Укладываю своих детёв

На часах — ровно час ночи. В темной комнате на втором этаже царила гробовая тишина, нарушаемая, разве что, только жужжанием компьютера и пощелкиванием пальцев по клавиатуре. Шторы на окнах плотно задернуты, дверь закрыта. Хозяин комнаты — Напстаблук — сидел неподвижно перед монитором, немигающим взглядом уставившись на него. Наушники на его голове полностью изолировали его от внешного мира, погружая в интернет. Казалось бы, ничто не могло нарушить покой и умиротворение, царившие здесь. Дверь резко распахнулась, впуская внутрь яркий свет ламп и свежий воздух. Напстаблук поежился от проникшей с ними прохлады и повернулся к двери. Я стояла на пороге, деловито осматривая его и его владения. — Спать пора, — строго заявила я учительским тоном, — час ночи! Напстаблук посмотрел на меня непонимающе, пару раз моргнув в знак удивления. — Разве? — его голос звучал недоверчиво. Посмотрев на часы, он убедился, что я говорю правду. — Ох. Но… — Никак «но»! — я щелкнула выключателем, и темное царство заполонил немного тусклый от пыли свет лампы. Напстаблук невольно сморщился, отвыкший от любого другого освещения помимо мерцания монитора. Я заставила его выключить компьютер и отправила в ванную, а сама отправилась проверять остальных домочадцев. Захожу в гостную, картина маслом: Меттатон на люстре, Мяу Мяу внизу с ножом. Оба орут друг на друга благим матом, а рядом стоит Кел и орет вместе с ними, выкрикивая рандомные слова. — СЛЕЗАЙ И ДЕРИСЬ, КАК МУЖЧИНА! — Мяу Мяу машет ножом и подпрыгивает, пытаясь дотянуться до противника. — ОТСТАНЬ, ЖИВОТНОЕ! ИДИ И ЛЕЧИСЬ ОТ БЕШЕНСТВА! — Меттатон уворачивается, пытаясь пнуть кузена по голове. — АПЕЛЬСИН! — Кел, кажется, крайне доволен собой. Понаблюдав эту картину несколько минут, я подозвала Кела. Он подошел ко мне и сокрушенно покачал головой, мол, «их не угомонишь, я пытался». Придется применить тяжелую артиллерию. Швыранув первую попавшуюся мне под руку вещь, я попала прямо в лицо Меттатону какой-то непонятной вазой. Как утверждают очевидцы, до этого ее никто в доме не видел. Оно и к лучшему, ведь ваза разбилась вдребезги. Зато крики на время стихли, так как робот обрабатывал произошедшее, а Мяу Мяу злорадствовал. Я отобрала у него нож (от греха подальше) и сказала ему готовиться ко сну. Только я повернулась в Келу, как за моей спиной раздался грохот — люстра все же не выдержала и бухнулась на пол вместе с Меттатоном. В этом доме ее будут помнить, как настоящего героя, который шел до конца… В общем, через примерно полчаса возни все улеглись спать. Я отправилась в последний обход по дому, чтобы убедиться, что все впорядке и самой наконец пойти спать. В первую очередь я, конечно же, зашла к Напстаблуку. Он лежал в кровати неподвижно, но глаза его еще были открыты. Я поправила его одеяло. Я хотела было пожелать спокойной ночи и уйти, но мне в голову пришла гениальная идея: — А что насчет сказки на ночь? — СКАЗКА НА НОЧЬ! — радостно воскикнул Лансер, врываясь в комнату на своем велике. Я, признаться, и забыла о нем в суматохе… За ним стояли Кел, Мяу Мяу и Меттатон. Они уже тащили раскладушки. Уложив велосипед Лансера, его самого и всех остальных, я уже открыла было книгу, но тут Меттатон возмущенно воскликнул: — А почему это на моей раскладушке лежит велосипед?! — Потому что он хорошо ведет себя, в отличие от тебя, — ехидно ответил Мяу Мяу. — Ты можешь спать на ковре, он очень удобный! — добавил Кел. — Да, я на нем уже лежал, — кивнул Блуки, — гораздо удобнее, чем в гостиной. Сдавшись под напором остальных, Меттатон с недовольным лицом улегся на ковер, и я начала читать. «А потом принцесса развелась с принцем и уехала на Мальдивы со своей кошкой, и жили они долго и счастливо…» — дочитав последнюю строчку, я подняла глаза. Все уже глубоко спали. Кел вообще уснул на первом абзаце и все это время сопел. Меттатон поначалу жаловался, что так не уснет, а теперь дрых, как миленький. Напстаблук, как ни старался дослушать до конца, тоже спал. Даже велосипед уже уснул (не спрашивайте, как я это поняла). Закрыв книгу, я сунула ее подмышку и вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.