«Белее белых скал На склонах каменной горы Осенний этот вихрь!»
Мацуо Басё
Лето выдалось жарким, но уже наступила осень. Листья пока были того же зеленого цвета, вода в реке была такой же теплой. В последнее время Чонган ужасно суров. Гонял словно бродячую собаку. Хлеще, чем раньше. Весь день Мэй на ногах, руки отваливаются, а ноги словно вата. Руки болят не только из-за каждодневной носки дров, но и из-за тренировок Такао. Она сильно поднялась, в плане собственных магических способностей, но ей недостаточно. После получения второго хвоста у неё появилась мотивация изучать магию углублённо. Её суженный тоже весь на нервах. Кадзу давно не дают новых заказов из-за не зажившего ранения. Во время сна, он очень тяжело дышит, ведь рана находится чуть ниже груди. Все таки, он расслаблен во сне и контролировать дыхание не может. Его лицо вечно не довольное и даже дома он остаётся таким. . Они редко разговаривают. Напоминает время, когда Мэй и Кадзу ещё не жили вместе. Но причина их без общения та же. Не успевают. Приходят домой под вечер, ужинают, моются и спят. И так по кругу, каждый день. Мэй не жалуется, разве она может? Не будет же она заводить скандал из-за такого. Или будет? Наверное, это будет наглостью. . На улице начался дождь. Всё в том же состоянии, они зашли в дом. Мэй тяжело выдохнула и прикрыла глаза. Сняв обувь, пошла по направлению главной комнаты. Чая хочется. Неожиданно, девушку прижали к стене. Она почувствовала «родные» губы на своих. Его глаза закрыты. Синяки под глазами. Плохо спит. Он прижал её руки к стене над головой Мэй так, чтобы она не сбежала. А она и не собиралась. Кадзу отстранился от её лица и приоткрыл глаза. — Извини, Мэй. Не смог сдержаться. Грустный, уставший, подавленный. Наверное, впервые в жизни он чувствует такое. Он расслабился. Слишком. С непривычки стал волноваться. Днями и ночами носиться туда-сюда, только бы помочь кому-то. Не может посидеть без дела недельку. Кицунэ слегка улыбнулась и пока он все ещё держал её руки, приблизилась к его лицу и поцеловала. Она дала свое согласие. Он медлить не стал. Ответил на поцелуй с большой пылкостью и отпустил руки. Его руки бегали по её талии и бедрам. Девичьи руки обвили его шею, пальцы зарылись в черные, шелковистые волосы, прижимая его ближе к себе. Он стал перемешать свои губы на еë шею, ключицы, плечи, постепенно раздвигая кимоно. Мэй томно вздохнула. От одних его поцелуев внизу живота образовался томящийся комок. — К-Кадзу. Не здесь. Он её понял. Подхватив девушку под бёдра, Кадзу, не разрывая поцелуй, пошел в сторону спальни. Удивительно, как их спальня менялась в зависимости от ситуации. Она могла быть невероятно большой и холодной, ведь его не было рядом. Могла быть ужасно душной и маленькой, когда он очень близко. А могла быть такой, какой должна быть. Теплой из-за его объятий. Тогда уже неважен её размер, неважно душно или холодно. Тогда, когда тебе важно лишь то, что любимый человек рядом, держит тебя в своих объятиях. Мэй и Кадзу сидели в тихой комнате, освещенной лишь дрожащим светом свечей. Их тела нежно соприкасались, словно две ветви деревьев, сливающиеся в одно. Дыхание Мэй было тихим и жарким. На теле появились мурашки. Мэй скользнула рукой по шелковистым одеждам Кадзу, почувствовав скрытое напряжение, ожидающее освобождения. Ее прикосновение вызывало теплоту, бурлящую внутри его сердца. Они словно были главными актерами в этом утонченном театральном спектакле, где их процесс становления единого целого был важнее самого результата. Мэй подняла голову и увидела искрящиеся глаза Кадзу, полные желания и нежности. Мэй усмехнулась. — Будто впервые видишь. — Будто ото сна проснулся. Спасибо, любимая. Он нежно взял ее руку в свою и привел к своим губам, прикасаясь к ней легкими поцелуями. Они растворялись в непостижимой нежности. Его руки обнимали ее тонкую талию, прижимая Мэй к себе. Они двигались в танце страсти, словно гигантские волны, растущие с каждым мгновением. Мэй вздрагивала под его ласками, чувствуя накатывающую волну наслаждения, ощущая его внимание и внимательность. Их губы слились снова, и внутренняя жара заставила их сердца снова отбиться в такт. Их ласки стали все более агрессивными, нарушая границы умеренности. Каждое касание увеличивало их желание друг друга. С каждым вздохом и стоном границы между Мэй и Кадзу стирались, словно волшебным пером. Они были полностью поглощены друг другом, каждое движение срывало с них слои барьеров и сомнений. В их объятиях время было заморожено. И когда их тела достигли пика экстаза, Мэй и Кадзу ощутили сближение с единой сущностью, они обрели равновесие между физическим и духовным. Это был момент магии, когда любовь взрывалась, окутывая их двоих нежностью и искрящейся энергией., Мэй и Кадзу остались лежать разгоряченными и счастливыми в объятиях друг друга. — Пушистая, прости меня. . — За что? — Видимся часто, говорим редко. Ты вся вымученная, я не в духе. Ещё поругаемся. Мэй стала смеяться. Громко, звонко. Кадзу лишь улыбнулся, смотря на девушку с нежностью. — Не стоит извиняться за такое. . Наступит зима и наконец отдохнем. И говорить будет весь день, и гулять будем. В общем, нужно просто чуть чуть подождать. Сможешь? Девушка коварно улыбнулась. — Я терпеливый. Смогу. Кадзу поцеловал девушку в лоб и закрыл глаза, с намерением уснуть. Мэй поступила также. На улице всё стихло. С крыши на отлив окна падали капли воды, создавая удивительно приятный звук. Где-то летали птицы уже собираясь улетать на юг. Деревня была наполнена шумом и криком. И даже здесь, в самом её конце всё было прекрасно слышно. Где-то бегали дети, где-то перекрикивались старшие. Наконец-то всё успокоилось. .