Эдвард и волк

- Спасибо, эр Ги. - За что? - Ги Ариго слегка удивленно взглянул на оруженосца, наконец набравшегося смелости нарушить молчание. Эдвард Феншо отчетливо порозовел. - За что, что спасли матушку. Ей и так непросто платить сбор, а если бы еще наложили штраф за недоплату... Ги махнул рукой. - Не стоит, Эдвард. Да, мы волки, но не звери же - накладывать штраф из-за одной недостающей монеты! Тем более, что монета благополучно нашлась. Глаза Ги блеснули. Надо же, мелькнуло в голове Эдварда, его эр - волк, но смотрит иногда так по-лисьи лукаво! И опять невольно пришла в голову мысль - в самом ли деле эр Ги нашел тогда упавшую на пол монету или просто достал другую - из собственного кармана? - Но вашему брату это не понравилось, - заметил Эдвард. - Иорам просто был не в духе, -ответил Ги. - С ним такое часто случается. Он тоскует здесь, в Олларии, - он вздохнул. - Признаться, и мне не хватает прежней вольной жизни в лесу, когда можно просто жить, радоваться свободе и охоте, и не соблюдать всех этих человеческих правил! - он осекся и бросил на оруженосца быстрый взгляд. - Ты же понимаешь, что Рокэ... Первый Маршал не должен этого узнать? - Конечно! - с жаром кивнул Эдвард. - Но, эр Ги, мне кажется, что вы... Вы не так часто бываете не в духе! Ги рычаще рассмеялся, взглянув на смущенного донельзя оруженосца. - Пожалуй, так. А знаешь, почему? Ресницы Эдварда удивленно затрепетали. Он не первый месяц служил оруженосцем, но до сих пор изумлялся превращениям своего эра. Миг - и на месте утонченного, щегольски одетого светловолосого красавца стоит, даже не потеряв усмешки, волк. Не такой крупный и угрожающе мощный, как Рокэ Алва, вожак стаи. Ги меньше и как-то изящнее, и шесть у него не черная а удивительного бело-золотистого оттенка. И дрогнувшие пальцы оруженосца так и тянутся коснуться, зарыться в нее, перебирая, ощущая тепло... - Эр Ги, - выдохнул Эдвард. Волчьи глаза довольно сощурились, нос втянул воздух, оказавшись вдруг невероятно близко. - Ой! - вскрикнул юный Феншо не испуганно, а скорее удивленно когда мощные волчьи лапы оказались на его плечах, а горячий мокрый язык прошелся по щеке. Мгновение - и волк опять стоит на ковре, нетерпеливо переступая лапами. Ждет, когда Эдвард поднимется из кресла, шагнет вперед, протягивая руки, но волк ускользнет, будет кружить по комнате, помахивая хвостом, как собака, чтобы - опять совершенно неожиданно! - боднуть широким лбом под колени, заставляя рухнуть на мягкий ковер. Эдвард смутно понимал, что должен бы обмирать от страха, когда волк нависает над ним. Должен вспомнить матушку и кузена Оскара, который воюет где-то там, далеко, в степях Варасты - а на самом деле по большей части просто ждет, когда же насытятся вырвавшиеся наконец-то на простор и ошалевшие от долгожданной свободы волки. Оскар наверняка с ума бы сошел, увидев сейчас эра Ги, нависшего в волчьем облике над кузеном. Волчья пасть, полная острых зубов так близко от его шеи... Но Эдвард не боится. И это знает Ги, потому что, скользя языком по нежной шее, беззащитному горлу, так легко почуять, угадать, что тонкая жилка бьется суматошно вовсе не от страха. Что Эдварду хочется не бежать, об обхватить руками мохнатую шею, так желая поймать и снова упуская момент, когда волчья шерсть под пальцами сменится шелковистой лаской длинных светлых волос, а жар волчьего дыхания обернется шепотом: - Ты понял меня, мой сладкий Эдвард? - Да, эр Ги, - Эдвард смотрел на эра влюбленными глазами и откуда-то знал, что сейчас он победил вот этого бело-золотого волка. Хотя он и не Волкобой, и у него нет волшебной секиры. Только влюбленные глаза, и руки, которые обнимают, и еще... - Эдвард, - шепчет-рычит эр Ги ему на ухо, - не беспокойся о своей матушке. Обещаю, с ней всё будет в порядке. Потому что у нее есть ты. А еще, - Ги по-волчьи облизнулся и по-человечески подмигнул, - у нее самые вкусные "луковые ягнята" в мире.