Пуговицы

Я чувствую, как ты смотришь. Сегодня на всех занятиях я специально садилась в противоположный конец аудитории, и обязательно рядом с другими парнями. Ты сначала непонимающе проводил меня взглядом, когда за завтраком, полностью тебя игнорируя, я опустилась рядом с Пруэттом, нарочито громко хохоча над его тупыми шутками. На Трансфигурации я села рядом с Таккаром и, хлопая ресницами и изображая дурочку, поросила объяснить мне какую-то совершенно очевидную мелочь, после чего долго и напоказ восхищалась его невероятным умом. Ох, Уизли, знал бы ты, как чертовски сложно было заставить себя не смотреть в твою сторону целое занятие. Но это того стоило, когда, уже собираясь, я поймала твой взгляд — дикий и непонимающий. Ещё бы, ведь только вчера мы сидели, обнимаясь, возле камина в общей гостиной Гриффиндора и переплетали пальцы. Ты проводил меня к спальне и притянул для поцелуя, а сегодня с утра тебя словно для меня не существовало. Ты ловишь меня за локоть, когда я стараюсь выпорхнуть из кабинета и раствориться среди других студентов во Дворе Трансфигурации. — Что случилось? — Обеспокоенный, нетерпеливый тон. — А что случилось? — Я снова наивно хлопаю ресницами, с разливающимся по венам удовольствием от чистого садизма. Нет, я не хочу тебя обидеть, милый. Только подразнить. Я наклоняюсь ближе. — Что-то не так? О, это выражение на твоём лице! Как жаль, что у меня нет камеры, чтобы сделать колдографию! Бровки нахмурил, глазки бегают, даже, кажется, веснушки потемнели. — Что за цирк, почему ты весь день меня избегаешь? — О-о-о, мистер Уизли, вот такого тона я от вас ещё не слышала! — Ну что ты, солнце, — я едва удерживаю себя от того, чтобы не потрепать тебя по надутым щёчкам. — Увидимся на Зельеварении? И пока ты не успел сообразить, что к чему, я мчусь в сторону кабинета Шарпа. Мой план ещё не был приведён в исполнение, не полностью. Я знаю, кто именно может заставить тебя сгорать от ревности. — Здесь не занято? — Будничным тоном интересуюсь я и подхожу к варочной станции. Бровь Сэллоу взлетает, и он окидывает меня удивлённым взглядом. — Нет… А вы что, с Уизли поссорились? — Он с подозрением разглядывает, как я достаю справочник по зельеварению. — С чего ты решил? Себастьян едва успевает открыть рот, как ты буквально влетаешь в кабинет и, выискивая меня глазами, решительно направляешься к нашей с Сэллоу станции. Ох, в такой ярости я ещё тебя не видела — у меня даже шея взмокла от твоего горящего взгляда. Потерпи ещё чуть-чуть, милый, только не начинай выяснять отношения сейчас! — Мистер Уизли! — Раздаётся спасительный голос Шарпа. — Занятие уже началось, вы можете сегодня работать в паре с мистером Мраксом! Ох, профессор, как же вовремя! Ты раздражённо поджимаешь губы и становишься за свободной станцией вместе с Оминисом, буравя глазами Сэллоу и меня. Шарп вещает что-то о свойствах смоковницы, а я, не сводя с тебя взгляда, перешёптываюсь с Себастьяном. Ты слушаешь профессора вполуха, пытаясь в моих глазах прочитать объяснение моему поведению. Потерпи ещё чуть-чуть. Убедившись, что всё твоё внимание сосредоточенно на мне, я заправляю свой длинный локон за ухо и, чуть откидывая голову назад и будто случайно скользя пальцами по шее, немного оттягиваю красный галстук вниз. Твои нахмуренные брови расправляются и ползут вверх. О, Уизли, я же знаю, за какие рычажки нужно дёргать, чтобы привлечь твоё внимание. Даже через полкласса я бы безошибочно могла определить твой шумный выдох. Заставить тебя забыть даже о зельеварении? Я должна собой гордиться. Но мы ещё не закончили, дорогой. Словно мне невероятно жарко, я обмахиваюсь собственным конспектом и по одной медленно расстегиваю верхние пуговицы на рубашке, оголяя шею и приоткрывая ключицы. Ты смотришь в упор, даже не пытаясь притворяться, что занят делом. Я наклоняю голову в сторону и прищуриваю глаза, разглядывая твою часто вздымающуюся грудь и покрывшиеся лёгким румянцем щёки. Давай, милый, считывай мои сигналы. Может, мне было бы стыдно за такое поведение, но знаешь, ради этого твоего голодного взгляда, я бы играла в эту игру хоть каждый день. Всё так же не сводя с тебя глаз, я подношу к приоткрытому рту перо и будто случайно провожу его кончиком по губам и контуру подбородка к открытой шее. Кусаешь локти? Сейчас. Я всё ещё поигрываю пером, щекоча им пересохшие губы. Сэллоу рядом копошится с измельчением какого-то ингредиента и не обращает на меня внимания. Я касаюсь его предплечья и медленно провожу ладонью вниз, вроде бы невзначай задерживая руку у его локтя, уточняя, сколько унций перетёртого корня асфоделя нужно добавить. Ох, милый, как же сложно выдержать хотя бы несколько секунд, не переводя глаз на тебя. Ты, наверное, сейчас можешь вскипятить котёл одним своим взглядом. Нет, я должна выдержать, ещё хотя бы пару минут! А, к чёрту. Я отстраняюсь от Себастьяна и с вызовом смотрю на тебя через полкласса. — Сучка, — одними губами произносишь ты, и мои растягиваются в довольной улыбке. Челюсть напряжена, губы плотно сжаты. Тёмно-зелёные глаза потемнели ещё сильнее, особенно когда ты смотришь так, исподлобья. Мерлин, кажется, я и сама загнала себя в ловушку. До конца занятия ещё почти пятнадцать минут. Четырнадцать. Сохранить это ощущение. Не смотреть. Не смотреть на тебя, несмотря ни на что. Я смогу. Я ведь смогу? Одиннадцать. Мне не нужно даже прикрывать глаза, чтобы представить, что ты со мной за это сделаешь. Девять. Хоть бы Шарп не вздумал зачитывать домашку ещё десять минут после конца занятия. Шесть. Хлопок, и весь класс в мгновение заполняется густым, сиреневым дымом. Он не забивается в лёгкие, не мешает дышать, но рассмотреть в нём что-то дальше собственной ладони решительно невозможно. — МИСТЕР УИЗЛИ! — Громоподобно звучит голос Шарпа. Ты, выныривая из дыма-тумана, хватаешь меня за запястье и решительно тащишь прочь из кабинета под общий гул непонимания и рычание зельевара. — МИНУС СТО ОЧКОВ ГРИФФИНДОРУ! — Последнее, что мы слышим, прежде чем вырваться из дыма и повернуть на ближайшую лестницу, ведущую к Длинной галерее. Ты уверенно и быстро шагаешь впереди, буквально волоча меня за руку, как провинившегося котёнка за загривок. Что ж, тут поспорить не с чем, сегодня я не эталон невинности. Внезапно останавливаешься у входа в каморку с зельями и легонько толкаешь меня внутрь, тут же прижимая всем телом к двери и поднимая мои руки над головой. Горячее сбившееся дыхание раздувает волосы на моём лице, приятная тяжесть твоего тела заставляет ноги подкашиваться. — Это палочка в ваших штанах, мистер Уизли, или вы просто рады меня видеть? — С удовольствием потираясь бёдрами о твой пах, игриво говорю я, заставляя тебя почти зарычать и толкнуться вперёд, вжимая меня в деревянную дверь ещё сильнее. — Сучка, — повторяешь ты уже вслух, скользя помутнённым взглядом по моему лицу, останавливая его чуть правее скулы и тут же жадно впиваясь в чувствительную кожу шеи, под самым ухом, обжигая её дыханием и зубами оттягивая мочку. — Что ты творишь? Я дёргаю запястья, пытаясь высвободить их из замка твоих пальцев, но ты держишь крепко. Поднимаешь колено и, заставляя расставить ноги шире, слегка надавливаешь им мне между ног. Слишком приятно. — Не боишься, что Шарп нас тут застукает? — Вместо ответа спрашиваю я, тяжело дыша и скользя промежностью теперь по твоей ноге. — Мне плевать, — ты крепко сжимаешь свободной рукой мой подбородок, надавливая и приподнимая его, и, наконец, ловишь своими мои губы. О, Мерлин, мне кажется, я сейчас задохнусь от переполняющих меня ощущений. Так жадно и сладко ты меня ещё не целовал. Так яростно переплетая языки, так отчаянно всасывая и прикусывая мои губы. Как же хочется сейчас зарыться в твои волосы, как же… Словно прочитав мои мысли, ты отпускаешь мои сцепленные над головой руки, которые в ту же секунду обвивают твою шею и одним резким движением разрываешь пуговицы на моей рубашке, оголяя грудь в кружевном белье. Такие ненадёжные охранники моей целомудренности разлетаются по всей каморке, словно крупные бусины из лопнувшего ожерелья. Укусив напоследок мои саднящие губы ещё раз, ты тут же спускаешься к груди, покрывая теперь её поцелуями и засосами, снова заставляя меня дрожать и поёрзывать на твоей ноге в нетерпении. — Дразнить меня вздумала? — Снова горячо выдыхаешь ты, пока я непослушными пальцами пытаюсь расстегнуть твою жилетку. Я ничего не отвечаю, лишь довольно улыбаюсь, тяжело дыша, и снова пытаюсь притянуть тебя для очередного поцелуя, но ты качаешь головой, внезапно убирая колено и подхватывая меня под бёдра. Я, сразу осознав, что ты собрался делать, обхватываю тебя ногами за талию и впечатываюсь спиной в дверь для большей устойчивости. Придерживая меня одной рукой, второй ты расправляешься с ремнём на брюках и высвобождаешь свой ноющий стояк. Интересно, он был у тебя ещё на занятии? Наверное, раз тебе понадобилось устраивать подобный саботаж. Какой же ты нетерпеливый, Гаррет. Будь я на твоём месте, я бы обязательно подразнила себя в ответ, наказывая за такое поведение. Но я не буду притворяться, что сама сейчас не изнываю от тянущего желания почувствовать тебя внутри. Моё бельё под юбкой уже давно намокло, и ты чувствуешь это, когда проводишь головкой вдоль скользкой ткани, поскуливая в предвкушении, прежде чем отодвинуть мокрую полоску в сторону и, обхватив мои бёдра теперь и второй рукой, толкнуться внутрь. Я шумно выдыхаю, срываясь на стон, и ты тут же затыкаешь мне рот поцелуем, начиная двигаться внутри, сжимая мои бёдра сильнее и насаживая меня на себя. Влажные звуки твоего двигающегося внутри меня члена, похоже, распаляют тебя ещё сильнее, пульсация крови расходится барабанной дробью, отдаваясь в моих висках, кончиках пальцев, вцепившихся в твою шею, с каждым твоим толчком отзывается сумасшедшим возбуждением внизу. Без прелюдий, без предварительных ласк. Хотя… Наверное, в нашей ситуации можно считать все прошедшие до этого полдня своеобразной прелюдией. Толчки то учащаются, то становятся медленнее, только чтобы ты с новой силой начал вдалбливать меня в дверь, заполняя полностью, прижимаясь сильнее. Я не вижу твоего лица — мой подбородок уже на твоём плече, пальцы хватают разметавшиеся рыжие кудри, твоя шея слишком удобно оказывается совсем рядом с моим жадно хватающим воздух ртом — и я тут же вгрызаюсь в неё, не собираюсь отказывать себе в удовольствии. Ты рычишь, и ускоряешься ещё больше — наверное, ты уже совсем близко. Чёрт, подожди, пожалуйста, не кончай, я тоже уже почти там, нужно только сконцентрироваться ещё совсем чуть-чуть, совсем немного! — Гаррет, подожди, я… — Я знаю, я стараюсь, — ты весь напрягся, и снова замедлил темп, сжимая зубы и громко пыхтя мне на ухо. Я закрываю глаза и стараюсь сконцентрироваться на ощущениях, на пульсациях и на твоём жадном, диком взгляде, направленном на меня в кабинете зельеварения. Я пытаюсь представить, как мы выглядим сейчас, со стороны, в тесной каморке, в которую в любой момент может ворваться кто угодно, вдавленные друг в друга, раскрасневшиеся и с прилипшими ко лбу волосами, постанывающие друг другу на ухо и кусающие распухшие губы. Толчок. Такой сильный, что я едва не ударила затылок, откидывая голову назад. — Ты — моя, поняла? — Рычишь ты мне на ухо. — Т-твоя… — Я выдыхаю едва слышно, чувствуя, как начинают сокращаться мышцы, смыкающиеся вокруг твоего члена, и как я начинаю трястись в твоих руках. Замирая на секунду, чтобы почувствовать мой оргазм, ты, словно получив сигнал, тут же ускоряешься и с громким стоном кончаешь прямо в меня. Так мы никогда ещё не делали. Я выныриваю в реальность из своей волны наслаждения, чтобы почувствовать, как твоя спина тоже дрожит под моими пальцами, как взмокла шея под воротником, и как бережно ты всё ещё держишь меня, прижимая к себе. Так мы стоим долгие секунды, пока ты не опускаешь меня на пол и не накрываешь искусанные губы своими — на этот раз нежно и чувственно. — П-прости, — ты убираешь прилипшие волосы с моего лба. — Я не хотел… в тебя, но не смог удержаться. У меня есть зелье, ты только не переживай! Я переступила с ноги на ногу, всё ещё пытаясь унять дрожь в коленях и колотящееся сердце. Ты смотришь на меня с такой заботой — ну как можно было в тебя не влюбиться? — Мне понравилось, — я глажу тебя по веснушчатой щеке и целую в нос. — Давай-ка убираться отсюда, пока Шарп не снял с нас скальп в дополнение к той сотне очков. — Полностью того стоило, — ухмыляешься ты и взмахом палочки возвращаешь пуговицы из моей рубашки на их места. Приведя себя в порядок, пригладив волосы и поправив галстуки, мы, держась за руки и оглядываясь, уносимся прочь от места преступления. Погони за нами не наблюдается. — Так что это всё-таки было? — Ты спрашиваешь, когда мы уже оказались на улице, с интересом заглядывая мне в глаза. Ох, Уизли. Я уже и думать забыла, что у этой маленькой провокации была причина. — Ты вчера слишком долго смотрел на Нелли, — пожимаю плечами я. — Решила, что стоило тебя проучить. Ты встаёшь как вкопанный и приподнимаешь бровь, твои всё ещё припухшие губы растягиваются в улыбке. — Раз так ты меня наказываешь, то, похоже, придётся почаще на неё смотреть! — Дразнящим тоном начинаешь ты, но осекаешься, когда я со взмахом палочки обдаю тебя ведром ледяной воды. — Ладно, понял-понял. — Вот и прекрасно, мистер Уизли.