Предчувствие

      Сиррус держал в руках Книгу Перемещения в красном кожаном переплете. Изящно выполненное тиснение гласило: "Шпиль". Как много предвкушения было в одном этом слове! Сиррус предчувствовал безграничные, бескрайние глубины наслаждения. Как глуп, как наивен был отец, что позволил запереть себя в К'вере! Теперь абсолютно никто не сможет остановить его гениального сына, и тот обязательно получит все, что ему принадлежит. Когда Атрус впервые заговорил о Шпиле, перед очами воображения вставали мрачные замки, парящие в ночном небе, но мрачность мало волновала Сирруса. Гораздо больше его волновало то, что, по словам отца, в этой Эпохе были статуи, искусно вырезанные из драгоценных камней. Его воображение будоражила мысль о том, какие запасы ценностей там есть, в том числе еще не обнаруженные недалекими аборигенами. Ну а жители Эпохи… едва ли они окажутся неподвластны влиянию его несравненной харизмы. Братец мог бы все испортить и наверняка так или иначе захотел бы свою долю, но, к счастью, его гораздо больше занимает идея отправиться в Хейвен, навстречу джунглям, пиратам и кровавым приключениям. Да, наверняка там будут какие-нибудь завалящие клады, но они едва ли сравнятся с изумрудными, рубиновыми и алмазными шахтами, а также с хорошим вином (Атрус упомянул его мимоходом), мягкими коврами, шелковыми обоями, изысканно убранными апартаментами, слугами, исполняющими любой каприз… На судне он находился достаточно в Механической Эпохе, хватит с него. Даже самая уютная кабина капитана не сравнится с покоями в замке. Сиррус ликовал: наконец-то он станет для них богом и не частью дуумвирата, а единственным! Жители Эпохи будут нести ему дары, самые редкие, со всех уголков их земли, а в том, что парящий замок не один, Сиррус не сомневался. Отец давно хотел писать масштабные Эпохи, выходящие за пределы острова или небольшого архипелага, Шпиль и Хейвен были в числе первых таких проектов. Наследство, ухмыльнулся Сиррус. Спасибо, отец, как мило с твоей стороны.       Он открыл книгу, и его взору предстала панорама нового мира: темного, подсвеченного жутковатым зеленым светом. Его кольнула тревога. Что, если отец солгал? Что, если там нет Книги Перемещения? Что, если это ловушка? Глупости, успокоил он себя и приложил руку к панели.