Меня зовут Рагдай

- Весемир, чего ты ждешь от этого мальчишки? Мы больше не можем растить полноценных ведьмаков, Ламберт был последним. После нападения на Каэр Морхен не осталось мутагенов, способных создать таких, как я, как ты, как Геральт. - Я знаю, Эскель, не хуже тебя. Ты думаешь, я могу забыть об этом хоть на минуту? О той страшной ночи, когда наше убежище нашли люди? Люди, которых мы защищали от чудовищ, вступили в сговор с магами и едва не сравняли с землей наш дом! Или ты думаешь, я забыл, что нас все меньше, что в каждом из вас я вижу сына, которого рано или поздно все равно потеряю? Зачем ты все это говоришь? Голос старого ведьмака дрогнул. Весемир глотнул из кубка и перевел дыхание, замедляя ритм сердца и успокаиваясь. Эскель сконфуженно умолк - он и впрямь задел больную тему. Разгром замка и гибель братьев и учеников состарили Весемира окончательно, никакие зелья и эликсиры не смогли вернуть старому учителю прежнюю силу духа и блеск в глазах. - Прости, Весемир. Я понимаю. Я просто... - Да. Ты задал вопрос, Эскель, я тебя слышал. У меня больше нет сил создавать подобных нам, но кое-что осталось. Этот мальчик попал к нам неслучайно. Никто с той поры не мог найти дороги в Каэр Морхен - а он оказался почти у ворот, умирающий, замерзший, израненный. Что это, если не перст судьбы? Мы много толкуем о Пути и Предназначении - так возможно ли, что Рагдая привело сюда именно оно? Эскель потер шрам - он всегда так делал, когда думал о чем-то серьезном и важном, то есть не так уж часто. - Мы даже не знаем, что он такое и откуда...Из другого мира - сколько таких миров утратило границы в связи с Сопряжением? Он неплохой воин - для человека, он силен и смел, он быстро и охотно учится. Он даже сумел приручить Ламберта - и, кажется, научил его причесываться, не ковырять в зубах за столом и ругаться хотя бы через слово. Весемир засмеялся и подбросил дров в очаг, где на вертеле жарился очень симпатичный кролик, подстреленный Койоном недалеко от замка. Эскель и Ламберт всегда друг за друга горой - но это не мешало им регулярно состязаться в остроумии. Ведьмаки вообще не отличаются особым тактом, а уж эти двое вместе - просто стихийное бедствие, хоть уши затыкай. - Я посмотрел...и увидел. Он и правда попал сюда в результате Сопряжения - только время каким-то образом растянулось и замерло в том месте, где он обитал прежде. Видишь ли, волчонок, там, на родине, Рагдай уже мертв. Закрой рот, ворона влетит! Он не оборотень и не восставший мертвец. Но я увидел любопытные вещи. Он умер задолго до того, как попал к нам - тело его продолжало жить и дышать, но сердце умерло много раньше. Недаром он почти ничего не помнит - человеческая природа обладает свойством блокировать все то, что приносит боль. Рагдай - человек с мертвым сердцем и опустошенной душой. Именно такими... - ...и становятся ведьмаки после Трансформации, - закончил Эскель, доливая в кубок вина и переворачивая вертел. Весемир покачал головой. - Это еще не все. Он должен будет вернуться туда, откуда пришел, чтобы завершить свое дело. - Но каким образом? Сопряжение... - Сопряжение тут не при чем. Я открою ему портал. Одна могущественная чародейка научила меня еще в юности, есть такие порталы...в один конец. Он вернется в свой мир и выполнит Предназначение. - А что потом? - дверь в зал распахнулась. На пороге стоял Ламберт, отряхивая снег с русых кудрей. Лицо его было странно неподвижным, без обычной кривой ухмылки. - Садись, Ламберт. Выпей с нами, ужин почти готов. А где Рагдай? Где ты его потерял? - Я спросил - что потом, Весемир? - казалось, молодой ведьмак не услышал слов Эскеля. - Сядь, не торчи. Потом...суп с котом. Не знаю я, что потом. Ну правда не знаю! Из таких порталов мало кто вернулся. По крайней мере, я таких случаев не помню. Ламберт тяжело плюхнулся на лавку, глотнул прямо из бутылки, не чувствуя вкуса. За дверью послышалась возня, смех Койона - там явно шла битва снежками не на жизнь, а на смерть. - Все, хватит разговоров. Мальчик повзрослел, он уже сражается не хуже вас - с поправкой на человеческую природу. Я не могу сделать из него настоящего ведьмака, но он сильнее и неуязвимее любого смертного. А душа у него заморожена и без наших зелий - так сказать, работали с тем, что есть. - Когда ты скажешь ему? - Скоро, Ламберт. Скоро.