими тисками, заставляя его невольно скривить свой нос. Вениамин снимает очки и на миг прикрывает глаза. В доме наступила долгожданная тишина, девочки наконец-то уснули в своих теплых кроватях и лишь на кухне слышится некий шум. Пришедшая угостить их ужином Маша, чуть задержалась, предложив разложить оставшуюся еду в холодильник. Веник слышит, как она напевает там в одиночестве, и он ловит себя на том, что еле заметно улыбается. Он процентов на сто уверен, что женщина забавно танцует, раскладывая продукты по местам. Взгляд серо-голубых глаз обводит бездумно гостиную, задерживаясь на семейных фотокарточках с женой. Сердце уже привычно болезненно сжалось внутри и Веник тут же отводит свой взгляд от фотографий. Почему она ушла? Что он сделал не так? Растерянность, обида, гнев сжигали его ежедневно. Даша ушла. Бросила его. Оставила их малышек. Счёт шёл уже не на дни и недели, прошли месяца. Она коротко писала ему, что с ней в порядке, но никогда не просила его написать о том, как поживает он, как справляются девочки, что она планирует делать дальше со всем этим… Веник прикусывает губы, ощущая, как злость поднимается где-то в груди. Он крепко сжимает ладони в кулаки, сдерживая свой вскрик. За всю свою жизнь он никогда не был так зол. Что ж, он никогда и не думал, что будет злиться на Дашу вот так. — Веник? — слышит он мягкий шепот и невольно вздрагивает от лёгкого касания к своему плечу. Он поспешно моргает, надеясь, что жгучие слезы не посмеют стечь по его щекам. — Да, Маш? — Вениамин натянуто улыбается и поднимает свой взгляд на подругу. Тёплая улыбка в ответ заставляет его улыбнуться более искренне. — Держи, — Маша вручает ему стакан воды, что холодит ладонь, отвлекая от боли в груди. — А теперь выпей-ка вот это. — Что это? — От головной боли. Нашла у вас в аптечке, — Маша пожимает плечами, ловя его удивлённый взгляд. — Но я… — Веник, — вздыхает Маша, привычно закатывая глаза. — Я знаю тебя слишком долго, чтобы понять, когда ты морщишь свои брови от боли. — О, да. Эм, спасибо? — Веник смущённо опускает взгляд, закидывая таблетку в рот, чтобы запить ее несколькими глотками воды. — Молодец, — еле слышно слышит он её голос, прежде чем её рука касается его головы и нежно проводит ладонью по его кудрявым волосам. Сердце странно бухает в его груди, пока тёплый румянец проявляется на его щеках. Ему непривычно вновь ощущать ее касания на себе. Маша давно перестала быть тактильной к нему. Дружеские объятия при встрече, похлопывания по плечу в минуты отчаяния и легкие поцелуи в щеку при расставании — это короткий список ее касаний для него. И не то чтобы он считал это как-то специально… Просто было непривычно отвыкать от ее тактильности, которой она ранее его одаривала в студенческие годы. Веник не поднимает своего взгляда и лишь осторожно опускает пустой стакан на столик, откидываясь на спинку дивана. Лёгкий шорох платья слышится в тишине и Маша присаживается на диван возле него. Аромат её духов оседает в его лёгких при новом вздохе, пока тепло её тела согревает его бок. Тишина квартиры должна быть более натянутой, но он знал Машу слишком долго и слишком хорошо, чтобы это произошло. С ней молчать было привычно. Даже успокаивающе. Из всего семейства Васнецовых он всегда чувствовал себя спокойней рядом с ней. Все же она была его лучшим другом. И остаётся до сих пор. Несмотря на то, что её сестра… Горький вздох вновь вырывается из его груди, и он слышит точно такой же вздох рядом с собой. Веник поворачивает голову в сторону подруги и встречает её тёплый взгляд. Она смотрит на него в ответ, чуть улыбнувшись. В её глазах плескается немой вопрос, но где-то там в её глубинах он видит нескончаемую грусть. Когда же смешная девчонка превратилась в её печально-фальшивую версию? Покачав головой, он все же не отвёл своего взгляда от неё. Но Маша, слегка смущённо прикусив накрашенные алой помадой губы, отвернулась от него. Она, как и он ранее, откинулась на спинку дивана и подняла свой взор к потолку. Волнистые волосы нежно коснулись её лица и Веник проследил их движение взглядом. Взрослая Маша была все такой же красивой. Вениамин уже давно мог спокойно признать эту мысль в своей голове. В голове мелькнул образ молодой Васнецовой, и он позволил себе зависнуть на этой мысли чуть дольше. Он все еще помнил, как был взволнован тогда, как и все парни на его потоке, когда в их аудиторию впорхнула она. Звонкий голос тогда еще неизвестной ему Марии наполнил тишину, пока она окидывала уверенным взглядом кабинет. Веник был обескуражен, восхищён и немного стервозен по отношению к ней. В памяти молодого студента еще хранились воспоминания о таких же красотках в его школе, что заставляли по-глупому краснеть и вести себя максимально смешно. Их наигранный смех и жёсткие нередко слова преследовали его до конца самой школы. Он был уверен, что в университете не встретит их больше, но вот она. Прямо перед ним. Стоит широко улыбаясь и кокетничая с окружающими ее парнями. В ней нет смущения, нет страха перед ними и это сводит его в каком-то смысле с ума. Веник встречает её взгляд, хмурится и мысленно ставит между ними стену. Ни за что. Он не будет больше чьим-то запасным вариантам. Веник поправляет свои очки и холодно смотрит в ответ. Маша по-доброму улыбается ему и разворачивается к преподавателю, пока что-то в его теле горестно сжимается, отзываясь на её улыбку. Он был так уверен, что не будет связан с ней, но все же она вошла в его жизнь и все завертелось как-то уж слишком легко. Васнецова просто решила, что он будет ее другом, и Веник не смог найти причины для отказа. Возможно, это было лучшим его решением. Она научила радоваться простым мелочам, видеть красоту в странных вещах и наслаждаться его любимой наукой с другой точки зрения. Ох, и да. Она познакомила его с Дашей. Сердце мягко бухает при мысли о жене, что ворвалась в его жизнь в точности так же, как и его сестра — без разрешения, без просьб, она вошла и осталась в его жизни казалось навсегда, но вот он здесь. Один и… Нет. Он не один. Он окружён своими девочками, за которых постоянно разрывается его сердце на мелкие кусочки. Семейство Васнецовых тоже постоянно оказывается рядом, оказывая помощь так, как может каждый из них. Ах, и да. Его взгляд вновь обращен к ней. Маша тоже рядом. Веник медленно моргает и замирает. Он мимолетно думает, как бы изменилась его жизнь, если бы он принял её любовь? Румянец, что так и не ушёл с щёк, мягко опускается на его шею. Он впервые позвонил этой мысли так долго играть в своей голове. Жизнь без Даши для него небезопасна. Он начинает мечтать он другом. Точнее разрешает думать об этом себе чаще. Взгляд полный слез и обиды все еще преследует его во снах. Он помнит свои жёсткие слова «я не женюсь на Маше, потому что я люблю другую». Вот же идиот, надо было говорить другое. То есть… Надо было действовать иначе. Не надо было строить жестоких иллюзий и сказать все честно, а не заставлять страдать своего близкого друга. Даже ради любимой. — Веник? — Мм? — Я, наверное, пойду, — Маша склоняет голову и встречает его усталый взгляд. Веник заворожен ею вновь, он моргает несколько раз и старается скинуть с себя наваждение. — У меня ещё встреча. — Свидание? — ухмыляется он привычно, но что-то дёргается внутри от этой мысли. Веник всегда искренне желал ей найти свое счастья, переживая о ее неудачных встречах и горьких предательствах. Он не раз был свидетелем ее горьких слез и нервных истерик после. Маша давно перестала быть кокетливой девчушкой, ей хотелось уже остепениться и стать любящей женой и матерью. Но все никак не складывалось, в ней продолжали видеть кого-то другого… недостойного простого счастья. — Угу, — смущённо молвит Васнецова и ловко поднимается с дивана. Она поправляет подол платья и склоняется к нему. — Пока, пока, — говорит ему Маша, не замечая того, как он замирает после ее касания. Её поцелуй горит огнем на его щеке. — Не провожай, дверь закрою сама. — Пока, — почти шепчет он в ответ и вновь остаётся один. В коридоре слышатся её сборы, пока его сердце сжимается от злости. Ему казалось, что он давно привык к ее уходу, но… Веник качает головой и откидывает дурные мысли прочь. Ему никогда не казалось хорошей идей быть с ней. Их дружба была для него важнее. А после встречи с Дашей он и вовсе перестал мечтать о чем-то ином, но иногда… А в прочем он никогда не был достоин быть с ней, поэтому глупо пытаться мечтать о чем-то ином, когда Маша давно выкинула его из возможных партнёров. Хорошо, что не из жизни… — Прощай, — говорит он еле слышно, ощущая слезы, что жгут его глаза. Он вновь так одинок. И больше рядом нет его друга, что звонко смеялась над его проблемами и ловко решала их своим необычным умом. В последние дни он так скучал по той жизни, когда все было так легко и лишь страх перед сессией мелькал в голове. Рука зарывается в кудри, стискивая их до боли. Хватит. Довольно сыпать соль на открытые раны. Он давно уже взрослый человек, что ответственен за чужие жизни. Сердечные дела должны быть сгинуты. Ему надо жить дальше. Так что. Пора забыть. Пора отпустить. И просто уже давно пора не думать ни о ком больше, кроме его папиных дочек.

Рядом, но далеко, Что не достать рукой, Рядом со мной ты, Но уже чужой.