Чёрное пламя

      Стейна ворвалась в покои Эймонда без предупреждения. Дверь распахнулась настолько резко и так громко ударила по стене, что даже стекла задрожали. Она тяжело дышала и мяла влажными пальцами подол платья, которое пришло в совершенно ненадлежащий вид после ночной пробежки по замку. Несколько раз вздохнув, после чего поняв, что это не помогает, она шагнула вперёд, сверля взглядом неподвижную фигуру принца, стоящую к ней спиной.       Отрешенность и небывалая невозмутимость младшего сына Короля приводила в восторг настолько же, насколько и выводила из себя. В основном свое негодование на этот счёт выражала Королева и изредка десница, который был дедом принца, но Стейна никогда не обращала на это внимания, точнее, ей нравилась эта черта в нем. Нравилась до тех пор, пока Эймонд с абсолютно каменным, не выражающим ничего, лицом не встал из-за стола и не назвал детей Рейниры бастардами во всеуслышание. – Что ты делаешь? – процедила девушка, сжимая платье до треска ткани.       Конечно, он не ответил. Заложив руки за спину, Эймонд Таргариен безмятежно взирал на огонь в камине, стоя спиной к своей собеседнице. Он слышал, как она дышала и даже знал наперёд каждую эмоцию на её лице. За те годы, что Стейна провела в Красном Замке, особенно после замужества, он слишком хорошо её выучил. Он слишком часто на неё смотрел. Он слишком сильно желал её.       И без того напряжённые отношения между братьями и вовсе перестали существовать, после того, как Стейна вышла замуж за Эйгона. Такой обреченности младший из братьев не испытывал давно. В последний раз он думал о неотвратимости судьбы в тот день, когда лишился глаза. Тогда ему казалось, что с него хватит, с него и так взяли сполна, а теперь это повторялось – та, которую он любил, была отдана брату и все что он мог это смирится. Как и всегда. – Что ты делаешь?! – повторила Стейна, изрядно повышая тон.       Он обернулся, лениво провел по ней взглядом, ощущая неприятное жжение внутри тела – растрепанной она нравилась ему особенно – и уселся в кресло. Его единственный глаз снова нашёл пламя в камине и в его голове потекли приятные мысли. Он не мог коснуться её, зато мог сразиться с ней. Их дуэли на тренировочном поле за последние несколько лет стали любимым зрелищем для жителей Красного Замка. В моменты их битв, ему доставляло удовольствие злить ее. Так он получал от неё страсть и пусть не от любви, но это тоже были чувства. – Ты ошиблась покоями, – наконец, сказал Эймонд. – Если тебе хочется заняться чьим-то воспитанием, то наведайся в покои своего мужа.       Стейна зажмурилась, мысленно втыкая кинжал ему в глаз и круто развернувшись ударила обеими ладонями по столу. – Ты поступил глупо, поддался на провокацию мальчишки, – в её голосе появилось отчаяние. – Представь каким ударом это станет для Короля, когда он узнает о том, что мы передрались, как только он ушел, – она неосознанно тряхнула рукой, вспоминая об ударе, который нанесла Бейле, которая решила влезть между Эйгоном и Люком. – Королю нет дела до слухов. Ты видела в каком он состоянии и не хуже меня знаешь, что это значит. – Он твой отец, Эймонд! – Не тебе говорить мне об этом, – принц поднялся из кресла и мгновенно вырос перед ней. – Ты знаешь не хуже меня, каково иметь такого отца. – Ты не знаешь о чем говоришь, – она вдруг перешла на шёпот и подняв голову, посмотрела в его глаз, так пристально, что Эймонд отшатнулся. – Твой отец не бил тебя, твой отец не унижал тебя, твой отец не испытывал к тебе ненависти просто за твоё существование... Я бы согласилась на безразличие, но у меня не было даже этого.       О свойстве слов, превращаться из звука в страшнейшее оружие, Эймонд знал хорошо, но знать, не значит помнить. Чувство вины вспыхнуло словно сухая трава, но гордость и не утихшая после перепалки, случившейся во время ужина, кровь не позволили ему принести извинения. В конце концов, он не извинялся никогда, разве что один раз, когда наступил на ногу Хелейне во время танца на её свадьбе. – Тебе следует лучше следить за тем, что ты говоришь и кому, – металлическим голосом продолжила Стейна. – Неровен час, когда твои слова и необдуманные действия приведут всех нас к войне.       Обратный путь до своих покоев девушка проделала быстрее чем обычно. Когда она пронеслась, словно вихрь, мимо кровати в сторону окна, Эйгона обдало волной прохладного воздуха, затерявшегося в складках юбки его жены. – Позволь мне угадать – он не раскаивается? – привычным насмешливым тоном спросил принц, поднимаясь с кровати. – Вашей матери стоило сечь вас обоих в детстве, – процедила она, вглядываясь в ночное небо. – Ты права, мать не порола нас, – насмешка постепенно начала отступать. – Но я исправно получал от неё тумаки. Ума не приложу, как моё лицо выдержало это. – Видимо из-за этого тебе и нечего прикладывать, – буркнула девушка и тут же прикусила язык. Она обернулась и прикрыв глаза, сделала шаг вперёд. – Я сказала это не подумав.       Он молчал и смотрел на неё безразличными глазами, но Стейна видела, что ее слова обидели его. Обычно, она не позволяла себе подобного. Пусть между ними не было любви, описанной в книгах, но все-таки девушка ощущала себя счастливой. Эйгон был недалеким и где-то даже наивным, но очень понятливым. О своих ночных вылазках из замка принц сумел забыть лишь на первый год их брака, а потом стал тайком уходить ночами. Сначала она злилась, но узнав, что её муж больше пьёт и рассказывает всякие небылицы другим посетителям борделя, чем спит с женщинами, поутихла. Его было не переделать, а портить отношения она не хотела. Тем не менее, когда старший сын Короля переставал видеть границы дозволенного, ей было достаточно бросить на него всего один взгляд, чтобы он все понял. В душе ей даже нравились эти моменты, потому что как только принц получал нагоняй, он становился похож на виноватого ребёнка. – Я не хотела тебя обидеть, – Стейна осторожно прикоснулась к его щеке. – От моего отца можно ожидать чего угодно. Кто знает, может быть, шутка Люка была заранее спланирована и с нами заведомо искали ссоры. – Это простая случайность, – принц покачал головой. – Как и реакция моего брата. – Его язык мог стоить нам войны, – она закатила глаза и вдруг выпрямилась. – Как и твой. Что ты там болтал Бейле? – её глаза сузились и принц тут же принял самое невинное лицо. – Я просто предложил помощь, – быстро ответил он, а в следующую секунду его губы расплылись в улыбке. – Это что, ревность? – его брови взлетели так высоко, что ей даже показалось, что они покинут его лицо и вовсе. – Ты прекрасно знаешь, в каких я с ней отношениях. Вокруг было столько слуг и стражи, для которых твои слова могут стать поводом для сплетен. Сегодня ты предлагаешь ей свою помощь, а завтра слухи наградят вас десятком незаконнорождённых детей.       Пока Стейна говорила, Эйгон очень часто кивал головой всем своим видом показывая свое удовлетворение от сложившейся ситуации. Лёгкий намёк на ревность пустил по его телу волну самых разных ощущений, так что не дожидаясь продолжения её речей, которые он уже и не слушал, принц подхватил её на руки и под слабые протесты девушки, уложил её на кровать.       Уже остывшее, но хранящие воспоминая от прикосновений, тело, лежало в самой расслабленной позе. Стейна перебирала пальцами складки простыни, безнадёжно измятой и влажной и не могла уснуть. Обычно после близости с мужем, который отдавался процессу всегда, как в последний раз, и изматывал её пуще любых тренировок, она сразу же проваливалась в сон. Причин для бессонницы не было, однако глаза предательски открывались, каждый раз, когда девушка закрывала их. На соседней подушке, позабыв о всяком стеснении (было ли оно когда-то вообще...) спал Эйгон. Одеваться после секса было их общей нелюбовью, но если принцесса даже во сне контролировала положение своего тела, то старший сын короля не делал этого даже когда бодрствовал.       Почувствовав, как заныла спина, от долгого пребывания в одной позе, Стейна перевернулась на бок, оказываясь спиной к мужу и тут же вздрогнула. Тяжёлая и обмякшая рука улеглась на её талию, словно ствол дерева, лёг на землю. Эйгон никогда бы не признал этого на яву, но ему всю жизнь не хватало этого. Она хорошо знала эту сторону принца и потому не отталкивала его, даже когда чрезмерная близость с ним мешала ей спать.       Любила ли она его?       Возможно.       Новая волна ночных мыслей понесла её уставшее сознание в сон, но достигнуть желанной точки она не успела. Раздался короткий стук, затем почти бесшумные, торопливые шаги и над кроватью возникло лицо Ниры. Служанка показала на голову, очерчивая пальцем над своей макушкой круг, после чего провела ладонью по лицу, закрывая глаза.       Сбросив с себя руку мужа, принцесса вскочила на ноги, но тут же обернулась, проверяя не разбудила ли она его. Дрожащими руками Стейна принимала одежду от служанки, кое-как натягивая её на тело. Сейчас было не до платьев. Во-первых, она не знала, успела ли улететь Рейнира. Если нет, то война начнётся прямо сейчас и ей нужно быть готовой вступить в бой. Думая об этом, девушка прокручивала в голове план похищения Рейны. Она давно для себя решила, что не отдаст сестру в руки отца, конечно, только если та сама того не пожелает. Во-вторых, Стейна понимала, что далеко не все в Красном Замке присягнут добровольно её мужу.       Эйгон.       Натягивая сапоги, она снова обернулась и посмотрела на него. Он безмятежно спал, совсем не зная о том, что ждёт его. О том, что принц не хочет быть королём знали даже крысы в подвалах красной крепости, так что разбудить его сейчас – дать ему возможность убежать.       Выскользнув из покоев и оставив под дверью самую надёжную стражу, девушка бросилась в покои Короля. – Рейнира в замке? – спросила она, на ходу заплетая волосы в косу. Нира отрицательно покачала головой и Стейна облегчённо выдохнула.       Не сегодня.       По пути в королевские покои, их встретила служанка и сообщила о том, что Королева Алисента ожидает их у себя. – Я хочу увидеть его, – с порога заявила принцесса.       Женщина стояла у окна, отвернувшись от неё и казалось, даже не дышала. Всегда гордые, прямые плечи, сейчас ссутулились, придавая ее внешности возраста. – Вы плачете? – Уже нет, – Алисента развернулась к своей гостье и поджала губы. – Рейнира едва успела улететь, когда он покинул нас, – на её губах мелькнуло что-то между отчаянной улыбкой и гримасой боли. – Я хотела послать за ней, чтобы её вернули, как только мне сообщили о том, что он бредит. – Зачем? – Стейна удивлённо посмотрела на Королеву. – Она законная наследница. Я хотела поступить по совести, – её голос превратился в шёпот.       В голове девушки пронеслись догадки одна, хуже другой. Неужели все кончено? Сейчас прилетят Рейнира, отец, завтра случится коронация и что тогда... – Я не успела, – разрушила цепочку её мыслей Алисента. – Я пошла к нему и последнее, что он сказал, было имя нашего сына, – она закрыла глаза. – Эйгон. Он назвал его имя. – Кто-то может подтвердить это? – раздался мужской голос, заставивший обеих подпрыгнуть. – Кто-то ещё был рядом с тобой в этот момент? – Отто сделал два широких шага, вставая рядом со Стейной. – Нет. Рядом не было даже слуг, – женщина покачала головой и только сейчас принцесса обратила внимание на её взгляд. Она не видела такой пустоты никогда. Впрочем, вглядеться в неё, девушка не успела, потому что ощутила на себе цепкий взгляд справа. – Я не буду лжесвительствовать, – твёрдо сказала Стейна, отвечая на немой вопрос десницы. – По замку ходят десятки слуг, которые подтвердят то, что я вышла из своих покоев намного позже того момента, когда скончался Король. – Грядут тяжёлые времена, кто знает, может быть, нам следует сократить количество горничных, – мужчина заложил руки за спину и на его губах появилась безобидная улыбка. Впрочем, кого он пытался обмануть – все прекрасно понимали, о чем он говорит. – Массовая казнь накануне коронации, – не без издевки сказала Стейна, копируя его позу. – Да вы просто гений.       Дальнейшие препирательства были прерваны стуком в дверь, после которого принцесса лишний раз убедилась в том, что Отто Хайтауэр самый хитрый человек в этом замке – она успела лишь дойти от своей комнаты до покоев Королевы, в то время как он, уже созвал совет.       Заседание малого совета балансировало между массовой дракой и всеобщей истерикой. К великому неудовольствию Стейны, её не пустили внутрь, но она, растолкав стражу, прислонилась ухом к двери. Таким образом девушка смогла узнать о том, что мужа Хелейны, Тиланда Ланнистера, назначили мастером над монетой. Как успела понять девушка, десница давно готовился к этому дню, потому что все члены совета, кроме лорда Бисбери приняли сторону Эйгона. Однако, к её удивлению, советникам пришлось уговаривать Королеву не сообщать Отраде Королевства о кончине отца.       Советники выходили из зала уже на рассвете. Стейна вглядывалась в их лица, думая о том, может ли кто-то из них оказаться предателем. От размышлений её оторвало прикосновение к плечу. – Тебе нужно поспать. Завтра нас ждёт трудный день, – раздался голос Королевы.       Принцесса хотела начать спорить, но поняла, что даже на это у неё нет сил. Безвольно кивнув, она почти свернула в коридор, когда оттуда на неё вылетела одна из служанок. – Принц Эйгон исчез.       Сир Кристон и увязавшийся за ним Эймонд должны были отправиться на поиски беглеца, когда в покои Королевы ворвалась Стейна. Девушка жадно хватала губами воздух, белые волосы торчали в разные стороны, а в глазах отражался страх. Она винила себя за то, что не оставила Ниру с ним в покоях. Пока ни о чем не подозревающие стражники стерегли его дверь, Эйгон преспокойно улизнул через тайный ход. Принцесса понимала, что он не настолько глуп, чтобы отсиживаться там, хотя бы потому что он знал, что в коридорах его найдут быстрее всего. – Я иду с вами, – заявила она, заслужив три неодобрительных взгляда. – Вам опасно выходить в город, – первым подал голос Коль. – Опасно оставлять это государство без короля, – тут же возразила Стейна. – Если ты пойдёшь с нами, то оно останется ещё и без королевы, – вмешался Эймонд.       Набрав побольше воздуха, возможно, для пламенной тирады, а, может, и просто для успокоения, Стейна медленно, словно кто-то замедлил время, обернулась и посмотрела на брата своего мужа. Две пары пурпурных глаз столкнулись в безмолвном сражении, как и всегда. – Мне не нужна корона, если моего мужа не будет рядом. Он – законный Король и это была последняя воля твоего отца, – проговаривая чётко каждое слово начала девушка и сверкнув глазами продолжила. – И я собираюсь исполнить эту волю, чего бы мне это не стоило. – Мы лишь хотим помочь вам исполнить волю покойного Короля, – между ними встал сир Кристон, который видел, что между принцем и принцессой так и норовит начаться драка. – И обезопасить вашу жизнь. – Вы действительно считаете, что мне нужна ваша защита? – не глядя на него спросила девушка. – Я в состоянии постоять за себя и проследить за тем, чтобы принц Эйгон добрался до дворца в целости и сохранности и не потерялся по дороге. Или ему не помогли потеряться.       Она ничего не сказала больше, но Эймонд понимал, что последние слова были адресованы ему. Конечно, в его душе мелькала сладкая надежда на то, что брат удрал достаточно далеко и что они его не найдут. В таком случае следующим в очереди на престол был бы он сам.       Прогулки по грязным и смердящим улицам Королевской Гавани могли принести удовольствие лишь слепому человеку потерявшему всякий нюх, но выбор был не велик. Стейна, привыкшая к тяжёлому, кислому дыханию подвыпивших моряков, с которыми провела много времени, пока воспитывалась в доме деда, держалась так, словно гуляла по благоухающему саду. Кроме того, её голову занимали мысли, которые оказались намного сильнее отвращения. Хотя старая, потасканная, почти беззубая, женщина, в каких-то непонятных лохмотьях, которые, очевидно, когда-то были платьем, попытавшаяся плюнуть в неё, произвела немалое впечатление, но лишь потому что появилась перед самым носом слишком неожиданно. Кристон Коль не церемонясь оттолкнул её в сторону и та, скривившись стала сыпать проклятья им вслед.       Как Стейна и предполагала, поиски привели их в один из самых дешёвых и неприметных борделей, который находился почти в порту. Эйгон понял, что его нашли сразу, именно из-за этого, хозяйка заведения отправила новоприбывших на верхний этаж. Туда, где находились комнаты для гостей побогаче. Как только все трое остановились напротив двери, Стейна развернулась лицом к своим спутникам и я заявила. – Ждите меня здесь.       Услышать возражений она не успела, так как быстро юркнула за дверь и плотно заперла её изнутри. Путь к бегству оставался один – окно, но что-то ей подсказывало, что ее муж вряд ли осмелится на это. Она не ошиблась. Эйгон сидел в маленьком, узком пространстве между кроватью и стеной. Устроившись прямо на полу, принц, уперевшись лбом в свои колени, тихо всхлипывал. – Когда я видела тебя в последний раз в нашей спальне, ты выглядел куда лучше, – заговорила девушка, опускаясь рядом с ним на колени. Осторожно и медленно она протянула руку и коснувшись его щеки, провела вниз. Когда её пальцы подцепили его подбородок, она потянула вверх.       Внешний вид Эйгона оставлял желать лучшего и она ещё раз удивилась тому, как за несколько часов из мирно спящего принца он умудрился превратиться в это. Грязная одежда, пыльные волосы, торчащие во все стороны и губы, перепачканные вином. – Давай убежим. Вместе, – едва слышно сказал Эйгон, перебивая поток её мыслей. – У нас есть драконы, мы улетим отсюда и больше никому ничего не будем должны. – И ты так просто бросишь мать, брата, сестру? Неужели ты думаешь, что Рейнира оставит их в покое? – Но я не хочу, – жалобно всхлипнул принц. – Какой из меня король? Посмотри на меня, – он снова зашептал. – Ты думаешь, что твой отец знал, как править? Когда-то и на его плечи легла эта ноша. Рядом был верный совет, десница, лорды. Все они старались помогать, давать советы, делиться мудростью. – Так и вижу, как мой дед правит от моего имени, а я сижу рядом, помалкиваю и грею трон своим задом. – Ты король и если ты пожелаешь, ты можешь поменять десницу, – все это время Стейна говорила очень тихо, медленно, словно рассказывала что-то ребёнку. – Твоя мать за годы правления стала очень опытной в государственных делах и рядом буду я. Мы поддержим тебя.       Эйгон снова опустил голову на свои колени и принялся плакать. Принцесса сжала его плечи, мысленно ругая мужа за безвольность. Сейчас они теряют время, которое так им нужно. Снова подняв его голову и заглянув ему в глаза, она постаралась выдавить улыбку. – Эйгон, я буду рядом. Всегда, – бросив взгляд на его губы, покрасневшие от вина, она мысленно поморщилась, но все-таки подалась вперёд и осторожно его поцеловала, ощущая неприятный, кислый привкус. Быстро отделаться не получилось, потому Эйгон тут же углубил поцелуй, совсем не думая о том, как он выглядит и как от него пахнет.       Решив, что дело сделано, Стейна вывела его из комнаты, краем глаза замечая как Эймонд что-то быстро шепчет владелице борделя и кладёт на её ладонь несколько монет. Оказавшись на улице, девушка выдохнула – нет, все-таки здесь пахнет куда приятнее. Но чего она не ожидала, так это хорошего, увесистого пинка сбоку. Не ожидав нападения, она повалилась на землю, но интуитивно свернувшись клубком, словно кошка, сделала кувырок и быстро поднялась на ноги. Её глазам предстала весьма забавная картина – Эймонд со всей силы дёргал брата за ногу, подтягивая его к себе, пока Эйгон старался отделаться от первого, истошно дрыгая всем телом. Подмяв под себя будущего короля, младший из братьев навис над ним, тяжело дыша и бросил свирепый взгляд, впрочем, смотрел он не долго. Эйгон просто плюнул в единственный глаз на его лице и бросился бежать. Побег снова оказался неудачным, потому что его перехватил Кристон Коль. Эймонд в несколько шагов оказался рядом с ними и схватив брата за края рубашки сильно встряхнул, после чего уже открыл рот, чтобы выругаться, но так и застыл. Грязными, дрожащими руками, Эйгон обхватил его лицо. – Отпусти меня брат, – чуть не плача взмолился принц. – Я не хочу править. Я не готов к такому бремени. – Кто бы спорил, – фыркнул Эймонд, уже вернувшись к своему обычному выражению лица.       Просьба брата была такой заманчивой, но выглянув из-за плеча сира Кристона и увидев лицо Стейны, он тут же сник и в последний раз встряхнув брата, завернул руки ему за спину и подтолкнул коленом в спину, чтобы тот начинал идти.       Проснувшись с сильной головной болью на рассвете, Эйгон угрюмо молчал. Он отказался от еды и бросал взгляды на жену, которая взялась охранять его лично. Бежать не было смысла, потому что он хорошо знал, что в городе сейчас творится суматоха – всех жителей Королевской Гавани сгоняли в Драконье Логово, чтобы они стали свидетелями его коронации.       Стоя в одном из коридоров старинного сооружения, он слышал гул толпы, голос деда, сообщающего народу о смерти о Короля. Поняв, что пути назад нет, он шагнул вперёд. Каждый его шаг отдавался в голове, а за спиной проносился тяжёлый свист мечей. Мать встретила его взволнованной улыбкой. Увидев на его щеках слезы, её сердце дрогнуло, впрочем, сейчас было не до утешений. Сам же принц прокручивал в памяти их разговор, состоявшийся в карете, по пути в Драконье Логово.       Эйгон ощутил, как корона, возложенная на голову Кристоном Колем, легла тяжёлым, холодным венцом. Испустив тихий, испуганный вздох и поднялся на ноги. Толпа людей взирала на него, ожидая дальнейших действий и тогда, поддавшись эмоциям, он выхватил меч и поднял его вверх. Услышав радостные возгласы, новый король, испытал что-то радостное внутри, что-то похожее на первый полет на драконе. На губах расплылась улыбка, хотя на щеках все ещё блестели слезы.       Восторг произошедшего сменился тяжестью последствий довольно быстро. Во-первых, новоиспеченный Король даже представить себе не мог, насколько скучными станут его дни. Ему представлялось, что он будет сидеть на троне с самым важным видом, а все вокруг будут исполнять каждую его прихоть. Реальность оказалось не такой приятной – бесконечные советы и встречи с лордами. Конечно, почти всем руководил Отто Хайтауэр, который, надо сказать, просто светился от счастья и удовольствия – ещё никогда он не ощущал такую свободу. Однако, его триумф омрачало одно обстоятельство. Стейна не позволяла ему полностью прибрать всю власть к рукам. Девушка оказалась на редкость дотошной и внимательной, хотя и неопытной и довольно вспыльчивой.       В одном они сошлись – на переговоры в Штормовой Предел был отправлен Эймонд. Когда-то, когда Король Визерис, ныне покойный, объявил свою дочь Рейниру наследницей, отец Борроса Баратеона одним из первых поспешил приклонить колено перед Отрадой Королевства. Переманить Баратеона на свою сторону решили с помощью брака. Принц Эймонд был все ещё холост, а у лорда Штормового предела имелись аж четыре дочери.       Стейна вернулась в свои покои после очередного совета и увидела Ниру. Служанка сунула ей в руки письмо и та мгновенно его развернула. Девушка наблюдала за переменами на лице своей госпожи и сразу поняла, что что-то не так. Дочитав до конца, принцесса скомкала бумагу и схватила свой плащ. На удивлённый взгляд Ниры она ответила лишь то, что летит в Штормовой Предел и исчезла за дверью.