the driver

      Он был человеком с множеством лиц — непрерывно менялся под влиянием трендов, хороших фильмов и сводящей его с ума музыки, но тем не менее это не превращало его в кого-то другого, у него при этом всегда получалось оставаться самим собой. Даже овеянный зыбким светом софитов он, стоя на сцене перед толпой фанатов, был тем, кем я привыкла его видеть в повседневной жизни — парнем с заразительным смехом и чересчур проницательными глазами, в которых, не утихая, беспрестанно сверкает едва заметная искорка. Эту искру я привыкла считать идеей, ведь Дамиано словно всегда находится в поиске, изо дня в день ищет своим горящим взглядом музу, вдохновение, которое в итоге, обхватив музыканта своей тонкой изящной рукой, приведёт его к озарению.       Раньше я полагала, что Давид быстро приходит к написанию текста песни, точно бы любое, даже самое обыденное явление могло зажечь в его голове этот огонёк просветления, однако со временем, проведя с ним больше времени, я будто научилась слышать его мысли, напряжённо перемещающиеся где-то глубоко внутри. Лишь снаружи музыкант кажется окрыленным, а внутри него, не останавливаясь, идёт самая настоящая война. Война между эмоциями, словами и чувствами, которые должны как можно более удачно сплестись в диком танце с целью превратиться в плод искусства, который покорит, искусит миллионы людей по всему миру.       Я всегда прекрасно понимала это, так как сама являюсь писателем, и иногда мне вовсе казалось, словно мы с Дамиано — один человек. Для меня, как и для него, необходимо быть наблюдателем, черпая вдохновение из реальности, чтобы потом вложить в свое творчество всё самое настоящее, чтобы кожа каждого из созерцателей вмиг покрывалась россыпью приятных мурашек, чтобы по их щекам неспеша текли искренние слезы, а в мыслях было лишь одно — ощущение ментальной связи с искусством, чувство этой невероятной близости, понимание, что даже они, эти далёкие звёзды с неба, могут говорить, петь или писать о чём-то знакомом каждому, даже самому, казалось бы, обычному человеку.       Его тело было чем-то вроде холста, на котором время от времени появлялось всё больше свежих татуировок, рисунков или так называемых отпечатков произошедших с ним событий. Его стиль, как и причёска, напрямую зависели от настроения. Тексты его песен также менялись с течением времени, с приходом новых веяний моды и с тем, что в тот или иной период было у него на душе. Находясь в обществе, я не переставая видела его в других людях, и подмечала даже самые мелкие детали, способные напомнить о нём. Кто-то мог носить похожую одежду, кто-то подобно ему закидывал голову во время смеха, имел глаза того же цвета или похожие татуировки, однако именно то, что принадлежало ему, казалось особенным, уникальным. Словно он был пьянящим коктейлем из бесчисленного множества ингредиентов, которые способны раскрыться не по отдельности, а лишь в одном бокале с ним.       Порой мне казалось, что я влюблена в луну. Дамиано был так похож на это мерцающее небесное светило, ведь он без передышки озарял весь мир своим бледным, но вместе с тем необычайно ярким блеском. За его популярностью, слегка щурясь, всё же можно было разглядеть того, кем музыкант был до мгновения, когда на него внезапно свалилась слава. Этот образ сиял где-то вдали светом трепетной надежды, ежедневно напоминающим о невообразимой скорости, с которой движется мир, и о том, что маленький мальчик, лишь мечтавший коснуться звёзд, однажды сам стал одной из них.       Помимо всего прочего меня также поражало то, как снаружи Дамиано удавалось быть молодым, полным энергии парнем, а внутри — старцем с очень «взрослыми» мыслями. Он был голосом множества людей, крепко связывал нужные, самые подходящие слова в музыку, будто солома в его руках неторопливо текла сквозь невидимое веретено, сливаясь в золотые, такие тонкие, но вместе с тем очень ценные нити, способные объединить разных людей со всех уголков планеты.       Дамиано и я, можно сказать, всегда были на одной волне. Он был не против помочь мне с сюжетом одной из моих книг, а я с удовольствием давала подсказки насчёт его песен. Вечные музы друг для друга. Быть может, всё так по той причине, что я его придумала?       Он — солист известной на весь мир рок-группы. Человек со множеством лиц, постоянно меняющийся под влиянием на меня хороших фильмов, трендов или музыки, сводящей меня с ума. Я безумно его люблю, но должна выкинуть это стыдное чувство из головы, ведь он просто персонаж одной из моих книг.