Accro à la tendresse

Ее любовь была словно проклятие, стихийное и непосредственное, и чем больше она проявляла к нему внимания, тем больше ее чувства походили на ложь. Фурина прекрасная актриса и шоумен, даже из своих чувств и эмоций она могла создать незабываемый спектакль, что будет отзываться не только в сердце, но и тревожить сон безмятежными ночами. Невиллет не был ханжой, но тем не менее его замкнутый характер говорил сам за себя. — Леди Фурина, остановитесь, прошу, — однажды всё-таки не выдержав напора Гидро Архонта, произнес судья, останавливая руки девушки своими ладонями в сантиметре от собственной груди. — Почему? — тихо прошептала Фокалорс, заглядывая в его глаза своими бездонными омутами, — Почему ты отвергаешь меня? — ее голос был полон жалобной мольбы, а пальцы что находились в его ладонях било мелкой дрожью, — Я что-то сделала не так? Невиллет не знал, что ответить, не мог отделаться от мысли, что все те чувства, что она демонстрировала просто ещё один искусно поставленный спектакль, с той только разницей, зритель всего один, и это — он сам. — Нет, леди Фурина, вы ничего не сделали, — сказал мужчина, наконец совладав с собственными мыслями и отпустив руки девушки, — Просто я не думаю, что являюсь хорошей кандидатурой для ваших чувств, ведь мне бы не хотелось однажды стать тем, кто вас погубит. — Звучит, как нелепое оправдание, — голос девушки перестал быть наигранным, тембр упал, являя всю серьезность во плоти. — Возможно, — согласился Невиллет, — Но и опровергнуть вы его не можете. — Ты прав, — прошептала Фурина, помня пророчество до последней буквы, что отзывалось болью в груди каждый раз, когда она его слышала. Голова Фокалорс поникла, шляпка не удержалась и упала к его ногам, смешно подпрыгнув и встав на острые края короны, на секунду мужчине даже показалось, что вот сейчас из нее выпрыгнет кролик и все станет как раньше. Но нелепого чуда не произошло. Его Архонт все так же стояла перед ним опустив низко голову и сжимая до боли свои маленькие кулачки, ожидая окончательного отказа от своего бессердечного Гидро Дракона. Но мог ли он так поступить? Опустившись на одно колено, Невиллет заглянул в глаза Фурине из которых крупными каплями катились слезы. За окном зашумел дождь, сильнейший за всю историю Фонтейна. Это был ливень, что представлял собой сплошную стену воды, совсем не напоминая настоящий дождь. — Когда придет время, — осторожно начал юдекс, не сводя своего взгляда с девушки, — Вам будет больно, больнее чем сейчас, если просто смиритесь с отказом, в ином случае, когда любимый вас предаст возведя собственной рукой на эшафот, гильотина покажется желанней, чем взгляд справедливых глаз, что исполнит приговор. Фурина понимала, что Невиллет прав, но ничего не могла с собой поделать, желая быть с ним, словно он ее тихая гавань, полная солнечного света и теплого бриза. — Неважно, — дрожащим голосом, сказала девушка, ещё крепче сжимая кулаки. — Тогда, идите сюда, — Невиллет протянул руки в приглашающем жесте. Фурина сделала шаг и оказалась в его руках. Рыдания сами вырвались из груди девушки, когда ее хрупкие руки сомкнулись вокруг шеи юдекса в несмелом, но трепетном и нужном объятии. Прикосновение же Невиллета к ее талии и спине, было осторожным и нежным, словно она хрупкая ваза и может разбиться от любого грубого касания. Если он будет так о ней заботиться, Фокалорс действительно пожалеет, когда придет время расстаться. Не сможет не пожалеть, пристрастившись к такой нежности и заботе.