***
Ночь. Улица. Фонарь.***
Из рваной дыры в фургоне вдруг показалась Ксения. Она наверняка была в шоке, но, по крайней мере, цела. Никита хотел позвать её, но из его горла вырвался лишь тихий хрип. Ему всё никак не удавалось отдышаться. Девушка выползла из грузовика и, покачиваясь, поднялась на ноги. Он протянул к ней когтистую руку и снова захрипел. Поняв, что она его не видит и не слышит, Никита бессильно застонал. Ксения выпрямилась и испуганно огляделась по сторонам, потом попыталсь сделать шаг и едва не упала, поскользнувшись на обледеневших камнях. Вдруг чей-то тёмный силуэт мелькнул рядом с перевёрнутым грузовиком Штерна. Никита увидел точную копию Ксении. Только эта была с длинными развевающимися на ветру волосами и хищным выражением лица. Инга Штерн, выбравшись из разбитой кабины, дикой кошкой метнулась к ослабевшей девушке. С торжествующим воплем она кинулась на Ксению, вцепилась в её волосы, запрокинула ей голову и впилась в шею зубами. Ксю испуганно вскрикнула, но голос заглушило мяуканье дикой кошки. В следующую момент обеих окутало чёрным дымом от горящего грузовика. — Нет! — прохрипел Никита. — Нет... Он скатился по склону и из последних сил пополз к Ксении. Дыхание потихоньку восстанавливалось, но он не видел её, не видел ничего вокруг. Слёзы, мешаясь с кровью, застилали глаза. Когда он был уже рядом, до него донёсся счастливый смех Инги Штерн. — Вот и всё! — прокричала она. — Я приняла своё лекарство! Теперь мне гораздо лучше! — Инга! — послышался раздосованный голос профессора. — Как... Как ты могла?! Что ты наделала, глупышка?! Она ведь уже не дышит... "Не дышит!" — отпечаталось в мозгу Никиты...***
Обещаю... На кладбище рядом со свежей могилой стоял высокий парень. Длинная иссиня-чёрная чёлка низко падала на лоб. А раннее кошачьи зелёные глаза, казалось, разом потеряли всю свою яркость на бледном, оссунувшимся лице. Он смотрел на, ещё не успевшее потрескаться, надгробие. На него была прикреплена чёрно-белая фотография молодой девушки, только-только начинавшей свою красочную жизнь. Которую так жестоко оборвали. Наконец парень положил букет белых хризантем, который держал в руках, на могилу и вновь выпрямился. По его щекам скатились две непрошенные слезы, но юноша не обратил на это ровно никакого внимания. Он смотрел только на неё. Вернее, на её фотографию. Он в который раз судорожно вздохнул. Её больше нет. Нет его Ксю. Он больше не сможет прикоснуться к ней, обнять, погладить по спине, заправить ей прядь за ухо, поцеловать... А во всём виновата эта злокозенная Инга Штерн. Обещаю... Он не сдержал своё обещание, не защитил её. И ведь он тоже виноват в её смерти. Может... сброситься с крыши? И тогда всем станет только лучше. Больше не надо будет отвечать его близким за его поступки. Ни Артёму, ни родителям, ни надоедливой сестрице, которая сейчас лежит в коме... Он резко вскинул голову. Нет, нет, нет, нельзя так просто сдаваться. Он нужен родным, друзьям... он должен одолеть своих врагов, должен помогать своим друзьям, должен жить. А Ксения... а Ксения наверняка хотела бы, чтобы он жил счастливо. И сейчас хочет... Парень поднял голову к небу, и из-за туч, словно в ответ ему, выглянуло зимнее солнце. Он впервые за эти дни улыбнулся и протянул руку вверх, к небу. Тёплые лучики тут же окутали её мягким прикосновением девичей ладони. Ладони Ксю. Словно они снова стоят на набережной, смотря друг другу в глаза, и держатся за руки. Словно не было тех ужасных событий в Клыково. Он закрыл глаза, и по его щекам снова покатились слёзы. Надо жить дальше, а Ксения всегда будет рядом с ним, в его сердце.Обещаю, чтобы ни случилось, я буду жить дальше. Ради мамы, папы, сестры, двоюродного брата, Артёма, Тессы, Антона, ради всех своих друзей.
Ради тебя