«Я добьюсь тебя... »

За ним по пятам, следует моральная усталость, физическое изнеможение и опустошение в душе. Вокруг происходило достаточно дерьма, чтобы он научился отвлекаться от бушующей внутри боли и полностью сконцентрироваться на своём хобби–инструментах эскапизма. Все началось так просто, даже чересчур. Что-то он разглядел в серьёзном выражении лица и грубых подколах, в шоколадных глазах, полных огня и угасающей надежды, интереса и наизвестности. Он нуждался в остроугольных ощущениях, но краски жизни, расползались, в лучшем случае, водянистой акварелью. Впереди редели миражи эмоций, призраки воспоминаний и безрадостное будущее, среди низкорослых домов, покрытого трещинами асфальта и запаха немытых фритюрниц, расползающегося по всему городу к лесу, находившемся прям впритык к храму. Времена года, сменяют друг друга незаметно, как дни недели, и Куай Лиэнг не возражает, даже не колеблется. Он понимает, что этого исполина ему, не победить, и сдаётся без боя. Его движение по ленивым волнам рутины, разбавленные лишь причинением физической боли и лекциями об правильном образе жизни однажды резко оборвалось на внезапном осознании... Куай Лиэнгу было не впервой чувствовать себя опусташённым–это было неотъемлемой частью его душевного и марального амплуа, которому он, старался соответствовать. Пустой взгляд тёмно синих глаз, необычная стихия, не оригинальная прическа и вкус в одежде–деталей, за которые не раз цеплялились другие, было предостаточно, как и пережитых рандеву. Его «друзья» не менялись, но взрослели, как и пары, не становились интереснее с наступлением теплого сезона. Мир вокруг, был как застывший во времени снимок, образ. И Куай был искренне удивлен, обнаружив за собой, возникший снова интерес, к одному из своих давних знаком. Ни к кому иному, как к самому Скорпиону. Ханзо Хасаши–ходячий огонь и пораховал бомба прошлого. Тот, о ком шепчутся некоторые из Лин Куэля и о ком, пускают безумные слухи. Скорпион–это больше образ и легенда, чем реальный человек, и демон в прошлом. Странные рассказы гуляют по компаниям о его поступках и жизни, но никому не хватает желания и смелости, расспросить Ханзо самостоятельно. Куай Лиэнг, уже давно понял, что принадлежал к подгруппе мазохистов, но заметил это, только когда осознал, перемены в своём мироустройстве. Однажды, все поменялось, ведь злосчастный Нуб Сайбот, вернул его к реальной жизни насильно. Всё изменилось, ведь теперь у него появился второй шанс? Благодаря Би Хану. Сам Ханзо, не раз, интересовался семейным древом Саб-Зиро, но он предпочитал об этом отмалчиваться. Любить человека, который убил твоего брата—не значит быть частью дискуссионного клуба. Меньше всего, его интересовало то, что сейчас испытывают другие. У Куай Лиэнга нет друзей, ведь если жизнь его чему-то и научила, так это тому, что доверие между людьми и демонами проверяется временем, а он слишком торопился попробовать в этой жизни все, и вот, его хорошей жизни пришёл конец... Он живет жизнью Саб-Зиро, которого все знают, но не могут вспомнить, где именно и при каких обстоятельствах видели, ведь он везде, на каждой вечеринке, в каждом разговоре и на каждом поединке. Ему нет дела до близких связей—людям нет дела до его переживаний. В этом симбиозе он живет всю свою жизнь, и не смеет жаловаться, ровно до тех самых пор, пока в зоне видимости, не объявляется сам Ханзо, мастер клана Сирай Рю. В один день, они разделяют неловкий разговор на одной миссии, а на следующий раз Ханзо приносит пиво, от которого ни жарко, ни холодно. Куай Лиэнг пользуется своим навыком бесцельной болтовни и занимает собой всех союзников, заменяя один бесполезный шум другим, и Ханзо убеждается, что у парня язык без костей. Он затрагивает настолько популярные вопросы, что Ханзо не выдерживает, и впервые за вечер заговаривает с ним: – Ты что, типовые проблемы общества, мне пересказываешь? Куай Лиэнгу не пристало надоедать и смущать, но он просто не может остановиться. Любопытство незаметно превращается в легкую одержимость, ту самую, которая вызывает тремор в руках и ногах. От волнения скручивает живот, а оказавшись у себя в комнате Куай Лиэнг судорожно оглядывается в поисках чего-нибудь, чем можно удивить Ханзо в следующий раз. Ханзо скуп на разговоры, но он пережил многое. Он всем видом, даёт понять, что впечатлить его будет, непростой задачей. Трудности заставляют Куай Лиэнга вздохнуть полной грудью. Неловкие разговоры приносят свои плоды, и однажды они с Ханзо оказываются на одном, личном и секретном задании по выбору Хасаши, а потом и на следующем. Секретные задания—это символ доверия и взаимопомощи. Они смотрят на одних и тех же врагов, и одинаково выбирают решения и план. Но ни на миссии, ни в лесу, на пути обратно в огненный сад, Куай Лиэнг, нечего было сказать. Слова не вяжутся друг с другом, мешаются в кашу. Ханзо рассказывает о своих планах, как планирует развивать Клан, что хочет поведать, какое следующее задание... Гипнотизирует. А когда Куай Лиэнг просыпается, то его уже и след простыл. Ханзо—идея и тень. Настоящая находка для любителей всего эфемерного и неуловимого. Куай Лиэнг удивляется, как за Ханзо, до сих пор не выстроилась очередь, и как так, ему повезло, оказаться единственным его почитателем. По его рассказам, кажется, что он успел побывать везде и всюду, что содержание Лин Куэльской библиотеки для него не тайно, а от его радаров не ускользает ни одно событие в относительно небольшом китае. Чем ближе Саб-Зиро приближается к Скорпиону, тем сильнее вокруг него сгущается ненавистный туман. Ханзо не спеша затягивает Куай Лиэнга в свой омут. Внезапно Лиэнг обнаруживает себя у циновки. Весенним, теплым днём Ханзо сваливается с какой-то странной простудой. Куай Лиэнг не отходил от него, не на секунду. Сам вызвался помогать. Но всё же, пришлось со временем уйти, оставив Хасаши одного. В руках у Куай Лиэнга кружка чая. Ханзо прогнал его, когда старшему стало чуть лучше. Вот так. Просто и легко. Он хотел думать, о чем угодно, но не мог, на языке застыло имя, «Ханзо, Ханзо, Ханзо», в мыслях, он не верящий ни во что святое, молится за его полноценное выздоровление. Если святым есть дело до такого, как Ханзо Хасаши. Проходят недели, прежде чем Куай Лиэнг ощущает знакомое присутствие в саду. Минуют дни тревожного ожидания, и кажется, все снова встаёт на круги своя. Снова начинаются встречи, окутанные туманом, возвращается ощущение, будто Хасаши взглядом читает его мысли, а руками дотрагивается до души. Однажды Куай Лиэнг узнает, что Ханзо пьет, как не в себя, и никогда не страдает от похмелья. Он тащит стеснительного, слишком галантного Куай Лиэнга на вечеринки, куда их явно никто не звал, но Ханзо никто не перечит, вышибалы пропускают их, и никто не противится, когда он хватает две бутылки французского красного со стола, одну протягивает Куай Лиэнгу и, очаровательно улыбаясь, произносит тост, предназначенный только им двоим. Он впервые лицезреет драку с трибуны балкона второго этажа. Ханзо подстрекает двух на питых бойцов сцепиться по совершенно надуманной причине, и в тот же теплый, невинный, весенний вечер, Куай Лиэнг впервые видит кровь в перемешку с цветами на асфальте и слышит, отдалённый заливистый смех Хасаши. Тем же вечером он яростно смывает с себя пыль ночных улиц, прогуливается в саду, надеясь почувствовать хоть что-нибудь, кроме болезненной тяги к Ханзо, но он видит, слышит и чувствует его везде, где бы ни оказался. Жизнь градмастера и бойца теперь пестрит новыми красками: сладким вкусом алкоголя, железным–крови и солёным–от неудержимых слез. Куай Лиэнг не знает, почему плачет–может потому-что, с Хасаши он ощущает себя словно на бесконечных американских горках, или потому-что жизнь его меняется слишком быстро, для расшатанных нервов парня. Его жизнь все больше походит на картины, с которых все начиналось–кисти мастера Ван Гога, полных болезни и душевных терзаний. Все, как он и хотел. Тихими вечерами, когда дух приключений отбрасывает их подальше от сомнительных тусовок и боёв, Ханзо такой же тихий и умиротворённый, как и природа вокруг. Невозможно прочитать его мысли, даже угадать эмоцию: он изменчив и недосягаем, но желанный, как оазис в пустыне. Его познания в философии, боях, в ведении клана и секретах жизни, Куайя интригует абсолютно все, была бы его воля, он бы выпил Ханзо без остатка. Он открыт и глуп перед Хасаши, как ученик перед наставником. Он слушает ладную, глубокую речь про теорию с боями и поединками, переплетает его горячие пальцы со своими ледеными, и Ханзо как будто не замечает этого. Куай Лиэнг привык гоняться за призраками, и знал, что даже у самых неуловимых из них, есть свои слабые места. Поэтому, сжимая ладонь Ханзо крепче, он клялся, зная, что Хасаши прочитает его мысли: «Я добьюсь тебя, Ханзо Хасаши.»