Совместные ужины

      — У тебя был учитель, изменивший твою жизнь? — Вонг рассматривает витраж из причудливо скомпонованных ромбов и лилий в стиле Пауэлла, и делает вид, что не замечает, как Стивен закатывает глаза. — Тот, что заставил тебя смотреть на всё по-другому?       — А знаешь, был. — Стрэндж прекрасно понимает какой ответ хочет услышать Вонг. — Миссис Льюис, моя учительница биологии. До встречи с ней я и подумать не мог, что лягушки и после смерти могут дергать лапками. — О да, такого Вонг явно не ожидал услышать от него. Что ж, пусть новый Верховный маг привыкает к неожиданностям.       — Надеюсь, для своих учеников ты станешь миссис Льюис. — Вонг создает портал взмахом руки и исчезает во всполохе золотых искр, оставляя Стивена одного.       Стивен никогда не думал о себе, как об учителе: он даже интернов раздавал, как щенков в добрые руки, коллегам практически сразу после знакомства с ними. Впрочем, это было слишком давно, чтобы рассуждать об этом сейчас, стоя на пороге викторианского поместья в Эссексе, выбранного для будущей школы магии.       После щелчка Таноса мир для Стивена Стрэнджа в очередной раз изменился и ему пришлось привыкать к новой действительности. Впрочем, нужно отдать Стрэнджу должное — в этот раз он обошелся без чрезмерного драматизма, просто принял как данность произошедшее и начал искать свое место в этом новом дивном мире. Как он при этом умудрился не потерять тех немногих друзей, что у него остались и не отказаться от магии, загадка достойная Сфинкса, если бы тому было дело до жизни очередного потерявшего всё колдуна.        Решение основать школу пришло совершенно случайно во время очередной вечеринки в Камар-Тадже и поначалу было не более, чем пьяной шуткой. Но чем больше Стрэндж и Вонг думали об этом, тем яснее им становилось, что такая школа нужна. Причем, не только для магически одаренных детей, но и для взрослых магов и колдунов, оказавшихся в таком же положении как и Стивен, которые могли бы обучать детей. К удивлению и горечи Стрэнджа, таких взрослых оказалось очень много, и у каждого были свои мотивы прийти в Академию Стрэнджа.       Мотивы, например, Ванды Стрэндж понимал: ей физически необходимо заботиться о детях. И если Томми и Билли были с ней только когда она о них думала, то эти дети были реальны всегда. Двадцать пять часов в сутки и восемь дней в неделю за исключением праздников и каникул.       Мотивы же Локи Стрэндж пока не понимал.       — Мне казалось, в Асгарде обучают магии. — Осторожно начинает маг, разливая эрл грей по тонким фарфоровым чашкам. Скажи ему кто-то в две тысячи семнадцатом, что он, Верховный маг Земли, пусть и будущий бывший, будет угощать чаем Локи, Стрэндж бы посмеялся. Сейчас, в две тысячи двадцать третьем, это кажется ему совершенно нормальным и в некоторой степени правильным, учитывая всё, через что они прошли за эти пять лет.       — Только девушек из благородных семей. Прикажешь превратить Алви и Ирека в юных дев, чтобы им позволили обучаться магии в нашем высокотехнологичном Средневековье? — Мягко улыбается трикстер в ответ и тянется к своей чашке. — Правда, это им все равно не поможет, пусть их непутевая мать и была какое-то время одной из лучших колдуний Асгарда, отец мальчиков — обычный стражник во дворце.       — То есть ты просишь меня принять двух подростков-асгардцев из теплых чувств к их матери? — Стивен смотрит Локи прямо в льдисто-серые, и при этом удивительно тепло смотрящие на него, глаза, надеясь увидеть в них хотя бы искорку лукавства, но не находит её. Зато, видит, как цвет глаз Локи меняется с льдисто-серого на цвет, Стрэнджа тошнит от собственной банальности, но другого описания ему в голову почему-то не приходит, грозового неба. В попытке избавиться от наваждения, Стрэндж мысленно проговаривает защитный наговор на норне.        — Мои теплые чувства к Аморе начали стремительно остывать, когда она попыталась убить меня и забрать мою силу. — Сухо отвечает трикстер. — И сейчас, температура моих чувств к ней близка к температуре льда в Йотунхейме.       — Тогда я не совсем понимаю зачем тебе это, — Стивен совсем не понимает Локи, но черта с два он скажет это вслух. — Алви и Ирек не твои дети, ты делаешь это не ради их матери, но ты приходишь и просишь принять их в мою школу. Зачем? Чего ты хочешь, Локи?       — Я всего лишь хочу, чтобы у двух одаренных мальчиков была возможность расти с такими же детьми. Без насмешек и издевательств, с хорошими учителями и нормальными образовательными курсами. — Устало трет переносицу Локи. — И, пожалуйста, перестань зачитывать этот наговор. Во-первых, у тебя совершенно ужасное произношение даже в мыслях, а во-вторых, если я захочу тебя соблазнить — магия мне не потребуется. — От того, каким будничным тоном Локи это сказал, у Стивена кровь приливает к щекам.       — Все время забываю, что ты еще и телепат. — Стрэндж преувеличенно внимательно рассматривает узор из чаинок в почти пустой чашке: чаинки насмешливо складываются во что-то, напоминающее венец с рогами.       — Просто в твоем обществе в этом нет необходимости. — Локи рывком поднимается из кресла и застегивает пиджак на ходу. И прежде, чем исчезнуть во всполохе зеленых искр, оставляя Стивена наедине со своими мыслями, оборачивается и еще раз мягко улыбается. — Подумай над моей просьбой, ладно?       Долго Стивен не раздумывал: если он готов принять сына Дормамму в свою школу, то с чего бы ему отказывать двум мальчишкам из Асгарда? Так что, уже через неделю Локи привел Алви и Ирека в кабинет Стрэнджа и оставил их на попечении бывшего Верховного мага.       Разумеется, появление трикстера насторожило преподавателей и некоторых родителей, но Локи смотрел на них с выражением дикой усталости и каплей иронии. После всего, через что он прошел в TVA, Лафейсон мог себе это позволить. Впрочем, некоторые вещи даже он не мог оставить без внимания:       — Серьезно, ты принял в школу сына властелина Темного измерения, а самую большую угрозу для учеников и преподавателей представляю я? — Локи ураганом врывается в библиотеку. Конечно, же его появление сразу вызвало волну удивленных взглядов и недовольных шепотков среди редких в это время студентов.       — И я рад тебя видеть, Локи, — Стивен говорит тихо, как того требуют правила библиотеки. — Я снова опоздал на наш ужин?       — Я подумал, что единственный ужин, на который ты не опоздаешь, это ужин в твоем кабинете, так что сегодня я взял на вынос из той китайской лапшичной на Бликер-стрит, что тебе так нравится, — голос Локи становится на пару тонов тише. — Так это правда? Сын Дормамму учится здесь?       — Дойл хороший мальчик, — Стивен наблюдает, как Локи помогает Плащу левитации расставить по местам книги, — к тому же, он кузен моей бывшей жены, я не мог его не принять. Тебя это беспокоит?       — Я думал, у нас в семье запутанные родственные связи, — Локи с силой задвигает последний том на полку. — Нет, не беспокоит, скорее наводит на мысли о двойных стандартах. Идем ужинать?        — Идем. — Стивен помнит истории Локи о Хеле, их с Тором старшей сестре, так похожей на самого Локи, помнит Стивен и отношение Одина к Локи. Ему хочется отмотать время назад и как следует вправить мозги Всеотцу, но он больше не Верховный маг и не имеет власти над Камнем времени. Поэтому, он просто создает портал в свой кабинет.       Еженедельные совместные ужины были ответной просьбой Стивена, и Локи, на удивление, согласился, и даже сам выбирал места для их встреч. Где они только не побывали: от маленьких гонконгских лапшичных и по-домашнему уютных римских тратторий до Мишленовских ресторанов. Однажды трикстер вообще устроил для Стрэнджа пикник в Ванахейме.       Поначалу, они беседовали о магии: Локи в свойственной ему одному насмешливой манере раскритиковал подход мидгардских колдунов, и в частности Стрэнджа, к магии, а Стивену удалось уговорить трикстера погостить в Камар-Тадже с его огромной библиотекой и хранилищем артефактов. В какой-то момент, Стрэндж не может точно вспомнить когда, они перешли на очень личные темы. Не то, чтобы Локи не знал о Донне и Викторе или о том, как Стивен пришел к Древней, и не то, чтобы Стрэндж не знал о падении трикстера с Радужного моста. Знали. Просто в общих чертах. Теперь же, Локи мог определить настроение Стрэнджа по играющему в кабинете треку или принту на очередной футболке, а Стивен мог по одному взгляду на трикстера понять, о чем тот разговаривал с Одином.       И все-таки, свиданиями эти ужины Стивен назвать не решался. Не потому, что по мнению мага их встречи нельзя было считать свиданиями, просто Стрэндж боялся оказаться перед Локи влюбленным дураком, ошибочно принявшем хорошее отношение за флирт.       — Почему мой кабинет? — Поведя плечами (трюк, которому он научился у Локи), Стивен меняет привычное синее одеяние на более уместные ситуации брюки с рубашкой.       — Сегодня Сочельник, — пожимает плечами Локи, осматривая Стивена с ног до головы, таким взглядом, и Стрэндж понимает, сегодня все его сомнения разрешатся, если только он все сделает правильно. — Разве это не ваша мидгардская традиция праздновать его в домашней обстановке?       — Считаешь, этот кабинет и есть мой дом? — Деланно хмурится Стивен, но Локи в ответ только смеется. Смех у него легкий, мягкий, как и он сам наедине со Стрэнджем. На секунду Стивен задумывается о том, как органично трикстер выглядит в его кабинете среди всех этих книг, артефактов и несметного количества рождественских украшений. Маг знал, что последние сюда притащила Ванда, и искренне надеялся, что помимо алых гирлянд из пуансетий и серебрянных шаров, в кабинете отыщется хотя бы одна веточка омелы.       — Считаешь, было бы уместнее обойти все защитные чары и устроить ужин в библиотеке твоего особняка на Бликер-Стрит? Конечно, оттуда ближе до спальни, но какая разница если можно создать портал. — Локи раскладывает еду по тарелкам и это выглядит так по-домашнему, так правильно, что Стивену хочется проверить не иллюзия ли это. — Открой, пожалуйста, вино. — Продолжает, как будто и не было этой ремарки про спальню.       Использовать штопор для того, чтобы открыть бутылку вина, банально, да и Стивен в очередной раз не может подавить в себе желание покрасоваться перед трикстером. Стрэндж открывает бутылку видоизмененным заклинанием, и разливает шираз по бокалам.       — Странный выбор вина для такой еды. — Маг делает глоток, и удивленно приподнимает брови: на языке вино раскрывается вкусом ягод, трав и лакрицы, такие нетипичные для шираза. Он берет в руки бутылку, чтобы получше рассмотреть этикетку. Все-таки шираз, только из Австралии.       — Я бы сказал необычный, — улыбается Локи, принимаясь за еду. — Как и всё, что тебе нравится.       Стивену очень хочется возразить, что единственное необычное, что на самом деле ему нравится, это сам Локи, но смелости все еще не хватает. Точнее даже не смелости, а хотя бы крошечного подтверждения, желательно высказанного вслух, что Локи в Стрэндже заинтересован так же сильно, как и маг в трикстере. Казалось бы, каждый их совместный ужин, каждый их разговор, каждая улыбка Локи, были доказательством того, чего так хотелось Стрэнджу, но он с завидным упорством игнорировал их, боясь принять желаемое за действительное. Вместо этого, Стивен задает трикстеру вопрос, мучающий Стрэнджа уже несколько лет:       — Зачем ты это сделал, Локи? — В уютной тишине кабинета вопрос звучит слишком неожиданно. И слишком резко.       — Что из того, что я сделал зачем? — Мягкость голоса Локи, его совершенно не удивленный вид, да и сама формулировка ответного вопроса наводит мага на мысли о том, что асгардец ждал этот разговор. Вопрос лишь в том, как долго и не опоздал ли Стивен.       — Зачем ты украл у меня титул Верховного мага?       — Ради тебя. — Улыбается Локи, откладывая столовые приборы в сторону. Есть китайскими палочками он так и не научился. — Древняя могла сколько угодно учить тебя усмирять свое эго, но мы с тобой знаем, что только гордыня делает сильнее. По крайней мере нас с тобой, ведь я, как ты, а ты — как я. Мне пришлось лишить тебя всего, что ты имел, чтобы ты стал сильнее, и смог одолеть Мефисто. Предвосхищая твой следующий вопрос, я действительно не хотел причинять боль Бэтсу, я не знал, что у него слабое сердце. И я не мог оставить тебя без верного друга, единственного, кто был с тобой в то время, поэтому убедил сестру помочь мне воскресить Бэтса, правда, в несколько ином виде. Увы, даже боги не в силах обратить смерть. Хотя, может быть, Хеле просто показалось забавным оставить твоего пса призраком.       — Разве я похож на человека, ради которого божество может перевернуть мир? — Удивительно, но не слова трикстера оглушают Стивена, а та легкость, с которой он их произнес. И всё же…все же это еще ни о чем не говорит: Локи мог сделать всё это только для победы над Мефисто. По крайней мере, Стивен не намерен думать иначе.       — Норны, — вздыхает Локи, вставая из-за стола. Стрэндж прикрывает глаза, чтобы не видеть, как трикстер уходит. Он ведь наверняка задел его своим неверием и задел так сильно, что Локи, наверное, уже больше никогда не появится в его жизни. Но асгардец лишь обходит стол, чтобы встать за спиной Стивена и коснуться прохладными пальцами виска мага. — Если я просто скажу тебе, что люблю тебя, ты мне поверишь?       — Повтори. — Хрипло просит, нет, скорее приказывает, Стрэндж, запрокинув голову. Локи наклоняется над магом и целует того в нос.       — Стивен Винсент Стрэндж, я люблю тебя. В каждом измерении. В каждой вселенной, где мы с тобой знакомы. — Еще один легкий поцелуй в кончик носа. — Теперь ты мне веришь?       Вместо ответа Стрэндж притягивает Локи к себе одной рукой для настоящего поцелуя, а другой создает портал в собственную спальню, куда наконец и утягивает за собой трикстера.       Про вино и остывший ужин они вспомнят только следующим утром.