Коровка

Это был поистине глупый спор, не имеющий границ в наказании для проигравшего. И Эдд бы с радостью отказался от участия в том, что предложил ему Торд ранее, если бы принял факт того, что конечный результат был очевиден с самого начала. У него не было и шанса на победу, но собственная самоуверенность и нежелание оказаться в дураках имело больше веса, чем возникшее тогда понимание, что он в любом случае будет в проигрыше. — Тебе не кажется это... Стрёмным? — стоило Торду протянуть пакет с довольной лыбой, как он сразу догадался, что его содержимое было излишне сомнительного содержания. — Если зассал, так и скажи, — он раскинул руками, когда его собеседник всё же неуверенно взял пакет, пытаясь понять, что на сей раз взбрело в голову рогатику. — Я? Да зассал? Не бери меня на слабо, знаешь же, что я смелее тебя раз в сто! — Побереги свою смелость на ближайшие минут десять. Или сколько ты там будешь переодеваться? — Так там всё же одежда! Дай угадаю, костюм клоуна или что-то на этом типе? Как в прошлый раз. Тогда и тут где-то Том с Мэттом должны быть, чтобы уж точно меня опозорить. Или они приедут позже? Не зря твоё наказание это ходить в какой-то херне часа... — Часа три. Хватит трепать языком, иди уже. Чем меньше тянешь, тем быстрее узнаешь, что там. Он сопровождает парня взглядом, решая скоротать это время за непрерывным наблюдением за изредка мерцающей лампочкой, так и говорящей, что в скором времени им придётся походить по магазину в поиске новой. К его счастью, много времени не понадобилось. Эдд довольно быстро выходит или, правильнее сказать, вылетает из комнаты, начиная своё возвращение с возмущений. Чем-то одетый костюм похож на простое платье, но явно использующееся в моменты близости, а не повседневной жизни. Ткань заканчивается чуть ниже ягодиц, что не спасает от откровенности в связи с открытыми боками, частичным низом груди и излишне прилегающей к телу ткани в расцветку коровки. Выпуклость в паховой области сложно не заметить, но это меньшее из того, что беспокоило Эдда. Всё же он бы не сказал, что на фоне своего пухлого телосложения это выглядит сексуально, но кажется, Торд поимел иное мнение на этот счёт. — Какого, мать твою, чёрта? Одно дело подсунуть мне девчачье платье, другое дело сделать из меня шлюшку. — А я разве говорил, что ты шлюха? Между прочим, одежда не дешёвая. — Спасибо, что хоть не пропил! Это я должен сказать? — Ты сам говорил тогда, что глупо ограничивать наказание для проигравшего какими-то вещами. Ведь это "неинтересно". — Всё равно какая-то хуйня получается. — Но ты надел это. — Я просто следую правилам спора! Ничего особенного. Торд смотрит, как Эдд драматично вздыхает, отворачиваясь и поправляя платьице сзади, что при некоторых движениях задиралось, оголяя тельце ещё больше. Видеть его таким недовольным и смущённым одновременно доставляет определённое удовольствие, потому рогатик, слегка наклоняясь, старается разглядеть выражение лица, которое упорно прячет Гоулд. — И тебе совсем не нравится? — Ни капли. Усмешка срывается с губ. Парень незаметно подходит сзади, прежде чем руки начнут скользить по мягкой ткани. Эта коровья расцветка платья порождает ещё большие причины для издёвки. — А мне очень даже. Подушечки пальцев аккуратно касаются выпуклости, подразнивая слабым трением. И шатен, глубоко вздыхая, прикрывает глаза, располагая свои ладони поверх чужих, стараясь убрать их. Как-то и забывается напущенное возмущение минутой ранее. — Подожди... — Коровка вот-вот замычит? — О чём ты... Блять. Вот надо было тебе всё испортить. Повернувшись лицом к Торду, он некоторое время хмурится, прежде чем впиться в чужие губы собственными. Припухлым и слегка влажным после не так давно выпитой колы губам не особо приятно столкнуться с потрескавшимися напротив, но сплетение языком между собой быстро отвлекает от возникшей мысли. Они медленно следуют к дивану, пока руки начинают исследовать оголённое тело, становясь лишь настырнее из-за отсутствия сопротивления. Это не первый и не последний раз, потому проблем возникнуть не должно, как они полагают. — Как будто колу целую, — Торд отстраняется, садясь на диван. Он расправляется с собственной одеждой излишне близко, откидывая в неизвестном направлении, когда остаётся полностью нагим. — А ты после еды зубы не чистишь, — Эдд фыркает, чувствуя, как его вновь притягивают к себе. Он немного мнётся, прежде чем послушно сесть на колени, чувствуя лёгкую прохладу при соприкосновении кожи. Шатен чувствует, как начинают трогать его ягодицы, сжимая и в моменте растягивая, прежде чем задирают ткань платья. Смачивая слюной пару пальцев, рогатый приставляет их к дырочке Эдда, мгновенно вздрагивающего от холодка. — Тебе лень пойти за смазкой? — А тебе нет? Палец скользит внутрь, вызывая дрожь по телу и тихое мычание. Это было сложно лишь в самом начале, но сейчас, спустя столько проведённых ночей вместе, это не кажется трудным. — Ммм... — Ууу? Ну же, коровка, это идеальный момент, чтобы сказать му~у. — Что за странный кинк, ты... Ах! Подожди, не так грубо... Торд усмехается, когда второй палец проскальзывает внутрь, торопливо раздвигая стенки ануса с намерением растянуть Эдда получше. Он слышит каждый тяжёлый выдох, пока пальцы цепляются за спину, оставляя на них светлые следы от ногтей, что исчезнут уже через пару минут. Немного попривыкнув, шатен старается подняться, лишь бы ощутить в себе уже того полностью. Он торопится и это заметно, потому пальцы быстро покидают его, заменяя их головкой члена, пристраивающегося к входу. Но Торд, вместо того, чтобы толкнуться, останавливается, не позволяя продолжить. — Что не так? — бурчит кареглазый, слыша смешок. Сейчас его определённо ждёт странное предложение. — Помычи, — негодование со стороны очевидно. — пожалуйста. — Надеюсь, это не закончится каким-то писс кинком? — но жалобный взгляд лишь вызывает фырканье. — ладно-ладно... Му~у~У! Он хватает ртом воздух, когда член без предупреждения проникает внутрь почти во всю длину. Слабые слезинки выступают на глазах, пока Торд начинает двигаться внутри, а Эдд уже неосознанно продолжает мычать, изредка заканчивая этим подозрительно неприлично фетишистским: <<у>>. Двигается рогатик довольно уверенно, ни на минуту не останавливаясь, видя, как извивается парень и пытается устроится поудобнее, ногами обхватывая покрытую шрамами спину. — Интересно, а молоко от тебя тоже можно получить? Он тянет за один из бантиков, соединяющих часть платья, скрывающую отчасти грудную клетку. Пока одна из рук придерживает Эдда, подстраховывая на случай возможного падения и помогая поднимать бёдра, лишь бы вновь ощутить стремительный толчок внутрь, свободная ладонь же спокойно исследует заученные участки тела. Он немного наклоняет голову, целуя и оставляя мокрый след на груди, после беря один из сосков подушечками пальцев, оттягивая и сжимая. Пусть по лицу и кажется, что Эдда это возмущает не меньше того, как они пришли к интиму сегодня, но одновременно с этим и приносит не меньшее удовольствие. — Му~у... Это... Нгх!... Слишком тупо. — М~м... Но и весело, верно? С этим спорить он не станет, лишь запрокинет голову, чувствуя подступающий оргазм. Протяжное мычание срывается с уст, когда головка упирается в простату, а разгорячённое тело уже готово с минуты на минуту обмякнуть в чужих руках. Рогатик одаряет его парочкой нежных поцелуев в шею, вновь отвлекая оттягиванием сосков и несколькими грубыми толчками. На платье образовывается небольшое мокрое пятно, свидетельствующее о наступившем пике удовольствия у Эдда. Через минуту кончает и Торд, наполняя сжимающиеся стенки семенем. — Аах, б-блять! П-придурок... Они на некоторое время остаются в таком положении, наслаждаясь близостью. Ларссон аккуратно выходит из парня, подхватывая того под бёдра и поднимаясь с дивана. — Устал? — Сильно... Усмехаясь, тот лишь одаряет его понимающим взглядом, следуя в ванную комнату. И даже если их двоих застанут нагими двое сожителей, что сейчас неизвестно где шляются, они лишь переведут тему или решат подколоть их самих. Всё же, порой всем необходимо поэкспериментировать, даже если это всего лишь на всего странный кинк.