двойной

Скучный день, приход к первому уроку и вовсе не интересная лекция Русланы Сергеевны. В тот день Света Токарова не могла даже в игры для девочек на компьютере поиграть, все потому что Русланка уж слишком требовательна к ним. Их учитель по информатике парень простой — посадит всех в классе, а сам на перекур уйдет, после чего всем незаслуженных пятерок наставит. Руслана Сергеевна действительно другая. Когда ученики узнали, что их учитель заболел, вовсе поникли, понимая, что сложного дня не избежать. Сказал, что заболел, пусть и на самом деле отходил после ночного подхода в клуб. Вырисовывая сердечки в тетради, Света вовсе не слушала разговоры непонятные, надеялась в прочем-то, что ее и не спросят. А соседка по парте, Маша Романова, занималась можно сказать тем же. Если быть точнее, ничем. Блондинка изредка смотрела в окно и ждала окончания этого дня злополучного, в голове куча мыслей. Пригласить или не пригласить. Дома у Светы Токаровой, пусть и уютно было, но точно нельзя найти красивые искусственные лианы, белый шкаф и пуховое одеяло. Будто бы Поцелуева не захочет с такой как она… дружить, разумеется. Но ведь это так круто, вместе время проводить, из школы по дворам идти, дабы остальные не увидели. Забегать в местный магазин и покупать газировку. Токарова и забыла, когда алкоголь в последний раз пила. — Светозаврик, дай списать, — Романа девушку локтем пинает и шутит. Потому что знает, что Света ничего не писала весь урок. — Очень смешно, — закатывает глаза и отворачивается, в окно смотрит. Холодно, мокро и темно. Грустно и совсем нечем заняться. Она помешана и от этого никак не избавиться. А жалость к себе убивает, мыслями о том, что единственная скучает. — Токарова, ты меня заебала уже! — шепотом кричит. — Ты влюбилась что ли? — играя бровями. — Что? С чего ты это взяла? — быстро хлопает ресницами, потому что переняла чужую привычку. — Потому я тебя такой только один раз видела. Когда ты слюни пускала на Русл… — Замолчи! — громко, на весь класс. — Задняя парта, я вам не мешаю? — подает голос Руслана Сергеевна, виновница давних страданий блондинки. — Значит, завязала уже с любовью к училкам? Правильно, у тебя бы все равно ничего не получилось, — продолжает Романова донимать. — Мага, иди нахуй, пожалуйста, — откидывается на спинку стула, лицо руками закрывает. — Не пойду, — твердо произносит. — Давай сериал посмотрим у тебя сегодня? — Не могу, — также твердо отвечает. — Токарова, ты уже какую неделю ничего не можешь. Пропадаешь, хрен пойми где, в школу без меня ходишь. Ты в какой-то кружок вступила или в секту? — не выдерживает. — Уроки я делаю. Дома. Долго и скучно, — а разговор этот уже начинает раздражать. — Ты когда последний раз учебники открывала? Хватит врать мне, я все равно тебе не верю, — замолкает. — Сегодня ты тоже уроки делаешь? Наверное, суффиксы и корни выделяешь, бедная, несчастная, — сложив руки на груди и откинувшись назад. Обиделась. А на телефон тем временем приходит новое сообщение. И Токарова, разумеется, тут же его в руку хватает, рассматривает текст и глупо лыбится. — Конечно, как со мной встретится, так дела у нее. А как сообщения ей там кто-то написывает, то сразу все дела отменяются, — бурчит под нос. — Кто это, дай посмотреть, — тянется к телефону. — Нет! — снова громко, руку высоко вверх подняв. — Токарова, на вопрос мой ответить хочешь? — спрашивает Руслана Сергеевна, но ответа так и не дожидается. — Я так и думала. Молча сидите, если за ходом урока не следите. — МЧС это, написали, что снег завтра пройдет, — укладывая телефон в укромное место, в карман. — Я знаешь ли тоже, когда мне МЧС пишет готова от счастья на потолок лезть, — недовольно. — У нас никогда раньше секретов друг от друга не было. — Нет секретов у меня никаких, — поджимает губы, привычка, по которой легло ложь распознать. — Токарова, я с тобой с первого класса за одной партой сижу, я знаю, что ты мне сейчас соврала, — по-доброму, стараясь всю злость скрыть. — Можешь ничего не рассказывать, но я тебе всегда все секреты разбалтываю. — Нет у меня никаких секретов, я же сказала. Мне правда нужно делать уроки, я, может быть, за голову решила взяться? Но Романова не отвечает, а ближе к уроку молча уходит переодеваться на физкультуру. Теперь Света Токарова стоит перед выбором сложным. Рассказать, что общается с девчонкой из левого корпуса и потерять уважение. Или промолчать, но потерять подругу. *** Ближе к концу дня, Света резво собиралась домой, скидывая сменку в пакет и вешая на крючок. А все потому что, в раздевалке, перед уроком физкультуры, все-таки решила Дашу Поцелуеву в гости пригласить, написав сообщение незамысловатое. Еще не зная, что блондинка до безумия рада была, вышла из раздевалки, взглядом с той столкнувшись. И ничего. Как будто не знакомы. Когда будто не проведут еще один вечер вместе. Кросс в двести метров, силовые и подтягивания. Время промелькнуло не успев оставить след. А после еще пара уроков и долгожданное окончание школьного дня. На улице Даша и Света также встретились у ворот. Также шли по закоулкам и также разговаривали обо всем. Обо всем, кроме того, что Маша Романова обиделась на свою подругу. Но Токарова умная, она эту проблему позже решит. Называть дружбу проблемой? Блондинка ключами дверь открывает, а к ногам тут же подбегает белая кошка, трется рядом с Поцелуевой, заставив тут улыбаться от умиления. — Марк, хватит людей доставать, — возмущается Токарова, старается кота спровадить. — Марк? Хай, Марк? — с ломанным английским акцентом. — Бедный, твоя хозяйка только буллить и может, — милым голосом, а после на руки белый комок шерсти берет. — Не переживай, я сегодня только с тобой буду! — гладя. — Я то думала, покажу тебе жизнь Светы Токаровой, — указывая на прошлую их встречу. — Но в целом как хочешь, — самодовольно лыбится. — Мы с Марком будем жить жизнь Светы Токаровой, не беспокойся, — проходя вперед по коридору. А дальше все по-старинке. Света делает горячие бутерброды с колбасой и сыром, ставит бутылку колы на стол и подключает приставку к телевизору. Один джойстик у себя оставляет, а второй девушке протягивает. И ближайшие час они, разумеется, проведут за игрой в игру «Мортал Комбат». Крича, весело и громко смеясь. А еще неловко смотря друг на друга, когда руки их соприкасаются. — Ты ждешь кого-то? — неуверенно спрашивает Даша, когда слышит звонок в дверь. — Родители? — Наверное, библию продают, — устало закатывает глаза и с места встает. — С паузы только не убирай, я не до конца тебя размотала. — Токарова, я в сухую у тебя выиграю, иди уже дверь открывай, — отвернувшись от девушки. И Света медленно идет до коридора, шаркая старыми тапочками по полу. Медленно дверь открывает, но тут же обратно закрывает, а сердце колотиться начинает, будто марафон пробежала. Натягивает неправдоподобную улыбку, тут же с лица ее стирает. Делает гримасу измученную и усталую. Да, это будет больше похоже на правду. А в дверь тем временем стучат, громко, раздражая всех соседей. А открыв единственную преграду, Токарова взглядом встречается с подругой своей. Маша Романова, в подъезде стоит, держа в руке пакет из «Пятерочки». В нем несколько бутылок пива и три пачки чипсов. Стандартный набор для примирения. — Токарова, ты чего дверь перед носом закрываешь, — войти пытается, но блондинка тут же ногу в проем вставит. — Ты меня пустишь или как? — Нет! — тут же произносит. — То есть, я заболела, плохо чувствую себя очень, — кашляет театрально. — Значит, твое пиво не будем в холодильник ставить, в чем проблема? — слегка подругу в сторону толкает и заходит в коридор. Тут же взгляд ее приковывается на незнакомой обуви и куртке. И Романова впадает в ступор, осматривая элемент одежды, пытаясь паззл в голове сложить. — Ты мне расскажешь наконец-таки или так и будешь в молчанку играть? Но знай, что если я снова услышу вранье, то больше ты меня никогда не увидишь, — ставя пакет на пол. — Я жду. — Давай не сегодня? — с молящими глазами. — А когда? — переходя на крик. — Меня уже заебала скрытность твоя. Если уж и нашла себе нового друга, то можешь просто сказать. — Все не так просто как ты думаешь, — мнется Света на месте, опустив глаза в пол. — Тогда дай мне уже пройти в твою комнату! Не дожидается согласия, своевольно идет в сторону злополучной двери. Снова замирает на месте, когда замечает саму Дарью Поцелуеву, сидящую на полу с джойстиком в руках. Маша губы в букву «о» вытягивает, не решается заговорить. А глаза постепенно наполняются злостью, ядом и негодованием. Она, черт возьми, из левого корпуса. — Привет? — скомкано Поцелуева говорит, слабо махает рукой. К тому времени в комнате Света оказывается, совсем не знающая как спастись из этой ситуации. Это провал, это крах и на этом явно все закончится. Потому что они подростки с глупыми принципами, старыми взглядами и на жизнь и уверенностью в том, что происходит вокруг. Романова на все была готова, но только не на встречу с потенциальным врагом. — Мага решила в гости зайти, — толкает подругу в плечо. — Ты не против? — Совсем нет, — старается волнение скрыть Даша. — А в эту игру можно играть втроем? — по-детски наивно. Но Романова продолжает стоять в дверь, находясь в ступоре. Защитная реакция, которая пугает новых знакомых и новых врагов. — Токарова, у тебя виски есть? — монотонно спрашивает брюнетка. — Похуй, я найду. Хватает подругу за плечо и тащит в сторону кухни. А Света лишь недовольно садится на табуретку, складывает руки на груди и отворачивается в стену. Потому что знает, чем разговор этот закончиться. — Ты все это время от меня Поцелуйкину прятала?! — шепотом кричит Романова. — Я не буду с тобой разговаривать, когда ты на меня орешь, — отнекивается блондинка. — Разговаривать со мной не будешь? Токарова, мозг включи, она из левого корпуса! Ты вообще знаешь, какие проблемы у тебя будут, если хотя бы кто-то узнает? — Ну, ты же не собираешься никому говорить? — показывает, что явно не заинтересована в разговоре. — А ты у нас ебанной Джульеттой заделалась? Завтра яда выпьешь? — за голову хватается. — Токарова, они все там ненормальные нарциссы с большим самомнением. Ты что натворила? — Я ничего плохого не делаю, ясно? Я могу общаться с кем захочу и где захочу, — воздуха в легкие набирает. — Поэтому тебе не рассказывала. Посмотри на себя, трагедию на пустом месте делаешь. — Она, блять, из левого корпуса! — выделяя каждое слово. — Скажи честно, тебя заставили? — Никто меня не заставлял, — закатывает глаза Света. — Все, что нам говорят про левых — неправда. — Даже так? — усмехается. — Может быть, ты к ним перейти решила? К этим мерзким тварям? Ты же знаешь, кто они на самом деле. Чем Поцелуйкина от них отличается? Ладно, просто скажи, что у тебя есть план, по которому ты решила унизить ее на глазах у всех. — Никого я не собираюсь унижать. И либо ты сейчас идешь ко мне в комнату, и мы вместе играем в эту ебучую плойку. Либо ты уходишь домой, потому что слушать этот бред я не собираюсь. Ты подруга моя, а ведешь себя так, будто я страну предала, — уходить собирается. — Она тебе нравится? — неожиданно для самой себя Маша произносит, сжимает губы, но на своем стоять продолжаешь. — Что? — глаза из стороны в сторону бегают. — Токарова, блять, она тебе нравится?! — Нет! — резко отвечает. — Мы просто общаемся. Также как я общаюсь с тобой, также как я со всеми общаюсь из моего окружения. Ты меня услышала, выбор за тобой. Уходит, оставив Машу Романову одну. Возвращается в комнату обратно, на пол садится, хватает джойстик, тыкает на все кнопки подряд и злится. А Дарья Поцелуева опускает вниз глаза и хочет сквозь землю провалится. Это все было неправильно, это все ошибка и не то стечение обстоятельств. Действительно в дружбу заигрались, слишком далеко зашли. Они из корпусов разных, они враги. Это не по законам, это не по правилам. И Даша с мыслями собирается, чтобы все это закончить. Уйти домой, возможно, проплакать всю ночь в подушку. Но сделать как лучше. Прекратить. Они ведь из разных корпусов. А в голове картинки, где все могло быть иначе. Другая школа, где нет глупых разделений. Дружба с первого класса, где Токарова Дашу учит курить за гаражами, а та в свою очередь рассказывает с восхищением про новую куклу. — Нет у тебя виски, на сухую общаться будем, — недовольно Маша произносит, садясь на кровать. Света Токарова старается улыбку сдержать, потому что на одну тайну в ее жизни стало меньше. Но самое главное одно — Маша Романова смогла через гордость свою переступить ради своей пусть и не путевой, но лучшей подруги.