I need a Gangsta

Сегодня почти никого не было в магазине. Зато вчера только и стоило успевать другие образцы книг на полки ставить. Суббота любит студентов, да ещё и когда нужно готовиться к нужным предметам, выполнять задания. Омега даже пару раз вспоминал те годы обучения. Если бы его спросили, что лучше — работа или учёба — он бы без сомнения ответил, что детский садик. Когда взрослеешь — с каждым годом начинаешь ощущать груз ответственности, который только прибавляется, вместе с опытом. Налоги, ипотека, книжный, течка. Эти проблемы становятся всё больше, и почти невыносимыми. Особенно, когда ты походишь на альфу, а не омегу. Запах граната никак не спасал ситуацию. Все отношения заканчиваются тем, что партнёры попросту стесняются Нама. Будто он голышом по улице ходит. И такое не держится больше двух недель. Парню всего двадцать пять… а он потерял все частицы смысла своей никчёмной жизни. Разве что, Мони нужен хозяин, который и покормит и почешет за ушком. Вот в этом есть доля смысла. Омеге завидно, когда он смотрит на парочек в парках. Даже девушки-альфы имеют отношения, хотя тоже отличаются от этих скотских стандартов красоты. Ни в каком законе Южной Кореи не написано, что альфа должен быть только мужчиной, а омега — женщиной. Так какого хуя, какие-то умники придумали это?! С чего решили, что парни не могут быть омегами?! — Идиоты… — Ким опять не заметил как пролетело время, и задумался о своём. Воспоминания разгрызают остывшее сердце на крохотные осколки, а в глазах всё плывёт от накопившихся слёз. Не хочется снова плакать из-за кого-то. Очередного идиота, для которого стандарты становятся важнее чувств. Сам омега никогда не поступал жестоко с теми, кто ему важен. Он человек, а не какое-то чудовище. Верно? — Я ухожу, сонбэ, — вот Чимин, как раз таки, омега нарасхват. Маленький, милый, с пухлыми губами, словно плюшевыми бантиками. И большими, почти детскими глазами. Альфы всегда просят у него номер, или не скрываясь приглашают на свидание. Но у Пака уже есть любимый, и старший очень рад за своего хубэ. — Завтра я закрою смену за вас, хорошо? Отдохнёте немного. — Спасибо, Чимин-а. Увидимся завтра, — омега натягивает свою кофту, и поправляет волосы. А потом… обращает взгляд на хёна. У него такой мрачный вид. Нам впринципе совсем раскис за последние несколько дней, не то что в их первую совместную смену. Кажется, сильно устаёт после работы. Потом ещё с Мони до ночи гуляет. Да и помочь нечем. Если спросить напрямую — Джун ответит что угодно, только не правду. Стоит завтра купить ему кофе с утра. Имбирный, со сливками. Или любимые сигареты? Но поддержать сонбэ явно стоит. — Что-то ещё? — Да так, — парень приветливо улыбается, чтобы хоть немного отвлечь друга. Но тот только хмыкает, и продолжает подметать около стеллажей. — Надеюсь… завтра я смогу увидеть ваши ямочки, сонбэ, — но в следующую секунду, омега замирает, широко распахнув глаза. Донсэн часто смущает старшего, не стесняясь. Пожалуй, это даже вдохновляет. — Они очаровательные. — Пак, наконец, удаляется, помахав на прощание. А покрасневший хён продолжает тихонько выметать пыль, теперь уже нежно посмеиваясь. Пусть от альф он такое слышал редко, но зато сородичи всегда говорят друг другу комплименты. В этом нет ничего странного, верно? Когда хочется подбодрить близкого, лучшее, что можно сделать — смутить его чем-нибудь. Такова стратегия Пак Чимина. А ещё он говорит: «Если человек плачет — нужно его крепко обнять». Правда не у всех такие чёткие принципы. А жаль, ведь объятия и правда помогают. Нам это выяснил, когда мама защищала его от пьяного отца. И именно в тот день, омега понял, какое место занимают его сородичи в жестокой иерархии этого мира. Их задача — давать, когда мужу захочется, и рожать без остановки, чтобы у альфы было потомство. Функция — вот что значит быть омегой. Поэтому, Нам решил никогда не быть под властью каких-то уродов. Землю жрать будет, но не станет подчиняться. — Может… почитать немного? — парень оставляет метёлку в небольшой кладовке, и проходится возле стеллажа со старенькими романами. Книги выглядят то ярко, то наоборот — имеют серые цвета, или даже чёрные. Даже бумага скачет то белым, то пожелтевшим. Перед глазами проскакивает несколько экземпляров «Пятьдесят оттенков серого», Эл Джеймс. Поведение Анастейши в книге иногда удивляло, или даже смешило омегу. Но он понимал, что в отношениях у неё нет никакого опыта. А ещё, удивляет непокорность девушки. Стил хочет быть с Кристианом… но ей ненавистны его правила. Касания к телу Грея важны для неё, а мужчине была важна сама Анастейша. Он даже отменил договор сабмиссива и доминанта. Только хотел быть рядом с ней, делать то, что было непривычно раньше. И не соблюсти ни одного правила из документов. Именно о таком альфе, Ким мечтал всю жизнь. С того момента, как он прочёл эту книгу. Кристиан краток в делах, серьёзен насчёт работы, расчётлив… но рядом с любимой меняется полностью. Он так боялся потерять её, что даже недели не прошло, как Грей опять просил о втором шансе. Вежливый, властный, и наверняка красивый. Беспокоится за здоровье любимой, её питании и работе. — Почему мне… так не везёт? — парню надоело наблюдать за тем, как счастливы его близкие люди. Надоело носить маску приветливого сонбэ, или работника магазина. Хочется открыться кому-то… но кому — никто никогда не скажет. Нам вовсе не чёрствый. Он попросту разочарован, и потерял надежду на счастливый финал, как в книгах. Его история совсем не цветочная, и не радостная. А похожа на драму, в которой нет конца, и истинных чувств. Или концом окажется только смерть. Омега разглядывает обложку книги, прочитав несколько раз её название. Хочется выкинуть этот клочок бумаги. Сжечь до тла, и ни пылинки не оставить… но в итоге, Нам ставит том обратно на полку, и бродит между стеллажами, от нечего делать. Музыка обычно тоже может успокоить, погрузить в другие мысли. Но шуметь перед посетителями ему немного стыдно, потому омега идёт в уже привычной тишине. По залу только раздаются размеренные шаги, и шуршание кроссовок о плитку. — Блять! — но вдруг, дверь в магазин с громким хлопком закрывается. Ким дёргается на месте, услышав тяжёлое дыхание пришедшего. Пахнет… так странно. Феромон горький, а в следующую секунду — отдаёт сладостью. Но… омега пугливо дёргается, когда по рецепторам бьёт стальной, опасный… запах крови. Не только гостя, но и чужой. Ким замер от ужаса, даже не собираясь двигаться. Страх сковал всё тело, парень пялится на стеллаж, не в силах и шага сделать. Может спрятаться в кладовке? А если он вооружён? Но закон запрещает наносить вред омегам… хотя, какой человек его сейчас соблюдает? — Есть кто?! — Джун дёргается, когда низкий, обеспокоенный голос разносится по залу. Он проглатывает набравшийся в горле ком, и вспоминает недавнюю фразу, которую услышал в фильме. — Мне нужна помощь! Пожалуйста! Зов незнакомца звучит так, будто он на последней стадии перед смертью. Ким медленно идёт мимо полок, усеянных книгами… и наконец, оказывается лицом к лицу с тем, кто и своим видом приводит в ужас. Это альфа. — Я… уже чувствовал тебя, когда зашёл, — он осел на пол перед напуганным парнем, и облокотился на дверь, громко вздыхая. На белоснежной рубашке так и горят пятна подсохшей крови, а ладони держатся за раненый бок, где-то под рёбрами. Омега сам ощущает, как его ноги становятся ватными, когда незнакомец… улыбается. — Пахнешь очень сладко. Гранат? Редкий запах. Такая жуткая, наводящая отвратительный страх улыбка. Будто его только что рассмешили клоуны, а не пришедший из-за угла кассир. Но тем не менее, альфа тихо произносит, прокашлявшись. — Ты… не мог бы помочь мне подняться? — Джун боится даже подходить, не то что трогать раненого. Но… у него есть оружие. Прямо на полу, рядом с бедром, лежит пистолет, отброшенный от тяжести. Альфа громко рычит, жмурится болезненно, когда сжимает рану. А внутри Нама настоящий ураган. Одна сторона просит помочь этому жуткому незнакомцу… а другая — сейчас-же выгнать его на улицу. И оставить там умирать, чтобы не иметь никаких проблем. — Прости, детка. Ты конечно, красивая конфетка, но времени у меня маловато, — за ворохом мыслей, омега и не заметил, как мужчина подобрал оружие и направил точно на него, широко улыбаясь. Как… бешеный зверь, когда играет со своей добычей, загнанной в угол. — Спрячь меня. Или твоей милой головушке — пиздец. Альфа смеётся тихо, откашливаясь потом. Белые глаза наполнены жестокостью, и плечи поддрагивают, когда альфа хихикает. А по телу парня проходятся крупные мурашки от сковавшего тело ужаса. Складывается чувство, что они размером с кулак, раз всё выглядит так жутко. — Х-хорошо. — на ватных ногах, и с колотящимся сердцем… на этот раз, омега решает помочь. Лишь бы выжить.