до дрожи

      острые маленькие зубки оставляют яркие следы на внутренней стороне бёдрышка шинономе акито, который по ощущениям взрывается, словно сверху донизу набит нитроглицерином. он вообще плохо осознаёт, почему лежит перед камиширо практически голый и его руки до побелевших костяшек сжимают мягкий плед, когда руи скользит по его бедру, неспешно покусывая тут и там, заботливо зализывая алые метки.       акито чувствует, как головка его изнывающего члена трётся о чужую щёку и у него в груди запускаются блядские фейерверки.       — камиширо... — шипит, чувствуя, как на него тут же устремляется пронзительный внимательный взгляд жёлтых глазок из-под полуприкрытых век, — прекращай это.       — м-м? — руи отстраняется от бёдрышка, чуть склоняя голову в сторону. по коже шинономе скользят блядские фиолетовые волосы и он чувствует, что от мест прикосновения летят ебаные искорки, — прекратить что? — разъёбанные ногти на его руках мягко впиваются в кожу чужого бедра, вызывая по его коже табун мурашек. жёлтые глаза щурятся, прожигая шинономе взглядом, а голос звучит так вкрадчиво, что по ощущениям заползает прямо под кожу: — тебе что-то не нравится, акито-кун?       акито выдыхает шумно и рвано, возводя глаза к потолку.       кажется, он захлебнётся.       его дрожащая рука автоматом тянется вниз в попытке достичь разрядки, и акито практически воет, когда его ладонь перехватывает чужая — ледяная — и мягко прижимает обратно к постели. руи улыбается ему почти ободряюще и шинономе крупно дёргается, чувствуя, что больше он не выдержит ни мгновения. жмурится до звёздочек в глазах.       жмурится, а затем ощущает, как по головке его члена пробегается кончик чужого языка, посылая по всему телу электрические импульсы. акито дёргается снова, глаза распахивает и пытается сквозь шум в глазах сфокусировать взгляд на камиширо. тот, кажется, такой реакцией вполне доволен — хихикает тихо, пока его волосы находятся везде и щекочут всё на свете. акито ёрзает, чувствуя себя самым беспомощным на свете, особенно когда чужой рот возвращается к изучению его тела. а когда на головку его члена мягко опускаются чужие губы, акито резко теряет счёт времени. ловит себя лишь на том, как почти до крови закусывает тыльную сторону ладони, дабы не сорваться на постыдные стоны. камиширо руи слишком-блять-много. и тот, зацеловывая каждый сантиметр чужого пульсирующего члена и то и дело на лицо шинономе пронзительные взгляды кидая, об этом прекрасно знает.       акито шипит, чувствуя, как чужие ногти снова в кожу на его бёдрах впиваются. блядский, блядский, блядский, блядский, именно с этими словами его мозг заканчивает какую-никакую деятельность; перед глазами всё расплывается в до боли яркие пятна и тело бьётся в судорогах. нет, он не планировал так быстро—       но конечно, подростковое возбуждение не обеспечивает этот вылизанный временной стандарт из порно. член не будет стоять колом сорок минут подряд, это всё глупые выдумки для целевой аудитории. акито откидывается на кровать и тяжело дышит, с трудом понимая, что скорее всего он только что зафакапил постель, любимый плед и лицо руи. отстой.       кстати о лице руи. оно вылезает откуда-то снизу, действительно просто отвратительно перепачканное его спермой. акито закрывает горящее лицо обеими руками, и последнее, что он видит — это искорки, блестящие в жёлтых глазах.       — хочешь поцеловаться?       — пошёл нахуй отсюда, — в сердцах посылает, не отрывая ладоней от лица. слышит тихий смех и ощущает, как тяжёлый узел внизу живота снова подаёт признаки жизни. странно, но ему совсем не мерзко от ситуации.       если бы он умер прямо сейчас, он бы пожалел только о том, что не успел на второй раунд.