Один шаг к смерти

— Твою ж мать… — шумно шипит сквозь зубы Андер. Парень стоит в ванной, склоняясь над раковиной, и рвано хватает губами воздух, которого теперь всегда категорически не хватает — теперь, после того, как Поло признался в убийстве Марины. После того вечера всё в дебильной рутине парня перевернулось с ног на голову. Постоянное враньё, страх, стыд, боль. Эти чувства грызут постоянно. Они не уходят никогда. Наступает вечер — Андера невменяемо трясет, ночью — снятся кошмары, а утром нужно надевать фальшивую улыбочку и вести себя как ни в чем не бывало. Это окончательно добивает его. Андер просто не может смотреть в глаза Гузману. А когда пытается наладить с ним разговор, тот просто грубит и отталкивает. В эти моменты сердце парня обливается кровью. Каждый божий день он заставляет себя идти в эту гребаную школу, дабы следить за Поло, чтобы тот не натворил глупостей. Умолять рассказать всю правду другу, дабы ещё больше не терзать. Но взгляды, которые посылает в его сторону Гузман на пару с Само… Он чувствует себя придурком. Как будто предал их дружбу, верность и их самих. Он много раз просил Поло сказать правду. Но тот так ничего и не сделал. Нет, вернее, он перекинул ответственность на Андера. Тому были уже плевать на Гузмана, а вот Андеру — нет. Они долгое время были лучшими друзьями. И только из-за того, что Поло рассказал ему правду в приступе сентиментальности, он не собирается рвать все связи с Гузманом. Нет… только вот сейчас руки чешутся позвонить ему. Сказать всё, как есть. Но… сложно. Очень. И страшно — тоже. Травка, которую он опять начал курить, не помогает убрать нервозность, панические атаки и страх. Он пробовал всё. Пить алкоголь до потери пульса, курить, не задумываясь ни о чём. Но ничего не помогало. И теперь он пошел на радикальные меры. Другого варианта нет. Парень открывает кран и делает глоток воды. Его пальцы трясутся, а сердце как будто пытается пробежать марафон. Отражение в зеркале — пустое, отчаявшееся и разбитое. Андер уже и не помнит, когда было по-другому. Глубокий вдох вместо спокойствия приносит еще бо́льшую нервозность. Теперь хочется, чтобы все закончилось. Постоянные убийства, полиция, разбирательства, сделки и деньги. К черту всё. Парень поднимает голову. Его карие глаза смотрят в одну точку немигающим взглядом. В них четко читается усталость… Он смотрит на выстроенные в ряд яркие баночки и пытается найти причину не впихнуть в себя все таблетки за раз. Он долго думает насчёт этой идеи. Прокручивает в голове, рассматривает то с одной стороны, то с другой. А после дрожащая и бледная рука тянется к первой дозе. С полочки он достает первую баночку. Перекатив в ладони, читает, едва шевеля пересохшими губами: «Фитосидан». А ниже черным маркером: Азусена де Муньос. Андер помнит, как однажды мать пришла домой совсем разбитая, и он посоветовал ей обратится к врачу. Она так и сделала. Тот выписал лекарства. Это — мамины препараты. Она начала принимать их совсем недавно из-за тревожности. Её беспокоит развод с отцом и, конечно, непутевый сын. Андер понимает ее, он и сам еле справляется со всем этим. Но виду не подает. Черт. Его тело начинается трясти, и кажется, что баночка вот-вот выпадет из рук. Но он сжимает ее крепче в своих ладонях и открывает крышку. Отступать теперь было нельзя. Он хочет лишь на миг почувствовать себя расслабленным и спокойным. Для этого требуется идти на такое, раз другое не справляется. Первая таблетка ложится под язык. Он оставляет первую баночку и берется за вторую. Но останавливает себя на полпути. Ярко-оранжевая баночка, смахивающая на витамины. Он хорошо помнит, где взял это. От этого его голова начинает кружиться. Лу слишком невнимательная. А вот Андер очень хорошо распознает детали и складывает их все в единую картинку. Он узнал некий секрет девушки пару месяцев назад. Она страдала невнимательностью, гиперактивностью/импульсивностью или их сочетанием. Врач велел ей принимать лекарства от СДВГ. И девушка их принимает. То в туалете, то около шкафчиков. Так, чтобы никто не увидел, конечно. Только вот Андер увидел, но не стал трепаться, ведь она же его подруга. Истеричный смех вырывается из горла, разрушая хрупкую тишину. Какой же Андер теперь ей друг? Ответ приходит сам собой. Хуевый. Незаметно забрать их из сумочки Лукреции в клубе не составило труда, и он просто не мог упустить этот шанс. В глубине души парень обещал себе, что завтра вернёт все Лу. Андер не знает, как будут взаимодействовать транквилизаторы и таблетки от СДВГ, прописанные Лукреции. Да и плевать! Верно же? Сейчас ему всё равно, что глотать. Главное — добиться цели. Перестать чувствовать такую оглушающую пустоту в собственной голове и боль, разрывающую грудную клетку при каждом вдохе. Оно копится, копится, копится. Вся та грязь из-за ситуации разрушает внутреннее состояние Андера. Он кладет вторую таблетку, проглатывая обе сразу. Эффекта нет, но понимает: не всё сразу. Потерпит. Крышка с третьей баночки слетает со звучным щелчком. Таблетки в ней розоватые и овальные. Обезболивающие Каэтани. Их достать было сложнее, но не так сложно для Андера. В конце концов, он делал нечто и похуже. Андер закидывает в рот сразу три таблетки. Горло сжимается, сопротивляясь, и он открывает кран, набирает в ладони ледяную воду и жадно пьет. Таблетки растворяются, продолжая свой путь. Может, теперь станет легче? Голова тяжелеет под действием лекарств, но парень еще в состоянии думать. Андер не хочет думать, потому что если начнет, то потонет в ненависти к себе. За то, что трус и боялся сказать всю правду Гузману. Он сжимает голову руками. Когда всё стало так сложно? Может, именно после признания Поло, а может, все рушилось после убийства Марины. Вспомнить сложно. Все вокруг начинает расплываться, но Андер не успокаивается. Он достает четвертую баночку и высыпает содержимое себе на ладонь. Снотворное, которое приписал ему доктор. Даже не считает, сколько таблеток он закинул в рот. Он подставляет лицо под струю воды, наслаждается болезненным покалыванием, и жадно запивает. Эти чувства кажутся ему иными. Это не похоже на то, что он ощущает, когда он курит травку или напивается до смерти. Сейчас он как будто летает в эйфории. Его тело ещё утром потяжелело на несколько тысяч тонн, и подняться с кровати было непосильной задачей, а вот сейчас он готов пробежать чертов марафон. Прыгать, бежать — да хоть что. Радость заполняет нетрезвый разум. С его губ слетает первый смешок, а после он уже вовсю смеется, глядя на свое отражение. Ему кажется, что прошлый человек с синяками под глазами и усталым видом просто умер. А на замену ему пришел теперешний. Ему уже насрать на Поло, на убийство, которое он совершил. Голову заполняют розовые хмарки. Парень прикрывает глаза. Там, за закрытыми веками — темнота и яркие точки. Появляется калейдоскоп разных силуэтов, но что-то разобрать у него не получается. Андер цепляется трясущимися руками за раковину, чуть склоняясь вперед. Лоб почти упирается в зеркало. Но в эту секунду вдруг слышится звук. Он оборачивается и видит не лучшую картину. Все таблетки из разных баночек рассыпались и перемешались между собой. На его губах расплывается вымученная улыбочка. Он видит перед собой розовые, белые, коричневые и голубые. Андер медленно опускается на колени перед всем этим бардаком. Он не думает, как после все это убрать. Нет, его уши заложены и внешний звук для него перестал существовать. Андер лишь берет горсть этих цветных светлячков и, зажмуриваясь, глотает, почты сразу понимая, что совершил ошибку. Их слишком много, просто так проглотить невозможно. Парень пьет воду из-под крана, уже ощущая, как подступает тошнота. Тело ноет и он опирается о холодный кафель. Голова начинает кружиться. Мысли потухают. Андер лишь думает: о! Вот оно. Вот тот эффект, которого он жаждал. По настоящему забыться, потеряться во времени и пространстве. Он не может перестать улыбаться. Его рука тянется к карману джинс, и оттуда показывается пачка сигарет и зажигалка. Он прикуривает и родной дым заполняет лёгкие. Он то вдыхает, то выдыхает его, и перед глазами встает легкая дымка. Остальной мир для него не играет ровно никакой роли. Вокруг все хорошо — так ему сейчас кажется. А дальше сигарета тлеет до фильтра, и он хочет ещё. Ещё, ещё и еще. Голова кружится, и держать глаза открытыми становится всё сложнее и сложнее. Стараясь унять раздражающее гудение, Андер закрывает уши руками, но спустя несколько долгих мгновений понимает, что гудение — это звонок телефона. Он трясущимися пальцами достает мобильник из кармана толстовки. Даже не посмотрев на входящий номер, берет трубку. Мысли путаются. От проглоченных таблеток слегка скребет в горле, и потому все, что он может выдавить из себя, это лишь: — Мг… — Эй, старик, тебя почему не было в школе? Андер отрывает телефон от уха и проверяет, точно ли ему не показалось. В последнее время Гузман не часто звонит ему. Можно даже пересчитать на пальцах одной руки. — Андер, ты где сейчас? — Хм, — выходит невнятно, концентрировать внимание становится всё труднее, и с отстраненным удивлением Андер осознает, что он натворил. Это не просто срыв, а самоубийственный передоз. Все таблетки валяются на полу, но сейчас он даже не может вспомнить, сколько проглотил. Парень чувствует, что их эффект наступает секунда за секундой. — Андер, ответь мне. Черт тебя побери, что случилось? — Я… — голос как будто перекрыли невидимой рукой. Его шею начинает сдавливать, и он попросту не может сказать хоть что-то. Взволнованные голоса бьют по ушам. Где-то позади Гусмана слышен голос Омара. Милый, любимый Омар… Андер чувствует влагу на своем лице, слизывает с губ соленую воду и понимает, что плачет. Впервые за много лет — действительно плачет. Он питается выдавить из себя хоть какие-то звуки. Он хочет кричать, молить о помощи, но не может. Из грудной клетки вырываются лишь хрипы. — Андер! Ответь нам… — это уже Омар. Это он кричит в трубку. Андер плачет. — Омар… Я, мне так жаль… прости, я не хотел… — Что? Ты дома сейчас? — Да, — на выдохе, еле слышно, говорит Андер. Последнее, что помнит отчетливо — грохот выпавшего из рук телефона и эхо далеких голосов. Кажется, они зовут по имени. Кажется, они напуганы. Андер глухо слышит как где-то в его доме кричат. Он ползет дальше в угол, подальше от дверей. Рассыпавшиеся таблетки летят в разные стороны. Перед его глазами — белая пелена, а уши как будто заложило. Он чувствует, как его сердцебиение замедляется, но не исчезает. Он держится… Дверь ванной отворяться, отскакивает от стены. Андер пытается кричать, но голоса своего он не слышит. Как будто тот застрял поперек глотки и не хочет выходить наружу. Его глаза закатываются, и он не может различить ни лицо рядом, ни человека, который яростно трясет его за плечи. Руки стали железными и как будто пригвоздились к магнитному полу. Но тот пытается оттолкнуть нападавшего, хоть попытки и не оканчиваются успешно. А дальше он чувствует, как в его горло толкают пальцы, а после — жуткая тошнота. Голова кружится, а его все рвет и рвет. Он как будто хочет выблевать все свои кишки. Его кто-то поднимает, он пытается стоять на ногах. Честно… на пару секунд ему это удается. Он может различить голос Гузмана где-то рядом. Но дальше он теряет контроль над своим телом, а после и разумом. Перед глазами появляется темнота.

***

Слёзы. Всхлипы. Крики. Почему? Кто плачет? Не с первого раза, но глаза Андера открываются. В комнате темно, и раскалывающаяся голова благодарит того, кто додумался закрыть шторы. Вокруг шумно, парень морщится, вскидывая руки в отчаянной попытке прикрыть уши. Но во всем теле мягкая слабость, и конечности не слушаются. Руки падают, едва оторвавшись от кровати. Зато это привлекает внимание. — Андер. — Андер! Ты проснулся! — О Боже! Из грудной клетки парня вырывается громкий и мучительный вздох. Голосов слишком много, и приходится сосредоточиться, чтобы разобрать. Воспоминания о произошедшем появляются сквозь мутную пелену. Белый кафель, разноцветные таблетки, головокружение. Телефонный звонок. Блять! Мигом вспоминается, что он натворил, но не успевает он потопить себя в вине и ненависти, как перед глазами появляется взволнованное лицо Гузмана. Андер окончательно приходит в себя. Голова болит, всё тело ноет и хочется сделать хотя бы глоток воды. — Ты совсем спятил! Ты чем, блять, думал, когда глотал эти сраные таблетки? — в руках парня — баночки из-под таблеток. Где-то рядом слышится: — Гузман, тише, он только пришел в себя. Андер не может понять, сколько людей вокруг и что они делают в его комнате. Но внезапно к его губам подносят стакан с водой, и он жадно глотает такую нужную сейчас жидкость, изо всех сил старается унять взбунтовавшийся желудок. А потом… потом он видит маму. Это она помогла ему выпить воды. Она избегает смотреть ему в глаза, смотрит чуть выше макушки и, как только Андер падает обратно на подушку, она отходит. И сердце парня падает куда-то в бездну. Хочется выть от злости на самого себя. Хочется стонать от бессилия. От собственной глупости. Хочется расцарапать себе горло, вырвать язык и переломать кости. — Как ты себя чувствуешь? — слышится женский голос, но это уже не мама. Андер садится на постели и только теперь может целиком увидеть представшую перед ним картину. Здесь собрались все. Это Лу сказала те слова. Рядом стоят Самуель, Валерио, Карла и другие, но он останавливает свои глаза на Омаре. Черт. Тот смотрит на него со страхом. Во всех взглядах читается сочувствие, жалость и переживание. И снова, снова Андер ощущает это ужасное, разрывающее чувство внутри. На одну долбанную секунду он вспоминает блаженную пустоту в голове и тихие вибрации в груди, подаренные наркотиками. Слабак. Но только так ему удалось успокоить ураган мыслей и эмоций, пожиравший его неделями. Хотя бы на минуту, но он почувствовал легкость. — Я в порядке… — тихо говорит Андер. Он опускает глаза, смотреть на всех больно и стыдно. — Зачем ты это сделал? Ты этого добивался? И что, понравилось? — едкие замечания Гузмана заполняют тишину в комнате. Никто не останавливает, хотя все видят, как от страдает Андер от его слов. Но он вдруг не выдерживает. Андер аккуратно встает с постели — да, боль и усталость все ещё не прошли, и голова идет кругом, — но он подходит вплотную к другу. Слышит, как беспокоятся остальные, говоря ему вернуться в постель, но ему сейчас наплевать. — Андер, вернись в постель, — уже серьезно говорит Гузман. — Да, Гузман, мне понравилось… Я считаю, что накидаться таблетками было бы лучшим исходом, нежели перерезать себе горло. Ты так не считаешь? Все в миг замолкают. Андер понимает, что его сочтут за сумасшедшего. Но отказать себе в удовольствии просто не может. — Андер, что ты такое говоришь? — первой подает голос мама. Минута в молчании кажется парню целой вечностью. Но потом к нему подходит Лу и обнимает его, при этом тихо говоря ему на ухо, что все будет хорошо. Андер знает, что это не так. Но он обнимает ее в ответ очень крепко, и его маска вдруг слетает. Он начинает плакать, всхлипывать и кричать. О боли, которая теперь навечно с ним, все секреты, о которых остальные «могут ему рассказать, при этом не задумываясь о последствиях». — Я не хотел этого… Я не хотел…я просто не мог успокоиться, я…я чувствовал, что просто взорвусь и… и… — Все будет хорошо, — повторяет Лукреция и гладит его по волосам. Она отстраняется и улыбается. А потом подходят все по очереди. И Омар — тоже. Андер не может посмотреть тому в глаза, но этого и не требуется. Он просто берет лицо Андера в ладони и притягивает к себе, забывая обо всех. Для Андера этот жест — спасительный. Он надеется, что эти люди смогут спасти его из гребанных кругов ада. Ведь сейчас он в них нуждается сильнее, чем когда-либо.