Любовь с привкусом крови

Это закончится где-нибудь на аллее, Алая кровь схлестнется с лужами, Когда ты решишь, что я больше не нужен…

Кроули был убежден в том, что время не лечит. Не лечит время, не лечат чьи-то руки, не лечит чье-то слово. Доказательством для него служил он сам, пронесший сквозь толщу веков и тысячелетий боль и воспоминания о своем падение в бурлящую серу Преисподней. С кем бы он не спорил на эту тему, в его рукаве всегда был припасен туз с собственным примером, который мгновенно затыкал рот любому, кто смел оспорить его мысль. Но многое изменилось за последний месяц. Кроули не заметил этого, хотя и мог гораздо, гораздо раньше понять, что что-то в его ощущение окружающего мира и самого себя изменилось. Только вот времени не было, да и он привык к постоянному неприятному чувству в груди. Привык настолько, что не сразу заметил, что оно пропало. Осознание пришло лишь когда боль вернулась. А вернулась она в солнечное утро месяц назад, когда один ангел оставил его в книжном магазине, а сам получил фильм с хэппи-эндом, где он в главной роли. Оставаться в книжном было крайне больно, и именно тогда ощущение ненужности и отвергнутости вернулось в беспокойную грудь демона. Кроули снял очки, привычным движением бросая их куда то в сторону стола. Схватил бутылку вина и штопор, напрочь забыв о приличиях и плюя на правила распития такого благородного напитка. «Кто вообще придумал правила? Нахуй правила.» — прорычал демон, падая на черный гладкий диван. По привычке он запрокинул ногу на подлокотник и вскрыл бутылку одного из тех вин, которые держал на черный день. Сейчас у него все дни были черными, и именно поэтому это была предпоследняя бутылка быстро дающего по мозгам и сознанию в целом вина. Вливая в себя содержимое бутылки, не церемонясь и прямо из горла, Кроули поморщился от большого количества терпкой жидкости у себя во рту. Он задумался. Когда боль ушла? Перебирая разные моменты из своей памяти, он никак не мог найти подходящий. Хотя… Кроули? — обращаясь к другу, белокурый ангел налил себе второй бокал вина. — М? — демон, не переводя взгляд на Азирафеля, продолжал вчитываться в мелкий шрифт на бутылке в поисках года разлива. — Я…могу ли я задать вопрос? — Азирафель выразительно и с опаской смотрел на Кроули. Демон, все еще не отрывая взгляд змеиных глаз от вина, ответил: — Спросить можешь, но ответить не обещаю, — наконец зацепившись за цифры, демон хмыкнул. — давно мы не пили 80-е, — он повернулся лицом к собутыльнику, — ну? Что там у тебя за вопрос? Азирафель явно переживал. Он пригладил свой пиджак, поправил жилет, кажется, даже немного протрезвел. Ангел отвел взгляд от лица друга и уставился куда-то в окно. — Больно ли падать? Не то что бы Кроули не ожидал этого вопроса. Ему казалось, что рано или поздно Азирафелю захочется узнать какого это, стать демоном. Сам Кроули поднимать эту тему не желал. при воспоминаниях он не мог подавить собственную дрожь в теле, так что рассказывать он и не пытался. — А что? Планируешь сменить профессию? — Кроули хмыкнул. Он не мог удержаться от колкостей, когда ангел так забавно реагировал. — Просто… Я часто задумываюсь по этому поводу последнее время. — Азирафель умолк на несколько секунд, составляя правильное предложение в голове, — Ведь все падшие раньше были ангелами? Что такого могло сделать с демонами падение, чтобы до неузнаваемости изменить их характер? Логика в вопросах ангела присутствовала. Однако Кроули немного начинало раздражать непонимание со стороны Азирафеля «что же такого могло сделать падение?». — А ты думаешь что Падение обозначает просто крутое пике вниз? — демон неконтролируемо оскалился. — Падение это не прыжок с трамплина, зная что внизу мягкая подстилка, ангел. Азирафель взглянул на демона. Кроули сидел в очках, закинув ноги на кресло, как обычно расстекшись. Взгляд его был нечитаем, однако холодный и издевательский тон говорил за себя. — Если бы все было так просто, то до Ада никто бы не долетел. Все бы взлетали, — Кроули сделал глоток из бокала. — именно поэтому наш любимый метатрон додумался ломать падшим крылья, чтобы те не могли летать. Азирафел охнул. Он понятия не имел о том, что делают с осужденными ангелами и как те становятся демонами. — А дальше, — продолжал Кроули, — дальше тебя толкают, словно в бездонную яму. Пока ты летишь в ней с безумной скоростью, твои крылья загораются от такого сильного трения. — Вот почему они черные… — дошло до ангела. — Ты же не думал, что их краской красят ради прикола? — выгнул бровь Кроули. — Вообще, — смутился ангел, — я об этом не задумывался. Демон вздохнул и продолжил: — Крылья не единственное, что начинает гореть. Ангел в недоумении наклонил голову в бок. Было видно, что следующие слова отказываются выходить изо рта демона, но тот глубоко вздохнул, снял очки и снова заговорил. — Пока ты летишь, вниз лицом, навстречу кипящей сере и раскаленной лаве, твои глаза начинает жечь, со временем они кипят и в конце концов свариваются, словно яйцо всмятку. Одного легкого нажатия достаточно, чтобы глаз вытек. — Кроули сказал это обреченно, с омерзением и содроганием. Азирафель больше никогда не сможет есть яйца всмятку. Кроули не стал продолжать, и ангел не решился спрашивать о большем. Змеиные глаза, видимо, Кроули получил уже в Аду в знак своей демонической сущности. Азирафель встал с кресла и подошел к демону вплотную. Сев перед ним на колени, он взял Кроули за плечи и прошептал: — Мне безумно жаль, что ты испытал эти страдания. Ты такой упертый и целеустремленный, раз выдержал все это! Ты молодец, Кроули. Глаза ангела на этой реплике были полны слез. Однако это были не слёзы жалости, а слезы разделенной чужой боли. Кроули это понял. — Вот когда его боль ушла. Чувство брошенности было уничтожено мыслью о том, что он больше не один. Демон думал, что раз рядом ангел, ему не будет больно. Так и было. Но хватило одного поцелуя, чтобы стать отвергнутым и снова ощутить свое одиночество в полной мере. Кроули лежал на диване, допивая бутылку вина из горла. Сейчас, лежа здесь и абсолютно ни черта не соображая, Кроули смог из себя выдавить что-то никак не вяжущееся с его безумно пьяным состоянием: Выходит, такие экземпляры как я, их вылечат не скоро. Почему я такой неудачник? Можешь мне ответить? На сегодняшний день моё достижение, что я хотя бы не спился. Это закончится, когда я сердце свое кому-нибудь отдам. Но я уже отдал его тебе. Выходит, это никогда… Никогда. Не закончится. Рука демона ослабела, бутылка покатилась по полу. Кроули спал. Мирно, тихо, надеясь, что когда он проснется, то не вспомнит ничего, что его так сильно беспокоило. Однако он не знал, что проснется он от звонка в дверь, и ждать его будет знакомая и безумно любимая кудрявая голова, хозяин которой наконец набрался смелости, чтобы поговорить о чувствах.