Я работаю в колхозе

Общага гудела, в каждой комнате творился бардак и хаос. Студенты собирались по домам, пытаясь впихнуть в сумки то, что нужно увезти. Бегали в поисках одолженных приятелям вещей, пытались вернуть деньги у должников, собирались группами для прощальных сабантуев. Атмосфера царила лихорадочная, но веселая. Илья сидел в своей комнате на койке, покрытой только ватным матрасом с застарелыми пятнами. У ног стояла спортивная сумка, из которой выглядывал кипятильник и железная кружка с торчащей из нее зубной щеткой и зарядником. Настроение у него было сумрачным. Илья закончил первый курс Лобача, с большим трудом закрыв сессию. Но расстраивало не это, а то, что не удалось найти жилье и работу на лето. Официантам летних кафе платили недостаточно, чтобы снять квартиру и жить ни в чем себе не отказывая. Илья поспрашивал знакомых однокурсников, но те желания снимать жилье с ним не высказали. Возвращаться домой к родителям не хотелось, придётся всё лето провести помогая отцу, работая в хлеву и в поле. Ну уж нет! Впрочем, пару дней назад Макс — самый компанейский парень в общаге и старшекурсник — зашел к нему в комнату. — Ну ты чего грустишь? Какие планы на лето? — спросил Макс. — Да не знаю. Не хочу из города уезжать. А работу так и не нашел. Жить негде, — сказал Илья. — А я помню, ты сирота, вроде, мамка пьет сильно. Илья смутился, как-то по пьяни он занимал денег у Макса и решил надавить на жалость. Ему сказали, что этот парень без вопросов снабжает деньгами обиженных жизнью. Вот и сочинил сказку про пьющую мать и детство в бараке. Смотри-ка, а Макс это запомнил. — У меня для тебя предложение. Я тебя еще с тремя такими же горемыками заселю в дом моей бабки. Полчаса на электричке от города. Ты не переживай, дом норм, туалет, ванная. На электричку сел и на работу на московский вокзал, в «Схвал и тошно» или еще куда, там жрален полно, а в выходной в городе гуляй. С ночными клубами, конечно, хуже, но можно всем на такси скинуться. Ну как? Предложение было, конечно, неидеальным, но вполне сносным. Обустроенный дом, компания, недалеко от города. — И сколько платить? — с сомнением спросил Илья. — Да нисколько, в этом и самая радость для тебя. Я даже отвезу вас туда с вещами через пару дней. — С чего такая благотворительность? — Добрый я. За домом присмотрите, надо чтобы там кто-то жил, если вдруг риелтор привезет покупателей. А я на лето в Москву устроился на стажировку, если выгорит, после института возьмут на постоянку. Илья подумал, что дуракам везет. Макс учился плохо, нет, он совсем не пропускал занятия, сидел на всех парах. Постоянно крутился в общаге и универе, но работал он больше языком, чем головой, словно хотел подружиться со всеми в Лобачевском. Они договорились, и вот теперь Илья сидел и ждал назначенного времени, когда Макс подъедет за ним на машине. Что Илья теряет, глянет на этот деревенский дом, если не понравится, сядет на электричку и вернется в город. От родившейся надежды хорошо провести свое первое самостоятельное лето немного кружило голову. Дверь в комнату резко распахнулась, и на пороге появился Сашка. Вот кто был настоящей заучкой: вечно с книжками ходит, ни с кем не дружит и слова из него не вытянешь. Выглядел он как бомж: ходил в одной и той же застиранной футболке и спортивных штанах, на занятия надевал сверху огромный пиджак, похожий на дедовый, и берцы. Сочетание заставлявшее хихикать не только девчонок, но и парней. Зимой к этому добавилось черное пальто, найденное, вероятно, на свалке. Раньше Сашка на Илью внимания не обращал, денег у такого не займешь. А тут Сашка пришел и заглянул в комнату, словно они давно дружили. — Уезжаешь? Слушай, у тебя книжек не осталось? Ты, вроде, из дома что-то привозил, — сказал Сашка. — Да, уезжаю. А ты что, остаешься? — Ну я к родственникам в городе перееду на лето. — Везет. Книжек у меня не было. Зачем, если планшет есть? — Ну у меня нет планшета. Читаю по старинке. А ты куда летом? — Да Макс предложил вариант, недалеко от Нижнего, но в городе было б лучше. Сашка задумался и взлохматил волосы, потом тряхнул головой и, ни слова не говоря, ушел. Илья подумал, что было в этом щуплом не по возрасту пареньке что-то страшное. Может, сочетание детского лица и холодных стариковских глаз, а может, слишком самоуверенное поведение; чувствовалось, что за ним стоит сила, но какая, никто не знал. Так что над нелепым парнем хоть и хихикали, но только за спиной, когда он не видел, и никто не рискнул его травить. Вернулся он через десять минут и протянул Илье небольшой фонарик. — Держи, пользуйся. Пригодится вечерами добираться с электрички до дома. Деревня все-таки. Мне лишнего не тащить в сумках, осенью вернешь. Фонарик и правда мог пригодиться; кто знает, как там со светом, вдруг Макс соврал, и туалет на улице. Нет, можно, конечно, и телефоном подсветить, но тот садится быстрее фонарика. — Спасибо. Верну, конечно, не переживай. Сашка серьезно пожал протянутую ладонь и ушел. Илья подумал, что как-то это все странно. Зачем Сашка решил с ним дружить, может, надо чего? Зря надеется, денег взаймы Илья ему не даст. Через полчаса в комнату заглянул Макс и помог дотащить сумки до машины. На улице стремительно темнело, огромные грозовые тучи бугрились над головой. Резкий порыв ветра ударил в лицо, когда Илья вышел из общаги. Внутри фольксвагена Макса сидели трое парней. Место спереди оказалось занято, и Илья втиснулся третьим на заднее сидение. Его смутил стойкий запах пота и перегара, стоявший в салоне. Макс представил попутчиков. Будущих соседей Ильи звали Иван, Павел и Денис. Встретили они Илью неприветливо, он в их компанию явно не вписывался. Через Сормовский район они выехали из города, и скоро по краям дороги замелькали сосны. Тьма в небе раскололась молнией, ударил гром, и на трассу рухнул поток воды. Ехали они по трассе гораздо дольше обещанных Максом тридцати минут. Дождь мутной пеленой заливал дорогу, и рассмотреть хоть что-то за пределами машины было невозможно. Иногда Илья видел силуэты домов, мимо мелькали фары других машин, а впереди стелилось полотно дороги, расчерченное линиями падающих в свете фар капель. Когда они свернули на грунтовку, с двух сторон от машины встали темные глыбы леса. — Что-то долго едем. Ты говорил: полчаса, — сказал Илья. — Так дождь, да и разок с поворотом ошибся. Давно туда на машине не ездил. Но если не нравится, то могу сразу до электрички подбросить, поедешь обратно. Илья промолчал. Поздно что-то менять, хотя попутчики и будущие соседи его не радовали. Трое парней выглядели не очень. Ваня жутко пах перегаром и, несмотря на молодость, на лице видны последствия алкоголизма. Денис с бегающими глазками зачем-то прощупал рюкзак Ильи, когда думал, что тот не видит. Надо будет свои вещи ценные носить всегда с собой. Павел постоянно почесывался, от его одежды пахло какой-то химией. Так себе компания, мимо таких ночью Илья бы с опаской прошел. Машина резко остановилась. Сквозь промельки дворников Илья увидел, как через дорогу две темные фигуры тащат какой-то длинный мешок или сверток. Максим посигналил и выругался. Пешеходы словно не замечали сигналящую им машину, замерли на дороге, потом один из них повернул голову и посмотрел на водителя. Фары высветили его лицо: отекшее и бледное с синюшными губами и мутными, белесыми глазами. Макс показал мужику кулак, и фигуры снова потащили сверток в сторону леса. — Зомби проклятые! — буркнул Макс. — Зомби? — спросил сидевший рядом с ним Ваня. — Ну алкаши местные, хуже зомби. Сперли, поди, чего на ферме, и тащат, — отмахнулся Макс, и машина поехала дальше. Через пять минут они свернули с грунтовки, и Макс объявил, что они на месте. Дом оказался хорошим, после обмана с дорогой Илья ожидал увидеть полуразвалившуюся халупу с туалетом на улице. Но нет, двухэтажный коттедж, с кухней-гостиной на первом этаже и двумя спальнями на втором. Туалетов оказалось аж три: гостевой на входе, рядом с кабинетом, около кухни и на втором этаже; порадовали и две ванные комнаты. Смутило Илью только то, что дом не похож на жилище старушки, такие строят молодые семьи, обстановка говорила о том же. Огромный телик с приставкой в гостиной привел всех в восторг. Парни достали свои вещи из машины, а Макс притащил из холодильника бутылку недорогой водки и закуски. Накрыли большой стол в кухне-столовой, и все дружно накинулись на еду. Илью водка и сомнительная колбаса не привлекли, он предпочитал виски, ну или хотя бы коньяк, а из закуски — бутеры с красной рыбой. Родители денег присылали нормально, но на частые посещения дорогих клубов и кафе их все равно не хватало, и приходилось занимать у таких, как Макс. Но остальным парням явно такой фуршет оказался за радость, только почесывающийся Пашка не жрал, а на водку смотрел скептически. — Чего не ешь? — спросил его Макс. — Укачало, да и не люблю водку. Макс хмыкнул и куда-то вышел. Остальные быстро все доели и допили, трое здоровых лбов управились с бутылкой и закуской за десять минут. Потом парни осоловело выползли из-за стола и перебрались на большой диван в гостиной. Илья включил телевизор и повернулся к остальным. — Что смотреть будем? На него уставились три пары мутных глаз, Ваня открыл рот, невнятно промычал и вдруг сполз по дивану на пол. Остальные, чуть подёргиваясь, смотрели в одну точку. Илья удивился, что-то быстро их развезло, а Павел и не пил. Он посмотрел на Пашку, у того из края полуоткрытого рта потекла тонкая нитка слюны. Илья почувствовал, как холодеют руки, он бросил пульт и метнулся к двери. Дверь открылась, и вошел веселый Макс. — Что с ними? — заорал Илья, показывая на валяющихся без движения на диване парней. — Отдыхают, — усмехнулся Макс. — И ты отдохни. Макс хлопнул Илью по плечу, кожу кольнуло. Илья дернулся и отпрянул. От плеча по руке стал растекаться холод. Илья бросился к двери, Макс мешать не стал. Машина стояла недалеко, осталось только до неё добраться, но уже через пару шагов ноги онемели и перестали слушаться. Илья успел схватиться за дверцу машины, когда тело окончательно прекратило повиноваться, и он сполз на землю. Мимо него прошел Макс, говоря по телефону. — Готовы, можно паковать. Да, норм, только одного колоть пришлось. Через полчаса мимо лежавшего на траве Ильи прошли два парня с длинным деревянным ящиком и скрылись в доме. Макс стоял рядом с машиной и курил. Илья попытался подвигаться в надежде, что то, что вкололи, со временем начнет действовать слабее. Увы, единственное, что он смог — это двигать глазами. Ящик пронесли мимо него обратно, в этот раз было заметно, что тащили что-то тяжелое. «В ящике один из парней», — подумал Илья. Что с ними будут делать? Органы вырежут и продадут? Незнакомые парни сделали еще две ходки в дом, и следующий ящик поставили рядом с Ильей. Когда его укладывали внутрь, ему очень хотелось орать и брыкаться, но Илья лишь выпучил глаза и утробно завыл не открывая рта. Ящик занесли в лес, после грозы тут одуряюще пахло хвоей и грибами. Сверху на ящик положили грубо сколоченную из тёса крышку. Снова подняли и стали опускать, с боков зашуршало, запахло мокрой землёй. «Да они же меня хоронят!» — взорвалась мысль в голове у Ильи. Опустили его не очень глубоко, задняя часть ящика стукнулась о дно ямы. А в крышку что-то ударило. Тыщ-рршш. Зашуршало. Снова и снова. Закапывают! Тонкие полоски света в щелях между досками исчезали, оттуда посыпалась мелкая земля. Вместе с землей в щели между досками попали какие-то насекомые. Илья чувствовал, как они ползают по лицу и рукам, и не мог даже дернуться, чтобы стряхнуть. В крышку бухало, пока наконец Илья не остался в темноте. Он слышал лишь свое хриплое дыхание и бешенный стук сердца. Мысли метались в голове: «как выбраться, пока не кончился воздух?». Он сейчас умрет! Сердце, бешено бившееся в панике о ребра, вдруг пропустило удар. Илья почувствовал, как холод, что сковал все тело, заливает грудь. Он попытался вздохнуть, но не почувствовал никакого движения. В гробу наступила тишина. Илья очнулся в темноте, дернулся и понял, что все так же закопан в деревянном ящике, а он надеялся, что просто увидел жуткий кошмар. Но что-то изменилось. «Шряп-шряп», — раздавалось над головой. «Бух», и между досками упали лучи света. Крышка заскрипела, а потом дернулась, в лицо ударил порыв свежего воздуха, запах земли сменился на хвойный. Над гробом с двух сторон наклонились темные фигуры, и в четыре руки вытащили Илью. Спасен! Его нашли! Тело все так же не слушалось, но врачи же смогут это исправить? Радость померкла, когда Илье удалось рассмотреть спасителей — это были бледные мужики, одного из которых он узнал. Алкаш, что смотрел на них в свете фар тогда на дороге. Илью уложили на разложенный по земле черный тент, а затем, завернув как конфетку в фантик, подняли и поволокли. Вблизи на деревенских алкашей эти двое не похожи; да и зачем им воровать закопанные тела? Илья надеялся, что эти притащат его в деревню и там окажут помощь, надежда на спасение продолжала тлеть, вопреки всякой логике. Радовало то, что он все-таки не умер, а значит, есть шанс выбраться. Когда тент опустили на землю и развернули, над Ильей склонились двое. Если б он мог, то протер глаза. Первый — старый скрюченный дед, одетый в поношенный пиджак и черные сланцы, с вытянутыми коленями на спортивных штанах, был бы совершенно обычным деревенским стариком, если не иссиня-черный цвет кожи и внешность истинного африканца, несколько массивных золотых цепей и куча разных подвесок на шее. Второй моложе, лет сорока, мулат, одет в спортивный костюм и кроссовки, но его шею тоже украшало несколько массивных подвесок, камни в которых блестели на солнце. — Рохля, на стройку не поставишь, — буркнул дед с заметным акцентом. — Макс совсем не старается. — Говорит: этого на замену брал, нужный кого-то покалечил, и полиция забрала. — Эх, не вовремя. Рук не хватает. Пусть еще парочку найдет. Старик поцокал языком, а потом повернулся к лежащему на земле Илье, достал из кармана белый шарик размером с аскорбинку и сунул ему в рот. Язык тут же защипало, а к онемевшим губам вернулась чувствительность, волна жара прошла по телу. Старик сказал: «Встань». Вроде сказал одними губами, но слово словно разорвалось гранатой в мозгу Ильи. Пока он приходил в себя, его тело сделало все само. Он резко, прыжком встал и замер напротив старичка. Илья, обрадовавшись, что тело двигается, пытался заговорить, но смог лишь подвигать губами. Он стоял как столб, а старый негр задумчиво перебирал свои подвески на груди. Скоро те двое принесли новый сверток, в нём оказался Ваня, ему старик дал тот же приказ, и Ваня занял место рядом с Ильей. — Этих двух на комбикорм пока. Пусть осваиваются, — сказал мужик помоложе. Старик мотнул головой и сказал: «Машина там, мешки выгрузить. Слушаться владельцев амулета». Старик указал на куриную лапку на цепочке, висящую на груди мулата. В мозгу опять бахнуло, а ноги понесли Илью мимо длинных каменных строений, оттуда едко тянуло куриным пометом, к небольшой крытой газели, стоявшей рядом с двумя здоровыми баками. Они выгружали мешки и таскали их к кормовым бакам. Несмотря на то, что мозг отключили от управления телом, все чувства остались. Илья ощущал тяжесть мешков, натирающих плечи, усталость, боль. Вот дурак, куда он вляпался? Зачем поверил Максу, лучше б поехал к родителям и таскал мешки под присмотром бати. После этой работы их подвели к одному из длинных строений и приказали раздеться. Вместо одежды выдали водонепроницаемые синие халаты с застежками на спине, перчатки из толстой резины по локоть и высокие резиновые сапоги. Потом провели внутрь через выложенный кафелем «предбанник», где на полу лежали мокрые тряпки, от которых сильно пахло хлоркой. Работой оказалось отмывать цех и оборудование от ошметков, оставшихся после разделки кур. Хорошо, что делать это пришлось не руками, а специальным пистолетом, как в автомойке. Тело под недышащей тканью халата потело; пот противно тёк по спине, животу и ногам, раздражая кожу. Но возможности почесаться не было. Потели ноги в резиновых сапогах, прели руки в перчатках. Влажный воздух пах куриным мясом, полежавшим и начавшим разлагаться куриным жиром. Потеки куриной крови покрывали автоматические ножницы, которым курам отрезали головы. Работа казалась бесконечной, они мыли цех за цехом, рядом работали еще три человека, лица их ничего не выражали, и глаза казались стеклянными шариками. Тело работало автоматически, а мозг чувствовал себя в ловушке. Невозможно поговорить, отдохнуть, позвать на помощь. Через несколько часов тело уже горело от пота, ноги стерлись в неудобной обуви, плечи простреливала боль. Илья один раз потерял сознание от вида куриных кишок, удушливого запаха крови, дикой боли и усталости, но тело продолжало механически выполнять работу. Два раза им приносили пить ведра с водой, от которой пахло хлоркой. К концу смены Илья понял, почему Макс старательно набирал работников. Один из парней поскользнулся на мокром полу и разбил голову, его унесли. Другой отмывал ножи, и вода ударила в спусковой крючок ножниц, пара пальцев упала на пол, а кровь начала заливать разделочный стол и пол. Из цеха их вывели уже ночью, отправили одетыми под душ, а потом, отобрав всё, загнали в большой ангар, скомандовав спать. Илья провалился во тьму, из которой смог всплыть только после команды «подъём». Боль стала его постоянным спутником, тело работало, а мозг метался в поисках выхода, спасения, перебирая все возможные варианты. Но их не было. Работы было много, и вся она была грязной и тяжелой. Илья стал удивляться, что кто-то работает на фермах добровольно. Чуть легче было на «разделке»: Илья просто раскладывал куриные ножки по упаковкам. К сожалению, в таком режиме и мыслей приходило гораздо больше, и все они крутились вокруг смерти. Если сначала было желание выжить и спастись, то через некоторое время появилось желание умереть и перестать мучаться. Кроме уборки и упаковки, Илью иногда гоняли и в другие места. Они с парнями строили новый птичник, ремонтировали мелкие поломки, таскали мешки с кормом, ведра с куриным дерьмом. На птицефабрике трудились и женщины, они обычно работали на упаковке и помогали по хозяйству в большом доме, где жили колдуны. Иногда приходил Макс и забирал парочку самых симпатичных девушек с собой. Илья заметил, что на его груди висела куриная лапка и понимал, что должен слушаться и его тоже. Кормили один раз в день, загоняя всех в один большой сарай и выставляя им ведра с варенной куриной требухой, перемешенной с разваренным зерном. От запаха курицы тошнило, но без приказа даже проблеваться было невозможно. Поили в цеху из крана, а утром и вечером из бочек с дождевой водой. Илью мутило, когда он видел в железной кружке извивающихся личинок комаров, но пил, его тело слушалось приказов черномазого хозяина. Хуже всего было с туалетом: его не было, тело справляло нужду в процессе, спасал душ утром и вечером. Когда они грузили мешки, Илья слышал разговор водителя с хозяевами. — Абимбола, повезло вам с работниками. Я тут своего непутевого племяша на одну из птицефабрик устраивал, так он на второй день сбежал, сказал: работа каторжная. А ваши, смотрю, года два некоторые работают. — Платить надо лучше, — усмехнулся старик Абимбола. Илья замедлился, ему хотелось подать хоть какой-то знак шоферу, что их рассматривал. Он вспомнил тех двоих, что мешали их проезду на дороге, возможно, они надеялись так привлечь внимание людей в машине. Но долго задержаться на одном месте не получилось, ноги запнулись и пошли дальше. После отъезда водителя к старику Абимболу подошел мулат. Как Илья понял во время работы во дворе птицефабрики, это был внук африканца, а Максим правнук. Все они занимались управлением птицефабрикой. — Дедушка, может, сменить шофера? Этот стал слишком внимательным, вдруг догадается. — Чушь, белые не понимают в вуду, для них зомби — это полуразложившиеся мертвецы, которые бегают за мозгами живых, — отмахнулся от переживаний внука Абимбола. — Денис, ты лучше скажи сыну, чтобы внимательнее отбирал тех, кого сюда привозит. Нужны такие, которых искать не начнут. Так вот кто они — зомби. Не может быть! Магии не существует, это все чушь! Как такое может быть? Но как еще объяснить состояние, в котором они все находятся. Отравление каким-то экзотическим ядом, но почему организм его до сих пор не вывел? Он же слышал, как шофер говорил о тех, кто работает тут уже два года. Яд мог быть в еде и воде, жаль, нельзя перестать есть и пить, чтобы проверить. Получается, судьба Ильи — пахать на эту семейку долгие годы. Он не хотел верить в это, но в голове стал называть остальных зомби; да и как называть механически работающую толпу со стеклянными глазами, людей, имен которых не можешь спросить? Кроме зомби и начальства, на ферме работали и обычные люди: ветеринарная служба, водители, бухгалтеры и другие. Но никто не обращал внимания на молчаливых работников цехов. Сначала Илья думал, что все в сговоре с колдунами, а потом понял, что людям просто все равно. Выполняющих тяжелую и грязную работу считали тупыми, низшей кастой человечества. О чем с такими разговаривать? Как-то Илья слышал, как одна бухгалтерша сказала другой: «Ты осторожнее с ними! Знаешь, на такой работе алкаши, наркоманы и бывшие сидельцы трудятся, опасно с такими болтать». Да, и внешний вид, и лица работников-зомби нормальных людей к общению не располагали. Ко всему привыкаешь. Время шло, каждый день тело ныло и чесалось, но Илья не обращал на это внимания, это стало обыденностью, фоном. Отвращение к окружающей действительности сменилось отупением, Илья перестал делать попытки нарушить приказ старого колдуна и вернуть тело под свой контроль. Однажды механически укладывал в лоток куриные крылья и понял, что это состояние ему отлично знакомо. Он так и жил до этого: выполнял рутину, навязанную другими; учился там, куда пихнули его родители. Пытался доказать, что он самостоятельный, прогуливал и отрывался в ночных клубах, но это делало существование еще более тупым. Ему ничего особо не нравилось, он давно не радовался и не знал, чего ему действительно хочется. Превращение в зомби стало для Ильи как удар дефибриллятором, он испытал желание действовать, что-то менять, но, оказалось, уже поздно. Илья почувствовал, как по лицу текут слёзы. Очередное утро на птицефабрике началось как обычно. В сарай заглянул Денис Абимболович и гаркнул: «Подъём! Выходите по двое». У него не получалось управлять тихо, и сила его слов не разрывалась в голове, как слова старика Абимбола. Илья заметил у Дениса Абимболовича на груди подвеску в виде сухой куриной лапы, когда он отдавал приказы, тот аккуратно сжимал её в кулаке. Неспешно Илья поднялся с пола. Все двигались медленно, тела затекли за ночь, а желания куда-то торопиться не было. Тут что-то мелькнуло около стены. Человек в джинсах и футболке сильно отличался от голой толпы в сарае. Он остановился около первых выходящих в ворота, и там началось волнение. Но потом первая пара покинула сарай, за ними следующая. За воротами раздался дикий крик. Илья заторопился на выход, так же сделали и все остальные, у ворот случился затор. За головами других Илья смог рассмотреть гостя. Это оказался Сашка, его знакомый из общаги, любитель книг. Макс привез новеньких? Непохоже. Так откуда здесь Сашка? На кладбище гулял народ. Сашка прятался от жары в тени часовни. Рядом крутился черный пес, он лез своим мокрым носом в планшет через плечо, сидящего на каменном полу Сашки. На экране были сканы пожелтевших листов дореволюционной книги. Открытая страница гласила: «Чернокнiжiя — Знанiя прiямовъ колдовства, волхованiя, знахарства, почерпнутое из чёрныхъ кнiгъ, содѣржащихъ кабалистическiя знаки, магическiя рѣцѣптъ и волхованiя, знахарство. …колдовство, основанное на общенiи съ нѣчистой силой, съ дьяволомъ, посрѣдствомъ такъ назъвыемых черныхъ кнiгъ.» Чуть ниже: «Такъ же къ тѣмному колдовству прiчисляется Вуду — магiя афрiканскихъ рабовъ съ острова Гаити, малоизученное воздѣйствiя на разумъ и тѣло человѣка. Особыя тѣхнiка прѣвращенiя человѣка въ покорнаго раба-зомби, сложный рiтуалъ, до конца не изученный въ наше врѣмя. Но избавить тѣло человѣка от воздѣйствiя такаго колдуна лѣгко, достаточно дать зомби ложку соли. Послѣдствiя же и для зомби и колдуна смѣртѣльнъ. Зомби, вышѢдшiй из подъ контроля, убиваетъ колдуна, а затѣмъ возвращается въ лоно могилъ, из которой былъ поднятъ.» Сашка, когда полиция наконец признала его потерпевшим от рук психа и сняла все подозрения, перетащил свои вещи из дворницкой в дом бабки. Жил он там полулегально и боялся, что соседи могут сообщить в полицию и те приедут проверять законность Сашкиного проживания. Так что возвращался он домой аккуратно, когда стемнеет и светом пользовался осторожно, чтобы в окнах не было видно. Но зима прошла, темнеть начинало все позднее, и времени приходилось проводить на улице все больше. Сашка после смерти Китаева чувствовал себя одиноким и стал ходить туда, где ему разок помогли спастись. Хозяин кладбища сначала не показывался, но вычитав в книге «Пособiя по борьбѣ съ нѣжитью и нѣчестью» про дары и принеся несколько раз на кладбище конфет, печенья и даже мясного рагу, Сашка добился, что в вечерних сумерках к нему вышел большой, черный пес. Обычно собака или кот сидели с ним рядом, когда он читал книжку, которую удавалось раздобыть в библиотеке или помойке. Еще был планшет, куда сейчас и смотрел пёс, мешая Сашке рассуждать. — Я вот думаю: это вуду на той ферме. Они там очень странные ходят. Илью я видел: двигается как робот. Вечером их раздевают и в сарай голых загоняют. Старичок там негр, весь в бусах, и сын его не лучше, гоняют работников как скот. Я в интернете немного нашел, но все подходит. Слушай, не лезь под руку, весь планшет обслюнявил. Мне твой совет нужен, что делать. — Не лезть куда не звали. Что тебе за дело? — пес сел и склонил голову, лицо у него стало человеческим, и это выглядело жутко, но Сашка успел привыкнуть к такому. — Ну Макс мне не нравится, я за ним год понаблюдал, так он все наглее становится. Раньше он тех, кто и так не лучше зомби собирал, а сейчас вон Илью прихватил. Парень, конечно, ленивый и погулять любит, но так-то нормальный, и родители его приезжали, искали. Если об этом Макс узнает, они его убьют, чтобы следы замести. — Эка беда, он и так мертвый. Ему сейчас за счастье мучаться перестать. — Я что-нибудь придумаю. — Ну и думай, мой совет: не связывайся с колдунами и их делами, — фыркнул пёс, морда его стала обычной, и он выбежал из часовни. Прошлой весной Сашка решил, что устал прятаться и надо что-то делать. Идеей стало поступить в институт. Несмотря на частые прогулы, школу он закончил, аттестат получил без троек и ЕГЭ сдал на хорошие баллы. Учеба Сашке давалась легко. Мешало отсутствие денег, а как следствие частые конфликты с классным руководителем и одноклассниками. Большую часть школьного времени Сашка проводил в библиотеке, где пожилая библиотекарша, тетя Таня, кормила его домашней выпечкой и подсовывала книги. Она приносила из дома интересную фантастику и фэнтези. Книги для Сашки стали местом, куда он сбегал от злой действительности. Благодаря набранным баллам удалось поступить на бюджет в университет Лобачевского. На популярные направления Сашка не замахивался, выбрал, где конкурс на место был маленький. Главным для него было — получить общагу, повезло, что прописан в области. Все вышло, и с осени проблема с жильём исчезла, зато появилась новая. После битвы с демоном и общения с хозяином кладбища Сашка стал замечать, что видит черную дымку вокруг некоторых людей. Сначала подумал, что от пережитого просто поехал головой и теперь разговаривает на кладбище с животными и видит глюки. Но отправляться в психушку не хотелось, да и жить эти глюки не мешали, так что Сашка принял это как новую реальность. Потом удалось узнать у Петра, хозяина кладбища, что темная дымка — это показатель того, что человек сталкивается в жизни с чёрной магией. Над Максом, старшекурсником из общаги, дымка вилась всегда. Сашка и сам не знал, почему стал следить за этим совершенно чужим ему человеком. Но скоро понял, что общительность Макса оказалась напускной. Он лихо давал деньги в займы самым неблагонадежным студентам, над которыми висело отчисление. Макс был лучшим другом не только двоечникам и прогульщикам, но и всем окрестным бомжам. Единственное, что смущало — многие из его знакомых пропадали. Правда, смущало только Сашку; остальные только радовались, когда очередной непутевый студент исчезал из общаги, а за бомжами вообще никто не следил. Последний раз пропавших Сашка видел в компании Макса, когда тот усаживал их в свою машину. Было желание написать заявление в полицию и забыть об этом, но черная дымка вокруг Макса не давала покоя. Последней каплей стало похищение Ильи. Парень как парень, да погулять любит больше, чем учиться, но в стандартные жертвы Макса он не вписывался. «Маньяк пошел в разнос», — решил Сашка и отправился выяснять подробности. Он вручил Илье фонарик с маячком, который ему когда-то достался от Китаева; тот им отслеживал, где живет клиент, у которого ему удалось украсть ключи. Правда, маяк он обычно прятал в флешку и подбрасывал в сумку или рюкзак. Люди не сильно удивлялись, если находили у себя обыкновенную пустую флешку, просто оставляли ее дома, где Китаев ее и забирал вместе с остальным ценным имуществом. Отследив место, Сашка добрался туда на электричке. Ферма в начале показалась обычной, Илью он увидел живого, тот трудился на стройке. Что ж, его право, но темное марево над всеми работниками заставило Сашку задержаться на птицефабрике и понять, что Илья попал в беду. Пришлось думать, как помочь, читать справочник и советоваться с Хозяином кладбища. Главное — как не допустить, чтобы после смерти колдуна Илья добровольно не вернулся в могилу. Сашка думал, что, может, удастся освободить и остальных, пусть они не самые лучшие, но люди. Увы, они были мертвы по сути, в этом мире их держал лишь приказ колдуна-вуду. Одного мертвеца он потянет, но не толпу. Он заметил, что Макс на птицеферме носит куриную лапку на шее, как и его отец. Но если дед был сильным колдуном, отец тоже, то Максу силы совсем не досталось. Управлять он мог только через амулет, заряженный дедом. Значит, и Сашке нужен этот амулет, чтобы командовать Ильей. Когда вечером Макс уехал в город, Сашка вскрыл его дом и пробрался внутрь. Воровское чутье привело его в ванную, где он нашел амулет на крючке для полотенец. Похоже, перед отъездом Макс всегда отмывался от куриного запаха и амулет оставлял тут же. «Ну теперь можно и повоевать», — подумал Сашка, надевая амулет на шею. Переночевал он в доме, а утром отправился на птицефабрику, захватив с собой найденные в гараже канистры с бензином. Пары выходили из сарая почти бегом. Илья присмотрелся, на зомби Сашка не похож, в руках он держал маленький мешочек и ложку. На груди у него висела куриная лапка. Выходящим из ворот он совал в рот ложку, те дергались как от удара тока и выбегали на улицу. Когда очередь дошла до Ильи, Сашка посмотрел ему в глаза и ложку не дал. — Пригодишься еще. Кстати, тебя родители по всему Нижнему ищут. «Мама и папа меня ищут.» Илья расплакался, если б смог. Значит, Сашка пришел им помочь. Как узнал? Почему не дал ложку? Что значит — пригодишься? Похоже, радоваться было рано. — Пошли за мной. В голове металлически звякнуло, не сильно, но тело послушно двинулось за Сашкой. Они вышли из сарая, под ногами что-то чавкнуло. Илья скосил глаза и понял, что босая нога вляпалась в жидкую грязь. Странно. Разве ночью прошел дождь? Сашка сморщился, стал обходить лужу по кругу. Илья заметил в грязи какие-то ошметки, куски мяса, кости и обрывки ткани; все стало понятным, когда он споткнулся о кроссовок, из которого торчала окровавленная ступня. Впереди в сторону главного дома бежала толпа. — Так, давай позвоним твоим родителям; пока с полицией свяжутся, пока доедут, тут уже все закончится. Скажи, что тебя похитили и заставили работать на ферме. Ну объясни, как сюда доехать. Объяснишь, что случился бунт, и все работники разбежались, а ты нашел телефон. Надеюсь, твоё состояние на шок спишут, а там разберемся, что делать. Диктуй номер. Илья открыл рот и первый раз за месяц смог произнести слова. Это показалось настоящим чудом. Язык двигался с трудом, назвать цифры номера родителей удалось не с первого раза. Но голос вернулся, и, когда на вызов ответила мать, Илья говорил почти нормально. После трубку схватил отец, и пришлось объяснять еще раз, как добраться до птицефабрики, на заднем фоне он слышал, как рыдает мама. После разговора они с Сашкой пошли к главному дому, вокруг которого бродили зомби. Они пытались попасть внутрь, но колдун позаботился, чтобы это оказалось не так просто. Сашка покачал недовольно головой и ушел. Илья пришел в ужас: а что если он бросил его, тело так и не слушалось, почему Сашка не дал ему тот же порошок, что и остальным? Что он вообще тут делает? Сашка вернулся с двумя канистрами бензина и подошел к дому. Зомби повернули к нему головы. — Жгите, — сказал он и поставил канистры на землю. Тут же к нему подошли две девушки, они схватили канистры. Сашка вытащил из кармана спички и отдал подбежавшему к нему парню. — Удачи. Сашка вернулся к Илье и стал смотреть, как девушки поливают бензином дверь дома. Когда вспыхнуло пламя из дома выбежал колдун с дробовиком в руках, зомби бросились к нему. Он успел выстрелить пару раз; те, кто бежал впереди, рухнули, но подползли к нему и вцепились в ноги. Скоро подбежали остальные, грохнул еще один выстрел. Сашка громко сглотнул и сказал: «Отвернись». Илья с удовольствием повернулся спиной к кровавой куче-мале. Скоро зазвучали вопли умирающего старика. А потом все стихло. Илья почувствовал, что дышать стало легче, он с большим усилием повернул голову. Приказа не двигаться не было. Окровавленные зомби развернулись и синхронно зашагали к лесу. Сашка тяжело вздохнул и повернулся к Илье. — Думаю, тут скоро будут твои родители и полиция. Но прежде, чем отпустить тебя к ним, я немного разъясню ситуацию. Тот старик провел над вами ритуал вуду, похоже, кто-то научил его на родине, а затем он переехал сюда и решил, что тут его вполне неплохо можно использовать для собственной выгоды. Я дал всем им соль, это помогает снять контроль колдуна, после чего бывшие марионетки убивают его и возвращаются в могилы, успокаиваются, как им и положено. Все вы мертвы, вас лишили связующего между душой и телом, с помощью него колдун управлял зомби. Если я дам тебе соль, ты умрешь. Если оставлю так, ты будешь слушаться меня, так как я перехватил управление. Всех вас я бы не удержал: я не колдун вуду. Они уже были зомби и до того, как Макс привез их сюда. Он выбирал тех, кто спустил свою жизнь под откос: алкоголики, наркоманы, просто придурки, тех, кого не будут искать, не удивятся их исчезновению. Я не знаю, почему он ошибся с тобой, может, торопился найти замену, но тебя окончательно убить я не могу. Есть шанс, что душа вернётся в тело, такие случаи были, но потребуется много времени. Я дам тебе установку, ты поедешь с родителями домой, а завтра я приеду к тебе. Скажешь им, что я твой друг из института. Думаю, твоё состояние спишут на шок. А потом ты вернешься в общагу. Обещаю: я о тебе позабочусь, как смогу и поищу средства вернуть тебя к жизни. Так, а теперь слушай приказ: «Встреть родителей и полицию, расскажешь им о том, что здесь было, только вуду заменишь угрозой оружием и избиениями. Предупреди родителей о моем приезде. Слушайся их, говори, что хочешь отдохнуть. Дома ляг спать и спи до моего приезда.» В голове у Ильи загудело. Вся эта информация, как ушат грязной воды, вызвала шок и омерзение к себе. Он мертв, все они мертвы, те, с кем он работал, сейчас дойдут до ящиков в земле и навсегда застынут. Стоит ему съесть ложку соли, и он отправиться за ними. Но, может, так и лучше, чем быть рабом парня из общаги. К сожалению, выбора Илье не дали. — Иди к дороге и встречай полицию или родителей, кто раньше приедет, — скомандовал Сашка, и Илья пошел. Дом колдуна горел на фоне летнего голубого неба, словно прощальный костёр в детском лагере. Сашка сидел на траве и переводил дух, держать Илью в живых оказалось тяжело, огромная энергетическая пиявка присосалась к основанию шеи и лишала его сил. — Послушный, не задающий вопросов слуга — отличное приобретение, одобряю. Сашка повернулся и увидел сидящего в траве черного кота. — А ты тут как оказался? Я думал, дальше кладбища нельзя. — Я тебе в карманы своей могильной земли насовал. Ты бы хоть иногда стирал одежду. Так что ж, ты не рассказал этому зомби про другой вариант его судьбы. Что если душа все-таки отлетит, он станет очень кровожадным тупым телом. — Я прослежу, чтобы такого не случилось. Кот меланхолично тряхнул головой и, задрав хвост, зашагал в траву. Сашка понял, что Хозяин кладбища не верил в его задумку. Он и сам теперь не верил, взять на себя ответственность за жизнь другого человека оказалось не очень хорошей идеей. Сашка похлопал мешочек соли в кармане…что ж, всегда можно передумать.