Руслан

- Хватит вести себя как ребенок.       Строгий голос отца отскочил от стен громким эхом. Тёмный просторный кабинет, практически пустой и пугающий. Пальцы дрогнули от ужаса, холодком прошедшего по позвоночнику и проникшего в грудную клетку. Сердце забилось вдвойне, обдало льдом страха по венам, ударило о рёбра. Веки сами сомкнулись одновременно с тихим, почти неслышным, тяжёлым выдохом, будто перед прыжком в пропасть, и медленно поднялись вновь, чтобы взгляд столкнулся с чужим, требовательным и непробиваемым. Сколько ни смотри ему в глаза – борьба за главенство, завершающийся твоим проигрышем, пока в тёмных омутах искриться усмешка. - Ни в коем случае, пап.       Любовное «пап», пока напротив буквально айсберг, источающий ауру опасности. Александр ясно сказал – он разочарован проступком сыновей. И пока первого отсчитывали, второй виновник отцовской злости стоит за массивными дубовыми дверьми и грызет ногти от ужаса, уже представляя что их ждёт. - Посреди рабочего дня, в здании собрания стран, - ровный холодный голос напрягал, стал будто в тысячу раз громче, хотя оставался таким же почти тихим и не бил по перепонкам, как при криках. – Ко мне подходят и говорят, что мои отпрыски опять сделали что-то из ряда вон выходящее.       Кончики пальцев совсем заледенели, и, чуть опустив голову, Руслан захотел как можно быстрее выйти из этого помещения, вдоль и поперёк пропитавшегося давящей атмосферой, заставляющей коленки дрожать, а голову клонить всё ниже. - Готов принять наказание. Я признаю свою ошибку.       Гробовую, леденящую душу, тишину нарушало лишь тиканье старых часов. Какое бы наказание ему не назначили, он должен мужественно принять его и добиться прощения, должен пройти через это, чтобы наконец его признали достойным, должен понести всю тяжесть своего деяния, чтобы быть таким же, как отец. Сильным, властным, непоколебимым. - Долой с глаз моих, к вечеру решу, что с вами делать. Украина может не заходить, толку от него не много, также глаза в пол опустит.       Ни секунды не думая, не тратя время отца, Россия быстро выскользнул из кабинета, лишь бы больше не чувствовать на себе этого осуждающего взора, не ощущать разочарования отца, не мозолить ему глаза своим нахождением рядом.       За дверью его ждал брат, сразу же подскочивший. По виду младшего сразу всё понимая, склонил голову также, как сам Руслан пару секунд назад. Только спустя полминуты снова вскинул, встрепенулся, словно воробей; дёрнулись его слегка волнистые волосы с выгоревшими концами, плечи снова приподнялись, руки снова сунули в карманы штанов, веки раскрылись и представили глаза, полные желания поддержать и развеселить. - Малой, так что ты так расстроился? Из-за бати-то? Тю-у. Омега невольно улыбнулся. Вот уж да-а, Захар как всегда. Плечи расслабились, будто и не было на них груза ответственности за свои поступки, осуждающего отцовского взгляда. Тёплая улыбка с ямочками на веснушчатых щеках старшего вселяла уверенности. Он сможет принять наказание, даже за двоих. Главное - брат рядом.