Крушение

— Что не так? — спрашивает Рой, поднимая волосы Эда с подлокотника дивана, чтобы они высохли, чтобы он мог сесть. И волосы, и рука в основном сухие. Рой прикидывает длину пальцами, а не перекидывает ее через плечо Эда. За последние пять лет волосы стали довольно длинными, Эд обрезает их только тогда, когда торцы торчат, что, как знает Рой, он делает для него. Теперь ему почти по пояс. — Ты хмурился над своим планшетом большую часть часа. — Звонил этот гребаный парень Росси. Он хочет, чтобы я приехал и встретился с ним в Квантико. Рой хмурится, руки замирают. — Профайлер? — спрашивает он. Эд хмыкает в подтверждение, откидываясь назад, так что его голова оказывается на бедре Роя, в безмолвной уловке, чтобы Рой поиграл с его скальпом, а не только с длиной. Рой соглашается, почесывая голову. — Я скачал пару его книг. — И? — спрашивает Рой. — И эта команда имеет дело с действительно охреневшими психами. В один из этих дней, Рой собирается закончить то, что расчет между количеством раз Эд использует некоторые вариации слова хуй и как искренне взволнован он. — Тогда просто скажи ему «нет», — предлагает он, зная, что иногда констатация очевидного — лучший способ заставить Эда рассказать о чем-то подробнее. — Это просто… — Эд замолкает, но не продолжает. — Это просто очень похоже на то, что было ты делал с беглыми алхимиками в Аместрисе, — заканчивает за него Рой. Эд не единственный, кто может провести собственное исследование, и Рой тоже прихватил пару книг Росси, когда он впервые позвонил Эду пару лет назад, следуя совету, который он дал этому человеку после посещения его семинара. — Да, — подтверждает Эд, но, похоже, это его не радует. — Я думаю, это очень похоже. Просто читая эти профили… Я сделал это дерьмо, Рой. Меня этому никто никогда не учил, но я знал склонности разных типов фриков. Я знал их предупреждающие знаки. Я знал, что они скрывали, как они лгали людям. Чертовски странно осознавать, что буквально есть группа людей, чья работа заключается в том, чтобы думать о психах таким образом. Я просто думал, что так все полицейские выполняют свою работу. В конце концов, это всего лишь логика и закономерности. Теперь очередь Ройса задуматься. — И как часто местные военные связные, с которыми ты работал, на самом деле знали что-либо из этой информации? — спрашивает он. Эд фыркает. — Точно, — говорит он. — У тебя бы это хорошо получилось. Так что сходи к нему. Эд вздыхает и проводит руками по лицу. Рой вторит его вздоху, убирает волосы Эда, затем обходит вокруг и садится на диван перед ним. — Что на самом деле не так? — спрашивает он. Опустив руки от лица, Эд долгую минуту смотрит в потолок их квартиры. Их маленькая, довольно дерьмовая квартирка, на которую они, вероятно, все еще тратят слишком много, потому что она идеально расположена в кампусе, не выглядит так, будто принадлежит им. Здесь одна спальня, ванная, в которой они едва помещаются вместе, и крошечная кухня, забитая в угол. Обстановка также скудная, почти спартанская. У всего есть место, и все находится на своих местах — в основном, у Роя ОКР, он должен признать, — но Эд берет книги взаймы, он их не покупает, так что вокруг нет и дюжины книг, которые не были бы библиотечными. Работы, которые оценивал Рой, лежат на столе такими аккуратными стопками, что даже Хоукай не смогла бы к ним придраться. — Прошло почти пять лет, — говорит Эд, вытряхивая Роя из его внутренних размышлений. — Мы заканчиваем университет, у нас обоих есть работа, и… мы не ближе к возвращению домой, чем когда проснулись на том гребаном коровьем поле. — Я знаю, — тихо говорит Рой. — Я просто… Я чувствую, что ни к чему не привязан. Как будто мы здесь, и у нас такая жизнь, и это просто какой-то странный дублер, и это совсем не то, что мы должны делать… — он резко садится. — И я заканчиваю гребаный колледж, и все, кого я знаю, говорят: ‘теперь начинается моя жизнь’, и им действительно нужно решить, кем они будут, когда вырастут, и… Я думал, что уже принял это решение. Я думал, что знаю этот путь. Теперь мне приходится выбирать все сначала, и я просто… — Он снова откидывается назад, прикрывая глаза рукой из плоти. — Это заставляет меня чувствовать себя действительно чертовски старым. — Это то, чему я могу глубоко сопереживать, — говорит Рой. — Черт, — Эд стонет. — Тебе должно быть в десять раз хуже. Начинать все сначала. Это, безусловно, непросто, но Эд это знает, и нет причин вдаваться в подробности. — Так что же такого в просьбе Росси, что тебя так беспокоит? — У меня бы это действительно хорошо получилось, — садясь Эд постукивает по корпусу планшета, все еще лежащего у него на коленях. — Ты был бы действительно хорош во всем, к чему приложил бы хоть каплю усилий, — отмечает Рой. — Да, но я был бы действительно хорош в этом. — Так в чем проблема? Эд встречается с ним взглядом, и Рой никогда, никогда не привыкнет видеть карие глаза там, где должны быть золотые, даже если он понимает необходимость носить контактные линзы дома. — Во-первых, нам пришлось бы переехать, если бы я решил это сделать. Они работают в Квантико, так что нам пришлось бы оставить Пенсильванию позади. — Мы сделали все возможное, чтобы убедиться, что местоположение, в котором мы приземлились, не имеет значения, — указывает Рой. — Насколько мы смогли определить, место, где мы приземлились, было совершенно случайным и не должно повлиять на нашу способность однажды вернуться. — Нет, но если я сделаю это… — он машет планшетом. — Часы работы этих парней сумасшедшие, Рой. Сейчас у нас едва хватает времени на изучение того, как вернуться домой. — Ты беспокоишься, что, взявшись за эту работу, ты фактически отказываешься от возвращения домой? — задает реальный вопрос Рой. Взгляд, которым одаривает его Эд, неприкрыт. Это горе, истощение, тоска и безнадежность. Так может выглядеть старик, который потерял что-то ценное и теперь просто должен двигаться дальше. Это не тот взгляд, который должен быть у двадцатидвухлетнего парня, но с другой стороны, Эд давно перестал быть ребенком. — Я не хочу сдаваться, — хрипит Эд, горло сжимается от эмоций. Как будто Эд вообще понимал, как нужно сдаваться. Рой протягивает руку и неловко тянет Эда на себя, планшет падает на пол. Рой, возможно, и на дюйм выше него, но у Эда солидные двадцать фунтов мускулов, и это без учета автоброни, но вес, как ни странно, успокаивает. Он позволяет Эду прижаться к его груди и послушать биение его сердца, пока Рой проводит рукой по его волосам. — Жить в новой реальности не значит отказываться от возвращения домой, — мягко говорит он. — Но мы оба проживали этот период полураспада, в подвешенном состоянии, участвуя в этом мире, но на самом деле не являясь его частью. Возможно, для того, чтобы найти дорогу домой, мы должны сначала стать частью этого. — Было бы чертовски похоже на Истину — дать нам возможность вернуться только тогда, когда нам было что терять, — фыркнул Эд. — Мы так и не выяснили, какова цена прихода сюда, — указывает Рой. — Возможно, причина в том, что поездка односторонняя. — Я этого не принимаю, — сдавленно говорит Эд, уткнувшись лицом в грудь Роя. — Я знаю, — говорит Рой, это не банальность, а простая истина. — И вот почему я верю, что ты найдешь способ вернуться к нам. — Но твоя работа… — Я могу найти работу, куда бы мы ни поехали. Все, что для меня важно, это то, что мы вместе, — говорит он. Рука Эда из плоти обнимает его за талию и сжимает немного крепче. — …Люблю тебя, — бормочет он. Рой улыбается. — Я тоже тебя люблю.

.o0o.o0o.o0o.

Когда Эд перезванивает Росси на следующий день, Рой уже, рядом с ним. — Агент Росси? — спрашивает Эд, когда тот берет трубку. — У меня действительно нет времени приехать в Квантико перед выпускными экзаменами, но если приглашение все еще в силе, я мог бы заинтересоваться. Специальный агент Дэвид Росси посмеивается на другом конце провода. — Я ждал вашего звонка, — говорит он. Эд закатывает глаза. — Я и не собирался, — говорит он. — Конечно, — успокаивает Росси, и глаза Эда сужаются. — Ты тот, кто хотел меня, чувак. Это твой шанс. Если ты передумал, у меня на столе около полудюжины других предложений. — В этом я не сомневаюсь, — говорит Росси, в его голосе все еще слышится веселье. — Тебе нужно будет сдать несколько медицинских экзаменов, чтобы быть в поле. — У меня протез ноги. Это будет проблемой? — Это тебя замедлит? — после небольшой паузы спрашивает Росси. — Ни хрена. — Тогда я не вижу причин, почему это может быть проблемой. — Хорошо. Они обсуждают некоторые ожидаемые шаги, тонкости, формальности. — Хей, Росси, — после паузы зовет Эд. — Да? — Откуда ты знал, что я позвоню. И не вешай мне лапшу на уши. — Я не сомневаюсь, что у тебя есть полдюжины других предложений, и, вероятно, у тебя будет еще больше, когда ты закончишь учебу, — Росси тепло посмеивается в трубку. — Ты великолепен. Ты можешь делать все, что захочешь. — Не то чтобы я не ценил, когда тешили мое эго, но переходи к делу. — Тебе было бы скучно. Если и есть что-то, что я могу обещать, что ты не будешь с ОПА, так это скуку. В это Эд бы поверил.