Talk to me, boy.

Рабочий день, к счастью, прошёл успешно. Никаких лесных происшествий не возникало, отчего Нэльсон просто не мог не выдохнуть с облегчением. В последнее время он слишком часто слышит свист, а "дети", как выразился Коннор, до сих пор продолжали издеваться над бедным пожарным, будя его посреди ночей. В принципе, к этому можно привыкнуть, но Джеку всё равно было как-то не по себе. Вечером Нэльсон решил спуститься с вышки, чтоб сходить в туалет, а также набрать немного дров. Всё время парень настороженно оборачивался, чтобы его снова кто-нибудь не напугал, иначе такими темпами коллеги точно доведут его до инфаркта. Поднявшись на вышку, Джек закрыл за собой дверь и забросил дрова вместе с зажжённой спичкой в печь. Огонь постепенно охватил древесину, распространяя своё тепло на всё помещение, что очень радовало. Вечер сегодня был довольно ветреным и холодным. К слову, нужно бы отправить отчёт о сегодняшнем рабочем дне. Нэльсон поставил чайник на включённую плиту и направился к компьютеру. Удобно расположившись на стуле, парень начал печатать. Однако его резко отвлекли помехи в радиооборудовании. — Хей, новичок? — просочился сквозь них знакомый голос. — Привет, Коннор, — ответил ему Джек, чуть приближаясь к радио, чтобы получше слышать коллегу. — Да, привет. Как у тебя дела? Дрова еще не закончились? Вижу, ты часто разжигаешь печь, — Хокинс засыпал Джека вопросами, как-то томно выдохнув перед этим. Голос у парня по ту сторону рации на данный момент был весьма странным: чуть ниже, чем обычно, и с некой хрипотцой. Почему то Нэльсон почувствовал приятное ощущение чуть ниже пупка и желание услышать этот голос снова. — Эм... — Джек на какой то момент сбился с мысли, а потом быстро спохватился, так и не поняв до конца, что с ним только что произошло: — Всё хорошо, дрова пока есть. Сейчас довольно холодно, поэтому мне хотелось бы засыпать в тепле. — Молодец. Правильно делаешь, — промурлыкав первое слово, похвалил коллегу Хокинс. Джек почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Да что такое происходит?! Почему он так реагирует на своего друга? И что с его голосом?... — С тобой всё хорошо? — парень всё же не сдержался и задал Коннору терзающий его на протяжении всего этого разговора вопрос. В ответ последовала кратковременная тишина. Моментами, кажется, слышался некий шорох, но Джек неуверенно отнёс его к помехам. — Конечно, — ответил Хокинс, сразу же странно вздохнув. — Почему спрашиваешь? — У тебя голос хриплый и я слышу какой-то странный шорох, который вроде как не похож на помехи... Поэтому и подумал, что тебе нехорошо. И снова последовала тишина, которая, казалось, длилась целую вечность. А потом Коннор хрипло рассмеялся, отчего Джек чуть не простонал от восторга. Как же его голос шикарен... — Может у тебя есть другие догадки? — словно флиртуя, проговорил Хокинс. Затем Джек услышал другой звук, который пролетел слишком быстро, но прозвучал вполне себе чётко: хлюпанье. — Ты... — в горле всё пересохло, а дыхание вдруг стало тяжелым. Нэльсон догадывался, но всё равно боялся ошибиться. А ещё его это безумно заводило. — Ты что, дрочишь? — Может быть, — довольно протянул Коннор. И снова послышался этот чёртов шорох. — Я... Прости, лучше я отключусь, — быстро пробормотал Джек, но он не чувствовал никакого отвращения к другу. Наоборот - в собственных штанах становилось всё теснее, поэтому справиться с этим хотелось желательно поскорее, но уже без Коннора, иначе он умрет со стыда, ей Богу. — Стой, Джек! — выкрикнул Хокинс, отчего парень невольно вздрогнул. Кажется, у того что-то грохнулось со стола, судя по глухому стуку на заднем фоне. Видимо он резко вскочил и задел деревянную мебель ногой. — Боже, прости меня... Это действительно мерзко. Я просто... Занимался этим и мне вдруг захотелось услышать твой голос. Ладно, прости ещё раз. Я сам отключусь. И я пойму, если ты больше не захочешь... — Подожди, — с дрожью в голосе прервал своего друга Джек, чувствуя, как его лицо и уши медленно, но стремительно краснеют. Коннор же послушно не отключался, ожидая того, что скажет парень. — Я хочу отключиться, потому что у меня встал. — Оу... — медленно вырвалось у Коннора, после чего он снова на какое-то время замолчал. А потом резко продолжил своим тихим и низким голосом: — Тогда может поможем друг другу? Нэльсон поджал губы и сильно зажмурился. Как же неловко было! Но член настолько сильно давил на грубую ткань штанов, что стыдливые мысли через секунду испарялись, следовало только задуматься о них. Ему просто хотелось снова услышать голос Коннора, особенно его стоны. — Давай, — выпалил Джек и тут же принялся ослаблять ремень, чтобы следом расстегнуть молнию и спустить штаны вместе с нижним бельем, а рубашку на себе слегка задрать, так как замарать её не очень то хотелось. У него сейчас было не так много чистой одежды. Освободив член, Нэльсон облегченно выдохнул и обхватил половой орган своими дрожащими от возбуждения пальцами. — Коннор? Скажи что-нибудь ещё, пожалуйста. — На самом деле, это не первый раз, когда я дрочу на тебя во время разговора с тобой, — Хокинс хмыкнул, неторопливо продолжая шуршать. Его дыхание заметно сбилось, но он всё равно продолжал говорить чётко и завораживающе. — Я часто наблюдал за тобой с вышки. Хочу сказать, что ты охуенно сложён. Теперь люблю представлять, как ты выгибаешься подо мной и стонешь от удовольствия... Джек тихо заскулил, начиная водить рукой по своему члену. Он тоже не раз старался рассмотреть своего коллегу с вышки, но видел лишь очертания его мускулистого тела. В голове тут же нарисовалась картина, как его грубо прижимают к жесткой поверхности, оглаживая ягодицы и пах. — Можешь описать эту мысль подробнее? — чуть ли не задыхаясь, попросил Нэльсон, не останавливая свои небыстрые движения. Да, будет лучше, если его же мысли озвучит Коннор. — О, с удовольствием, — снова рассмеявшись, ответил Хокинс. В его голосе слышалась обворожительная улыбка. Боже, как он вообще может так сексуально разговаривать, что хочется сразу же кончить без всяких прелюдий? — Я прижал бы тебя к стене и начал блуждать руками по всему твоему телу, попутно с этим оставляя яркие засосы на твоей шее. Больше внимания я бы уделял соскам и твоему члену, а сам тёрся бы о твою упругую задницу, чтобы ты мог почувствовать, насколько сильно я хочу тебя. Джек не выдержал и тихо застонал, сжав член где-то у основания. Представив, как Коннор прижимается к его заду своей возбужденной горячей плотью, парень задрожал и всхлипнул. До этого момента он даже и подумать не мог, насколько у него яркое воображение. — Боже... А я бы сильно выгнул спину и обязательно потёрся бы о твой член, ведь я хочу тебя не меньше, — Нэльсон закусил губу, продолжая двигаться по всей своей длине. — Блять... А ещё я бы пошло простонал. Знаешь как? Вот так, — и из уст Джека прозвучал громкий и самый соблазнительный стон, который он ещё никогда за всю свою жизнь не издавал. Хокинс тут же хрипло простонал в рацию. Шорох стал чётче и заметно быстрее. — Чёрт... Я бы оттрахал тебя так, чтоб ты стоять на ногах больше не мог, — прорычал Коннор на фоне хлюпающих звуков. Кажется, он добавил смазку или же масло. — Трахнул бы так, чтобы твой голос охрип от криков. Джек захныкал, выгибая спину. Он чётко представлял, как его грубо берут прямо посреди леса, где в любой момент мог появиться Билли или же обычный путешественник, но это лишь наоборот возбуждало сильнее. Нэльсон задвигал рукой быстрее, моментами проходясь большим пальцем по головке, дразня себя. Парень даже не замечал противный свист чайника, вода в котором уже давным давно вскипела. — Коннор... — тихо и жалобно выдохнул Джек, но рация всё равно уловила этот негромкий звук. Коннор тут же отозвался, низко и безумно сексуально промурлыкав: — Давай, малыш, кончи вместе со мной. И Джек сразу кончил, будто Хокинс нажал на какую-то кнопку внутри него одним лишь голосом. — Блять... — пробормотал Нэльсон, посмотрев на руку, которая была в его же сперме, а потом на свою рубашку. — Я испачкал рубашку. Коннор хихикнул, пошуршав на заднем фоне своими вещами. Потом же послышалось, как он застегивает ширинку на своих брюках. — Поэтому я снял с себя весь верх, — произнёс Хокинс явно довольный собой. — Снял верх? — удивленно протянул Джек, приводя себя в порядок. Придётся всё-таки постирать рубаху... — У тебя на вышке настолько тепло? — Ну, со стояком и мыслями о тебе мне было не то, что тепло, а очень даже жарко, — тихо хмыкнув, признался Коннор. — О Боже... — закрыв руками лицо, парень покраснел, прокручивая от начала до конца в мыслях то, что только что произошло между ним и его "другом". — Мне теперь стыдно. Коннор рассмеялся. — Зря. Надеюсь, ты не будешь против, если мы повторим то, о чём говорили, но уже видя друг друга? Джек смутился ещё больше, но, не медля, всё же вполне уверенно произнёс: — Буду ждать тебя завтра вечером. И рация отключилась, а чайник, в конце концов, перестал умолять о том, чтобы его, наконец, убрали с огня.