Imagine Dragons – Impossible
I remember years ago someone told me I should take
Caution when it comes to love I did…
Tell them I was happy and my heart is broken
All my scars are open tell them what I hoped would be
Impossible…
Я помню, как много лет назад кто-то сказал мне, что следует
Быть осторожным в том, что касается любви. Я так и поступал...
Расскажи им, что я был счастлив, но теперь моё сердце разбито,
И раны не заживают. Расскажи им, что я надеялся на
Невозможное…
Пролежав на полу неизвестно сколько, Техён обессилено встал. Он осмотрел себя в зеркале. Вид печальный: красные опухшие глаза и нос, обкусанные губы с надрывами, взлохмаченные взмокшие и запутанные волосы. Но главное – пустота во взгляде. Даже не боль, не страдания, не страх или вина. Пустота. Мужчина медленно снял с себя измятый и испачканный его же слюной костюм горничной, без каких либо эмоций отшвырнув его в угол. Снова взглянул на себя и направился в ванную. Хотелось лечь в тёплую приятную воду и забыться. Нет, не «смыть с себя грязь и порок», а просто забыться, отключившись от мира и проблем. Так Ким и сделал. Опустившись в тёплую ванну, он прикрыл глаза и отдался приятным ощущениям от воды. Уставшее тело и опустошённый мозг почти мгновенно отключились, позволив своему хозяину провалиться в спасительный сон. Прошла, казалось, только минута, как, вдруг, чьи-то руки с ужасной силой схватили его, выдёргивая одновременно из сна и уже остывшей воды. - Ччто?.. – едва сумев разлепить тяжёлые веки, спросил Ким. - Ты рехнулся?!! – орали ему на ухо. – Что ты задумал, хён! Я тебя спрашиваю?!! В голосе слышалась злость, но сильнее – страх. Это удивило мужчину, поэтому он сфокусировал свой взгляд на испуганном лице Чонгука. - Я не понимаю… Зачем ты меня трясёшь? - Не прикидывайся! - Чон рванул его за руку и выволок из ванной. – Я обещал тебе, хён: одна твоя выходка и я снова прикую тебя к кровати! Ким дёрнулся, легко выскальзывая из рук парня. Сон и слабость тут же улетучились. - Что? Какая выходка? Я… я же всё сделал… и ты… ты ушёл. – испуганно лепетал он. – Я ничего… не надо, пожалуйста, я не хочу! Мужчина прижался спиной к стене, отчаянно выставив руку в попытке остановить парня. - Какая? – не успокаивался Чонгук. – Издеваешься? Ты решил покончить с собой? Чтобы отомстить мне? Хён! Ты в своём уме? И тут до мужчины дошло: испуганный голос и такое же выражение лица, угрозы. Всё встало на свои места. -Подожди. Ты думал, что я решил покончить с собой? – уточнил Ким. - А что тогда ты делал в ванной?! - Что? – возмутился он. – Ну… возможно, мылся?! - Два часа?! – снова заорал парень. – Ты пробыл там два часа! Я включаю камеры, а тебя нет в комнате! Сбежал, думаю. Проматываю запись, а ты зашёл в ванную и с концами! Что мне думать, хён! А?! Что?!! Ким немного расслабился. Он прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями и попытаться убедить Чона в обратном, чтобы избежать участи быть снова обездвиженным. - Чонгук. Я просто захотел помыться. И уснул. – он говорил медленно, пытаясь звучать как можно более убедительно. – Просто расслабился и уснул. Всего-то. - И я должен поверить? – изогнул бровь парень. – Должен поверить, что ты просто уснул, а не хотел покончить с собой после… - он замолчал. - После? – теперь уже Техён изогнул брови, сложив руки на груди. – После того, как ты унизил, оскорбил… fuck… трахнул и кончил мне в рот?!! Хм, с чего бы! – ехидно спросил мужчина, вдруг, разозлившись. – Знаешь что, Чонгук, раз ты сам понимаешь, ЧТО со мной сделал, это хорошо. Значит, ты не совсем тронулся умом. Вот только не думай, что из-за этого я что-то с собой сделаю. Скорее, с тобой! – угрожающе закончил мужчина. - Я сделал с тобой ровно то, что и ты со мной. – в тон ему ответил Чон. - Так сказать, вернул часть своих страданий тебе. - Разве? - презрительно хмыкнул Ким. - Вот только ты забываешь, что ты любил меня. Любил и поэтому терпел. Твои страдания ничто по сравнению с моими! И я чувствую себя… чувствую… - Ким пытался найти подходящее описание. – Изнасилованной шлюхой: грязно и против моей воли! Мысленно мужчина ликовал. Он смог красочно и довольно точно описать свои ощущения, обвинив, при этом, Чона. Как обычно. Как ТОГДА, в прошлом. Парень действительно был виноват сильнее, ведь любовь позволила Чонгуку легче переносить всё то, что делал с ним Техён. Но ликование продлилось не долго. Увидев проблеск боли, а затем вспышку гнева, больше на лице парня он не увидел ничего. - Ты сильно заблуждаешься, хён. – пугающе спокойно начал Чон. - Чувствуешь себя изнасилованной шлюхой? Это хорошо. Но подумай-ка над тем, как должен был себя чувствовать подросток, с которым сделал ЭТО его любимый человек. Тишина накрыла Кима, принося с собой осознание и новую волну отчаяния и боли. - Выходит, любовь не помогала ему. – звенели в голове мысли. – Не помогала, а только усиливала боль. - Теперь понял, хён? Можно стерпеть многое от чужого человека. Можно стерпеть всё – от любимого. Но если чужого человека ты можешь потом возненавидеть, что же тогда остаётся делать с тем, кого любишь больше жизни? Киму внезапно стало холодно. Он поёжился, обнимая себя за плечи, и только сейчас вспомнил, что он стоит мокрый и голый. Мужчина опустил глаза и увидел пятно от воды под собой. Чонгук проследил за его взглядом, потом не спеша стал скользить глазами выше, при этом странно изменившись в лице и, наконец, резко отвёл взгляд. Ким увидел, как тот нервно дёрнулся, а потом открыл шкаф и протянул ему одежду. - Простынешь. Техён помешкал, но взял вещи и, отвернувшись, оделся. Снова повернувшись к парню, увидел того уже сидящим на кровати с наручниками в руках. Сердце громко стукнуло, отдаваясь в ушах. Мужчина сглотнул ком и, превозмогая возникшую слабость, подошёл и сел рядом. - Давай. – безразлично сказал он и протянул руки. Чон перевёл взгляд с наручников на мужчину, и слегка наклонил голову. - Как мне быть, хён? – как-то жалобно спросил парень. – Как мне теперь отличить правду ото лжи? Я не могу тебе верить после всего. Но и ждать каждый раз подвоха от тебя – это ужасно. – он снова взглянул на наручники. – Я это начал и теперь не знаю, как быть дальше. Что мне делать? Его взгляд буквально впился в Техёна, выворачивая того наизнанку. - Не верь. – помолчав, ответил тот. – Не верь. Я столько раз врал тебе, что теперь и сам не знаю, где правда. Одно могу сказать точно, я не пытался ничего с собой сделать. Хочешь узнать, правда ли это? – горько усмехнулся мужчина. – Просто вспомни, какой я трус. Вспомни, и получишь ответ. Чонгук удивлённо слушал его, а мужчина взял наручники из его рук и сомкнул на своём запястье, нарушая тишину металлическим щелчок и громким вздохом. - Уже поздно, а я так устал. – продолжил Ким. – Пристегнёшь меня к кровати? - Чон нервно встал и шагнул в сторону двери. – Что ж… тогда спокойной ночи. – вслед ему сказал мужчина, ложась на кровать и поворачиваясь спиной к нему. Но Чонгук не ушёл. Через пару мгновений мужчина почувствовал, как кровать прогнулась, а кожу обдало горячим дыханием. - Хочешь продолжить? – отрешённо спросил Ким, но в ответ ни слов, ни действий. – Тогда давай просто полежим. - чужое дыхание на миг прервалось, а потом такие до неожиданности знакомые, но чужие руки перевернули его. Вопреки ожиданиям, парень не стал принуждать его к сексу. В тишине снова раздался щелчок, и металл покинул запястье мужчины. Он удивлённо посмотрел на Чонгука. - Даже если я и поверил тебе в этот раз, хён, это не означает, что я тебе доверяю настолько, чтобы спать в одной кровати. Он быстро отстранился и вышел из комнаты, оставив мужчину с неожиданным чувством обиды. Ему не доверяют. Сегодня был редкий момент пусть и не честности, но искренности Ким Техёна, а ему не доверяют. Обидно. - Я, как тот мальчик из сказки, слишком долго кричал «волки». – с горечью произнёс мужчина. - А когда волки пришли на самом деле… Кто же мне теперь поверит? – он нашёл глазами камеру под потолком и, не сводя взгляда, опять заговорил. – Я не могу заставить тебя снова мне верить. Могу только попросить прощения. – Техён горько усмехнулся. – Нет, не у тебя. А у ТОГО Чонгука… прости меня, Гуки… если бы ты сейчас меня видел! Чонгук видел… На следующий день Техён проснулся ближе к вечеру. Рядом на тумбе стояла остывшая еда. Принёс её Чонгук или же Ран, мужчина не знал. Он с небывалым наслаждением поел, затем принял прохладный душ в надежде смыть усталость от слишком долгого сна. Чонгук не появился. Ни сегодня, ни завтра. Мужчина начал волноваться. За Чона? Как бы не так! Техён так долго трясся только за себя и свои шкурные интересы, что даже такое сильное потрясения, которое вызвало прозрение, подаренное Чонгуком, не смогло его полностью изменить. Наконец, на утро третьего дня, когда охранник принёс завтрак, мужчина решился спросить. - С Чонгуком всё в порядке? – молчание. – Он… он приходит домой? Или уехал куда-то? – снова тишина. – Слушай, я это не для того спрашиваю, чтобы сбежать. Просто… эм… он не давал никаких распоряжений насчёт меня? Ну… вдруг с ним что-то случится… ты же меня отпустишь? Ран молча выслушал монолог, а затем, как ни в чём не бывало, вышел из комнаты, не проронив ни звука. - Piece of shit! – выругался Ким. А вечером пришёл Чонгук. Он не спеша вошёл в комнату, окинул её и своего пленника взглядом, а потом сел в кресло. Неприятные флешбеки наполнили голову Кима. Это, видимо, отразилось на его лице. Парень на это только усмехнулся, никак не прокомментировав. - Хотел меня видеть? – наконец, спросил он. Что же ответить Техёну? Оба варианта парень мог легко исказить, найдя повод для новых издевательств. - Молчишь? Разумно. – похвалил Чон. – Тебя интересовало, отпустит ли тебя Ран, если со мной что-то случится? - Доложил? – презрительно спросил мужчина. - Это его работа. – пожал плечами парень. – Так что? - Спрашивал. – с вызовом ответил Ким. – И что? Что такого, что меня интересует моя участь? - Лучше бы ты переживал о том, хён, - с угрозой в голосе ответил Чонгук, - что с тобой будет, не случись со мной ничего. Мужчина напрягся. Только что прозвучала новая угроза. Он прикрыл глаза, пытаясь справиться с тревогой. - Скажи только… в конце… после всего этого… ты меня отпустишь? Внезапно парень расхохотался. - Хён, мы с тобой не в каком-то боевике. Ты думаешь, я тебя убью? – новая волна смеха. – Твоей жизни ничего не угрожает. – мужчина облегчённо выдохнул. – Но кто тебе сказал, что ЭТО закончится? Услышать такое было ещё хуже. Ким застонал и закрыл лицо руками. Его худшие страхи оправдались: Чонгук не собирается его отпускать, нет даже шанса, что он наиграется! - Глупо, Гуки. – внезапно раздался холодный голос мужчины. – Большая ошибка лишать меня надежды. До этого я был готов на всё, чтобы мой плен закончился. – он убрал руки от лица и злобно посмотрел на парня. – А сейчас не вижу смысла потакать твоему сумасшествию. - Я просил так меня не называть! – повысил голос парень. – Был готов на всё, чтобы закончился твой плен? А говорил, чтобы смыть грехи. – он вскочил. – Как всегда соврал. Ты готов на «всё» только ради своей шкуры. И вот пока для тебя своя же задница будет на первом месте, до тех пор ты и будешь здесь пленником! Техён тоже вскочил с кровати и почти вплотную подошёл к парню, сверля его взглядом. - Да! Я такой! Был. Есть. И буду таким! Ты знал это! А если и нет, то сейчас понял! И снова, снова, Гуки, ты не видишь меня настоящего! Снова ты в плену своих иллюзий! Или ты… что? – он хмыкнул. – Думаешь, я ТЕБЯ поставлю на первое место? А?! - Чонгук на мгновение изменился в лице. – Хах! Серьёзно? – презрительно рассмеялся мужчина. – Ты… в… это… серьёзно… веришь? Ох, Гуки! Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО веришь, что я тебя полюблю?! Горло Техёна сдавила стальная хватка, грозясь сломать гортань, лишив мужчину жизни. - Издеваешься, хён? Злорадствуешь? Снова играешь моими чувствами? Опять?! В ту ночь! Значит, твоя покорность, грусть и просьба о прощении…. Опять игра? – хватка становилась до пугающего убийственной. Ким покраснел от натуги, вцепившись обеими руками в руку парня. Его глаза выпучились от давления, а на лице поступила вена. - Нннет. – едва выдавил он. – Хочешь – убей. И покончим с этим. Слова забрали последний воздух из лёгких мужчины, и он безвольно обмяк, мгновенно подхваченный чужими руками. Пара пощёчин – и Ким сделал рваный вдох. Чонгук аккуратно положил его на кровать и сел рядом. Мужчина пытался отдышаться, с ужасом держась за шею. - Ты меня чуть не убил! – с трудом прохрипел он. - Знаю. – с металлом в голосе согласился парень. – Столько лет я воспитывал в себе спокойствие и непоколебимость, столько лет ни один человек не видел моих истинных эмоций. Но ты, хён… только ты можешь вывести меня из себя. – закончил он грустно. – Ты теперь боишься меня, хён? - Да. – не раздумывая, ответил Ким. - Это хорошо. Бойся. Возможно, страх убережёт тебя от подобного. – отрешённо подытожил парень. – Если захочешь меня увидеть… - снова начал он, а потом тихо рассмеялся. – Ты прав, я действительно обманываю сам себя. После этих слов он вышел из комнаты, оставив Техёна в страхе и недоумении. Парень спустился вниз, где его ждал Ран. - Я уезжаю к брату. Следи за ним. Чаще проверяй. Но… чтобы он не понял. Еду принеси, может воду или… что ещё. Находи повод. - Не хотите, чтобы он знал, что Вы волнуетесь? – спросил мужчина. Чон сверкнул глазами. - Мне больше нравится, когда ты молчишь. Ран кивнул в ответ и пошёл наверх, выполнять приказ своего хозяина. Чонгук же ещё некоторое время с явным недовольством смотрел ему вслед, потом развернулся и ушёл в свою комнату.***
- Слава богу, ты пришёл! – с искренним облегчением выдохнул Хосок. – Юна мне уже весь мозг… - «Весь мозг» что? – раздался мелодичный голос сзади. - Привет, Юнни. – радостно улыбнулся Чонгук. – Это тебе. Парень протянул подарок, завёрнутый в простую упаковочную бумагу. - Ох, Чонгука. – едва слышно сказал ему брат. – Ты в своём уме? Даже не запаковал в красивую бумагу? Это провал. Нам конец. - Уиииии! Чонгуууукииии! – резануло слух обоим братьям. – Это же Ву Джунг Сон! Господи, где ты её достал? Юна буквально прыгала от счастья, рассматривая только что подаренную картину. - Скажем так, знакомый моего знакомого моей знакомой…. – хитро улыбнулся Чон-младший. – В общем – связи. Девушка аккуратно сунула картину в руки Хосока и пригрозила: - Даже не дыши. – а потом бросилась на шею к парню. – Это лучший подарок! То, что надо на помолвку. - Оу? Помолвка? – Чонгук перевёл вопросительный взгляд на брата. – Я думал обойдётесь без этого. - Сюрприз. – улыбнулся тот. – Вечеринка в честь этого. - Уже догадался. – наконец разрывая объятия с подругой, ответил парень. – И что за секретность? - Плохая примета. – с умным видом ответил Хосок, важно подняв палец вверх, а в его глазах плясали смешинки. - Это правда! – возмущённо парировала девушка. – Плохая. И не подшучивай надо мной. Иначе я эту примету сейчас реализую. – показала она кулак жениху. - Так я же не спорю, мышка. – солнечно улыбнулся Чон-старший и чмонкнул её. Юна крутнулась на месте, выхватила у него из рук картину и убежала. - Когда свадьба? – отпивая пиво из бутылки, спросил Чонгук. Они с братом уединились на кухне от шумных гостей и музыки. - Думаю, через полгода, не раньше. Ты же её знаешь: идеальное платье, идеальный костюм, идеальное место и время. – пожал Хосок плечами, делая глоток. - Да. В этом вся Юна. – с нежностью в голосе согласился брат. – Вы очень счастливы вместе. Я рад, что вы встретились. - Я тоже. – мягко улыбнулся Чон-старший. – Не представляю своей жизни без неё. Чонгук несколько секунд посмотрел на бутылку в руке, а потом снова перевёл взгляд на брата. - Как ты понял, что это любовь? – внезапно спросил он. - Как? – удивился вопросу Хосок. – Знаешь… - он опёрся о столешницу рядом с братом. – Это всё чушь, когда говорят: не могу жить без неё, влюбился в её улыбку и прочее. Любовь – это когда ты счастлив от того, что она есть и она твоя. Нет, это не та эгоистичная любовь, когда ты присваиваешь себе человека: мой или ничей. Это любовь из разряда мы счастливы по отдельности, а вместе в два раза счастливее. – мужчина смущённо улыбнулся. – Как-то так. Не очень понятно? – и он рассмеялся. Чонгук же, как будто, поник. Он поставил пиво на стол, и стало заметно, как он напряжён. - Хён… получается, желание обладать кем-то – это не любовь? Хосок внимательно посмотрел на брата и нахмурился. В последнее время они редко говорили по душам. Точнее, это Чонгук избегал подобных тем. И сейчас, когда брат сам заговорил, Хосок пытался подобрать как можно более походящие слова. - Любовь многогранна. – осторожно начал он. – И желание, чтобы любимый человек был рядом – вполне естественно. Просто… ох, Гуки, просто ты должен осознать, что можешь только предложить кому-то свою любовь, но не можешь заставить любить себя. Хосок не заметил, как напряглась челюсть брата, как его глаза потемнели, а вены на руках вздулись. - В любом случае, - Чон-старший положил руку на плечо Чонгука, - уверен, что ты сделаешь всё правильно. Просто следуй своему сердцу. - А если оно ошибается? – тихо спросил парень. – Если подскажет что-то плохое? - Чонгук. – вздохнул мужчина. – Я знаю тебя с детства. – он легко засмеялся. – С самого твоего рождения, если быть точным. Я практически тебя вырастил. Ты, Чонгук, хороший человек. И твоё сердце плохого не подскажет. Не позволит причинить вред любимому человеку. - А если уже навредил, хён? – как-то потерянно посмотрел на него парень. Хосок застыл, не находя подходящих слов. Что ответишь на подобное, не зная ситуации? Что-то банальное, типа «любовь всё прощает»? Это было бы глупо в данный миг откровенности. - Если хочешь, чтобы тебя простили, прости себя сам. – Чон-старший внимательно следил за реакцией брата на свои слова. – Если не можешь простить себя, дай шанс человеку простить тебя, позволив пережить ему боль, причинённую тобой. - То есть, просто позволить ненавидеть себя? Позволить ненавидеть и ждать, когда он сможет простить? - Дать время. Эмоции утихнут, на ситуацию можно будет посмотреть с другой стороны. - Время? – как-то странно спросил Чонгук. – Шесть лет хватит? Хосок на секунду задумался, а потом нахмурил брови от возникшей догадки. - Тот мужчина… он вернулся? Брат посмотрел ему прямо в глаза нечитаемым взглядом, как будто собираясь что-то ответить, но потом небрежно улыбнулся. - Хён, у тебя слишком хорошая память. Даже я уже забыл о том случае и том человеке. Не бери в голову. - Чонгук весело похлопал брата по плечу, а Хосок заметил небольшой кровоподтёк на месте сорванного заусенца. – Пойдём, Юна там совсем одна. - Одна? Да там человек 30! – изображая максимальное веселье, парировал брат, хотя и понимал, что Чонгук просто ушёл от разговора. Дверь в кухню открылась и на пороге появилась девушка. - Обо мне говорите? – слегка пьяным голосом спросила она. - О тебе, мышка. – чмокнул её Хосок. - Слушай, я тут вспомнила. Надо бы пригласить твоего друга. Этого… эм, Техёна. Ты же про его приезд мне все уши прожужжал? А я так ни разу и не видела его. - Он, наверное, не сможет, мышка. Хён опять внезапно уехал. – ответил Хосок, переводя взгляд на брата. – Забыл сказать, сегодня Техён смс прислал, что в Америке возникли проблемы у отца. И он был вынужден внезапно улететь. - Ничего удивительного. – безразлично пожал плечами Чонгук и сделал очередной глоток пива. - Он появляется и исчезает без предупреждения. - Ну, что ж. – быстро отмахнулась Юна. – Минус один гость. Пробыв ещё немного, Чонгук попрощавшись с братом и будущей невесткой, вызвал такси. Он вернулся домой за полночь. Тихим шагом поднявшись на второй этаж, Чон отпустил Рана. Затем, немного постояв у двери, неслышно открыл её и вошёл. Техён спал, развалившись на кровати и засунув подушку между ног. Его голова лежала в неудобной позе на скомканной простыне. - Я люблю спать с тремя подушками. – вспомнилось Чону. – Одна под головой, вторая между ног, а третью обнимать. Парень вышел из комнаты и через пару минут снова вернулся, но уже с двумя подушками. Мужчина всегда спал крепко. Говорят, крепко спят только младенцы и святые – те, у кого нет греха на сердце. Ким Техён был далеко небезгрешен, но спал не менее крепко. И Чонгук знал это. Поэтому парень, не боясь разбудить спящего, аккуратно приподнял его голову, укладывая на подушку, а вторую положил ему на грудь, накрыв её рукой Кима. Потом парень пододвинул к кровати стул и сел. - Хосок ошибается, хён. Думает, что раз вырастил, то знает меня. Думает, что я хороший. – Чон вздохнул. – Вот только он не знает, что ты испортил меня. Что ты взрастил во мне любовь, которая выросла безгранично большой. Настолько, что душит... убивает меня. Если бы и ты меня любил, хён, мне бы было легче. А сейчас… с кем мне разделить эту выжигающую любовь? – он замолчал, что-то обдумывая. - Хосок сказал, что невозможно заставить полюбить себя. Невозможно? Так знай, хён, если это действительно невозможно, то ты останешься здесь навсегда. – парень тяжело вздохнул. – Как жаль, что ты не слышишь меня сейчас. Техён слышал.