Melt in palms, freeze the anxiety

Саб-Зиро был скверным человеком. Строгим, несподручным, помешанным на гордости и ответственности. Скорпион долгое время копался в причинах, срывался то на отмашистое: "Да он просто псих!", то ночами сидел в библиотеке, изучая пергаменты о роде Би-Хана. В конце концов все свелось к самому простому - воспитание. Би-Хан на уровне чувственного развития был ребенком, что изведал лишь одну сторону эмоций - мрачную, стесняющую, неправильную. Любовь, вожделение, счастье и печаль были под запретом, стоило лишь в воздухе запахнуть ванили или всхлипам разбить тишину - Би-Хан вскипал и в лучшем случае молча уходил. Эмоции расценивались помехой. Тем, что определенно приведет к краху, поражению в битве, когда "любимый" человек наставит тебе рога и с язвительной улыбкой примет объятия врага. Это мешало принять в близкий круг Томаса - их не связывало кровное родство, не связывала кровь клана. А иное, духовное, Саб-Зиро не признавал. Конечно, что Томас, что Куай услышав эту историю не смогли бы сдержать сочувствующих взглядов на брата, что повлекло бы ужасающие последствия. Скорпион вздрагивает и проматывает пергамент до части под названием "Би-Хан". Би-Хан нездорово выражал внимание и заботу - в придирках, тяжёлых вздохах и суровом взгляде, где сквозь иней билась тревога. Временами он уделял внимание младшим, углубляя в детали боевых стоек и выпадов, рассказывая о хитростях; а Скорпиону назначал спарринги по просьбе первого, даже если день был до полного забит делами. Самым широким жестом был его страх, когда правила клана вновь ужесточили. Би-Хан сделал все, чтобы в мгновения заполучить титул мастера и взять под протекцию братьев. Его обучение было мучительным. Скорпион до сих пор помнил разъедающий вкус металла во рту в первый тренировочный день, когда за лишнее слово криомант отвесил затрещину. Вскоре терпеть издевательства, которые Саб-Зиро по ошибке называл тренировками, надоело. – Я строг к тебе, потому что ты ленишься! – рычит Саб-Зиро. – Ленюсь!? Я ногу потянул! – Скорпион подтягивает пострадавшую конечность и хмурится. Куай и Томас перешептываются и с интересом и робостью наблюдают за перепалкой старших. – Ты не выполняешь норму тренировок! – Это не норма! Ты поставил их и утром, и вечером! – шипит Скорпион, ощущая, как атмосфера тяжелеет от убийственного холода. – Видимо этого недостаточно, чтобы выковать твою волю! Может мне следует позаимствовать график у Сектора? – Саб-Зиро указывает ладонью на соседнюю тренировочную зону, где выдохшиеся от тянущихся с раннего утра тренировок послушники отрабатывают связку приемов. – Лиенг, Вбрада! Молодые воины вздрагивают и вытягиваются в стойке "смирно". – К черту демона дыма, но ты! – криомант кривится. – Ты должен соответствовать уровню нашего наследия! Куай морщится, но кивает, смиряясь с тем, что небольшая передышка нарушена. Вбрада, не получив указаний, прибивается к другу, лишь не обращать на себя гнев мастера. Скорпион тяжело вздыхает и поднимается с земли. Тело пронзает острая боль. – Хватит! Прекращай вести себя, как последняя скотина, Би-Хан! – Скорпиона раздирало изнутри каждый раз, как Саб-Зиро выказывал презрительное отношение к Томасу. – Теперь я встал в одну ширингу с Сектором? – иронично вскидывает изящные брови криомант. – Давно! – на эмоциях выпаливает пиромант. Куай и Томас вздрагивают, с опаской смотрят на брата. – Ты в любой момент можешь уйти из моих учеников, – напрягается Би-Хан и принимает боевую стойку, выкатывая плечо вперёд. – Может в качестве мастера Я смогу преподать тебе урок, – Скорпион вздергивает подбородок. Спарринг окончился и Скорпион не помня себя, дыша как измотанный зверь, держал в тисках ворот формы Саб-Зиро. А тот устало, но весело смотрел на победителя. Откровенно у Скорпиона до сих пор сердце ходуном ходит и уши краснеют стоит вспомнить этот взгляд. Скорпион не планировал идти в мастера. Жизнь с парой миссий в месяц, пусть и изнурительным графиком тренировок казалось комфортной, просто в тот момент, кипящий злобой пиромант не мог побороть желание поставить Саб-Зиро на место. Поставил, да так, что гордость не позволила признать этого и обязала идти в мастера. С того момента они не разговаривали. Уважительно кланялись друг другу в коридорах, обменивались взглядами и расходились. Саб-Зиро был вынужден покинуть клан для миссии, а Скорпиона по горло завалили делами старейшины, дабы проверить крепость новоизбранного. Куай и Томас вылавливали брата в коридорах, расспрашивали о разном и липли, когда им совсем не хватало внимания и накатывала тоска по криоманту. Откровенно Скорпион и сам томился в предвкушении возвращения Саб-Зиро. Не смотря на долгое ожидание и внутреннюю подготовку, в виде прокручивания бесконечного количества вариаций диалогов, Скорпион совершенно не был готов к тому, что Саб-Зиро вызовет его в свою комнату. – Мастер Саб-Зиро, – Скорпион улыбается глазами. – Без любезностей! – Хрипит криомант и выхрамывает из-за раздвижных дверей, безобразно перебинтованный. Пиромант захлопывает дверь и подрывается к мастеру, отрывает от косяка, перебрасывая вес на себя. – Что случилось? – Скорпион оценивает состояние криоманта. Повязки все ещё вбирают сочащуюся кровь. – Не важно! – рычит Саб-Зиро, но не на пришедшего. На себя. – Ты можешь подлатать меня? – Почему не обратишься к лекарям? – усаживает за потрёпанный котацу. – Палаты под караулом Сектора, – шипит Саб-Зиро и раздвигает края формы, обнажая плечи. – Не хочу проснутся с лезвием у горла. – Он не посмел бы, – Скорпион помогает снять одежду и медленно втягивает воздух, чтобы успокоить внутреннее возбуждение. – Мне казалось мы оба осведомлены о его намерениях, – невесело смеётся Саб-Зиро. – Ты приносишь много пользы клану, – Скорпион достает из-под футона спрятанную когда-то аптечку и изучает содержимое. Не густо. – Они воспитают десятки, сотни людей, как я, – Саб-Зиро напрягается, мышцы перекатываются под атласной кожей. – Но ни один из них не сравнится с тобой, – Скорпион вымачивает бинт в разбавленном спирту и аккуратно очищает кожу от смеси пыли и грязи. Повисает молчание, разбавленное мелодией пузырьков в стеклянной баночке, шуршанием и чавканьем мокрого бинта, и тяжёлыми вздохами. Скорпион ловил себя на мысли о том, что за всю ту доброту, оказанную Би-Хану, тот порядка задолжал им. И каждый едкий комментарий и презрительный взгляд усугублял этот долг. Он много раз чувствовал, как достигал грани, где хотелось высказать все накопившееся, но стоило увидеть криоманта тяжёлые чувства притуплялись. Скорпион думал, что перерос восхищение идеализированным образом брата, но его убийственная элегантность и сдержанность из раза в раз били под дых. Он проходится марлей по рельефам спины и замечает небольшой выпуклый шрам. Пиромант не сдерживает смешка, вспоминая историю приобретения. – Смех без причины признак дурачины, – бросает Саб-Зиро и не успевает вернутся к мыслям. Он вздрагивает, когда грубые пальцы гладят шрам. – Помнишь... – Заткнись! – сопит криомант и дёргает плечом. – Ты взял мой кунай... – Скорпион специально надавливает чистой, проспиртованной марлей на ранку, чтобы собеседник потерял ругательства в шипении. – И... Пх-х-х-в.. – Я же приказал - молчать! – Я тогда хвастался, что великий Саб-Зиро потерпел удар от моего орудия! – Скорпион отчаянно пытается сдержать растущую улыбку. – По собственной глупости! – произносит так, словно это повод для гордости. – Брось, это было довольно мило, – Скорпион прикусывает язык, но фраза, словно рыба у неумелого рыбака, уже сорвалась. Саб-Зиро злобно сопит, но не отвечает. Скорпион до сих пор в глубине души лелеет воспоминания о том дне, когда застал ледяного воина в своей комнате, со своим кунаем. Тогда криомант растерялся и сделал слишком резкий рывок цепью из-за чего та со звоном полоснула по спине, вцепившись остриём орудия меж лопаток. На вопросы Саб-Зиро отмахивался, поэтому Скорпион отмахнулся в ответ, когда друг запросил помощь. – Черти тебя дери! – плюет криомант и иней отступает с напряжённых рук. – Мне была интересна механика - как ты владеешь своим оружием, что нужно для его использования. Я не мог понять лишь с наблюдений. Они договорились сохранить в тайне то, как Саб-Зиро получил это ранение, но не упоминать о нем в общем - уговора не было. Поэтому вскоре все приятели знали о том, что пиромант "победил" великого и ужасного Саб-Зиро. – В этом нет ничего "милого", – криомант произносит это слово так, словно оно было обречённо на смертную казнь за омерзительные деяния. – Глупость несусветная. – Что именно ты называешь глупым? – Скорпион заканчивает со спиной, сгребает с пола аптечку и садится перед воином. – То, что поддался желанию помочь мне или то, что взял без спора мое оружие? Он заглядывает в темноту чужих глаз и теряется не встретив сопротивления. Для Би-Хана даже зрительный контакт был частью битвы, но не сейчас. – Все. И то, что ты назвал "милым", и то, как я поступил в тот день, – Саб-Зиро выдерживает внимательный взгляд и прикрывает глаза. Скорпион надавливает на плечи, заставляя пострадавшего опереться локтями о котацу и предоставить полный доступ к груди. Би-Хан дополняет откровенную картину, откинув голову назад. У пироманта не сразу получается оторвать взгляд от изящной шеи с четко обрисованным кадыком, что виднеется каждый раз стоит воину сглотнуть. Он дотрагивается марлей до выпяченной дугой груди, холст которой безобразно раздирают косые полосы-шрамы. Саб-Зиро упоминал, что шрамы полученные в битве лестнее шрамов полученных в наказание и этого напоминания о своем неповиновение он стыдится. Скорпион с трудом проглатывает вставший в горле камень. Ему стыдно, что тогда просто согласился с мыслью друга. Сейчас он бы возразил, нарек уродливое напоминание символом силы, бесстрашием. Он в извинении касается губами выпуклых полос и вскрикивает, когда по макушке ударяет прямой подбородок. – Какого хера!? Скорпион отшатывается и широко раскрытыми глазами встречает встревоженный, растерянный взгляд. Би-Хан заметно напрягается, но остаётся в той же позе. – Ханзо, – собственное имя вибрирует в глубине чужого горла. Скорпион готов как ребенок расплакаться и убежать. На грудь валуном падает осознание собственных действий, их последствий. Вся та связь, что ковалась годами, сейчас трещала по швам. И что ему сказать? Как оправдать столь нежные чувства в глазах свирепого воина? – Ханзо! – рявкает Саб-Зиро и ссутулится, упирая предплечья в согнутые колени. – Я не знаю! – рычит в ответ Скорпион и поднимается с пола. Оба растеряны, ищут друг в друге ответов, по встречают такие же натужные мысли без проблеска на свет. На строгих лицах играют желваки, собираются хмурые морщины. – У меня нет ответа, Би-Хан, – Скорпион отчаянно искренен с ним. Заденет ли это намертво замёрзшие струны души? Вряд ли. Но Саб-Зиро снижает натиск и хмуро кивает, приняв информацию. – Тебе бы руки отрубить, но должен кто-то закончить работу, – криомант откидывается обратно, но на этот раз не обнажает шею, а мрачно смотрит в сторону. Скорпион возвращается к работе, но на этот раз держит дистанцию, избегая даже лишнего касания пальцами кожи. – Ты совсем дурости у младших набрался, – сердито качает головой Би-Хан, кажется найдя удовлетворяющее объяснение. – Набрался, – подбирается под алиби пиромант и заканчивает с торсом, туго закрепив финальный бинт на животе. – Снимай, – Скорпион указывает на хакаму и отворачивается. – С чего столь резкое обострение манер? – Саб-Зиро высвобождает ноги из холодной, пропитанной кровью, ткани и укладывает ее на пах. – В душе ты меня только так разглядывал. Скорпион чувствует, как кончики ушей наливаются кровью и искренне благодарит длину волос, что скрывает это от чужого взора. Он полагал, что занимая отдаленные позиции чужое чутье не застанет. – У тебя было любопытное мыло, я молча завидовал, – Скорпион успевает подготовить очередную порцию марли и разворачивается, изучая предстоящую работу. – Нам выдают одинаковые принадлежности, – подмечает Саб-Зиро. – Мне дали обломанный кусок, – хмыкает пиромант и приступает к обработке ран. Руки и ноги страдали чаще всего, принимая основной удар. От того были усыпаны различными шрамами, синяками и ранами. – Для воспитания скромности, – в голосе слышатся отголоски мастера Би-Хана, что был отчасти ответственен за ожесточение молодой души. – Я не хочу быть скромен в том, что касается моего... Нашего... – вспоминает радостные улыбки Томаса и Куая, когда получилось выбить им отдельную от других новобранцев комнату. – комфорта. – Именно поэтому я должен прийти к титулу грандмастера, – Саб-Зиро был одержим этой идеей с юношества,с момента когда пустым взглядом провожал залитый кровью труп отца. Скорпион откровенно не верит, что в клане что-то изменится - Саб-Зиро будет таким же тираном, как и сотня предыдущих великих. Но если Скорпиону выдадут комнату без продуваемых стен, то может в этом будет хоть капля положительного. – Мы будем следовать за тобой, – Скорпион несмело заглядывает в чужое лицо и приподнимает уголки губ. Саб-Зиро пренебрежительно фыркает, но тоска в темных глазах не ускользает от пироманта. – Даже оставь вы меня, я не сверну с этого пути. – Тебе не обязательно быть настолько одиноким, – вздыхает Скорпион. Саб-Зиро гнет изящные брови в вопросе. – Союзники никого не ослабят, – Скорпион держит марлю на поврежденном участке, выжидает, пока скрученные плазмой волоски разойдутся. – Но связь с ними - да, – мрачно отзывается Саб-Зиро. – Я делаю тебя слабее? – смотрит исподлобья с надеждой на положительный ответ. Признания собственной слабости для воина - на самом деле смелый и трогательный поступок. – Ты вводишь меня в исступление, – отдаленно, но признается. – Увидеть тебя поражённым на поле боя - мой кошмар. Как мастера, – сразу же исправляется Саб-Зиро и опускает взгляд. – Так великого и ужасного мучают кошмары? – Скорпион снимает грязную марлю и заменяете ее чистой, плотной повязкой. – Масса, – кратко отзывается криомант. – О чем они? – О потерях, – стылый голос вдруг отзывается совсем глухо. – Бесконечных и жалких. – Потери трагичны, но это не делает их жалкими, – Скорпион хмурится, вслушивается в чужой голос. – Жалок я, Ханзо, – в радужке глаз блекнет серебро, как мороз погибает от тепла. – Ты один из самых воинственных людей, что я знаю и уверен, останешься им до конца нашей эпохи, – несмело произносит пиромант, ощущая себя на минном поле. – Кошмары - приспешники Хаоса, что будет, когда я столкнусь лицом к лицу с армией? – озлобленный рык рождается в глотке. – Мы перебьем их всех, Би-Хан, – Скорпион сгибает чужую ногу в колене и ставит на него подбородок. Нежную кожу щекочут кудрявые волоски. – Скромность, Ханзо, – с усмешкой напоминает Саб-Зиро. Скорпион проводит влажными, сморщенными пальцами о холодной коже бедер, спрашивая разрешения на вольности. Саб-Зиро напряжённо следит за чужими действиями. – Большинство шрамов говорят об одном, – пиромант поднимает голову, находит маленький шрам на колене и прижимается губами. Всего пара секунд близкого контакта порождает жадный, сокрушающий здравый разум огонь. – Ты был в трудной, смертельной битве, – горячие руки вмиг сохнут и находят шрамы на бедрах. – И выбрался живым. – Вы сильны, – севшим голосом произносит Би-Хан паралельно рассматривает узоры на стенах. – Но недостаточно. – Достаточно когда-нибудь будет? – вновь касается губами шрама, на этот раз от резкого удара клинком о голень. – Чем выше аппетит хищника... – ...тем выше он взбирается по пищевой цепочке? Глупость, чревоугодие губит, – Скорпион приподнимает чужое бедро и целует в заднюю часть, где мышца сокращается под стянутой в продольный рубец кожей. – Оно погубит и тебя, – Саб-Зиро серьёзен, но холода в голосе не остаётся. Разве что нотки мольбы прорываются сквозь напускное спокойствие. – Пасть за любимого человека - великое блаженство. – Любимого? – Саб-Зиро вмиг обрастает инеем. Что-то хрупкое рождается в карих глазах, заставляет сердце рухнуть в желудок. Скорпион открыл одну из самых страшных тайн жизни, которую таил с юношества. Случайно, поддавшись глупой игре. Не так, как когда-либо представлял. – Это просто афоризм, – старается сохранить стан пиромант, не находя свое положение между чужих бедер подозрительным. – Ты хоть сам себе веришь? – фыркает криомант, но не сдвигается с места. – Нет, – уверенно произносит Скорпион и поднимает голову, встречая открытый, пронзительный взгляд темных глаз. – Я давно перестал верить в твои дурацкие отмазки. Фантазией ты явно не обделен, но направлять ее не умеешь, – иней все ещё едва слышно мерцает на коже. – Но лгал в ответ, что веришь? – пиромант не может оторваться от изучения чужой радужки. – Убеждал себя, – поджимает губы и сдавливает зубами. – А потом ты делал глупость и приходилось затыкать мысли опять. – О чем были твои мысли? – Я их не слушал. – Тогда может прислушаться к ним сейчас? Лучше знать врага в лицо... – Скорпион ставит руки по бокам от чужой талии и касается шрама внизу живота, где темная линия волос теряется за тканью сложенных штанов. Наконец жажда внутри утихает, оставляя вместо дикого пламени - податливый и нежный огонь, как тот, что поглощает воск на свечах и стройные благовония. Каждый шрам попадает в захват влажных, тугих губ. Кожа покрывается мурашками, от горячего дыхания воина огня, и иней на последок сверкнув в свете тусклой лампы, оставляет кожу. Их стихии впервые сталкиваются в мирном, размеренном изучении друг друга. Энергии тянутся, сплетаются, пробуют и замирают в страстном единении. – Что ты чувствуешь? – Скорпион у груди, давит желание коснутся щекой места, где бьётся сердце. Саб-Зиро молчит, тяжело дышит и ёрзает от дискомфорта. Столь близкого контакта у него не было ни разу. – Это лучше, чем последняя декада, – сипло шепчет Саб-Зиро. Даже для жизни, где каждый день может стать последним, срыв покровов происходит слишком резко. Больше не теряя ни секунды, ни одного мгновения, Скорпион прижимается к точеной челюсти, ведёт линию от уха к подбородку и наслаждается встревоженным дыханием криоманта. Саб-Зиро останавливает его перед поцелуем, надавливая ладонью на грудь. В карих глазах загнанным зверем мечется тревога средь хрупких отблесков надежды. Видеть великого воина таким уязвимым и искреннем - больно. Скорпион впервые понимает, что возможно и не последовал бы за Саб-Зиро, не будь нрав того холодным и деспотичным. Не последовал бы, зная как хрупки моменты единения, доверия с ним. Но сейчас это лишь крепит веру в своего мастера, в то будущее о котором тот говорил не со строгим прагматизмом, а мечтой. Скорпион выжидает, продолжая раскручивать карусель мыслей. Теперь он обязан остаться рядом. Обязан показать Би-Хану как управляться с открытыми чувствами. Обязан встретить с ним утро в объятиях, поборов самую темную ночь. Би-Хан наклоняется к чужому лицу и дразнит губы дыханием. – Можно? – шепчет Скорпион. В ответ криомант прикрывает глаза и хмурит брови, словно ожидает удара. Скорпион кладет ладони на щеки и большими пальцами обрисовывает строгие скулы. А потом целует. Это становится безумием на двоих. Слиянием горько-сладких чувств. Привязанности, что невысказанным комом разрасталась под сердцем, тоски, разочарования и того самого заветного, что произносят лишь в мерцании звёзд, скрепляя узы артериальной кровью. Любви. Неправильной, разрушительной и в большей степени мучительной, как першение в горле, что никак не получается выкашлять. Но заветной и такой ценной для них. Саб-Зиро целуется скованно, неумело, но чутко, вкладывая то, что вовек не сможет сказать. Он тянет обычное касание губ на минуты, в полной мере привыкая к обжигающей близости. Скорпион не спешит, пусть внутри огнем все окутывает от долгожданного момента и нахлынувшей страсти. Будь воля пироманта - Би-Хан уже стонал бы от влажных и глубоких поцелуев. Это обязательно наступит, а пока Скорпион тешится в трогательном касании губами. Сердце щемит от понимания, что это один из немногочисленных откровенных контактов, что Саб-Зиро позволил себе за всю жизнь. Скорпиона заводит это не на шутку. Он тот, кому доступна для исследований и воздействий эта шаткая сторона строгого воина. И как выбрать между тем, чтобы быть до невозможного нежным или оттрахать Би-Хана так, чтобы задыхался от каждого рывка, сипло всхлипывал от перегруза ощущениями, а на утро с трудом двигался. Саб-Зиро вытаскивает партнёра из мыслей, оттягивая губу того. Скорпион улыбается в поцелуй и приоткрывает рот, позволяя Би-Хану самому решить. Несмело, но криомант делает следующий шаг, углубив поцелуй. Он шумно тянет воздух и касается кончиком своего языка чужого. Скорпион отдает ведущую роль, но лишь пока получается усмирять внутреннего зверя. Саб-Зиро робко изучает чужой рот, следует по кромке десен и избегает долгого касания языков. Когда он пытается отстраниться, самообладание с треском рушится и Скорпион давит на чужой затылок, не позволяя прервать поцелуй. Он жадно врывается в чужой рот, сплетает юркий и напряжённый языки в хаотичном танце. Саб-Зиро мешает хрипы с утробным рычанием, пытается сохранить самообладание, но спотыкается о собственное убеждение о том, что воинам Лин Куэй нет равных. Скорпион заводит руку под пучок волос, сжимает натянутые локоны и ловит первый низкий стон. Возбуждение горячей негой затапливает пах. Скорпион разрывает глубокий контакт, желая перевести дыхание. – Одежда, – хрипит Саб-Зиро. Скорпион только сейчас замечает неравное положение меж ними. Полуобнажённый Би-Хан, чей пах скрывает лишь сложенная ткань штанов, и Скорпион, облаченный в строгую форму клана. Пиромант принимается за судорожную возню с грубой тканью. Пуговицы звонко трескают, когда последний слой одежды бесцеремонно срывают. Саб-Зиро оценивающе скользит взглядом по чужому телу - подтянутые мышцы под смуглой кожей, что временами стягивается у бледных шрамов. Темные волоски бегущие от низа живота под резинку трусов. Он с трудом сглатывает, когда замечает, как натягивается ткань нижнего белья под весом члена. – Заинтересовался? – нервно облизывает губы Скорпион. Би-Хан теряется в попытках что-то сказать. Ни подколов, ни упрёков, лишь звенящая пустота и растущее желание. Скорпион нависает над любовником, упираясь руками в стол позади. Он целует с молящей страстью, давит языком на сжатые губы и проникает внутрь, сплетается своим с чужим. На этот раз более изощренно - вбирая в рот, покусывая. Би-Хан измученно стонет, старается избежать безудержной волны ласк, но чужая горячая рука хватает за стянутые волосы на затылке, фиксируя положение головы. Поцелуй отбирает все внимание, срывает покровы здравого ума и сплетает души воедино, пока возбуждение не начинает ныть, призывая к большему. Би-Хан выглядит разбито, потеряно. Темные глаза залиты дымкой вожделения, а распухшие губы приоткрыты. – Би-Хан, – Скорпион мурчит и льнет к взмокшей шее, ловит губами пульсирующую вену. – Просто, блять, сделай это, – разбито шепчет Саб-Зиро и съезжает с подушки, оказываясь меж чужих напряжённых бедер. Скорпион смотрит на строгое лицо, что сейчас на уровне собственной груди, и не сдерживает улыбки. Горячую грудь распирает детским восторгом от того, что Би-Хан признал свое желание быть с ним. Быть под ним. У Скорпиона был опыт. В миссиях он успевал очаровать людей и успешно провести с ними долгую горячую ночь в смахивающем на барак отеле. Но ни с одним не хотелось быть так, как сейчас хочется с Би-Ханом. И сейчас он благодарен наглости и своеволию за то, что может показать криоманту прелести плотских удовольствий. Скорпион сползает вслед за возлюбленным, прижимается грудью к груди и чувствует, как чужое сердце грозится вырваться из тела. Би-Хан тяжело дышит и прикрывает глаза рукой. Под грубым слоем льда скрывалось столь нежное существо, расцветающее под ласками и встревоженной любовью. Для Скорпиона прятать такого Би-Хана - кощунство, но увлек бы он иначе? Вряд ли. То насколько этот момент разрушителен для криоманта возбуждает сотню чувств, мечет нутро от желания быть властным до желания защищать. Скорпион утыкается лбом в холодную ладонь и целует любовника. Тягуче, поначалу бережно, а после превращая трепетный жест в страстную битву двух изголодавшихся друг до друга сердец. Скорпион вздрагивает, когда Би-Хан старается второй рукой стянуть нижнее белье. Он неловко шлепает резинкой в попытке поудобнее ухватить и наконец стаскивает боксеры, оставляя на бедрах. Пиромант облегчённо стонет, когда орган более ничего не стесняет. Такая нетерпеливость умиляет. Скорпион на последок прикусывает чужой язык и отодвигается. Он в считанные мгновения разбирается с тем, что скрывало полную наготу тел, и возвращается на бедра. Би-Хан старается не смотреть, но интерес звенит в карих глазах, когда Скорпион полностью стягивает боксеры и его (внушительных размеров) член слегка покачивается. Лицо криоманта загорается стыдом, когда собственный орган дёргается от чужого оценивающего взгляда. Скорпион обхватывает их и Би-Хан протяжно скулит, отворачиваясь торсом в другую сторону. – Ведёшь себя так по-детски, – низко рыкает Скорпион и дергает возлюбленного за предплечье, поворачивая к себе. Он фиксирует положение поцелуем и на пробу сжимает члены. Ощущается более, чем хорошо. Разгоряченные, сочащиеся смазкой и молящие о большем пенисы жадно впитывают касание. Би-Хан всхлипывает, когда Скорпион начинает водить вверх-вниз. По-началу медленно, входя во вкус, а после ускоряется и разрывает поцелуй из-за нужды в воздухе. Би-Хан обхватывает ногами чужую поясницу и жмётся всем телом, толкается на пробу за что получает предупреждающий укус в плечо. Скорпион утыкается лицом в взмокшее основание шеи и утробно рычит, приближаясь к разрядке. Би-Хан шипит, всхлипывает и жмется все сильнее и сильнее, когда тело одолевают пульсации. Они изливаются вместе на живот и грудь криоманта. Он обессиленно стекает на пол, утягивая за собой возлюбленного. Скорпион устраивается поудобнее и с лёгкой улыбкой выслушивает бешеное биение сердец и рваное дыхание. – Не так уж и плохо иметь союзников, – Скорпион целует в подбородок, венку на шее, и прикрывает глаза. – Заткнись, – хрипит Би-Хан и крепко обнимает Ханзо.