Все знают.

      Ривен смотрел на собственное отражение, и ему хотелось дать себе пощёчину. Заехать посильнее, чтобы очнуться от тумана, чтобы начать думать логически, а не хаотично. Бегающие туда-сюда мысли выводили его из себя своей глупостью и… и сладостью.              Это слово заставило парня тяжело выдохнуть и опереться о раковину, вынуждая наконец отвести взгляд от лица в зеркале. Он мечтал, чтобы его мозг отключился и перестал думать, потому что его размышления сводили с ума и пугали его. Ещё страшнее было осознание того, что́ эти размышления означали.              Они были друзьями, хорошими приятелями. С ней он чувствовал себя легко и открыто, она тоже многим делилась с ним. Ривен мог шутить, но в то же время всегда следил за языком и резкостью слов. Они понимали друг друга, чувствовали на каком-то другом уровне, без всех тех пошлых заморочек и неприличных замечаний. Друзья, партнёры и напарники.              Ривен всегда знал, что она красивая. Просто это было данностью, которая подтверждалась от встречи к встрече, от взгляда к взгляду. Он никогда не переставал отмечать это в ней, и ему всегда казалось, что не было необходимости произносить это вслух. Все же видели, да? Красивые карие глаза выглядывали из-под ресниц и сверкали в солнечных лучах, аккуратные губы расплывались в милейшей улыбке – Ривен наблюдал это почти каждый день и оглядывался по сторонам, отмечая реакцию людей на это чудо света. А когда понимал, что никто не рукоплескал её искусно выведенным чертам лица, давил восхищение в себе, ведь это было данностью.              Муза была почти до смешного остроумной, но тактичной. Часто можно было встретить человека, который с лёгкостью парировал бы его остроты, но эта фея всегда отвечала в какой-то своей манере, ни на чью не похожей. Она в буквальном смысле ощущала настроение собеседника и всегда подстраивалась под его темп беседы. Ривену было странно приятно, что рядом с ним она могла не только подхватывать его темы, но и расслабиться: говорить, не боясь быть осуждённой, говорить, желая быть услышанной.              И он слушал. Слушал с необъяснимым упоением ход её мыслей, её умные выводы и комментарии, а ещё голос… Голос Ривен описать одним словом не мог: он не был однозначно мелодичным, однозначно глубоким. Ему начинало казаться, что Муза – чистой воды сирена, волшебным голосом увлекающая его в самую бездну, а он и не сопротивлялся. И вещи, что она говорила, увлекали его не меньше: Ривен любил дискутировать с ней, любил внимательно следить за вытекающими друг из друга размышлениями и бережно думать над ответом.              Бережно. Да. Так он к ней относился: как к жемчужине, которую необходимо беречь и любоваться которой только издалека.              В конце концов, они были друзьями.              Ривен в страхе обхватил щёки ладонями и безумными глазами уставился на отражение:              – Это просто невозможно… – Прошептал он, не обращаясь ни к кому конкретному. Хотя, он всё же обращался к определённой личности: к создателю этой Вселенной и его самого. – Этого не может быть, это всё неправда.              Он стоял посреди ванной, на телефоне на краю раковины значилось «2:23», и единственное, что его волновало, – это страх, поглотивший его с головой. Ривен боялся этого непонимания и того, что именно он не понимал. Мысли, которые он отчаянно отгонял вот уже достаточное количество времени, возвращались вновь и вновь, и его ужасало своё отношение к этим мыслям: они приносили ему покой и тихое восхищение.              Ривен, абсолютно не думая о возможных последствиях, в напуганном состоянии вылетел из ванной комнаты и целенаправленно повернул не к своей кровати. В ней, в редчайший момент сладко обхватив подушку, мирно спал Скай, его лучший друг и, в данный момент, единственный возможный спаситель. В другой раз парень бы ни за что не стал будить соседа, ведь тот постоянно был на иголках и спал лишь по какому-то собственному календарю, но сейчас была экстренная ситуация, которая должна была произойти уже давно.              – Скай! Скай, просыпайся! Ты мне нужен, как никогда до этого! – Ривен нахально завалился в чужую постель и начал трясти блондина за плечи.              Друг проснулся почти сразу же, резко вскочив в сидячее положение и откинув Ривена немного в сторону.              – Что?! Что случилось?! Кто-то напал на нас?! – Хриплым спросонья голосом выкрикнул Скай, озираясь по сторонам, но нашёл лишь его, Ривена, с выпученными от нахлынувших чувств глазами и колотящимся сердцем.              – Да нет, конечно, кому на нас опять нападать! Тут я, мужик, ты мне нужен! – Так же громко ответил он, не справляясь с собой.              – Ривен, ты вообще с катушек съехал?! Нельзя же так пугать! – Зло нахмурился Скай, руками протирая лицо и прогоняя оставшийся сон. – Я думал, мы в опасности!              – Я в опасности! – Эмоционально вибрируя всем телом, Ривен кинулся ближе и обхватил предплечья друга, чувствуя, как его в ответ схватили за локти. – Скай, мне нужен твой совет. Я думаю и думаю, и ничего не понимаю. Со мной никогда такого не было!              – Ты о чём вообще говоришь? – Тоже в отсутствии любого понимания сказал специалист.              – Я честно пытаюсь перестать постоянно размышлять об этом, чёрт, я вообще мозг пытаюсь отключить, но это магия какая-то! А ещё вот это чувство! Почему оно постоянно меня преследует, когда я думаю о ней?! Это ненормально! – Зачем-то перейдя на громкий шёпот, продолжил выкладывать свои несвязные мысли другу.              – Ривен! – Громко пресекая его, Скай посмотрел на него более осмысленно и требовательно. – Ривен, нормально объясни, в чём дело. Что за мысли?              – Идиотские, совершенно не свойственные мне мысли. – Немного умерив пыл, проговорил он. – Никогда, понимаешь? Никогда со мной такого не было! Я ещё и остановить всю эту хрень не могу, потому что мне нравится думать о ней!              – Об этой хрени? – Снова теряясь в хаосе предложений Ривена, спросил Скай.              – Сам ты хрень, придур..!              «Бз-з-з-з-з»              Раздался звук вибрации телефона, и Ривен, будто заведённый, бросился обратно в ванную. Он часто моргал, борясь то ли с сонливостью, то ли с адреналином, внезапно его захватившим. Его нервировали огромные расстояния в их комнате, раздражающая тишина, не пойми откуда взявшееся отсутствие способности мыслить друга – его всё выводило из себя.              Перед глазами всё немного расплывалось, но надпись, которая горела ярким светом на экране его телефона, обожгла, словно огнём.              – Это она! Она звонит! – В ужасе, едва удерживая девайс в руках, Ривен прибежал в спальню, где уже включили тусклый свет прикроватной лампы.              – Да кто?! – Сидя на краю кровати, в очередной раз спросил Скай, силясь рассмотреть имя звонящего в пол третьего ночи человека. Прищурившись и наконец увидев буквы, он быстро воскликнул: – Так мы про Музу говорили?              – Нет, Скай, мы говорили про миссис Дорис из столовой! Ты вообще не помогаешь! – Игнорируя последовавшее за его словами «я чем тебе помогать должен?!», Ривен всё же снял трубку и, чуть ли не заикаясь, поздоровался: – П-привет, Муза! А чего ты не спи… Не спишь почему так поздно, говорю.              – Привет ещё раз, Ривен. Извини, что реально так поздно, просто я совершенно забегалась и забыла, о чём мы с тобой договаривались: завтра тренируемся или нет? – Без запинки, словно заученную фразу выпалила фея.              – А-а-а… Подожди… – Пытаясь вспомнить, протянул он, взглядом цепляясь за сдерживающего смех Ская. Парень закрыл глаза свободной ладонью. – Да, да, всё в силе, завтра… То есть уже сегодня тренируемся, как обычно.              – Спасибо! Ещё раз извини за поздний звонок, не хотела. Спокойной ночи.              Он правда хотел сказать, что в её весточке не было ничего плохого, что он был даже рад её услышать, но снова отдёрнул себя и уже слушал тишину из динамиков телефона.              Лицо Ривен открыл и улицезрел широкую улыбку лучшего друга и его смеющиеся глаза.              Парень в панике из-за собственных мыслей, из-за безумного предположения, усилившегося из-за этого грёбанного телефонного звонка, кинулся на кровать и сел рядом со Скаем.              – Это серьёзно. – Произнёс он и развернул корпус блондина к себе. Дальше он не думал, сказал то, что давно крутилось на языке, но пребывало в глубоком отрицании: – Мне кажется, я влюбился.              На некоторое время повисла тишина, прерываемая лишь его тяжёлым дыханием и сердцем, раздающимся где-то у него в горле. Он смотрел в голубые глаза напротив и ждал ответной реплики.              – Долго ж тебе казалось, дорогой. – Не переставая улыбаться, протянул Скай и утешительно положил ладони на плечи Ривена. – Все уже в курсе.              – В курсе чего?! Я вообще только предполагаю, это всё, может, выдумка моего больного воображения. – Активно качая головой, отрицал парень. – И вообще… В каком смысле «все»?              – Рив, меня даже мой отец уже спрашивает, долго ты будешь танцевать вокруг неё. Для всех твоя влюблённость уже давно не новость. Я уж думал, ты меня разбудил для чего-то чрезвычайного. – Он потянулся к выключателю и погасил свет.              – «Чего-то чрезвычайного»?! Это и есть чрезвычайное! – Возмущённо вскрикнул Ривен, сбрасывая с себя руки друга.              – Приятель, я честно очень рад, что этот день наконец настал, поздравляю тебя, во всём поддерживаю, но я думаю, будет лучше обсудить всё нормально утром. – Скай успокаивающе несильно ударил его коленку. – Повторюсь: это совершенно нормально, в этом нет ничего плохого, всё будет хорошо.              – Мне зачем твои вот эти утешения?! – Вопреки небольшому покою, пришедшему после добрых слов друга, Ривен продолжил препираться: – Мне что с этим делать?!              – Спать.              По лицу прилетело мягкой подушкой, и его корпус упал на кровать Ская.