extrasx.

***

       Шум вечеринки. Неоновые цвета вывесок приятно слепят глаза в темной комнате, наполненой сладкой смесью дыма и алкоголя. Такие "мероприятия" не были частым явлением в компании. Обычно, все ограничивалось уютными и домашними посиделками у кого-нибудь дома с таким же алкоголем и испарителями. Только иногда хотелось чего-нибудь необычного, из ряда вон выходящего. Той атмосферы, что, казалось бы, уже давно была выброшена из памяти с желанием никогда больше не вспоминать те подростковые дни.        Но ностальгия по былой молодости у старших иногда брала верх, поэтому изредка соглагались на такие сомнительные с виду авантюры младших ребят, которые хоть уже и были совершеннолетними и формально пересекли рубеж взрослой жизни, но в них все еще горел огонек озорства детства и пылало пламя безрассудной юности. И как отказать таким котятам, что желали устраивать что-то необычное?        Официальной причиной присутствия, хотя бы перед собой, всегда был аргумент "мало ли что вы там устроите, а мы за вас отвечаем". И не важно, что уже многим есть 18 лет. И совершенно не играло роль, что всех давно отпускают родители на такого рода тусовки, если вообще осведомлены о них. Это все не играло значения, ведь далеко не все могут признать, что хотят проводить больше времени уже не совсем с макнэ-лайном.        Но груз ответственности всегда давил на хенов. Особенно, когда дело касалось алкоголя и вечных макнэ, которые всегда попадали в неприятности. С возрастом их словно становилось все больше и больше. И если раньше это были просто невовремя сказанные слова, что вписывались в контекст ну уж очень пошлых шуток, то теперь дело доходило до стычек с полицией или походом к странным людям домой. Все выпутывались уже самостоятельно, но порой слушать про это было жутко.        - Я пойду выйду на балкон, - разрезая повышенным тоном музыку и дуэт Мина и Джина, что кричали в микрофон очередную песню, что не была в очереди в плейлисте, Юнхен предупреждает Банчана. Парень лишь кивает, что услышал его, но старший видит, что вряд ли в этом шуме тот разобрал хоть одно его слово.        Все это давило. Свет прекрасно подсвечивал огромное количество дыма, выпущенного в закрытое непроветриваемое помещение, а музыка заполняла и без того наполненную заботами голову. Не получалось отпустить самого себя от работы, проектов и забот даже с небольшим количеством алкоголя. Хоть он и ударял в голову с особой силой, так как организм совершенно отвык от ощущения дурмана, но даже это не помогало расслабиться.        Парень осторожно поднялся с пола, стараясь не задеть самодельные коктейли и закуски, что были наспех сняты со стола, ибо всем было лень постоянно приподниматься для того, чтобы достать их. Неспособность уверенно управлять своим телом вызывала больше раздражения, чем веселье, а в сочетании с бушующими мыслями создавало бомбу замедленного действия.        Перед глазами неприятно плыло, что значительно усложняло передвижение. Но даже просто открыв дверь и выйдя в коридор стало значительно легче. Дым проник в длинное пространство, что увеличивалось за счет зеркала на входной двери.        "Кто вообще додумался вешать его на съемной квартире?" - мысленно шипел Юн, пробираясь по темному коридору к кухне, на которой и располагался выход на воздух. Стоило только завернуть за угол, как парень дернулся от легкого испуга. За прозрачной дверью балкона стоял чей-то силуэт. Прищурившись, он все равно не с первого раза смог понять, кто стоял там. Быстро пройдя растояние до двери, старший услышал знакомый голос, а также смех, что раздражал не меньше.        Балконная дверь легко поддалась напору. В лицо сразу же ударил освежающая прохлада, что была спасением в этой душной квартире. Не спасали даже открытые везде окна, что приносили лишь крупицы свежести улицы. По ушам сразу же ударил громкий смех, что был заметно более резким, чем музыка в комнате.        - Блять, тише, - громко сказал парень, отчего силуэт в ночных огнях дернулся. - Что в квартире шумно, что здесь, - поморщившись, Юн строго посмотрел на удивленное лицо парня напротив, что вмиг затих. - Не надо орать на всю улицу. И так на нас могут ментов вызвать, а ты делаешь только хуже, пытаясь призвать их с улицы.        - Так может тогда попросить ребят в комнате потише сделать, а не приходить сейчас на балкон, куда я пришел специально, чтобы не мешать остальным и самому отдохнуть, а не доебываться до меня? - в темноте все равно было прекрасно видно все недовольство младшего парня. Хоть голос и стал на тон тише, но все еще был ужасно громким. Если в трезвом состоянии эта особенность воспринималась абсолютно спокойно, то сейчас, в уставшем состоянии и с ноющей болью в голове, она только раздражала.        - Ю, солнце, - наигранно мягко произнес Юн, - спешу тебе напомнить, что ты здесь не один и стоит уважать желания других людей побыть в тишине хотя бы на балконе, а не действовать на нервы.        - Так может пойдешь на кухню и будешь уважать мое желание побыть в одиночестве? - непривычно строго отвечает младший, после затягиваясь приторно сладким дымом. - Или ты сейчас хочешь выгнать меня с балкона, чтобы не мешал тебе и здесь? Увы, но не выйдет, так как я уже ушел от вас всех, чтобы лишний раз не раздражать, поэтому будь добр и не доебывайся до меня хотя бы сейчас. И без тебя тошно.        Слова смешивались с шумом проезжающих машин, разговорами где-то под подъездом и смехом людей в комнате, что находилась на достаточном расстоянии от балкона. Но пьяный смех все равно доносился сквозь дверь и коридор, поэтому злость с каждой секундой закипала все сильнее.        - Ты сейчас здесь не один, поэтому, пожалуйста, уважай желание побыть в тишине и передохнуть, - коротко и жестко произнес Хен, вытаскивая из общей пачки последню сигарету.        Сколько он не курил обычные сигареты? Несколько лет? Казалось, что прошел всего месяц с последней затяжки, в то время как пролетело несколько лет. Если раньше все казалось таким утомительно долгим, то сейчас дни пробегали буквально за секунду. Не успеваешь и глазом моргнуть, как прошла неделя, месяц и год.        Дым обжигает горло и сразу же ударяет в голову. Раскусив кнопку, на язык попадает капля черничного вкуса. Такого же приторно сладкого, как дым и в комнате, и здесь, на балконе. Одновременно и хорошо, и плохо, что в команде столько курящих людей. Для них это огромный плюс, ведь всегда есть компания для перекура и многообразие жидкостей для вейпа, но сейчас это было существенным минусом, ведь даже тактическое отступление на балкон не помогло избежать тошнотворного запаха.        В очередной раз поморщившись и тихо прорычав, Юн выпускает белый дым прямо в открытое окно, опираясь руками о подоконник. Прикрыв глаза, под веками все равно всплывают яркие огни вывесок и синий свет плазмы, отражающийся на стенах комнаты. От них невозможно избавиться здесь и сейчас, да и вряд ли это пройдет даже спустя несколько дней. Последствия вечеринок, что еще сказать.        - Ты что делаешь? - уже более спокойно спрашивает старший, смотря вниз, когда видит, как чужая рука ныряет под него и проходится по подоконнику прямо к пачке. - Это была последняя, остальные в комнате.        - Блять... - досадно звучит голос рыжеволосого парня. Хоть цвет был темнее из-за света и недавнего окрашивания и скорее отдавал в красный, но для всех тот навсегда остался рыжим. - Ладно, хуй с ним.        Протянув сигарету младшему, тот с каким-то недоверием удивлением смотрит на него. Это одновременно забавляет и вгоняет не в очень приятные мысли, что начинают с удвоенной силой водить хороводы в голове Юнхена. Неужели он действительно выглядел так грозно, что напугал парня? Или ему уже просто кажется.        - Мог бы просто попросить, - Ю взял сигарету тонкими пальцами и сделал глубокую затяжку, но сразу же закашлял. Сигарета оказалась слишком крепкой по сравнению с жидкостью, находящейся в испарителе. Окинув быстрым взглядом младшего, Юн делает затяжку прямо из его рук.        Слезы брызнули кристалами из глаз рыжеволосого. Заметив это, старший аккуратно вытирает их с уголков. Жест заботы не остается незамеченным. Румянец на щеках был заметен даже в тусклом оранжевом свете фонаря у подъезда. И было совершенно непонятно, был ли он вызван н-ным количеством алкоголя, выпитым ранее, или же этим невинным движением.        - Так как спросить, - риторический вопрос. - Мало ли ты снова накричишь на меня или найдешь очередной способ выплеснуть свое недовольство.        "Издевается", - думается Юну. Причем думается на удивление спокойно. Казалось, что даже голоса в комнате стали гораздо тише. Может быть, учудили снова что-то или же просто нашли более интересное занятие, чем караоке и рассказывание глупых анекдотов, что даже в трезвом состоянии заставляли смеяться до истерики, что уж говорить о нынешней ситуации.        - Если так расслабиться хочешь, то иди подрочи, а не приставай к людям, - смеясь говорит Ю, разворачиваясь всем телом к парню и опираясь теперь боком о подоконник. Взяв стеклянную бутылку с недопитым алкоголем, он слегка прислоняет ее к губам, немного отпивая. Несколько красных капель оказываются на белоснежной рубашке, на атласной ленте, что выполняла роль чокера, и коже ниже шеи.        - Ну так пошли в комнату и подрочишь, если тебя так это напрягает, - Хен говорит это с такой обыденностью, что до младшего не сразу и дошло сказанное. Спустя секунду, тот немного давится и опускает взгляд куда-то в сторону.        - У тебя очень странные шутки, Хен, - нервно смеется. - Ты не предлагай, я же ведь могу согласиться помочь тебе расслабиться, коллега, - попытка перевести все в шутку, которые иногда проскакивали между ними, была очень глупой в серьезном взгляде Юнхена. Старший поправил светлые волосы и наклонил голову в бок, окидывая младшего строгим взглядом, будто бы отчитывая за непонимание.        - Тебе бы пора уже понять, когда я шучу, Ю, - сделав шаг вперед, Юнхен оказывается непозволительно близко. У рыжеволосого сразу же в голове всплывают воспоминания, как они учили первый дуэт. Ощущения были примерно такими же, только в несколько раз слабее. И если тогда это можно было списать на непривычность близости, то сейчас вряд ли. - А когда говорю вполне серьезно.        Ю не смел поднимать взгляд. Ему было действительно страшно. Даже робкий шаг назад не помог улучшить ситуацию, ведь парень сразу же сделал еще больший навстречу. Переведя взгляд на ночной город, он пытался выровнять сбившееся дыхание. Руки слабо подрагивали, а зрачки бегали. Алкоголь в крови смешивался с адреналином, создавая ощущения безумия и неправдоподобности происходящего. Это казалось все глупой шуткой, что зашла слишком далеко.        - Только вот тебя могут услышать, - смеясь смелеет, протискивая между парнями бутылку, и снова отпивает, едва касаясь губами горлышка. - Будешь потише - посмотрю на твое поведение и там решу, а пока... - театрально замолкает младший, закатывая глаза и отводя взгляд куда-то в другую сторону. Это все еще похоже на шутку, которую тот пытается поддержать, как и было всегда. - Да и на твои кинки материалов не хватит. Не думаю, что Джин...        - Если ты про тот набор, что дарил Джину на его День Рождения, то я сам ставил его во вторую спальню, - заканчивает предложение светловолосый, подходя еще ближе.        - Блять... - прикусив язык, шипит Ю, пытаясь выскользнуть из-под напора Хена. Но это не получается сделать, так как вторая рука парня оказывается на подоконнике, создавая своеобразную клетку, из которой выбраться не представляется возможности. По крайней мере, в состоянии алкогольного опьянения и с дрожащими коленями. - Ты уверен? - голос подрагивает в слабом освещении ламп.        - На все сто.        Атласная лента спадает с шеи и её заменяют губы. Кожу обжигают поцелуи. Они словно рвут не только спокойствие внутри рыжеволосого, но и оставшиеся границы чётких взаимоотношений "коллег". Вместо ясности разгоряченное желание поселяется в сердце, а на бёдрах - руки, что сжимают их до покраснения.        Перед глазами пелена. Руки младшего сами ложатся на чужие плечи, а голова наклоняется вбок, чтобы предоставить больше места Хену. Чужие губы оставляют еле заметные красные пятна на шее, в то время как ладонь удобно оказывается на середине, слегка перекрывая кислород. Атластная лента мешает. Это вызывает очередную волну раздражения, которая выплескивается в виде сильного укуса в основание шеи и тихого рыка. Рука, находящаяся на шее, опускается ниже, расстегивая сначала пуговицу на рубашке Ю, а после и на своей собственной.        - Иди в спальню, комната сразу после кухни, - хриплым шепотом говорит Юн, отстраняясь от места укуса. Тот смотрит прямо в чужие глаза, но взглядом не пересекается. - Я к ребятам на минуту и приду. Скажу, что мы спать ложимся, - аккуратно забирает из чужих пальцев почти докуренную сигарету и, в спешке потушив, бросает ее в открытое окно.        Младший лишь кивает, прислоняя ладонь к шее, словно пряча небольшие красные пятна. Взгляд устремляется следом за тлеющим огоньком сигареты, летящей с балкона куда-то вниз. Ноги его становятся ватными, а походка менее уверенной. И это было совсем не связано с количеством выпитого алкоголя. Но всего смущения Хен не видит, ведь тот быстро выходит с балкона, оставляя Ю в растерянных чувствах.        Расстояние до комнаты, где снова шумят ребята, пытаясь выбрать очередную песню, тот преодолевает намного быстрее, чем в прошлый раз. Зрачки были расширены, чтобы уловить свет в кромешной тьме коридора, поэтому ориентироваться было легче. Зайдя в задымленное помещение, парень сразу же ловит чужие взгляды на себе. Веселые и расслабленные, они словно призывали остаться. Но тот сразу же подошел к складу рюкзаков, что удобно расположились в углу, самом близком к выходу.        - О, Юн, можешь, пожалуйста, подать мой шоппер? - сквозь музыку кричит кто-то из ребят, но он не может понять кто. Кинув, уставший раздраженный взгляд, парень молча посылает просящего. Найдя заветную коробочку, он быстр достает ее и ловко кладет в карман. Все были так увлечены выбором песни, что совершенно не заметили этого.        Взяв со стола два бокала и неоткрытую бутылку какого-то алкоголя, правда не хотелось вдумываться какого, Юнхен крикнул что-то вроде: "Мы с Ю пошли спать". Не удосужившись ответить на громкое "спокойной ночи", тот вышел из прокуренной комнаты и закрыл дверь, чтобы дым не пошел дальше. Проверивать, конечно, нужно будет долго, но времени у всех будет предостаточно.

***

       В спальне было намного тише, чем на балконе. В глаза сразу же бросилась большая кровать, на которой сидел Ю и пытался отрегулировать неоновую подсветку. Когда же старший вошел в помещение, что тот сразу же поднял на него глаза, отрываясь от небольшого пульта. Горел красный свет, освещая всю комнату. Выглядело очень эстетично и создавало нужную атмосферу. Но это заботило намного меньше.        Закрыв дверь на защелку и поставив на прикроватную тумбочку бокалы и бутылку, Юнхен присаживается на кровать рядом с младшим. Тот на удивление спокойно реагирует и не дергается от грубоватого прикосновения к шее. Поднимает расслабленный и опьяненный взгляд, но смотрит не в глаза, а куда-то на светлую макушку. Его ладонь тянется к мягким блондинистым волосам, что в кроваво-красном свете стали еще ярче. Поправив растрепавшиеся волосы легким прикосновением, Ю взглянул на стеклянные бокалы и на бутылку.        - Вино? - напряженно спрашивает парень. - Да ты жуткий романтик, как я погляжу.        - Если хочешь, то могу открыть, - хрипло спрашивает и после откашливается, уствляя свой взор на чужие ключицы, опуская ладонь ниже, на плечи, проводя пальцами по выпирающей кости.        - Да, давай, - пустой взгляд устремляется в пол, пока старший поднимается и подходит к тумбе. Открыть бутылку удается на удивление просто. Так как алкоголь выбирал не он, а кто-то из младших, то, соответственно, выбирали они то, что будет проще всего открыть. Легким движением руки Хен наполняет бокалы.        В нос ударяет запах спирта. Это заставляет поморщиться Ю, но тот ничего не говорит на это. Если бы в обычной ситуации тот пошутил что-то про качество или высказал свое мнение по этому поводу, то сейчас лишь молча взять бокал из чужих рук.        - За хороший секс, - шутка младшего разбавляет напряженную интимную атмосферу. Звон стекла наполняет комнату и, словно звон колоколов, отражается в сознании. Рыжеволосый вмиг опустошает бокал и выдыхает более расслаблено. Спирт заставляет того откинуться чуток назад и прогнуться в спине. Взгляд мутнеет, а глаза становятся блестящими то ли от слез резкости алкоголя, то ли просто от слез напряжения.        Сделав небольшой глоток, Юнхен прокручивает красную жикость в бокале. Подойдя вплотную к младшему, тот кладет руку на подбородок и приподнимает чужую голову в приказном жесте.        - Пей.        Ю поднимает глаза на старшего и прищуривается, хитро ухмыляясь. Так всегда происходило, когда в его голове возникал очередной план мелкой пакости или приключения. Но никакого лишнего действия не приключилось. Едва чужих покрасевших от вина губ коснулся бокал, тот сразу же начал послушно пить. Глаза того были прикрыты. Глотки были неспешными, словно сейчас тот пытался распробовать каждую каплю напитка.        Неторопливость была некстати. Сильнее наклонив бокал, чтобы ускорить течение жидкости, та начала проливаться на рубашку, пачкая белоснежную ткань подобием крови. Багровые капли скатывались вниз под рубашку, текли по шее и по губам, обрамляя тело не хуже лент или портупей. Жидкость успела даже упасть на чужие бедра, оставляя мокрый след на черных брюках.        Когда же бокал был пуст, то Юнхен сразу же отставил его в сторону. На миг он залип на открывшуюся ему картину окровавленного парня, что смотрел на него опьяненным взглядом. Провернув подбородок сначала в одну сторону, затем в другую, тот любовался. Старший коснулся большим пальцем чужих губ, аккуратно проводя по ним. Наклонившись, он оставляет легкий поцелуй, но быстро оказывается втянул в более глубокий сладкий поцелуй, что был приправлен вкусом вина и черничного дыма.        Поцелуй получается мокрым и развязным. Пальцы Ю начинают ловко расстегивать черную шифоновую рубашку Хена, избавляя того от элемента одежды. Губы того то и дело игриво соскальзывали с поцелуя, чтобы оставить мокрое касание где-то в уголке или щеке.        Температура в комнате повышалась. Полурастегнутая белая рубашка сползла с плеча открывая нетронутые уголки тела младшего. Чужое колено оказалось между раздвинутых ног и пододвинуло сидящего парня назад на кровать, но тот не удержался на расслабленных руках и рухнул на кровать, ломаясь словно карточный домик. Над ним быстро оказывается старший, сразу же припадая к шее и опускаясь болезненными укусами ниже к груди.        Тихое шипение и редкие поскуливания от боли возбуждали еще сильнее. На ощупь Юнхен пытался найти следующие пуговицы, чтобы расстегнуть рубашку и уже наконец-то снять ее с младшего, чтобы коснуться чувствительной кожи. Чужие пальцы вплетались в светлые пряди, оттягивая их назад, пытаясь избавиться от жестких касаний мягких губ к коже.        - Руки убрал, - приказывает светловолосый и приковывает своей рукой чужие запястья к кровати. Недовольное шипение лишь раззадоривают, как и попытки младшего вырваться из крепкой хватки. Вторая рука ложиться на бедро рыжеволосого и крепко сжимает его. Грубое касание в советании с тканью брюк должны оставить след на коже, но это все проверится чуток позже.        Места становилось мало. Отстранившись нехотя и выпрямившись, Юнхен снимает с себя мешающую рубашку, оставаясь лишь в джинсах. С тела младшего также слетает ненужная ткань и летит куда-то на пол, а сам он оказывается на середине кровати. На коже пылали глубокие следы зубов, что в красном казались еще ярче.        - Схему "светофор" помнишь? - спрашивает Хен, доставая из кармана пачку презервативов и кидает их на тумбу. Открывает крафтовую коробку, доставая оттуда наручники и маску. На каждом проверяет наличие подкладки, а также крепкость цепей. Специально не смотрит на младшего, всеми способами изображая бурную деятельность. А тот лишь недовольно хнычет и вздыхает раздраженно.        - Блять, ты еще спрашиваешь, - заказтывает глаза даже под закрытыми веками, прикрывая их освободившейся ладонью. Второе запястье разминает после крепкой хватки, ведь то неприятно ныло от боли.        - Прекрасно, значит и остальные правила и жесты ты тоже помнишь, - строгость в голосе режет не хуже ножа. На это Ю лишь фыркает и приподнимается, с детским любопытством разглядывая наручники и маску.        - Ага, только как я их увижу, если на мне будет маска? - на это он получает неодобрительный взгляд со стороны парня и сразу же прекращает язвить, хотя и очень хотелось.        - Да, ты прав, - на удивление спокойно отвечает Юнхен. Это заставляет глаза младшего раскрыться в изумлении. - И мне интересно кое-что проверить, - указав на пол двумя пальцами так привычно, словно просто это было привычным жестом для него, Юнхен присел на кровать.        Опустившись на пол, Ю сразу же взглянул на своего Хена. Тот выглядел очень сосредоточенным. Казалось, что тот снова погряз в своих мыслях и опять начнет учить младшего, как было всегда. Они словно вновь оказались в тренировочном зале, пока остальные ожидали правок в движения, а некоторые сидели на полу и отдыхали. В их числе были и отдыхающий после очередного прогона Ю. Хоть ситуация и другая, но ощущения те же.        - Ты прекрасно знаешь, что делать, - проводит по волосам в нежном жесте старший. - Но без рук, - звучит по-издевательски. На это Ю лишь в очередной раз закатывает глаза, за что получает звонкую пощечину.        Прислонив холодную ладонь к месту удара, тот смотрит на Юнхена. В ответ лишь получает приподнятую бровь, словно ожидает дальнейших действий. Прокашлявшись и, поджав губы, Ю издает сдавленный смешок.        - Желтый.        - Выполняй.        Благо ремень и пуговица на джинсах были любезно расстегнуты самим Хеном, поэтому долго мучиться над этим не пришлось. Интуитивно заведя руки за спину, Ю нагнулся вперед к ширинке, хватаясь зубами за бегунок на молнии. Та легко поддается и расстегивается. Взгляд нижнего устремлен вверх, пытаясь уследить за реакцией старшего. Но тот лишь ловит на себе спокойный строгий взгляд и уверенное поглаживание по волосам. Рыжие пряди немного сживают и придгивают ближе и выше, словно направляя. Тот поддевает кромку белья и припускает ее ниже, насколько это возможно.        Горячий язык мягко касается покрасневшей головки. В ответ Ю получает тяжелый вздох и уверенное направление чужой руки, после чего начинает ныть голова. Следующее касание более широкое, оно идет ниже и дольше, словно оплетая всю длину. Мучительно медленно поднимается обратно наверх и снова проходится по чувствительному месту.        Но этого мало, слишком мало. Ужасно мало. Юнхен приподнимает парня за волосы и заставляет того обхватить губами плоть. Сразу же толкается глубже, куда-то за щеку, после чего откидывает голову назад, прикусывая губу, чтобы сдержать стон. Темп задавался резкий, заставлявляя действовать быстро, не оставляя и секунды на раздумья. Ю лишь старался убраться зубы, ведь получить очередной удар не хотелось. Особенно сейчас, когда он физически никак не мог защититься.        Прикрывая глаза, он послушно опускался ртом ниже, руководствуясь чужим движениям руки. Младший не сопротивлялся чужим резким толчкам и старался лишь опуститься ниже ртом. В голове не оставалось ни одной мысли, что было непривычным явлением у Ю. Но поставленная задача была кристально понятна, поэтому тот, не желая получить неодобрение, лишь выполнял немой приказ.        - Посмотри на меня, - сиплым от сдавленных стонов произносит Юн, опуская собственные глаза вниз, пытаясь поймать чужой взгляд на себе. Ю же тяжело вздыхает и устремляет взор в чужие глаза лишь на мгновение, сразу же опуская их обратно, качая головой в отказе. Хен понимает и понимающе кивает, не принуждая того к зрительному контакту.        Очередной глубокий толчок в горло. Замерез на несколько секунд, Юн сразу же поднимает парня, запрокидывая его голову назад. Чужие губы и язык сверкали в красном свете от слюны и предэякулянта. Тонкая ниточка тянулась до члена и придавала всей картине еще более блядский вид. Усмехнувшись устало, старший провел аккуратно по все еще покрасневшей щеке ладонью, пытаясь успокоить пылающую кожу.        Большим пальцем поглаживает в одобрительном жесте. Но ответ рыжеволосого слегка удивляет. Тот ловит губами большой палец и развязно обводит его языком, сладко посамывая его. Это заставляет Хена слабо улыбнуться и потрепать Ю по волосам ласково.        - Хорошо, - продолжает смотреть на нижнего. - Ложись на кровать и раздевайся. Ленту оставь.        Одобрительный бодрый кивок, который только возможен. Ю старается аккуратно встать, но колени его не слушаются и подкашиваются, отчего тот чуть не падает на пол. Благо Юн успевает подхватить того за талию, поэтому рыжеволосый избегает неудабного падения. С благодарностью взглянув на старшего, тот дарит ему легкий поцелуй в щеку и уже более уверенно поднимается на кровать.        Быстро избавившись от лишней одежды, Ю покорно ждет дальнейших поручений. Взглядом ловит каждое последующее движение, стараясь уловить каждую эмоцию и беззвучный посыл, вложенный старшим. Юн еще раз окидывает взглядом наручники и проверяет их. Лучше ведь дополнительный раз перепроверить, верно? Хрупкость цепи явно может сыграть злую шутку, учитывая, что младшему почти удалось выбраться из рук Хена, поэтому он кладет их обратно на тумбу.        Достав ремень из петель на джинсах, светловолосый взял чужие запястья и принялся связывать их как можно крепче. Убедившись, что кожа крепко сидит на чужих руках, тот аккуратно, но уверенно привязывает нижнего к изголовью кровати.        - Один стук - я приостанавливаюсь, два - прекращаю, - устанавливая зрительный комнтакт произносит Юнхен. Ю же одобрительно кивает, указывая, что прекрасно все понял. Смущение не покидало того даже под порядочной дозой алкоголя, поэтому тот сразу же отвел взгляд куда-то в руку, чтобы избежать последующей встречи глазами. Подложив под чужую поясницу подушку, верхний усмехнулся. - Была бы у меня камера сейчас... - испуганный взгляд лишь рассмешил. - Я бы просто сделал пару снимков на память. Люблю эстетику красного.

FIZICA - экстрасекс.

       Старший принялся торопясь избавляться от одежды. Хоть вся забота и была важна в такой момент, но терпение уже было на исходе. Уже не заботило куда полетят сейчас вещи и как они будут собираться утром. Осознание происходящего наконец-то ударило в голову, поэтому воспользоваться этим определенно не было грехом. Облизнув пересохшие от постоянного дыхания ртом губы, парень взял любезно оставленную в коробке смазку и вернулся к нижнему.        Растерев сладко пахнущую клубникой смазку в пальцах, согревая ее, парень продолжал осматривать чужое тело: на шее начали расцветать небольшие засосы, какие-то метки уже почти сошли; некоторе укусы уже не очень заметными, а другие превратились в синяки, что в контрасте со светом становились еще темнее. Парень под ним тяжело дрожал, но ничего не говорил, ведя себя слишком тихо.        Заметив чужой взгляд, Ю посмотрел на Хена. Тот выглядел ну слишком уверенно. Это раздражало и успокаивало одновременно. Окинув изучающи взглядом светлые волосы, пресс и руки, он не посмел смотреть ниже. Казалось бы, банальщина, но Ю улыбнулся.        - Хен, завяжи волосы, будет неудобно, - закидывает голову назад, устремляя взгляд вверх на руки, что становились более холодными из-за оттока крови от них. Ответ был таким же спокойным и непринужденным, будто бы действительно ничего особенного не происходило.        - Ну, уже поздно.        - Ох, блять... - это определенно звучало громче, чем должно было. Наверняка, если бы кто-то из людей в соседней комнате прислушался, то услышал бы стон. Нижний выгнулся слишком сильно. Все это было слишком.        Ю хотелось верить, что это лишь осознанный сон. Что он в любой момент может проснуться в холодном поту и с желанием, что в любой момент может очнуться и понять, что это была лишь фантазия ночь. Но ощущения пальцев внутри были слишком реальны, слишком необычными, слишком... Слишком. Больно не было, а лишь слишком сладко даже для него. Недовольное шипение совсем не списывалось в окружающую обстановку.        - Хен, я не сахарный, прекрати, - прикусив язык от звонкого шлепка, Ю поднял мутный взгляд прищуренных глаз на старшего. - Боже, да зеленый!        Зеленый. Это было слишком быстро и странно, но раз было дано разрешение, кто Юнхен такой, чтобы отказываться? Слишком быстро вытащив пальцы, отчего Ю почувствовал острое ощущение пустоты внутри, парень пошло заныл. Светловолосый чувствовал, что почти умирает. В ушах звинело, музыка на фоне что-то кричала ему, но верхний просто игнорировал все, что было ему сказано. Сам он и без того терпел болезненное возбуждение слишком долго, желая подготовить младшего, но тот оказался быстрым.        Пакетик презерватива не хотел поддаваться ловким пальцам, но все же сдался под напором легкого надкуса. Оперативно справившись с цветным латексом, Юнхен почувствовал очередной приторный аромат. Только сейчас он не раздражал, а возбуждал. Поудобнее утроившись между чужих ног, парень приподнял младшего под бедра и без предупреждения вошел.        - Твою ж... - шипит Хен, сжимая мягкую кожу до алых следов, от которых позже останутся следы.        Первый толчок был болезненным для обоих, но это мало беспокоило. Ощущение узости и наполненности убивало обоих, принося мазохистическое удовольствие. Но сил выжидать уже не было. Следующий стал более грубыл и нетерпеливым, выливая всю злость и раздражение в чужое тело. Хотелось сделать больнее, доставляя удовольствие обоим. С каждым следующим ударом внутрь было все слаще и приятнее. Громкий стон и рык смешались воедино, врываясь в помутненное сознание нижнего.        Руки Ю дергались, желая выпутаться, чтобы прикоснуться к себе. Все его тело ныло и горело от жажды прикосновений к своему телу. Ему было мало. Чертовски мало. Каждый его толчок сопровождался стоном, а особенно глубокие большим прогибом в спине. Тот словно тянулся к верхнему, желая получить прикосновения и садистскую ласку. И получив грубые касания по свей груди, животу, бедрам, в прямо смысле заплакал от удовольствия.        Сил говорить не было. Хотелось всего и сразу. Кожа под пальцами горела от каждого прикосновения, отдаваясь внутри еще более сильным ощущением узости, отчего уже Юну хотелось прокусить чужую кожу до крови, оставить огромное количество меток, укусов и синяков, чтобы ночь запомнилась надолго.        Звонкий шлепок звучал слишком пошло. Слезы катились по щекам, веркая в красном свете. Казалось, что коже течет алая кровь, но сам Ю не видел этого. Он каждый раз вскрикивал, когда Юнхен входил до упора, выгибаясь до хруста в позвоночнике. Ему казалось, что он сейчас сложится пополам в обратную сторону, но это было бы незря, если бы удовольствие было дольше.        Запястья болели. На них уже виднелись красные следы от ремня, которые после станут кричащими и саднящими ссадинами. Ногтями нижний впивался в черную кожу, пытаясь ухватиться и выплеснуть собственные эмоции хоть куда-нибудь. Хен ловко распутал высвободил руки парня и сам прижал того телом к кровати.        Близость убивала. Жар тел распространился на всю комнату, уничтожая любое присутствие "обычного" воздуха, заполняя ощущением секса все пространство. Руки Ю оказались на спине Хена, осталяя на нем красные полосы, что будут саднить. Где-то проступили красные капли как реакция на особенно сильный толчок или же болезненный укус.        Вся шея и ключицы рыжеволосого были искусаны до крови и до багровых засосов и синяков. Страсть и раздражение были главным двигателем старшего. Под ладонями пылала кожа бедер, оставляя после сильных касаний очередное пятно гематомы. Но это было слишком хорошо, чтобы образать внимание. Внутри было мягко и узко, но при этом двигаться было легко из-за обилия смазки. Вся спальня наполнилась высокими криками младшего и звуком шлепков, что ласкало слух Юна.        Мокрый поцелуй совсем не сделал звуки тише. Развязные касания губ то и дело прерывались старшим, чтобы оставить очередной укус на шее Ю. Болезненный стон каждый раз отражался эхом и на секунду умолкал только при поцелуе. Младший вплел пальцы в светлые локоны, сильнее прижимая парня к своей шее, ведь ниже спуститься не удавалось. Внизу член горел от постоянного трения о чудой пресс, а когда тот отстранялся на секунду - от отсутсвия прикосновений.        - На живот перевернись, - приказал Хен, приподнимаясь с тела снизу на пару секунд. Резкий холод неприятно окружил его, когда рыжеловолосый слез с его члена. Но стоило тому только слегка перевернуться, как старший подхватил тело и довернул уже сам. Даже такое промедление бесило неимоверно. Подняв парня на колени, Юнхен резко вошел до упора и принялся резкими толчками вбиваться внутрь.        Ю под ним ничего не чувствовал, кроме ощущения заполненности и чужих касаний на своем теле. Он не осознавал, как громко вскрикивает при каждом толчке, что их в любую секунду могли услышать и придти на странные звуки, исходящие из спальни. Это беспокоило в самую последнюю очередь, пока руки старшего блуждали по телу, касаясь его неприлично грязко и больно, это все было неважно.        Когда рука светловолосого коснулась члена, то младший вскрикнул от боли, смешанной с желанием. Он попытался соскочить с члена, но у него не получилось. Рука, что раньше придерживала его за талию и удерживала от падения, переместилась на шею, с силой сжимая ее. Перед глазами мигом начало темнеть. Красные тона то и дело мелькали с какими-то оранжевыми и желтыми вспышками, похожими на фейерверки.        - Сильнее... - тихо просит и плачет Ю, не уточняя из-за отсутвия сил что именно. Пальцы ловко развязали полоску черного атласа и откинули ее куда-то в сторону, заменяя ее собой, и с силой сдавили шею, практически полностью перекрывая доступ кислороду.        Юнхен сильнее прижимал нижнего к себе, пытаясь войти глубже. Спина горела из-за ссадин. Очередной звонкий удар по бедру, после которого остался алый отпечаток ладони. Еще один грубый толчок внутрь, от которого младшего откинуло немного вперед. Мягкое прикосновение к члену рыжеволосого, после которого тот сжимается и громко выстанывает его имя, изливаясь в руку. Сам же Хен делает последний толчок, кончая внутрь, и отпускает руку с шеи своего младшего.

***

       - Кстати, а чего вы так резко спать ушли? - спрашивает Банчан, смотря на лучшего друга, сидя рядом с ним за столом. - Мы беспокоились за вас, мало ли кому-то плохо стало. И ты менее раздраженный. Выспался что ли?        - Да мы просто устали сильно за день, у нас еще до этого тренировка была, плюс я очередную вашу фотосессию редачил. Нужно же аккаунт пополнять, - сделав глоток минералки, отвечает Юнхен, посматривая за остальными и их реакцией.        - Ага, понятно, ебались, - шутит Мин, вызывая у всех остальных громкий смех. Старший же старается не подавать виду, скрывая странную ухмылку. - Ладно, мы все равно ничего не слышали, если что. Мы последнюю песню спели и вырубились. Правда я не знаю, что там за кошмар Ю, раз он так кричал, но надеюсь, что все хорошо.        - Как это вырубились?.. - хриплым голосом спрашивает Ю, что только что зашел в комнату, где сидели ребята, переодетый в водолазку Джина, что тот взял на случай, если ему станет холодно.        - Ну, Ю всякие сны снятся, - Зед смотрит на рыжеволосого и подмигивает тому. - Мы уже привыкли. Мало ли опять что-то увидел.        - Идите нахуй. Все, - Юнхен лишь посмеялся с фразы младшего, не став ее продолжать.

***