Когда наступит январь...

      Лёгкие пушинки падали с неба, устилая белым покрывалом алые земли и обращаясь в поблескивающие лужи у тлеющей пунцовыми огнями «Первой Печи». Ужасающая недосягаемой высотой башня с закрученной вокруг лестницей пронзала небосвод и терялась между пепельно-кремовыми облаками, в некоторых местах создавая просветы, благодаря которым можно было наблюдать неповторимый янтарно-кварцевый закат. Помимо щекочущего мороза, в воздухе витал ободряющий аромат надежды и юной беззаботности, смешиваемый с лёгким скрипом снега под ногами.       И всё это в долине «Сладкого Хаоса», где за слепые убеждения одних, вынуждена проливаться кровь других — инакомыслящих и невинных. Каждый обитающий здесь монстр был обречён на вечное презрение и закономерную смерть от рук тех, кто стремился полностью истребить неугодных, дабы очистить этот мир. Однако один уроженец алых земель значительно отличался от своих собратьев, совмещая в себе человеческое и монструозное начало, вместе с тем выступая лидером угнетённого меньшинства в надвигающейся революции.       Будучи ребёнком, он отыскал приют среди тех, кого описывали несовершенными и жестокими, совсем не желая признавать того, что Тортовые Монстры за пределами нескончаемых сражений проявляли подобную людям любовь и преданность, из-за которых юный командир прозвал их своей семьей, а башню «Сладкого Хаоса» — домом. Разношерстные существа приняли в свою стаю мальчика, брошенного всем высшим миром, за исключением Тёмной Чародейки, даровавшей ему белоснежно-алую руку, и воспитали как своего, а тот, в свою очередь, поклялся защищать свой народ и доказать всем равенство человека с монстром.       Как бы Ред Вельвет не старался разрешать насущные вопросы мирно, путём переговоров с теми, кто вторгался в пределы тлеющих земель, всё всегда имело один и тот же исход. Незванные гости, как правило, поражались внешнему виду предводителя тех, кого считали грязью на своём пути, но не изменяли устоявшейся идеологии, начиная очередное кровопролитие первыми с мыслью о том, что совершают благое дело.       Резким криком командир отдавал приказ, лицезря, как его четырёхлапые войска, издавая яростный лай и свирепый рёв, мчаться навстречу врагу, дабы защитить свой дом. Поле боя стремительно окроплялось агатовыми брызгами, округу пропитывал запах металла, слышался жалобный скулёж, а слёзы наворачивались на глаза парня, чьё сердце больно ныло при виде павших солдат и питало ещё большую ненависть от безответности на вопрос всей его жизни.

За что?

      Движимый воспылавшим в жилах гневом, Вельвет смело бросался в самый центр битвы и умело размахивал зубчатым клинком перед лицами врагов, спеша отомстить за каждую невинную жизнь, что была отнята из-за долгой и во многом бессмысленной вражды. Получая зияющие увечья и ощущая стекающую по коже горячую кровь, он сражался до последнего вздоха, не жалея никого из нарушителей спокойствия и редко позволяя им уйти живыми.       Шли годы. Борьба двух сторон продолжалась. Всё новые шрамы покрывали тело парня, не давая забыть о том, с кем и за что он сражается. Вера в возможное сострадание людей угасала, но не желание разрешать назревшие конфликты без риска для жизни. Так он повстречал ту, чьё искусное владение стрелами чуть не лишило его жизни, но впервые позволило разглядеть нечто большее под маской монстра — человека, коим он был изначально.

***

      Ступая по прилипающему к сапогам снегу, Вельвет держал путь в родную обитель, оставляя после себя рельефные следы, тотчас заметаемые невесомыми пушинками. Будучи глубоко в своих мыслях, обдумывая план предстоящих тренировок и грядущего патрулирования, он не заметил, как подошёл к приятно поблескивающему в свете заката фасаду, при взгляде на который усталое тело пропитывало тёплое чувство умиротворения, расплетая собравшейся меж рёбер комок волнений.       Вместе с тем парень вспомнил данное утром обещание и поспешил в укрытый серебристой вуалью сарай, где взвалил на плечо увесистый топор и направился к крепкому пню, на котором обычно колол дрова. Ухватившись за изогнутую рукоять и как следует замахнувшись, он обрушил острое лезвие на полено, что с глухим треском разлетелось на две части, мигом обратив на себя чей-то нежный взгляд.       Смахнув со лба проступивший пот, Вельвет вернул себе прямую осанку и повернулся в сторону подкрадывающейся фигуры, чьи быстрые шаги были наполнены предельной аккуратностью и лёгкой неловкостью. Края тёплой накидки плавно следовали за движениями, сиреневые пряди проступали сквозь отделанный шерстью капюшон и самовольно закручивались у румяных щек, а на тонких ресничках проглядывались светлые кристаллики, подчеркивающие искреннюю любовь в несколько усталых глазах.       Оставив тяжкое орудие у колоды, парень приблизился к девушке и осторожно объял её хрупкое тело своими руками, ощущая через шерстяную ткань одеяния нечто упругое, вынуждающее обращаться с любимой крайне бережно, дабы не навредить их маленькому чуду. Склонив голову к груди того, кто всегда был готов защитить и любил её больше жизни, Пастри опустила тяжёлые веки и полностью доверила себя избраннику, позволяя искрящимся снежинкам падать им на плечи. Обоих крайне изумляла несвойственная этим краям зима, на протяжении которой погода оставалась благоприятной, будто сама долина «Сладкого Хаоса» желала облегчить то нелегкое событие, что их ожидало.       — Сейчас не самое лучшее время для прогулок, Пастри, — со скрытым беспокойством прошептал Вельвет и прижал к себе девушку монструозной рукой.       — Знаю, но Шиффон так мило просился наружу, и я попросту не смогла отказать. К тому же сегодня куда теплее, чем вчера, а мне, как ты знаешь, никак не помешает лёгкая ходьба, тем более на свежем воздухе.       — Да, сегодня действительно тепло, но я не про это, — досадно вздохнув, парень отвёл взгляд в сторону лесного массива и насупил брови, — Орден вновь объявился на нашей территории.       — Ах, да не переживай ты так! Я всё ещё прекрасно владею арбалетом и в случае чего смогу постоять за себя, даже в таком положении.       — Вот именно, в положении… Пастри, я знаю, что ты прекрасна, нет! Даже превосходна в стрельбе, но тебе нельзя так сильно напрягаться, а уж тем более вступать в бой, рискуя своей жизнью и жизнью ребёнка. Я же сам себе не прощу, если с вами что-то случиться.       — И убьёшь любого, кто только посмеет помешать нашему счастью… Как-то так ты сказал мне в ту ночь.       — Да, сказал. И я сдержу своё слово, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.       — Ты вынуждаешь меня вновь говорить о том, как же мне повезло встретить тебя спустя столько лет, проведённых в забвеньи и неведении. Сам знаешь, я благодарна за всю твою любовь и заботу по отношению ко мне. К той, у которой нет ничего, даже воспоминаний о том, кто она и какое имя имела. Иногда я ощущаю, что не достойна-       — Ты более чем достойна того, что сейчас имеешь. Не важно, кем ты была до службы в Ордене Святой Сдобы, важно то, кем ты стала. Прошу, Пастри, нам не смысла возвращаться к нашему прошлому, где всё окутано горечью потерь и жаром той ненависти, что мы питали друг к другу. Да, мы не сможем забыть всё в полной мере, и отголоски пережитого будут влачиться за нами, как призрачный шлейф из жёлтых листьев, но у нас всегда есть надежда на лучшее.       — Надежда, подкрепляемая действиями, а иначе этим тварям никогда не насытиться той кровью, что проливается невинными каждый день. Цель Ордена крайне проста — истребить всех тех, кто хоть как-то не соответствует их идеалам, но одна вещь меня успокаивает. В конечном итоге верующие их лживым речам окажутся в единой могиле, ведь не дано слепому вести слепого.       — И когда правда будет на нашей стороне, эти земли наконец-то озарит долгожданный рассвет, а его жители станут жить в мире. До тех пор, я и мои войска продолжим оборону, несмотря ни на что.       — Сам знаешь, наш враг силён и одной решимости тут недостаточно-       — Мы уже обсуждали тактику, Пастри. Должен отметить, что твои знания нам пригодились, но остальное — уже моя забота. Уверяю, тебе не о чем волноваться.       — Если всё так, как ты говоришь, то у меня действительно нет повода для волнений. Тем более, — опустив взгляд, ласково промолвила девушка и протянула ладонь к округлому животу, — когда и так есть о чём переживать.       — Я позаботился о том, чтобы всё прошло под контролем Алой Жрицы. Личность, она не из приятных, но её силы способны спасать жизни и облегчать даже самую невыносимую боль.       — Соглашусь, они поразительны для той, что ступила на путь тьмы. Впрочем, я уже во многом устала от ожидания того судьбоносного дня, когда наш сын решит появиться на свет.       — Ох, ты просто не знаешь, как же мне натерпеться наконец-то его увидеть! — счастливо вскричал Вельвет и моментом спустя заметил бегущую к ним гончую, — посмотрите, кто вернулся! Шиффон! Фью-фью, домой!       С радостным лаем питомец нырнул в слой свежего снега и, резво подпрыгивая, проложил себе путь до порога дома, где отряс густую шерсть от поблёскивающих кристалликов. Радушно посмеиваясь с игривости пса, пара следовала по тропинке в скромную обитель, в которой всегда можно было отдохнуть и укрыться от жестокого и порой непонятного мира.