Фобия

Насыщенное голубое небо, высокое и бездонное, на котором медленно плывут пересто-кучевые облака. Яркий, блестящий и сочный жёлтый диск красуется среди небосвода, который при взгляде на него, создаёт иллюзию, словно начинает расти и становиться всё ярче и ярче. Его золотистые лучи будто тёплой и столь нежной «рукой» озаряют природу. Через открытое окно в кабинете пробирается теплый ветер, разнося запах оттаявшей земли и прелой прошлогодней травы. По всему помещению раздаётся спокойный и размеренный голос учителя, что эхом отражался от стен, конспектирующий ученикам материал очередной темы. Все учащиеся сохраняют тишину, лишь изредка можно услышать шушуканье, что почти сразу прекращалось. Оглушительный трезвон звонка с коридора, после которого дети начали быстро собираться, шурша своими рюкзаками и громко ставя стулья на свои места. Послышались весёлые голоса, обсуждающие следующий предмет и топот ног, что торопливыми шагами выходят из класса. Люминесцентные лампы обволакивали оранжевым цветом зелёные стены коридора, в которых не доходил солнечный свет, делая его, благодаря смешиванию подобных оттенков, уютным и позволяющим захватить разум потоком мыслей. Около дверей кабинетов стоят толпы школьников, от одновременного звучания их голосов и громкого смеха создавался гам, окружающий тебя со всех сторон. В дали от всех, в углу, в который еле-еле как попадал свет, делая его затемненным, словно это совершенно другое помещение, стояли два старшеклассника. Парня угнетали гудки в трубке, которые в данный момент ему казались слишком громкими, гулом отзываясь в ушах. Злость погружает его в свои объятия, сам не понимая на что это чувство направлено. На своё незнание о происходящем в данный момент с близким человеком, отчего кажется, что сердце разъедает кислотой, или на самого себя, что не смог предвить этой ситуации, что не может ничем помочь, погружаясь в чувство безысходности, страха и вины, словно его тело скованно в движениях, а мысли вновь и вновь наталкивали на глупость парня и прокручивали наихудшие варианты происходящего, будто сжимая до боли его грудь, заставляя прерывисто дышать. -Успокойся, Сигма. С Осаму это уже случалось, он сможет справиться сам. А мы после уроков пойдём и проверим. — безмятежным голос отвечает брюнет, делая вид, что его это мало волнует, но сжатая челюсть с прикрытыми глазами и более учащённое, глубокое дыхание выдавали все его эмоции. -Вот именно! Федя, это происходит не первый раз, и с каждым таким случаем ему всё хуже и хуже! А нам тут сидеть ещё целый урок. И сбежать с него мы не можем, ведь его ведёт наша классная. — уже не в силах держать свои эмоции под контролем, чуть ли не на весь этаж начинает возмущаться Сигма, размахивая руками и быстро выговаривая слова. Его губы плотно сжаты, а все мыщцы напряжены, отчего вызывали лёгкое покалывание и боль, которую хотелось всё больше усилить, лишь бы все чувства заглушились в ней. Видя состояние друга, брюнет проводит пальцами по его лилово-белым волосам, пытаясь успокоить его и самого себя, переключая внимание на свои ощущения. Оглушающий звонок, что маленькими молоточками били по звуковым чашам, создавая тонкий и мерзкий трезвон, прозвучал на весь коридор. Следующие 40 минут для парней казались вечностью. Светловолосый нервно дёргал ногой и стучал ручкой по парте, разрушая тишину в классе. Попытки углубиться в текст были безуспешны, все его мысли приводили к одному человеку, полностью теряя смысл произведения, из-за чего приходилось по несколько раз перечитывать один и тот же абзац. Брюнет же пытался погрузиться с головой в чтение, уйти от реальности, лишь бы его тревога не возвращалась к нему, прихватывая с собой тремор рук, что от стресса становились холодными. Прозвенел звонок. Услышав долгожданный трезвон, что вызывал облегчение, Сигма, как по щелчку пальца, словно ожил. Секундное осознание, после которого пришли облегчение и эйфория, разливающаяся по телу, расслабляя и снижая тревогу, что разъедала мозг в немом ожидании. Парень начал быстро собирать вещи и первый выбежал из класса, за ним последовал Фёдор. Выбежав из школы, Сигма направился в сторону нужного дома, поглядывая на друга, что пытался успеть за темпом бега светловолосого. Сероглазый бежал, не обращая внимание на усталость и боль в ногах. Он хотел, как можно быстрее добраться. Он хотел чувствовать эту слабость, эту ломоту в ногах, он заслуживал эти ощущения, это меньшее, что он должен чувствовать. Ведь именно из-за его оплошности родной ему человек страдает. Он во всём виноват. Он обязан чувствовать бóльшую боль, чем эту. Лёгкие брюнета до боли жгло, горло осушилось, доставляя неприятные ощущения при вдохе, а встречный ветер только усложнял дыхательный обмен. Скопившаяся слюна во рту, что было невозможно сглотнуть от её вязкости и быстрого бега. Сильное напряжение в ногах, из-за которого казалось, что при ещё одном шаге и ты не выдержишь вес собственного тела и рухнешься на землю. При каждой остановке в ушах начинало гудеть, а от быстрого дыхания кружиться голова. Ощущалось, что каждый вздох был слышен в радиусе 5 метров. После каждой отдышки начинать бег, было всё труднее и труднее. Колени кое-как сгибались, тряслись нижние конечности. Догадываясь о мыслях и состоянии сероглазого, Фëдор старался его догнать и хоть как-то успокоить, но физические данные не позволяли этого сделать. Можно было только дождаться, когда Сигма наконец остановится. Добежав до подъездной двери, светловолосый ввёл код, после которого раздался тонкий писк, оповещаюший об открытии прохода, и забежал внутрь. Не сбавляя темпа, Сигма проскакивает несколько ступеней за один шаг, чуть ли не теряя равновесие, но успевает схватиться за поручни, от которых оттолкнулся и смог перепрыгнуть на ещё несколько ступеней вперёд. Брюнет схватился за ручку двери перед самым её закрытием. Пытаясь перевести дыхание, уже более спокойно поднимаяется вверх на трясущихся ногах, что изнывали от перенапряжения. Сигма стоит у двери. Как только парень остановился, первое, что почувствовал — головокружение, из-за которого он начал пошатоваться, ему пришлось опереться рукой о стену, дабы не рухнуть на пол. Страшная сухость во рту и першение в горле приводили к затруднению вдохнуть воздух, в чëм так нуждались его лёгкие. Светловолосый тихо стучит костяшками пальцев по двери, боясь, что более громкий звук сможет вызвать бóльший страх у владельца данной квартиры. Прождав пару секунд, он вновь начинает стучать, но уже громче и настойчивее, а после на свой страх и риск решил нажать на звонок у двери. Как же он хочет услышать щелчки поворотов в замочной скважине, увидеть в проходе заспанного друга, что вышел к нему с растрепанными шатеновыми волосами, лезующие ему на лицо, на котором виднелся след от подушки. Как с быстро колотившимся сердцем, что отбивало маленькие удары, он надеется, что его безолаберный друг просто проспал, а звук на телефоне отключил, что просто сам сероглазый слишком эмоционально реагирует на подобное. Но вот уже брюнет подходит и стоит рядом, а за дверью тишина, она давит парню на барабанные перепонки, писк в ушах не давал нормально сосредоточиться. __________ Голова полностью забита голосами. Много разных звучаний, словно при каждом их слове, они отражались о собственный череп и повторялись ещё множество раз, постепенно сглушаясь. Все они говорили, кричали, шептали навязчивые мысли, от которых Осаму бросало в дрожь, одновременно, перебивая друг друга. У каждого была индивидуальная интонация: скрепучий, словно снег под ногами, и тихий, другой кричит во всю глотку или же срывающийся на мольбы о помощи и слезы, создавая болезненные ощущения, шëпот, звучащий ото всюду маленьких детей. И этот протяжный, глухой и низкий вой где-то на фоне этого хаоса в сознании парня. Сердце стучит на столько громко и быстро, что его удары отражались в ушах, казалось, что Осаму бросало то в жар, от которого горели уши и щеки, то в леденящий холод, что заставляли дрожать всем телом. Злость накатывала всё больше из-за незамолкающих голосов, что спрашивали порой очевидные вещи, придумывали вновь и вновь абсурдные идеи. От такого шоу у себя в голове хотелось её разбить, но тут же на подобные мысли отзывались голоса, что либо истерически вопили, либо насмехались над слабостью парня. Но резко они все затихают, словно нажали кнопку выключателя, оставляя после себя лишь гробовую тишину и лёгкое шуршание в ушах, будто помехи от неисправного телевизора. Удивление поступило у шатена от столь неожиданного затишья. Лёгкая улыбка появилась на его губах, и парень прикрыл глаза. Он сполз по стенке вниз, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. Где-то в макушке врезалась лёгкая боль, что через пару секунд исчезла, а тело приняло расслабленное положение. Наслаждаясь долгожданной тишиной, шатен откинул голову назад. Внезапно раздались отдаленные удары, после которых, как волна, послышалось дребезжание натяжного потолка. Сердце отдало контрольный удар перед тем, как вновь ускориться. Моментально его мышцы напряглись, а в горле встал ком. Медленно открывая глаза, над собой он увидел просидающие чёрные следы от рук с нечеловеческой длиной пальцев и начиная с коленей до стоп такой же след. Движение парня парализовало, он, как статуя смотрел с минуты на то, что находилось за потолком. Как вдруг это существо ударилось лицом, пытаясь порвать эту грань между ними, ещё больше её оттягивая. Оно вновь отстранилось и тут же начало безудержно биться головой и стучать своими ладонями, брыкаться, создавая вибрацию потолка. От такой картины шатена будто окатило ледяной водой, он смог обрести контроль над собственным телом. После чего раздался громкий, неистовый смех тех самых голосов, пораждая страшную боль, словно множество иголок впивалось в нервные окончания. Осаму как можно быстрее отполз под стол и забаррикадировался стульями, хватаясь руками за голову и поджимая ноги к себе. Зрение расфукусировалось из-за подступивших слез, задыхаясь, парень в панике начал шептать самому себе утешительные слова, с чего смех начинал с новой силой пронизывать его сознание. Всё тело тряслось от ужаса. Конечности заледенели, с дрожью в пальцах одной рукой он начал дёргать себя за волосы, а другой обнял себя за колени, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Послышалось позвякивание воды, когда капли ударяются о водную гладь, а затем и протяжное, булькающие шипение, словно утопленник пытался дышать, харкаясь примесью воды и слизи. Поднимая голову, парень видит, как из пола, стен, шкафчиков, туманные, чёрные существа, пахнущие приторно сладким запахом с ноткой аммиака, такой насыщенный и кислый, вылезают из темной, словно нефть, жидкости, тонкими струйками, тянущиеся за ними. Шатена от увиденного передёрнуло, он закрыл рот рукой, дабы не закричать от животного ужаса, что он почувствовал в тот момент. Слезы от такого стресса уже сами потекли, не сдерживаемые больше ничем. Парень судорожно вдыхал воздух, стараясь как можно тише это делать, но собственные слезы, дрожь в теле, при которой после каждого вздоха она усиливалась и сама нехватка кислорода, из-за чего потихоньку начинала кружиться голова, не позволяли этого совершить. Существа, как дикие звери, начали принюхиваться в поиске своей жертвы. Тем временем голоса издевались над шатеном, комментируя каждую эмоцию и угнетая обстановку своими высказываниями. Одна из теней остановилась, но резко легла на пол, изображая падение, и повернула голову в сторону парня, на которой было лишь нечеткое очертание лица человека. Она начала извиваться, словно рыба на суше, тем самым приближаясь к шатену. __________ Фёдор кладёт свою ладонь на плечо светловолосого и слегка отодвигает от прохода. От такого жеста Сигма вздрогнул и отошёл от двери. -Я сделал копию ключей на такой случай. — брюнет поворачивает ключ и отворяет дверь. Первый входит в помещение Сигма, а за ним Фёдор. Перед ними предстала тёмная квартира, в которую не проникал свет из-за зашторенных окон и закрытых дверей. Рюкзак валялся прямо у входа, а вещи, недавно лежавшие на полке в коридоре, валялись на полу. Из кухни донёсся вопль, падение стула и треска разбившейся посуды. Не разуваясь, Фёдор и Сигма побежали в эту комнату. Где их встретило зрелище не из приятных. Под столом сидел свернувшийся их друг в позе эмбриона, рядом с ним валялся стул, поодаль находились осколки от кружки, что лежали в разлившейся воде. Окна на кухню были закрыты шторами, через маленькую щель которых пробивался луч солнца, освещая летающую пыль вокруг. Светловолосый медленно подходит к столу и аккуратно убирает стулья, дабы добраться до своего друга. Ему было невыносимо больно, глаза начали слезиться, а в сердце словно тысяча иголок впилось. Фёдор в это время рылся по шкафчикам и искал нужный препарат. Коснувшись плеча Осаму, тот дёрнулся и начал кричать, отбиваясь от брюнета. Тогда Сигма схватил его руки и ноги, чтобы тот не брыкался, вызвав у него слабый крик. Фёдор опрыскал его водой, вызвав очерёдной вздорог и учащённое дыхание, попытки выбраться прекратились, пока светловолосый шептал ему успокоительные слова, поглаживая по голове. Брюнет закинул ему в рот таблетки и дал запить. Спустя полчаса нейролептики наконец подействовали. Осаму смог вылезти из-под стола на дрожащих ногах. -Дадзай, ты как? — обеспокоенно смотря на друга, в полголоса спросил Сигма. -Сейчас полегче. — голос шатена был осипшим. Садясь на стул рядом с сероглазым, шатен кладёт голову ему на плечо. Фёдор ставит перед ними кружки с чаем, который он только что заварил. -Выпей. Может дрожь спадёт. — брюнет кладёт руку на голову Осаму, пытаясь сказать эту фразу как можно мягче. Следующие минуты парни сидели в полной тишине и пили чай. Из-за большого количества стресса Дадзая тянуло в сон, его мозг просто хотел забыться во сне, чтобы хоть капельку передохнуть после всего, что с ним случилось. -Пойди лучше поспи. У тебя уже глаза слипаются. — Фёдор встаёт из-за стола, беря под руки шатена, что от слабости кое-как передвигался. Сигма остался на кухне один, смотря на недопитый чай. В голове было пусто, он ничего не чувствовал, эта ситуация выжила из него всю силу. Одна из рук напряглась, появились невыносимое желание почувствовать хоть что-то, хотя бы боль. Он начал себя медленно, но сильно царапать, оставляя покраснение на коже. От этих ощущений в глазах на мгновение всё поплыло. Светловолосый испугался от того, что ему на плечи положили руки. Повернув голову, он видит фиолетовые глаза, что смотрели на парня уставшим, но тёплым взглядом. Повернув к себе лицом Сигму, Фёдор присел перед ним на корточки, беря того за руки и поглаживая их большими пальцами. -Сигма, ты… — брюнет не успевает договорить, как сероглазый вскакивает, из-за чего ему приходится тоже встать, дабы быть на его уровне глаз. -Что «Сигма»?! Это я во всём виноват. Я должен был предвидеть это. Чем я ему помог? Да ничем! — его взгляд был полон боли и злости, которая была направлена на самого себя. -Ты не можешь всё просчитать. Мы оба не знаем, когда случиться очередной припадок. Ты здесь не виноват. Максимум, что мы можем сделать, так это поддерживать его и находиться рядом с ним в таких ситуациях. Дальше полностью его ответственность. Он несёт обязательство за свою жизни, как её проживать. Если он забыл выпить нейролептики, то это полностью его вина. Именно он руководит своей жизнью.- подходя ближе к Сигме, Фёдор обнимает его. Светловолосый стоял неподвижно, но после недолгих размышлений утыкается лицом в его плечо и обнимает в ответ, сжимая кофту брюнета. Он тихо зарыдал, лишь изредка всхлипывая и тресясь всем телом. Фёдор перебирает его волосы пальцами, неспеша раскачиваясь.