Лучший друг

POV Никки Сикса       Сейчас, мы выступаем в «Виски». Свет в баре приглушён, а лампы направлены лишь на нас. Лет шесть назад этот бар стал нашим пристанищем, в котором мы выступали, и иногда получали халявную выпивку. Хозяин бара — Фред, наш хороший друг, поэтому он был даже рад, что в его заведении будет играть живая, драйвовая музыка. Насчёт зарплаты мы не думали — выпивка и девочки были нашей оплатой.       Мы были признательны этому месту, ведь оно поспособствовала появлению нашей славы. Поэтому, время от времени, мы сюда заглядываем, чтобы отметить офигенное выступление, или порадовать фанатов рока качественной музыкой. Что отдельно радует Фреда — мы не просим оплаты, потому что приходим сюда за другим. Вот и сейчас, мы пришли в «Виски», чтобы расслабиться перед серьёзным туром в поддержку альбома «Девочки».       Всё идёт гладко, как всегда: Мик стоит чуть в тени, извлекает из гитары чарующие звуки, Винс, наоборот, стоит впереди, под светом софитов, как всегда, вертит бёдрами и в перерывах тянется за поцелуями, Томми, ох Томми... Сколько раз я обещал себе не смотреть на него во время концертов, но не могу в такие моменты он очень сексуален.       Благо, он занят барабанами, и не видит мой пристальный взгляд. Сейчас, он, как всегда, на половину обнажён, и трясёт своими длинными, блестящими волосами. Я долго на него смотрю, неожиданно он поднимает свои глаза и смотрит на меня, я тут же отворачиваюсь, и ловлю на себе взгляды Винса и Мика. Осознавая, что я не играю свою партию. Как только начинается новый такт я вступаю, ребята отворачиваются. Кажется, после концерта у нас будет серьёзный разговор.       Концерт завершается мощным соло Ли. Толпа в экстазе, музыканты кланяются и уходят за сцену, где Никки решает действовать: — Томми, постой, может задержимся в «Виски»? — Никки рассчитывает на положительный ответ, как и всегда, но Томми говорит другое: — Прости, чувак, но у меня встреча с Хизер. Может как-нибудь в другой раз, — говорит он и идёт к чёрному выходу, надевая футболку с логотипом группы «Лондон».       Конечно, как Никки мог забыть о Хизер. Он сразу становится очень грустным и совсем отстаёт от друзей. Мик с Винсом это замечают и подходят к Никки, чтобы поговорить. — Никки, может скажешь, что с тобой было на сцене? — вопрошает Винс, останавливаясь напротив друга. — Почему ты вдруг перестал играть?       Никки сейчас не хочет о чём-либо говорить с кем-то, но он знает — Винс не отстанет, пока не получит ответ. Рядом встаёт Мик, ему тоже интересно послушать историю басиста, но он точно не будет напирать. Однако, под пристальным взглядом вокалиста, Никки не выдерживает и говорит: — Это связанно с Томми, вернее с моими чувствами к нему. Он достаточно давно мне нравится... — Ясно, но этот коридор не подходит для таких разговоров. Пойдём в гримёрку, —неожиданно говорит Винс и идёт к комнате отдыха, что носит гордое имя «гримёрка».       Комната была пустой, музыканты садятся на стулья и диван. Мик и Винс хотят услышать всё, что связанно с чувствами Сикса к Ли. Они ещё не знают, что их ждёт. — Я знаю его долбанные шесть лет, и влюблён в него почти столько же, — признался Никки со вздохом. — Я не говорил о своих чувствах Томми, а он о них не догадывается. А кульминацией всего стал случайный секс, — Винс и Мик удивлённо уставились на Никки. — Что вы на меня так смотрите? Как-будто у вас его не было! — Но не с лучшим другом, Никки, — сказал Мик. — По крайне мере, после этого вы могли стать парой, — вмешался Винс. — Очевидно, Томми всё равно на ту ночь. Он никогда её не вспоминал. — Поговори с ним, — сказал Мик. — Даже, если он совсем ничего к тебе не чувствует. Тебе всё равно станет легче после разговора. — Кстати, где он? — поинтересовался Винс. — Он всё чаще стал пропадать после выступлений. — Не знаю. Томми уже давно со мной не интересно. Если раньше, мы вместе пропадали в барах и борделях, то сейчас он всё свободное время тратит на Хизер. — Точно Хизер. У нас так часто меняются подружки, что я уже и не запоминаю их имена, — признался Винс. — Неужели у неё и Томми всё настолько серьёзно? — после парень получил подзатыльник и укоризненный взгляд от Марса. — Винс, когда ты уже станешь более тактичным? — вокалист промолчал и обижено отвернулся. — Что ж, спасибо за поддержку, — сказал Никки. — Я пойду. Встречу какую-нибудь красотку и постараюсь не думать о нашем милом барабанщике. — Всё же, поговори с Томми, — повторил Мик, когда Никки проходил мимо. Парень промолчал и просто ушёл.       Через неделю стартовал грандиозный тур в поддержку четвёртого альбома. Он проходил только в Америке, но это не значит, что всё проходило гладко. На концертах случались и драки, и фанаты залазили на сцену, и автобус ломался в дороге, из-за чего концерты задерживались, а ещё просто случались различные безумства.       Никки ко всему прочему ещё чувствовал сильное влечение к Томми. И его очень огорчало, что он не может побыть с ним наедине. Он не торопился пользоваться советом Мика, потому что его всё устраивало.       Однажды Никки выпал случай поговорить с Томми наедине, благо, басист им воспользовался. — Не волнуйся, я пришлю за вами машину, — Никки услышал греческую речь за дверью, и поспешно к ней прильнул. — Знаю, вы не разу не были в Лос-Анджелесе. Хочешь, я сам за вами приеду? — за дверью послышались шаги.       Никки успел отойти на один шаг, как дверь открылась и не сильно стукнула его по лбу. В коридор вышел Томми, он удивлённо посмотрел на друга. — Дедушка, давай я позже позвоню, и мы обо всё договоримся, — после он повесил телефонную трубку, и спросил: — Сильно больно? — Никки помотал головой, но лоб всё ещё тёр. — Пойдём. В гримёрке должен быть лёд, — сказал Томми, взяв друга за руку. — Слушай, что ты делал у двери гримёрки так близко? — спросил Томми пока искал лёд. — Я услышал, как ты говоришь с кем-то по-гречески... Ты же знаешь, мне нравиться греческий язык. — Вернее, тебе нравится, когда я говорю по-гречески, — ухмыльнулся Томми. После подал пакет со льдом. — С чего ты это взял? — Ты говорил об этом несколько раз, — Томми встал напротив Никки, и скрестил руки. - А ещё, ты шептал мне это в ту ночь, прося, говорить по-гречески, как можно чаще. — Ты помнишь, — прошептал Никки. — Чувак, ты припечатал меня к стене и присосался к моим губам, — с улыбкой сказал Томми. — А после повалил меня на ковёр. Такое не забывается! — Ты не сказал, что я сделал тебе минет, а после у нас был очень жаркой секс. Я и представить не мог, что мне понравится роль пассива. — В этом деле главное подготовка, — наступила тишина. Томми заметил дискомфорт Никки и добавил: — Мне, кстати, понравилось! — Я думал, ты забыл, ведь мы оба тогда быль пьяны. — Никки, как я должен был понять, что ты что-либо чувствуешь ко мне? Ты ведь Никки, мать его, Сикс: ты никогда не показываешь своих эмоций, и не говоришь о своих чувствах. Ещё ты постоянно окружён девчонками, я и подумать не мог, что ты любишь меня! — Зато теперь, когда... — Никки, у меня свадьба через четыре дня. Я очень люблю Хизер, — немного виновато, сказал Томми. — Я понимаю. Мик говорил, что после разговора с тобой мне станет легче, независимо, любишь ты меня или нет, — сказал Никки, откладывая лёд. — Стало? — полюбопытствовал Томми. — Не особо, — признался Никки. — Ничего страшного, на концерте полегчает, — пообещал Томми. — Кстати, пора переодеваться, и наносить боевую раскраску. У нас концерт через 20 минут. — Конечно, — Никки встал и пошёл к двери. — Томми, пообещай мне, что мы всегда будем друзьями, — попросил басист, неожиданно, поворачиваясь. — Я обещаю, Никки! Что бы не случилось — ты будешь моим самым лучшим и любимым другом. Даю тебе слово, — последнюю фразу он произнёс на греческом. Никки правда не понял её, но понял, что Ли сейчас серьёзен. — И ещё, тебе совсем не обязательно смотреть на меня исподтишка на концертах, —добавил Томми, когда Никки уже вышел из гримёрки. — Мне нравится, когда ты на меня смотришь! — эти слова заставили Никки покраснеть, но Томми этого не увидел. POV Никки Сикса       Через несколько минут начнётся заключительный концерт нашего юбилейного, тридцать пятого тура! Поверить не могу, уже прошло 40 лет с нашего первого выступления в «Виски», а сейчас мы собираем стадионы по всему миру. Мы, конечно, постарели, однако, мы всё те же Mötley Crüe.       В мире многое поменялось, поменялось и наше окружение. Но что-то остаётся прежним: Винс, хоть он и пережил многое — продолжает вести себя также самонадеянно, также пытается заигрывать с девчонками и быть центром всего, как в далёких восьмидесятых. Мик по-прежнему чувствует сильные боли в спине, но ему уже давно плевать, что он старше нас на десять лет. И плевать на боль, ведь он выходит с нами на сцену и даёт жару. А Томми... Это грёбаный Томми Ли, он тоже не изменился! Его также не изменили трудности в жизни, он по-прежнему зажигает и на концертах и за пределами сцены. Пусть мы уже не похожи друг на друга, но мы всё ещё Террор Твинс. Как же офигенно звучит! Но самое главное — он сдержал обещание, и мы всё ещё лучшие друзья, несмотря ни на что... — Эй, Никки, мы тебя потеряли, — из-за угла выглядывает наш безумный ударник, и широко улыбается. — Мик предложил прогуляться, ведь концерт вынужденно откладывается. Ты с нами? — Конечно, — отвечаю по-гречески. Я попросил Томми научить меня этому языку, а он не отказал. — Кстати, ты не знаешь, почему концерт откладывается? — продолжаю говорить на этом языке, пока мы идём к выходу. — Я нет, но думаю, парни что-нибудь да прояснят, — отвечает он мне, и приобнимет за плечи. - Давай живее, а то они уйдут без нас! — подгоняет Томми, и начинает убегать от меня.       Я ухмыляюсь и начинаю его догонять, чувствуя себя не стариком, а мальчишкой, что в далёкие восьмидесятые также бежал за своим близнецом, чтобы наши одногруппники не ушли развлекаться без нас.