Капучино и вишнёвые слойки.

      Колокольчик над дверью звенит, радостно сообщая о новых посетителях.       Фил отвлекается от собственных мыслей, поднимает взгляд, ища знакомые лица. Не находит, но узнаёт вошедших. Эта парочка, совсем недавно въехала в хороший дом чуть ниже по его улице. Ребятки выглядят молодо и счастливо, сразу видно — жизнь в самом разгаре, и они только что сделали ещё один шаг к исполнению мечты. Очаровательно.       Гости оглядываются с любопытством и интересом. Правильно делают — в новом месте, по мнению старика, в первую очередь стоит найти место, где приятно будет перекусить. Он будет рад, если этим юношам понравится его скромная пекарня. — Здравствуйте.       К нему подходит блондин, выдавая дежурную, но приветливую улыбку. Мальчику лет двадцать на вид, и он весь светится в этой своей молодости. Как солнце капнуло на голову, в макушку поцеловало, окрашивая волосы в золото, капая брызгами на лицо, веснушки рассыпая. Фил улыбается ему тепло, встаёт за прилавок. — Доброе утро. Уже решили, что будете брать?       Юноша чуть качает головой отрицательно, бегает изумрудно-зелёным взглядом по названиям напитков, продаваемых здесь. Его спутник, загадочной тенью стоящий за его спиной, с пристальным, почти научным интересом изучает выпечку на прилавке и в сторону кассы даже не смотрит. В глаза бросается всё равно, его длинные розовые волосы, собранные в аккуратную косу, сильно выделяются. Холодные черты, гордый профиль и невозмутимое, безэмоциональное почти выражение лица. Фил мысленно хмыкает — стесняется, говорить не хочет. Встречал он таких, хорошие люди на самом деле. — Одно капучино, пожалуйста, — наконец произносит блондин, возвращая внимание на себя, а затем чуть склоняет голову в сторону своего спутника, и голос его даже мягче становится, — Техно, ты что-нибудь будешь?       Техно. Кидает быстрый взгляд на собеседника и возвращает его на стеллаж, теперь смотря куда осмысленнее под тяжестью мыслительного процесса. — Слойку. Вишнёвую. Наверное.       Сладкоежка, значит. Нервничает малец, а с виду строгий такой, серьёзный. Фил его насквозь видит и находит даже очаровательным. Ничего, вся жизнь у ребят впереди, всему ещё научатся.       Ребята садятся за дальний столик, что не мешает Филу краем глаза за ними поглядывать. То, как они разговаривают, многое говорит об их отношениях. Блондин, чьё имя старому ворону ещё только предстоит узнать, говорит много, постоянно на повышенный тон срывается, жестикулирует активно и восторженно. Техно молчит и смотрит на него с тем же равнодушным лицом. А смотрит тепло-тепло так.       Ах, влюблённость, какое хорошее чувство.       Колокольчик звенит, привлекая его внимание.       Они пришли снова через неделю. Растрёпанные, уставшие, но смертельно довольные. Блондин подходит сразу к кассе, пока его компаньон как и в первый раз держится поодаль. — Капучино и вишнёвую слойку, — озвучивает он, бросает взгляд за спину и получает подтверждающий кивок, — Добавьте второй эспрессо, пожалуйста.       Фил понимающе улыбается. Молодёжь, ни дня на месте не сидит. — Устаёте с ремонтом, да? — он тихо посмеивается на чужой удивлённый взгляд, ей-богу, как детский, спешит пояснить, — Я живу на четыре дома выше от вас. Если вдруг понадобится помощь, обращайтесь. Фил.       Юноша смотрит на протянутую ладонь, явно борясь с установкой, что они должны справиться сами, и простой человеческой общительностью. Улыбается в итоге робко, пожимает старику руку. — Дрим. Спасибо за предложение, мы обязательно запомним это.       Они снова сидят за дальним столиком у окна и воркуют о чём-то своём. Руки греют в переплетении пальцев. Фил лишь мысленно усмехается.       Дрим. Хорошее имя.              Колокольчик звенит.       И снова приходят через неделю. У Фила может быть и старое тело, но память как новая. Всех своих постоянных покупателей он помнит, уже знает, что они попросят. — Капучино и вишнёвая слойка?       Дрим снова моргает удивлённо, а затем расплывается в улыбке. Мелочь, а радует. — Вы запомнили. Да, капучино и вишнёвую слойку.       Ничего не меняется. Ну, почти ничего.       Время идёт совсем незаметно.       С зимой в пекарню приходит настроение праздника. Сын помогает Филу повесить гирлянду на окна, украсить прилавок и даже поставить на каждый столик по маленькой пластиковой ёлочке. Замечательное время. Замечательное, чтобы смотреть за цветущей любовью этих двоих.       Дрим часто играется пальцами с ветками ёлки, говорит тише, задумчивее и мечтательнее. Техно смотрит на него совсем пристально, ласково. Пока думает, что никто не видит, обязательно украдёт несколько поцелуев. Губы его застывают в едва заметной улыбке. Фил тоже невольно улыбается — прошло всего полгода, а они так поменялись.              Колокольчик звенит тише, когда дверь открывают со странной осторожностью.       Техно впервые приходит к нему один. За окнами небо уже чёрное, но свет города прекрасно прогоняет тьму. Снаружи мороз, и он заходит в пекарню, не снимая шарфа, намотанного чуть ли не до носа. Лицо покрасневшее от холода, ресницы, белые от маленьких снежинок, рассыпанных по ним. Стоит, мнётся. Фил даже удивлён, что Дрима нет рядом, чтобы взять разговор на себя. Он всё равно знает, что нужно Техно, но старик просто хочет хотя бы слово со стороны загадочного молодого человека услышать. — Вишнёвую слойку. И капучино. С собой, — выдавливает наконец из себя. Руку в кармане сжимает крепко.       Фил смотрит на него с теплотой. Занятный юноша. Протягивая ему стакан и пакет с выпечкой, он чуть склоняет голову и с улыбкой говорит: — Он точно согласится.       Техно вздрагивает и замирает. Щёки красные правда от мороза. Смотрит на него глупо и шокированно, а глаза-то горят. — Откуда вы…       Старик лишь смеётся. Не объяснить же ему, что таких же мальчишек, по уши влюблённых, видел за свою жизнь уже очень много. — Вы даже не замечаете, как смотрите друг на друга, да?       Техно опускает взгляд, внезапно смущённый. От холодного равнодушного выражения лица и следа не осталось. Сжимает пакет пальцами, оплачивает покупку и тихо бормочет: — Спасибо.       Фил улыбается мягко. Хороший молодой человек. Получится всё у него.              Колокольчик звенит, когда в пекарню заходит маленькое солнце.       Иначе описать Дрима сложно. Если он и раньше ходил радостный, светилом поцелованный, то сейчас он сам просто сияет от счастья. Подходит к прилавку, стягивая перчатки. Когда он берёт стакан, на его безымянном пальце сверкает изящное обручальное кольцо.       Техно снова за ним, тоже счастливый настолько, что даже слепой заметит. Ну не прелесть ли? — Поздравляю, — мягко шепчет он Дриму, протягивая пакет с выпечкой. Тот улыбается совсем солнечно.       Фил смотрит, как они восторженно о чём-то переговариваются, сидя за облюбленным столиком. Вот она, юность. Он же и сам когда-то был таким.       Они приходят каждую неделю. Всегда вместе, всегда берут одно и то же. Своего рода традиция.              Колокольчик звенит, и он впервые не замечает за Дримом розовой шевелюры. Странно даже.       Дрим всё ещё светится, радостный и счастливый. — Капучино и слойку с собой, пожалуйста, — просит блондин, подходя к прилавку. Без жениха, очевидно, сидеть не хочется. — А где Техно? — с любопытством спрашивает Фил. — М, он дома остался, плохо себя чувствует что-то. Я ему принесу сладкого, чтобы как-нибудь порадовать.       Ну не очаровательно ли?              Колокольчик звенит. И снова без Техно.       На прошлой неделе никто из них не пришёл, и Фил уже начинал волноваться. Поцелованный солнцем мальчик выглядит уставшим и осунувшимся. Снова берёт на вынос. — Как там Техно? — спрашивает он, и Дрим опускает взгляд. — У него… Проблемы со здоровьем в последнее время.       Странное чувство в груди сворачивается. Невнятная тревога, которую он давит в зародыше, чтобы осторожно положить руку поверх чужой. — Всё будет хорошо. Он поправится.       Дрим вздыхает и смотрит на него с робкой улыбкой. Даже так становится теплее. — Да, вы правы. Спасибо.       Кажется, ему стало легче. Юноша уходит с поднявшимся настроением, явно спеша домой. Фил просто надеется, что у ребяток всё будет хорошо.              Колокольчик звенит.       Дрим уже долго ходит один, а потому и реже. Странная мысль — кажется, именно Техно постоянно побуждал его ходить сюда. Фил часто спрашивает о его самочувствии, непонятно для себя волнуется. Они стали разговаривать чаще, Дрим начал задерживаться, ненадолго, но задерживаться, чтобы поболтать. Будто некому больше его поддержать. — Ему стало лучше, — радостно сообщает Дрим с ласковой улыбкой, делая глоток кофе, и в пекарню будто солнце снова светит, — Скоро всё будет хорошо.       Фил не может не улыбнуться. Хорошие, замечательные новости. Всё действительно будет хорошо.              Колокольчик звенит.       А Дрима всё нет.       Каждый раз, когда заходит покупатель, Фил неосознанно надеется, что это Дрим.       Проходит две недели. Три. Месяц. Ничего не слышно.       Фил не может найти себе места. Странное, мрачное беспокойство оседает неприятным пыльным привкусом на языке.              Колокольчик звенит.       Он даже не сразу узнаёт. Солнце потухло будто. Дрим абсолютно разбит, опустошён. От одного его вида ком встаёт в горле. — Капучино, пожалуйста, — тихо бормочет он, стоя у прилавка, в глаза не смотрит. — А… — он не может ничего сказать, но Дрим и так понимает. Головой отрицательно качает. Не нужна больше выпечка.       Дрим берёт кофе и садится за их столик. Сидит и задумчиво крутит кольцо на безымянном пальце. В гробовой тишине Фил вздыхает и старается унять дрожь в руках.       Солнце больше не возвращается.       Месяц проходит, другой. До Фила доходит слух о том, что дом ниже по улице снова продаётся.              Колокольчик звенит и в пекарне становится светлее.       Заходит мальчишка совсем, едва-едва повзрослевший. За ним его спутник, слишком комично высокий для того, чтобы прятаться за чужой спиной.       Они осматриваются с интересом, и русый блондин подходит к прилавку, сосредоточенно разглядывая список напитков. — Здрастье, — ему требуется больше времени, чтобы прочитать названия, — Капучино, пожалуйста. Бу, ты что-нибудь будешь?       Он поворачивается и задирает голову, чтобы поймать чужой взгляд. Парень, с которым он говорит, неуверенно переводит взгляд на стеллаж с выпечкой. — Слойку, вишнёвую… Наверное.