Ученица по обмену сердец

В просторной комнате, украшенной пятнами краски и граффити, больше напоминающими странные и необычные пентаграммы, стояли двое. Девушка и парень. На ней был спортивный топ и просторные штаны с кроссовками, волосы завязаны в тугой хвостик. На нём же был белый костюм, похожий на "гусарский", но на западный манер. Голову с короткими белоснежными волосами украшали две пары ушей, а сзади тихо покачивался большой хвост. Алые глаза неотрывно смотрели в фиолетовые глаза. Они стояли друг напротив друга, девушка стояла в напряжении, в то время как парень был абсолютно спокоен. - Итак. - наконец сказал парень, - Начнем тренировку, Кю Ëн. Девушка кивнула. - Не тяни, Кьюбей. В этот же момент он щелкнул пальцами, и комната погрузилась во тьму. После чего ярким светом загорелись пятна и граффити, на полу стали появляться странные символы с характерным тиканьем, образуя этими звуками довольно жуткий ритм, будто часы отсчитывали чьи-то секунды. Шин плавно двигалась, перепрыгивая, дотягиваясь, делая всевозможные кульбиты, лишь бы не пропустить ни одного символа. Словно насмехаясь, на фоне заиграла музыка из Щелкунчика, если бы её играли на ксилофоне. Затем послышался детский смех, потом кто-то стал петь, потом чей-то плач. Испытание с каждой секундой становились сложнее, как физически, так и психологически. Шин кружилась в произвольном танце по всей комнате, а "балет", переделанный под музыкальную шкатулку, производил впечатление, будто она и в правду кто-то вроде фарфоровой куколки-марионетки внутри созданного кем-то такого же кукольного театра. Впрочем, девушка и сама верила в это, ведь по сути всё так и было. Кю Ëн - одна из многих марионеток Кьюбея. И кто может сказать, что станет с ней... Может порвется одна из связывающих её нитей или может фарфоровая куколка не выдержит и разобьётся на осколки. А вместе с куклой и драгоценный аметист в серебряной клетке, уже вот почти четыре года заменяющий бедняжке душу, а порой и само сердце. Ей иногда казалось, что оно не просто мертво, а его нет... Совсем... Дотронувшись до последнего символа, девушка устало выдохнула и посмотрела на него. - 1745 символа за 2 минуты. Неплохо. Но не доходит и до половины существенного потенциала. - немигающие глаза цвета рубина сверкнули, когда Кьюбей едва заметно усмехнулся. - Интересная тактика - не пользоваться своими возможностями на полную, пока Ведьма сжимает челюсть на твоей шее. Может мне стоит пересмотреть свои цели на твой счёт? Кю Ëн тихо скрипнула зубами и прищурилась, напрягая тело, словно пружину. - Это была только разминка. - Похвально. Но Ведьмы, к сожалению, довольно некультурны и не разбирают, какая атака была разминкой, а какая настоящей. - Инкубатор пожал плечами, взмахнув рукой в притворной печали и закрыв глаза. Шин крепче стиснула зубы от нарастающей в её груди ярости. Кьюбей наконец снова открыл глаза, уставившись на девушку. - Пожалуй, оптимальным и рациональным решением будет активировать самые сильные эмоции... - тихо сказал он, - Да. - добавил громче, - Твоё следующее задание – справиться со всеми своими страхами, которыми могут манипулировать Ведьмы. Сердце девушки пропустило удар, а в горле застрял противный ком. - Ч-что?... - Последнее время твоя продуктивность, физическая сила и психологическое превосходство как волшебницы снизились. Такие показатели неприемлемы. - Кьюбей приподнял брови, - Людям свойственно жалеть и сопереживать даже своим врагам, меня это дизориентирует. Вы слишком нелогичны. Но, довольно размышлений. Тренировка начинается. Инкубатор вновь щелкнул пальцами, и комнату заполнили тонкие и прочные нити, окружив Кю Ëн. Они, словно паутина, не давали и шанса ступить хотя бы шаг в сторону, обжигая, будто раскаленная железная проволока. Её Самоцвет души неожиданно начал светиться изнутри. Шин оказалась в импровизированной ловушке в ожидании лицезрения тех жутких образов, из-за которых она не могла уснуть последнюю неделю, мучаясь в бреду от сонных параличей. Пальцы рук похолодели, когда медленно вокруг неё стала образовываться кромешная густая темнота. А затем, прямо перед Шин, в этой темноте проросла и распустилась белая роза. Сначала маленький росток, затем шипастый стебель, а за ним и прекрасный белоснежный бутон. Ком в горле девушки стал душить её, в голове проносились воспоминания прошлого, заставляющих погружаться в панику ещё больше. Вслед за этой рядом распустилась ещё одна роза, затем ещё, и ещё, и ещё одна... Острые, покрытые шипами стебли тянулись к её ногам в попытке обвить и пустить корни... Где-то на фоне играло старое радио, а голос маленькой девочки ему весело подпевал. Кю Ëн продолжала стоять в темной пустоте посреди поля из роз, от которых исходил такой же белый неестественный свет. Потом на чёрном "небе" стали один за другим появляться чьи-то глаза с продольными зрачками и круглыми алыми. Они были словно нарисованные, но Шин ни секунды не сомневалась в том, что они были живыми и смотрели прямо на неё... С огромным трудом Кю Ëн сделала шаг вперед, по ощущениям было так, будто к её ногам были прикованы гири. Шин шла к странной маленькой фигурке, сидящей в розах и вырывая по одному лепестку из бутона. Приблизившись, девушка осознала, что эта малышка очень похожа на неё саму в детстве. Вот только вместо привычных ей тогда комбинезонов и панамок, закрывающих её от солнца, на девочке было красивое белое в рюшечках и бантиках платьице, а некогда длинные до пола волосы заплетены в две косички. - Ты... Что ты здесь делаешь?... - с большим трудом спросила Кю Ëн. - Играю. - тихим голосом ответила малышка, - Вот только одной скучно играть. - Почему одной?... - Потому что моя единственная подружка меня здесь бросила... Раньше мы с ней были вместе... А потом, как только расцвели розы, она меня оставила тут... - девочка оторвала последний лепесток от бутона. - А почему ты не уйдёшь отсюда?... Малышка посмотрела на Шин грустным взглядом. - Они меня не пускают... - она указала пальчиком на многочисленные глаза на черном фоне "неба". - А давно ты сидишь тут?... - Уже почти четыре года... Или больше... Я не помню... - девочка, услышав фоновую мелодию, начала покачиваться из стороны в сторону в такт, будто кобра под звуки флейты. - Красивая песня, правда?... Мы её с подружкой раньше пели вместе... Малышка начала тихо подпевать песне, продолжая качаться в ритм мелодии. Вот только единственный нюанс, что стал пугать Кю Ëн до дрожи, так это иногда раздваивающийся голос девочки. Он разделялся на её когда-то детский тембр и на её настоящий в момент голос. Она повернула голову к Шин, склонив голову набок, словно безвольная кукла. - Поиграй со мной... Мне скучно... Девушка, почувствовав новую волну паники, через силу отрицательно помотала головой. Она хотела уже уйти, но её ноги и руки оказались плотно оплетены стеблями роз, оставляющих шипами глубокие царапины. - Почему ты бросила меня здесь?... Кю Ëн... Тебе без меня лучше?... - тембр малышки опасно и жутко надолмился. - Ты же всё равно не перестала чувствовать эмоции, в чём был тогда смысл...твоего контракта...? По щекам Шин потекли слёзы. Она прикусила губу и сжала кулаки, прошептав еле слышно свой ответ. - ... Я не знаю... Малышка печально улыбнулась, задав один вопрос. Было ощущение, будто она задавала его уже когда-то, вот только ответ был другим. - Умирать – страшно? - ... Очень... - прошептала Кю Ëн. Девочка кивнула и закрыла глаза, после чего по её лицу, тельцу и платью пошли трещины. А потом она с треском разбилась, осыпав девушку аметистовыми осколками, пропали и цветы, снова погрузив пространство во тьму. Шин бессильно упала на колени, закрыв руками лицо, мокрое от слёз. В её груди словно появилась огромная дыра насквозь, как от огня, который продолжал пожирать её изнутри. Кю Ëн не чувствовала ничего, кроме вины и пустоты... И одиночества... Воспоминания детства проносились в голове, её больше давя на рану... Девушка едва слышна шептала, вытирая непрекращающиеся слёзы, как будто это могло помочь. - ...Простите.....простите....простите... Вдруг её головы мягко коснулась чья-то рука, заботливо пригладив растрепанные волосы. Шин почувствовала теплую и мягкую ауру, такую успокаивающую и нежную, что от осознания собственной ничтожности из едва высохших глаз вновь брызнули слёзы. Тёмная ловушка исчезла, а Шин так и продолжала тихо плакать, сидя на полу. Кьюбей от чего-то раздраженно скривился, пробормотав тихое "Снова.", превратился обратно в существо с белой шерстью и вышел из комнаты, оставив Кю Ëн одну. * * * - Окимура-сан, Шин-сан. Вас выбрали в качестве учителей для дня самоуправления в Академии Сэйë. Прошу пройти в кабинет директора для выбора предмета, который вы будете вести. - А? - Что?... Две девушки непонимающе посмотрели друг на друга, затем на учителя. - Сенсей! Я же староста, я не должна покидать класс, а Кю Ëн ещё не знает правил проведения! - Яшико удивленно привстала со своего места. Учитель покачал головой. - Тебя на время заменит твой заместитель. А Ëн уже достаточно показала свои способности, чтобы провести интересный урок младшим. - Но!... - Окимура хотела сказать что-то ещё, но её остановила Шин. - Яшико... Не спорь, мы с тобой действительно можем справиться. - она едва улыбнулась, - Да и интересно ведь... Пойдем к директору. Кю Ëн взяла свой рюкзак и пошла к выходу из класса, таща за собой старосту. После нескольких колебаний, Окимура наконец согласилась. - Слушай, Кю Ëн, ты вообще когда-нибудь спишь? - спросила староста, пока они шли к кабинету. - Угу. - кивнула девушка. - А царапины откуда? - Ниоткуда... - сонно ответила Шин, - Воздух острый... Окимура наставительно покачала головой. - Не следишь ты совсем за своим здоровьем... - Яши-тян, ты в курсе, что в такие моменты вы с Мияморо один в один? - всё также сонно усмехнулась девушка. Окимура покраснела и, раздраженно цокнув, небольно стукнула её по голове. Шин скривила уголок губ. - Тч... Ну я же правду говорю... Староста решила не медлить с ответной шуткой. - Зато сейчас ты – вылитый Икуто-кун! - Серьёзно? - Кю Ëн зевнула, весело хмыкнув, - Нее, мне до Его Высочества Цукиëми не хватает наглости. И ему до Великой Меня, как пешком до Сатурна. А так, может быть, может быть... - Да тебя вообще парни интересуют?! - наконец не выдержала она. - Ээ... Ну да, а что? - не поняла Шин, остановившись. - Ну ты сама посмотри! - кинулась объяснять Окимура, - По тебе почти все наши пацаны с ума сходят! Подарки тебе дарят!... - Ты про те конфеты с белой начинкой и букеты из желтых тюльпанов?... - ...До дома постоянно предлагают проводить!.. - Мне не нравятся шумные компании... - ...А с Икуто вы вообще чуть ли не каждый день вместе утром приходите!... - Так у нас же дома рядом... - ...И хоть бы раз ты за всё это время смутилась, покраснела! Самая пора первой любви, а ты как будто не замечаешь, как все по тебе сохнут! Кю Ëн вздохнула и жестом остановила её словесный поток. - Во-первых, я терпеть не могу приторно-сладкие конфеты. Я вообще сладкого почти не ем. Во-вторых, я ненавижу желтые цветы, любые. В-третьих, я привыкла идти домой в тишине. А В-четвертых, - она сделала паузу, - Прежде чем устраивать мою личную жизнь, ты сначала со своей разберись. Сама же отшиваешь Мияморо, причем у вас двоих как раз всё взаимно. Просто признаться не можете. Она продолжила идти к директору. - И да, мы с Икуто просто друзья, ничего более. - она обернулась, сказав это, затем пробормотала, - Мне в принципе не до отношений... Да и не хочу... И не могу... - последние слова она прошептала совсем неслышно. В памяти всплыл бутон белой розы. Кю Ëн машинально дотронулась до Самоцвета на шее, затем с грустным вздохом поднялась по лестнице. В мыслях прозвучали слова загаданного ей когда-то желания для заключения контракта... Желаю никогда не влюбляться... Желаю, чтобы моё сердце навсегда забыло, что значит "любить"...