может, я ошибся из-за того, что не держал твою руку?

секунда, острыми ножницами рещужая карту судьбы. секунда, которой, в общем-то, плевать планы. секунда, которая не даёт осознать возможность вывернуть. секунда замершая во времени. лязг, гудок, удар, вечность. боль. где-то впереди клубится чёрный дым, по раненому стеклу начинают биться грязные слёзы, осколки смешались с кровью. полуоткрытые карие глаза, едва способные различить образы. дышать тяжело. изогнутые мягкой и влюблённой улыбкой губы напротив. дома Джисон. смотрит на руль. бордовый мазок. "может, я ошибся из-за того, что не держал твою руку?" кашель и металл. тело не шевелится, так устало. пустая ладонь не ощущалась неправильно. пустая ладонь не ощущалась. Минхо ехал домой. домой. домой. Джисон. "я скучаю", внутренний голос хрипел и еле слышен, "как же я скучаю". он рыдает: "где ты?" полное осознание никак не приходило, но что-то мешает попасть домой. есть причина, очень горькая, заставляющая рыдать от отчаяния и обиды на вселенную. в глазах туман, видит любимую улыбку. недавно купленный диван. укутавшись в плед, Джисон улёгся на грудь и тепло обнимает. изредка, отвлекаясь от телевизора, поднимает голову на Минхо, о чем-то шутит и кладёт обратно, ёрзает в поиске положения поудобнее. любимый опускает руку вниз и гладит кота. ещё двое мурчат где-то на спинке. "нет". притяжение невыносимо, но он шевелит пальцами, будто отморожеными дыханием проводника на ту сторону. молит всех богинь лишь о том, чтобы не умер. "может, я ошибся из-за того, что не держал твою руку?" секунды растянулись в историю вселенной, бесконечно вечную и долгую, но улетающую пока Минхо в бессилии закрывал глаза и отчаянно старался разлепить их вновь. всплывает та секунда, когда в машину впечаталась другая. "только не умирай", твердит себе, "только не сегодня". от шока боль почти не ощущается, лишь немного начинает проступать. отчего-то рёбра словно перемешались и так больно дышать, отчего-то ногами никак не пошевелить. картинка начинает проясняться. горит поворотник. – помогите, – неразличимый хрип для бегающих вокруг силуэтов и приближающихся красно-синих пятен, – пожалуйста, помогите. до дома оставался всего один поворот налево и две минуты. до Джисона оставался всего один поворот налево и две минуты. до Джисона остаётся всего пересечь время вселенной и пошевелить рукой. водительские права в бардачке, но тянется к телефону на соседнем кресле. – пожалуйста, – кричали слёзы, мешающие разглядеть яркий экран. – сюда! сюда, скорее! – словно сквозь пуховое одеяло, от почти чёткого силуэта. – вы в порядке? он не встанет с инвалидного кресла несколько месяцев, если не умрёт. – алло? алло, Минхо? где ты? Минхо, где ты? – голос, который так страшно было не услышать, дрожит. безумно сильно дрожит. – Минхо, сказали, на соседней улице авария. где ты? скажи, пожалуйста, где ты? – срывается на последних словах, давится слезами. Минхо успевает прохрипеть любимое имя, когда подбегают медики. разрешение отключиться. может, я ошибся из-за того, что не держал твою руку? веки с тяжестью открылись с приходом звёздной ночи за окном; посреди белой комнаты, топившей входящих в запахе лекарств; тепла, окутавшего кисть; и слишком громкого писка. вторую руку сжал в кулак парень и приложил к губам, сильно опухшими и красными глазами смотрел в пустоту перед дверью. пересохшие губы разлепились: – Джисон. взгляд, который так долго томился ожиданием.