Если в небе и летает какой-то мужик с бородой, то он уëбок, каких поискать. У него стоит на массовые убийства и детишек с раком, и проблему под названием человечество он решает, пришпиливая сына к доскам.
Американская пропаганда — это полный пиздец. Свободному американскому народу не так уж и сложно ссать в уши, если делать это правильно: рекламную продукцию, политические мнения и прочую навязанную хуету преподносить в красивой обёртке и желательно с подачи очередной сексуализированной супергероини, одетой в сияющий кусок латекса, который едва прикрывает гениталии. Супергероиням тоже предваритально ссут в уши, грозятся неприятностями в случае проеба и закидывают пару тысяч на карточку, чтобы лишний раз не щëлкали еблишком. И сегодня, вероятно, настал черёд Звёздочки впервые столкнуться с этой грандиозной промывкой мозгов. Она блюëт, не потрудившись закрыть за собой дверь в кабинку туалета. Повезло ещё, что именно Мэйв случайно стала свидетельницей этой сцены, а не какая-нибудь сучка вроде Эшли. Неврологическая рвота — последствия жестко разрушенных ожиданий, стресса или хуй пойми ещё какой неприятной фигни. Потом Мэйв узнáет, что Звëздочке в этот день накончали в рот, но сейчас она уверена в том, что соплячка всего лишь переживает своë каноничное событие. Прыгает на свои первые грабли, об которые обязана уебаться так же, как Мэйв уебалась когда-то. И если шишка окажется для неё слишком болезненной — прощай, блестящая, как блядский латекс, карьера супера. Мэйв поправляет макияж и укладку, равнодушно наблюдая в отражении зеркала за скрючившейся фигурой новенькой. Остается лишь гадать, от кого из этих долбоебов так потянуло блевать. Добро пожаловать в Войт! Звëздочка, наконец, отрывается от толчка. Со стонами сплëвывает несколько раз и плетётся к умывальникам. Видок у неё жалкий: чëрные подтеки туши, дорожки засохших слез на щеках и слипшиеся комьями ресницы. Ха, и это лицо Америки? Она растерянно пялится на Мэйв своими огромными наивными глазами и ничего не говорит. Костюм у неё миленький и личико тоже. Тоненькая фигурка, завернутая в бело-золотую ткань, блестящая звезда на груди. Странно, что Войт и в этот раз приняли в ряды Семёрки белую конвенционально привлекательную девушку, а не какого-нибудь чёрного трансвестита с инвалидностью, о котором так мечтает Эшли. Но, как ни крути, конвенциональная красота выигрывает у толерантности и бодипозитива. Мэйв смотрит в эти слезящиеся карие глаза всего несколько секунд и сдает оборону. Росток сочувствия пробивается наружу сквозь чëрствую корку мразотности, которую она вокруг себя вырастила, чтобы не быть втоптанной в грязь окончательно. — Боже, приведи себя в порядок, — вместо приветствия говорит Мэйв, протягивая Звëздочке пару бумажных полотенец. — И не позволяй им видеть себя такой. Нет, она не планирует играть роль доброй наставницы, вытирающей сопли новобранцам. Она просто вспомнила о себе, впервые переступившей порог девяносто девятого этажа башни Войт. Впервые настолько разочарованной, униженной и потерянной. Начавшей свою грязную игру, лишь бы сохранить хоть что-то живое в своём раздавленном сапогами Хоумлендера сердце. — Нахуй иди отсюда, извращенец, — говорит она в пустоту, из которой, в чем мать родила, наблюдает за ними Прозрачный. Может даже подрачивает от нечего делать, как школьник заглядывая им под юбки. И, может быть, Мэйв, чисто из женской солидарности, всё же стоило бы сказать Звëздочке пару напутственных слов о здешних правилах и подводных камнях, потому что беспроблемная с виду девчонка вдруг начинает переть против этих правил тараном. Не проходит и месяца, а она обвешивается неприятностями, как рождественская ëлка пластиковыми безделушками. — Меня заставляют читать по бумажке, — заявляет она в прямом эфире на Верую Экспо. — А ещё тычут хером в лицо. На правах бывшей участницы этой религиозной тусовки она должна была выступить на их мероприятии, призывая народ идти за Иисусом и затирая с серьёзным ебалом, что долбиться в жопу, целоваться до свадьбы и смотреть фильмы про Гарри Поттера — это всë грехи, которые придётся отмаливать в храмах, построенных на налоги атеистов. Вместо этого Звëздочка толкает трогательную речь, краткое содержание которой: все и везде вам пиздят. Тут в большей степени проебались пиарщики Войт: угодить вере и феминизму одновременно — попытка усидеть сразу на двух хуях. Попытка, конечно, оказывается провальной и заканчивается огромным скандалом: борчихи за женские права идут трясти плакатами, школьнички пилить мемы, а христиане давать нелестные комментарии по новостному каналу. Конечно, в большей степени их всех волнует не Иисус, а то, кому же всё-таки, по принуждению или нет, отсосала Звëздочка. Мейв пока не может решить: кринжует ли она с порыва Звëздочки сломать систему, либо испытывает что-то вроде облегчения — хоть кто-то в этом цирке уродов насквозь не провонял дерьмом. Ведь в своё время она поджала хвост, и теперь занимается тем, что вылизывает очко Хоумлендера, лишь бы эта инфантильная гнида с паралоновыми мускулами не решила снова поотрывать головы своим живым игрушкам. Звëздочка, по крайней мере, пытается сделать хоть что-то, пока Мэйв бухает и бегает плакаться к бывшей. И да, у неё тоже был плохой опыт с членами. До всей этой поебени под названием Семёрка, они не нравились ей ещё в период пубертата — первая влюблённость, первая подружка-лесбиянка, первая попытка повторить ту самую позу из порнушки. Поза, к слову, оказалась совсем не пригодна для хорошего лесбийского секса: всё во взрослом кино делается для услады глаз мужской аудитории — ещё одна горькая правда жизни. Пучина и Хоумлендер окончательно уничтожили внутри Королевы Мэйв веру в противоположный пол, хотя, вроде как, она позиционировала себя бисексуалкой. Даже у девушек, с мать их, суперспособностями не нулевой шанс быть опозоренными мужчинами. И за этот позор придётся просить помилования у Бога, который устами фанатиков проповедует, что именно ты здесь грязная шлюха, раз нарвалась на неприятности. И, коленопреклонившись толчку, Звëздочка изрыгает молитву в его кафельно-белое лоно. В этот раз Мэйв, сжалившись над несчастной верующей, сгребает золотые локоны её парика так, чтобы на него не попала полупереваренная смесь шампанского с креветками, которые подавали на званом мероприятии Войт. — Дать тебе таблетку? — между делом интересуется Мэйв. — Нет, спасибо. Слабое место супера — это, похоже, не только родные-близкие, но и желудок. Слабое место Мэйв — люди, не потерявшие ещё веру в то, что смогут сделать мир лучше. Когда-то она тоже была такой. Наивной дурочкой Мэгги, пытающейся соответствовать идеальному образу супергероини. Звëздочка тем временем отрывает голые коленки от пола. Она не может даже умыться из-за тонны косметики на лице — несколько раз споласкивает рот, вытаскивает из сапога флакончик мицелярки и стирает из-под глаз осыпавшиеся тени. Кажется, за неимением карманов, её сапожки превратились в волшебную сумочку Гермионы — сегодня она в костюме, который больше напоминает купальник. Из сомнительных плюсов: ничто не мешает смотреть на еë лопатки и трогательно сутулую спину. Но было бы намного лучше, если бы этого больше никто не видел, и Звëздочке не приходилось бы в угоду корпорации проветривать сиськи и зад. — Что такое? — спрашивает она, заметив, что Мэйв всё ещё околачивается рядом. — Хочешь посмеяться надо мной, так вперёд. Мэйв покорно проглатывает эту шпильку — не удивительно, что при виде неё у людей сам по себе включается защитный механизм. Она ведь демонстрирует себя истинной частью Войт — язвой, которой лучше не доверять свои слабости. — Не надо, — говорит она, внезапно осознавая, что понятия не имеет, как подобрать правильные слова. — Звëздочка, пожалуйста, не становись мной. Место стервы уже занято, а ты лучше оставайся такой, какая есть. Обмениваться пятиминутными разговорами с тех пор стало традицией. Они встречаются в лифтах и туалетах, — будто это какие-то паранормальные точки схода, — и, кажется, немного понимают друг друга. Звëздочка, по крайней мере, не старается фильтровать базар рядом с Мэйв, доверяя ей свой словесный понос. И это смело — в таких условиях продолжать говорить то, что думаешь. В большей степени, конечно, глупо, но Мэйв ведь сама сказала на одном из туалетно-блевотных девичников: оставайся собой. Повезло, что она была рядом, когда Хоумлендер прижал Звëздочку к стенке, выяснив, что её тюбик сливает компании каких-то уродцев информацию о Войт. — Я не знала! — взвизгивакт Звëздочка, обливаясь пóтом и едва ли не плача под угольками глаз разъяренного Хоумлендера. — Я ничего не делала! — Оставь еë, — вмешивается Мэйв, поднимаясь со своего кресла за столом Сëмерки. — Очевидно, что этот парень ею воспользовался. Она виновата только в своей непроходимой тупости. — Вау! — Хоумлендер походу впечатлен, что Мэйв вдруг решила открыть против него свой рот. — Никогда не видел чтобы Мэйв так о ком-то парилась. Да ты прям особенная, Звëздочка! Ладно, — говорит он, обращаясь к Мэйв, — твоя взяла. Блондиночка теперь под твоей ответственностью. Хоум, сменив гнев на милость, добродушно ей подмигивает, и Мэйв расслабляет булки. Если кикнут Звëздочку, она снова останется одна в компании фриков, без продыху грызущихся между собой. После того, как гангстеры взорвали Прозрачному жопу, а Пучину стараниями Звëздочки отправили в ссылку, сюда понабирают придурков похуже предыдущих. Не имей близких людей, если ты супер, — заповедь супера. Но всё же, так приятно иметь кого-то на своей стороне. Всё и без того хуже некуда, и Мэйв снова развлекается алкоголизмом. Мутит коктейльчики, которые теперь распивает на пару со Звëздочкой. Не то чтобы Мэйв стыдно подавать дурной пример: пьянеть, глядя в блестящие тёмные глаза, почему-то тоже очень приятно. — И что, мы теперь типо Twenty One Pilots? — спрашивает Звëздочка, догоняясь никотиновой парилкой. Химозный фруктовый запах белым облачком разлетается по просторной кухне, смешиваясь с крепким душком алкоголя. — Скорее Scissor Sisters. — Мэйв улыбается в свой бокал, пока Звëздочка пилит её удивлённым взглядом, а потом смеётся с пьяным аккомпанементом в голосе. Такая домашняя в гражданской одежде, без укладки и бесконечных наслоений мейк-апа. — Нет, я имею в виду, что мы вроде как дуэт. Мэйв не спешит объяснять, что она имела в виду. — Как скажешь, — соглашается она и поднимает бокал. — Тогда, за наш дуэт. Звëздочка зеркалит её жест, стекло тоненько звенит, знаменуя начало их новой, совместной борьбы. Шанс наконец-то вырваться из системы или очередная заноза в жопе — Мэйв пока не решила.I Don't Feel Like Dancin'