Антитеза любви — не обязательно ненависть; ею может быть другая любовь.
Котарбинский Т.
Когда Авилио и Неро вернулись в Лоулесс после длительного отсутствия в городе, то сразу же направились в особняк Ванетти. Кто же ожидал, что там их ждёт засада… Такая наглая ловушка, устроенная Фрати. Они чуть не погибли; братец Неро едва не отправил их обоих на тот свет и, попади вдруг в Авилио шальная пуля, на этом его мести бы пришёл закономерный конец.
Чёрт, а ведь им еле удалось улизнуть, успев уехать оттуда исключительно благодаря тому, что на стороне Неро Ванетти всё ещё оставались преданные люди.
Однако где гарантия, что в следующий раз вновь удастся так легко сбежать? С этим остолопом прям каждый день — сплошное приключение.
Авилио нахмурился, недовольно потирая переносицу, когда они вошли во временное укрытие, любезно предоставленное им после побега. Неро Ванетти, казалось, ничуть не был обеспокоен, лишь единожды раздосадованно вздохнул, когда стягивал с себя коричневый жилет. Молодой человек кинул его в сторону на стоящий близ небольшого стола стул и пластом рухнул на постель. Не снимая с себя остальной одежды, мафиози завалился спать, столь беспечно, словно на его жизнь только что не покушались. Ванетти был спокоен как удав, как будто попросту вернулся после очередного утомительного путешествия за чертой Лоулесса.
Авилио хмыкнул, презрительно рассматривая столь безнадёжного парня. С таким в разведку не сходишь, более того — продолжи он икшаться с Ванетти, всем грандиозным планам придёт конец. С Фрати и Рональдо нужно было срочно что-то делать.
Или не нужно?
В первую очередь, с чего Авилио вообще решил, что, примкни он к Неро Ванетти, сможет добраться до Винсента? Кто сказал, что такому ублюдку, как дон, не плевать на собственных сыновей, даже если они там внезапно переубивают друг друга. Фратрицид всегда возможен, особенно в криминальной семейке, где борьба за деньги и власть считается делом первого порядка.
Только
этот раздражающий придурок, Неро, казалось, ничего не понимал и сейчас мирно спал, чуть похрапывая. Авилио, будучи совсем не в настроении, пошёл в сторону ванной, дабы ополоснуться и снять с себя напряжение.
Он открыл дверь в ванную, щёлкнул выключателем и, когда яркий свет залил помещение, лишь нахмурился. Пройдя к крану и мучаясь от адреналина, что так кипятил кровь в чайнике, юноша прокрутил вентиль, пуская струю воды на полную катушку.
Вода мерно лилась, царапая дно ванной, неспешно наполняла её, пока Авилио метался в собственных сомнениях, немигающим взглядом смотря в одну точку.
Фрати
, зараза, портил картину маслом, и теперь, кто знает, не придумай Авилио срочно альтернативы, всё пойдёт коту под хвост вместе с его планами возмездия безумной семейке.
А ведь он так лелеял эту призрачную надежду на месть вот уж несколько лет.
Авилио уже было почти попался раньше, когда избавился от Ванно и, будь Неро не таким наивным и доверчивым, то давно бы прикончил юношу, избавившись от трупа Серпенте позднее, прибив и Скузе заодно.
Хотя вряд ли эти хреновые ищейки в лице Ванетти самостоятельно нашли бы след без помощи Анджело.
Раздумывая об этом сейчас, Авилио придумал всего несколько выходов из ситуации и, честно, все варианты выглядели безнадёжными и удручающими. Избавиться от Фрати было слишком уж невозможной задачкой, учитывая, что на его стороне сейчас находились и Ванетти, и Галассии в придачу. Стоило, конечно, попробовать одну вероятность, которая как бы следовала поговорке:
«Враг моего врага — мой друг», однако риск потерпеть поражение на любом из этапов был слишком высоким, чтобы так просто бросаться из огня до в полымя.
«Точно», — внезапная мысль вернула юношу в реальность, когда в своих мрачных думах он и не заметил, как ванная уже набралась чуть выше половины.
«Как же я сразу не догадался…» — сетовал Авилио, когда чуть нагнулся и указательным пальцем дотронулся до воды.
«Вот черт, слишком холодная», — пожаловался он про себя. Навес чёлки и брови, сведенные к переносице, заставили его хмурое настроение полноценно проявиться и в мимике лица.
***
Когда Неро попытался открыть глаза, во сне отреагировав на внезапный громкий звук, что эхом прокатился по комнате, то понял, что ничего не видит. Кажется, он знатно отрубился ранее, ибо голова сильно раскалывалась, несмотря на то, что после побега уже хорошо выспался ранее.
Какая-то чертовщина происходила, ведь теперь он не мог толком пошевелиться и ничего разглядеть тоже. Глаза были закрыты повязкой, через ткань с трудом просачивались пятна света, видать, та была некачественной или неплотной. Неро подёргал руками, ощутив, как его запястья плотно связаны узлами крепкой верёвки. Молодой человек неуверенно пошевелил ногами; та же история, скован, да так, что мог лишь слабо сгибать пальцы и шерудить стопами по постели в тщетной попытке выкрутиться из пут.
Ванетти нахмурился, раздумывая, как же так получилось. Последнее, что он помнил, это как Авилио заботливо приготовил ему ужин, угостив наскоро приготовленной горьковатой на вкус яичницей и крепким до ужаса сладкущим кофе. И если ко второму Неро так и не прикоснулся, то первое от невероятного голода заглотил на раз-два.
И потом… Его сознание постепенно, медленно, но верно, примерно минут пять спустя, начало угасать, потянуло в такой жуткий сон, словно бы он до этого не отдыхал несколько дней подряд. И это было довольно подозрительно, ведь Неро не из сурков, любящих поспать. Да и положение, в котором оказался мафиози, довольно провокационное. Конечно, не хотелось бить панику и ещё больше вгонять себя в уныние, но любой нормальный человек отреагировал бы таким образом, оказавшись в похожей ситуации.
Постепенно до Неро дошло печальное осознание от того, что сотворить подобное не мог никто другой, кроме Авилио. Его обуздали тревога, что противным червём расползалась по венам, и противоречивый осадок бурлящего гнева вперемешку с нахлынувшим разочарованием от очередного предательства.
— Авилио… — невольно процедил он, тщетно пытаясь выпутаться из оков веревок. Безнадежность ситуации так и леденила кровь, подгоняла растущую панику и непонимание происходящего.
Внезапно Неро вновь услышал возню рядом с ним. Постель заскрипела, когда кто-то тихонько присел рядом, дотронувшись до его щеки. Неро дёрнулся, когда неизвестный человек резко стянул с глаз мафиози повязку. Яркий утренний свет, льющийся из окна, слегка защипал глаза, и Неро вновь пытался привыкнуть к знакомой обстановке, сейчас совершенно не ощущая себя в безопасности, а скорее наоборот.
— Ты чего-то хотел? — Авилио сидел на коленях рядом, с жутким взглядом смотря прямо в глаза, тогда как сам Неро беспомощной тушей лежал на постели прямо перед ним.
— Что это всё значит, твою мать? — не унимался Неро, всеми силами пытаясь заставить юношу выдать правдивый и такой нужный прямо сейчас ответ. — Слушай, Авилио, если это у тебя шутки такие, то они не смешные же.
Неро попытался разрядить обстановку, разгладив напряженную атмосферу словами, но, кажется, Авилио и бровью не повёл. Его бледная кожа казалась мертвецкой и наверняка была холодной до ужаса, будто бы вся кровь внезапно отхлынула от лица. Эта жуткая маска безразличия, замёршая на столь знакомых чертах, делала облик Авилио совершенно чуждым, словно бы перед ним сейчас сидел не тот всегда флегматичный юноша, а его копия, фарфоровая кукла со стеклянными неестественно пустыми линзами вместо глаз. Невольно Неро прошибло в озноб, когда этот гипнотический взгляд, в котором тонуло золото, словно сканировал его до костей.
— Эй, что такое? — задорно проговорил Неро, всё ещё в душе надеясь, что это такая неудачная шутка, а вовсе не то, о чём в первую очередь сигнализировали инстинкты.
— Неро Ванетти, — такой привычный хрипло-тихий голос нарушил его монолог, и Неро замер, так и открыв рот в нелепой попытке сказать ещё хоть что-то, лишь бы отогнать смуту прочь, -
… ты всё верно понял. Прекрати отшучиваться.
Неро невольно сглотнул ком, неприятно осевший в горле. Жутко хотелось пить, сухость во рту заставила его невольно прикусить губу, ведь противное вязкое ощущение так и расстаяло на шершавом языке, липко раздражая слизистую. Мафиози силился было что-то сказать, но не успел; мозг словно опустел, увидев, как Авилио подлез ближе, взбираясь на него сверху всё с тем же выражением, пустым, словно смотришь на белый холст бумаги или на первый снег.
— Что за игру ведёшь? — Неро довольно ухмыльнулся. Синие ирисы напрямую столкнулись с этой нагловато-медовой радужкой. Неро не собирался отступать, не тогда, когда кое-кто пытался вчистую запугать, чтобы тем самым доминировать над ним не только физически, но и психологически. — Если ты из тех самых, просто скажи прямо об этом.
Насмешливая провокация всё же удалась, Авилио резко схватил его за галстук и потянул на себя. Какой-то стальной огонёк заиграл в глазах юноши, когда он немигающе, словно и вовсе отсутствующе, изучал черты Ванетти.
— Заткнись, — прошипел Авилио. Его голос отравлял как яд, холодил кожу моросью, но Неро не собирался поддаваться на эти типичные угрозы.
Кончики губ Неро приподнялись в насмешливой ухмылке, чего не пропустил Авилио, который всё так же пытался понять, чего весёлого Ванетти находил в своём положении. Брови сошлись к переносице, на лице против воли заиграли желваки, когда Авилио гневно стиснул зубы, сдерживая подкатывающее к нему раздражение.
— Чего смешного? — только и спросил Авилио, тогда как Неро, напротив, поддался вперёд, касаясь кончиком носа его собственного. А затем пленник, что наверняка и не чувствовал себя таковым, наклонился к уху юноши, опаляя горячим дыханием.
— Эй, я чувствую, как ты напряжён. Расслабься, — шутливо бросил Неро, когда слегка подрагивающие пальцы Авилио лишь впились в атласный галстук сильнее, сжимая ладони в кулаки. — Я совсем не против секса, если ты так этого хочешь, Авилио.
На столь самолюбивые речи Ванетти Авилио отреагировал лишь прошибающей молнией новой вспышкой раздражения. Он откинул Неро назад на невысокую подушку, впился в широкие плечи ногтями сквозь белую рубашку, немного поерзал на нём, получив хриплый стон в ответ и последующую насмешку.
— Так хочется доминировать? — Неро продолжал вести себя так, словно это не он здесь пленный, который находился в столь уязвимой для мафиози позиции. — Мы могли бы обойтись без подобных практик, ладно? Я не мазохист, чтобы кайфовать от боли.
— Тогда с сегодняшнего дня — начнёшь, — Авилио не планировал убивать его так быстро. Напротив, юноша сделает всё, чтобы Неро Ванетти дожил до самого конца. Абсолютно всё, даже если придётся сотворить реальность такой, дабы все подумали, что этот парень умер.
Ледяной тон голоса Авилио сопровождался мягким поглаживанием, когда палец юноши не спеша двигался по лицу Ванетти, очерчивая скулу, слегка вздергивая широкий подбородок и затем шутливо нажимая на кадык, дабы поглядеть, как Неро с трудом пытался сглотнуть. Авилио получал удовольствие от столь незащищённого существа под ним, от дерзкого Неро Ванетти, который прежде без страха получал по лицу от наёмника в два метра ростом. Как бы Авилио не ненавидел мафиози всей душой и сердцем, против воли физиология подсказывала, сколь сильно его манил к себе этот харизматичный ублюдок, что дарил свою жизнерадостную улыбку лишь легкомысленным девицам.
Укол ревности разросся в сердце, неприятно лозы шиповника предательски сжали в тиски его грудь.
Лишь Авилио
Анджело будет тем, кто убьёт эту сволочь.
Лишь Авилио
Анджело будет тем, кто поставит Неро на колени, заставив принять всю ту вину за содеянное, что разрушила его жизнь.
Лишь Анджело будет нагло касаться столь разгорячённого тела будто бы это его личная собственность, игрушка впредь, а не человек.
— Хэй, серьёзно, чего это на тебя нашло? — Неро попытался выдавить из себя притворную улыбку, ехидно усмехнувшись в ответ на угрозы, но противное ощущение надвигающегося шторма всё равно прорывалось через невольно подрагивающий хриплый голос и слегка неуверенный взгляд.
— Прекрати притворяться беспечным, — насмешливо ответил Авилио, тем временем плавно подводя палец к ключице Ванетти, мягко касаясь подушечкой кости и лишь затем сильно вдавив её в конусовидный бугорок. Неро удивлённо моргнул, наблюдая за странными манипуляциями юноши, проводимыми с его телом, но виду не подал.
Авилио очертил дорожку, спускаясь ниже по груди Неро, подцепил ногтем правой руки пуговицу на белой рубашке, чуть приподняв её вверх. Левой же кончиком пальца мягко нажал на неё и медленно, словно смакуя момент, расстегнул.
— Нравится? — мягко прошептал Авилио, плавно склонившись к мафиози и лизнув его ухо языком. Невольно на щеках Ванетти появился слабый румянец, когда эта ненавязчивая игра постепенно перешла в явный флирт. Конечно, всё происходящее выглядело сумбурным бредом, грёзой воспаленного подсознания, которое рисовало живописные картинки пубертатного периода. Неро не сильно вонзил ноготь в палец, дабы проверить, наяву ли всё происходящее, но почувствовал слабый укол на коже и вздохнул, понимая, какой ерундой занимался.
Авилио сбрендил, никак иначе. Эти игрища и явные провокации выглядели чертовски странными и сексуальными в придачу, но подгоняли какую-то внутреннюю тревогу от тех двояких действий, которые так и транслировали скрытый смысл, что молодой человек пока распознать не мог.
Авилио же, заметив замешательство, подметил, как Неро пристально наблюдал за происходящим, слегка улыбаясь сжатыми воедино губами.
Вся эта неоднозначность ситуации, безусловно, накаляла атмосферу, в том числе и подогревая возбуждение самого Авилио, что сейчас стягивало низ живота спазмами мышц, так похожими на тревожный трепет крыльев бабочек.
Столь притягательный объект был всецело в подчинении Авилио.
Косвенный убийца его родителей лежал, абсолютно расслабленный и такой уязвимый, доверчивый. Достаточно было вонзить клыки в яремную вену или сонную артерию, и этот наивный идиот скончался бы. Недаром говорят, что шея — одно из самых уязвимых мест и ни в коем случае нельзя подпускать к ней врага.
Однако мафиози одновременно и довольный, и смятенный ни на шутку, доверчиво демонстрировал слабости, словно полностью отдаваясь в руки Авилио, всецело проявляя благосклонность к юноше.
Это так раздражало Авилио.
И именно эта простота так и манила Анджело к Ванетти.
Словно не желая разрушать столь интимную атмосферу, что искорками металась между ними обоими, Неро всё молчал, растягивая удовольствие от близости и подавляя в себе импульсы к защите. Авилио же, напротив, как наркоман кайфовал от доминирующей позиции, которую ему удалось занять. Он искушающе укусил Ванетти за мочку уха, вызвав у последнего хриплый тихий стон на выдохе.
— Авилио… — имя,
пусть и не его собственное, всего лишь псевдоним, было сказано таким томным голосом со столь очевидными похотливыми нотами, скрытыми в нём, что Авилио и вовсе с трудом сдерживался, лишь бы не накинуться на Ванетти и не взять того здесь и сейчас безо всяких прелюдий.
С точно таким же трудом юноше удавалось подавлять в себе порыв, дабы не заставить Неро назвать его настоящим именем, не этим фальшивым, а тем именем, что было даровано при рождении любимой матерью.
«Анджело»… Если бы только мафиози назвал Анджело так, то в его душе, быть может, вместе с этим животным трепетом взыграли и фейерверки других ярких эмоций, вызывающих радость, окрыляющих, словно бы в груди взрывались и вновь зарождались сверхновые.
Авилио закончил баловаться с его ухом, лизнув и ушную раковину напоследок, отстранился. Юноша хищно ухмыльнулся, всматриваясь в лицо Неро, которое, несомненно, было бы ещё симпатичнее, не будь у Ванетти этой раздражающей бородки и до ужаса дурацкой причёски. Наверное, столь вычурный стиль был выбран в попытке выделиться или соответствовать образу деловитого хамоватого гангстера, но
, по скромным соображениям Анджело, без всей этой мишуры выродок, валяющийся под ним, выглядел бы намного крышесносней. Чего стоил только этот насыщенный, напитанный синими оттенками, аквамарин, в радужке которого горели яркие светлячки любви к жизни и к азартному влечению.
А когда эти прекрасные глаза наполнялись пучиной похоти, Анджело и вовсе хотелось, чтобы его прожигали насквозь, смотрели лишь на него одного таким же взглядом, жадным и заинтересованным, каким Ванетти оглядывал фигуристых девиц, любуясь их пышной грудью или пристально изучая ягодицы.
Что-то в мозгу словно вновь переключило, когда жало ревности обжигало кожу, раздражая внутренне до коликов, до невообразимого желания расчесать шею или ладонь, что угодно, лишь бы подавить эти пламенные огни, которые кипятили кровь изнутри, заставляли сердце предательскими барабанами колотиться в груди.
— Неро… — провокационно произнёс Авилио на выдохе имя ганстера, настолько нежно, насколько умел его притворный голос. Ванетти глупо ухмыльнулся, дёрнувшись, видимо, так и отлежав связанные за спиной руки.
— Хэй, Авилио, давай, развяжи меня и продолжим? — незадачливо попытался искать компромисс Неро, однако Авилио не собирался идти на поводу у него. Сегодня
, нет, теперь не только сегодня, диктовать условия здесь будет только юноша. Если надо, не задумываясь убьёт Ванетти в любой момент
или возьмёт его, не спрашивая разрешения у невольника.
Прижав к губам Неро указательный палец, которым только недавно изучал изгибы его шеи, Авилио молча покачал головой, словно побуждая того замолчать.
— Ни за что. Лежи и получай удовольствие.
«Пока тебе ещё позволено это делать…» — иронично пролетело в мыслях, однако вслух высказывать не стал.
Пока Неро незачем знать, какие у Анджело были планы на него и его семейку.
Неро расслабился, целиком и полностью вверяя себя в руки Авилио. Казалось, эта небольшая игра, значения которой не до конца понимал, начала интриговать и его. Вот только Ванетти не знал правды, не понимал, на чьём крючке сейчас висел, и поэтому вёл себя столь непринуждённо.
Анджело обязательно порадует его правдой, как только продемонстрирует свои права на это тело.
Авилио, уже не показывая столь тягучей неспешности, жадно припал к сухим губам Неро, требовательно проник в рот, соединяя их языки в змеином переплетении, затем провёл по верхнему ряду зубов, особенно подолгу изучая выпирающие резцы и клыки. Юноша прикрыл глаза, растворяясь в этом удовольствии, тем временем касаясь нёба бандита. И лишь затем юноша слегка прикусил чужой язык, заставив Неро издать недовольное мычание, когда они, наконец, расстались.
— Блядь, Авилио! — выругался Неро, морщась от неприятно-саднящего ощущения. Благо, прикусили не до крови, хоть за это спасибо, но всё же осадок оставался неприятный. — Ты херово целуешься.
Авилио изобразил досаду на лице; нахмурил брови, поджал припухшую нижнюю губу, опустил виноватый взгляд. Лишь затем посмотрел исподлобья, усмехнувшись, наклонился к по-прежнему неподвижному Неро, спешно стянув с него галстук, расстегнул все пуговицы на рубашке, распахнув её и, откинув ворот, оголил плечо Ванетти, тут же внаглую впившись в него зубами. Неро глухо простонал от неприятной ноющей боли. На этот раз Авилио приложил силы, скорее всего, закусив кожу до последующего синяка и оставшихся следов от зубов.
— Тебе только с Фанго трахаться, — констатировал факт Неро. Вся эта агрессия, задавленная пламенем похоти, похоже, потоком изливалась на него и, признаться, бандит не знал, радоваться ли ему или плакать.
С одной стороны, когда они с Авилио были в бегах, физиология не раз давала о себе знать, всё-таки Ванетти ещё был молод и остро нуждался в постоянном интиме. Потому не раз заговаривал с юношей о его познаниях в этой области. Оттуда Неро и узнал про фетиши Фанго, про тот забавный эпизод с покушением и последующим бегством по крыше в одних трусах, как будто бы Фанго тогда несся не от киллера в лице Авилио, а от ревнивой жены, заставшей супруга в постели с любовницей.
Признаться, сам же Неро не раз посматривал на Авилио в таком ключе, ведь юноша был хорошенький, симпатичный, даже немного женственный. Может быть, в полевых условиях выбирать и не приходилось, однако уж никогда Неро не приглянулись бы Барберо, Ванно или даже дружок Бруно, Кортео. Некоторые из них всё же считались довольно симпатичными по меркам женщин, но гангстера прям в озноб прошибало, представив их рядом с собой в постельных утехах.
С другой стороны, хотя Авилио и казался привлекательным, однако прежде Неро как никто другой был уверен, что этот мальчишка даже от понятия «секс» далёк, ибо, несмотря на образ жизни карманника и домушника, в поведении демонстрировал образ пуританской девственницы, которая и за руки-то ни с кем не бралась. А тут вдруг такая дерзость, будто у бывалой проститутки, которую уж несколько раз отодрали в подворотне. Это противоречие не только привлекало как магнит, но и отталкивало одновременно, ведь было жутко страшно, какие ещё тайны похоронены в голове Авилио, так и кишащей тараканами.
Пока Неро невольно блуждал по задворкам своего сознания, Авилио не терял времени, то заботливо покрывая его шею поцелуями, то с особым остервенением закусывая и посасывая кожу. Юноша будто хотел превратить Ванетти в личный холст, облив его чернилами красноватых засосов и следов от укусов.
Как хищник, помечающий жертву, Анджело тоже таким образом пытался заклеймить то, что принадлежало ему.
Неро вновь хрипло простонал, когда Авилио особенно сильно вцепился зубами в его плечо, а затем исследовал рану языком, отчего тело мафиози ударило не только болью, но и мазохистским удовольствием, совершенно ему несвойственным.
— Авилио, прекращай это, сукин ты сын! — невольно рявкнул Неро, аквамариновые глаза блестнули опасным огоньком гнева, когда он, несмотря на связанные руки, попытался приподняться. — Ведёшь себя как дворовая шлюха, ей богу! Кто тебя воспитывал?
— Улица, — Авилио лишь иронично усмехнулся на эти тщетные попытки выглядеть грозным. Обидные слова, которые были сказаны для того, чтобы уязвить его достоинство, напротив, показывали жалкое положение самого Ванетти.
— Харе сваливать всё на уличную жизнь! Ты просто ёбаный садист
, не так ли? — эта реплика, брошенная вскользь, всё же заставила, наконец, насмешливое выражение лица юноши смениться призрачной маской безразличия. Он опустил руку к груди Неро и больно ткнул пальцами в его рёбра с такой силой, что гангстер даже нахмурился.
— Тебе это тоже нравится, ублюдок, — отчеканил Авилио. Он хотел было тянуть эту сладостную истому до самого конца этой пытки, однако, похоже, мафиози не терпелось повеселиться другим способом. Что ж, Авилио с радостью устроит ему потеху в постели. — Знаешь, что сделал Ванно перед тем, как его грохнули?
Неро невольно расширил глаза, уставившись на Авилио, словно тот сбрендил.
— Что ты только что сказал?
— Он сказал Серпенто
помолиться перед смертью, представляешь? А затем и сам
перекрестился, не подозревая, что тут же
сдохнет как собака, — Авилио прыснул со смеху, будто собственные речи позабавили его до глубины души. — А вы, дураки, поверили в
мою маленькую сказочку про заложника, не так ли?
Юноша почувствовал, как гангстер под ним всеми силами зашевелился, истерически пытаясь сбросить с себя гремучую змею, что опутала его тело сейчас и пыталась парализовать убийственным ядом разум.
— Так всё это время это был ты, чёртова шваль! — выругался Неро, тщетно пытаясь освободиться от пут верёвок. Авилио в свою очередь с насмешливым удовольствием наблюдал за той гримасой ужаса и отчаяния, которая пропечаталась в острых чертах лица Ванетти.
— Как же долго я хотел увидеть тебя таким, — Авилио захватил щёки Неро в свои ладони, зафиксировав лицо мафиози так, чтобы Неро смотрел прямо в пучину его глаз. — Давно хотел увидеть этот гнев и безысходность.
Тем самым временем Авилио опустил правую руку вниз, поместив шаловливые пальчики прямо на причинное место Ванетти, пока скрытое под брюками.
— Недовольство так и читается на твоём лице, знаешь ли?
Неро впервые за всё время, проведённое с так называемым «Авилио», почувствовал жгучее отвращение, настолько сильное, что аж затошнило при воспоминании о недавнем поцелуе. Он захотел было резко двинуться, ударив негодяя головой. Но этот порыв был остановлен, когда юноша ловко выхватил рукой, что ещё недавно оглаживала выпуклость на его брюках, револьвер Ванетти, всегда припрятанный в кобуре. Хмыкнув, Авилио, будто бы забавляясь, наставил дуло прямо в ему лоб, противно и приторно проговорив:
— Не дергайся,
il mio amore. Хочешь жить — будь послушным мальчиком, ладно?
Палец Авилио слегка коснулся спускового крючка, но явно издевательски, не собираясь нажимать на него. Неро подавил в себе жуткое желание плюнуть в эту мордашку, лишь бы стереть нахальное выражение с напыщенного хлебала.
—
«Лагуза» — знакомо ли тебе это имя? — тем временем оттенки приторного сахара, что нотками скользили в голосе, резко сменили тон на обдающую студеным морозом мяту.
— Ты… — глаза Неро расширились, удивление вперемешку с болью от осознания впечатывались в него, как бы молодой мафиозник не пытался выдерживать наученный самоконтроль, —… не может быть…
— Может. Ещё как может. Я ждал этого момента семь лет.
Семь чёртовых лет.
Кислота этих слов разъедала насквозь, отражалась бурной изжогой, соком лимона ощущавшемся на языке.
— Ав…
Не успел Неро продолжить и осекся, увидев, как Авилио отбросил револьвер в сторону, вместо этого спешно расстегивая молнию на брюках ганстера и избавляясь от его ремня.
По коже Ванетти пошли муражки от жестоких слов, которые вылили на него, словно ледяную воду из ушата, и осознания, что оказался один на один с убийцей друга, с предателем, который крысой влез в их семью, с мстителем, ожидавшим долгие годы, дабы расквитаться за убитую семью.
И то, что сейчас Авилио вытворял, не поддавалось никакой логике. Неро должны уж были прострелить черепушку, а не любовно лобызаться с ним.
— Какого хуя ты творишь?! — на эмоциях Неро не заметил, как потерял контроль над собой, когда с него уже стянули брюки по колено, оставив в одних оранжевых семейниках. — Раз задумал, то просто
прикончи уже!
Авилио вперился в него немигающим взглядом, оглаживая ладонью уже давно возбужденный орган.
— Не так быстро, Неро, — колко произнёс юноша, заговорчески изучая его нижнюю половину взглядом. — Ты прямо соответствушь образу ганстера, да? Даже в размерах.
Неро залился краской не то от подступающего гнева, адреналином заставляющим сжать руки в кулаки, которые так и чесались от того, насколько хотелось прописать смачного леща этому мудаку; то ли от того, сколь небрежно были сказаны эти смущающие слова, призванные, дабы ещё больше уронить его гордость в помои.
— Я прикончу тебя, — прошептал Авилио, несильно оттянув резинку на его трусах. —
Позже. После того, как
расквитаюсь с Винсентом и уничтожу ваше дело.
— Отброс… — выплюнул Ванетти. Наконец, до него дошло осознание того, в какую передрягу попал. В кармане брюк Авилио всегда лежал боевой нож-бабочка; он стал таскать оружие с собой после того, как на них напал тот наёмник. Просто ради безопасности — так говорил раньше. Но, похоже, не только для этого. Пошевелись Неро, попытайся бороться со связанными руками и ногами — всё бессмысленно, его попросту прибьют лишь быстрее. Не проще делать вид, будто бы на всё согласен, лишь бы выжить?
— Отбросы здесь только вы, Ванетти.
Авилио, даже не подняв на него взгляда, с безынтересным выражением на лице стянул с мафиози нижнее белье по колено следом за брюками. Неро почувствовал холодок, бегающий по раздетой коже, и сильное жгучее желание возбужденной плоти, которая, против его воли, так и стонала, чтобы её коснулись.
— Ох, кажется, ты уже давно возбуждён, да? — беззастенчиво Авилио погладил пенис, захватил основание рукой и стал стимулировать его. Невольно, пусть Неро всё это и не нравилось, организм реагировал на мастурбацию, когда кое-кто потёр пальцем его головку, поиграл с мошонкой. Но, не доведя до пика, отстранился прочь, довольно ухмыляясь.
Авилио встал на постель, нависнув над разгорячённо-униженным Ванетти стеной. Сняв с себя белые носки, юноша слегка прикоснулся к головке его члена большим пальцем ноги.
— Что ты делаешь, сука? — сматерился Неро, когда ноготь пальца Авилио слегка чиркнул по его крайней плоти, вызвав вымученный стон. Авилио довольно усмехнулся, никак не отреагировав на недовольство Ванетти. Стальной напор в глазах юноши сменился каким-то нездоровым азартом, который, признаться честно, не будоражил разум, а напротив — гипнотически парализовал.
— Ну-ну, прости. Тебе больно? — издевательски проговорил Авилио, плавно водя холодными пальчиками ног, спускаясь с головки до основания полового члена. Неро глухо простонал, пытаясь подавить рвущийся из горла звук, сильно стиснув зубы в замок. Авилио не понравилась эта его реакция, и он не сильно вдавил пятку в его пах. — Секс тоже бывает неприятным. Наверное, для тебя — новый опыт, да?
— Инструктировался у Фанго? — попытался дерзить Неро, тогда как почувствовал, как пяткой давить стали сильнее. Мафиози нахмурился от неприятия. Вот бы его миновал такой опыт, даже если это значило остаться неудовлетворенным. Всё-таки мазохистом Неро никогда себя не считал.
— Я не спал с Фанго, — безучастно процедил Авилио, словно бы его только что обвинили в несовершённом преступлении.
«Лучше б переспал, а не лез ко мне» — саркастически пронеслось в голове Неро, ведь ко всему тому отвращению, что он сейчас испытывал, добавилось жуткое чувство неудовлетворённости происходящим, так как возбужденный организм требовал больше, а ещё вдобавок преследовало саднящее неприятное ощущение от столь небрежных прикосновений.
Понятное дело, что Неро хоть каким-то образом хотелось унизить Авилио, ведь только его здесь буквально пытали прерывистыми ласками, когда мастурбация ногой постепенно перешла в стальные путы большого и указательного пальцев руки, теперь смазанных его предэякулятом. Оба пальца обхватили основание головки и слегка сдавили её, дабы как можно дольше не дать Ванетти извергнуться.
Неро до боли закусил губу, когда адское пожарище внизу живота разогревало подступающую к голове кровь, заставляя его скулить от невозможного и рьяного желания дотронуться до себя, лишь бы скорее кончить. Эта невероятно мучающая «ласка» ощущалась сильнейшей пыткой, когда он, обездвиженный, ёрзал по постели, не в силах ни помочь себе, ни прервать эту пародию на интим.
— Авилио, скотина! Прекрати это уже… — в ответ на его мольбы вышеупомянутый юноша лишь недовольно покачал головой, сжав оба пальца чуть сильнее, что из горла Неро непроизвольно вырвался хриплый рык.
—
Умоляй меня, — Неро неверяще уставился на него, когда заслышал эту фразу, но вновь в исттуплении заметался. —
Умоляй, а не смотри.
— Пошёл нахуй, — выругался Неро, ощущая, будто бы сходил с ума от всего этого противоречия, лавиной замутняющего сознание. Ничего не хотелось больше, чем набухаться, быть может, потеряй он возможность мыслить критически, всё же поддался бы и не провоцировал этого жуткого парня.
Авилио…
Нет, же, не Авилио.
Лагуза.
—
Неправильный ответ, — Авилио убрал руку. Его стопа и ладонь были испачканы липким предэякулятом. Юноша брезгливо обтёр их о простыню и затем вновь деловито уселся на Неро сверху. Вновь ощутив на себе небольшой вес юноши, Неро, возбуждённый до чёртиков, сильно застонал, но кончить всё не мог.
— Ав-ви… Л-лагуза… — бессвязно зашептал он, словно в бреду, смотря на это самодовольное миловидное аккуратное личико, на котором замёрз грим беспристрастия. Лишь затем Авилио, словно бы вспомнив о чём-то, хищной кошкой полез к его лицу. Неро запылал предательским жаром, когда одна из подтяжек юноши слегка соскользнула с его плеча, приковывая внимания к выпирающим тонким ключицам и коже, слегка налитой персиком. Авилио вновь нагнулся к уху мафиози, опаляя горячим дыханием, и прошептал:
—
Анджело. Так меня зовут на самом деле.
Авилио…
Нет… Анджело… Анджело… Анджело…
Нет, Лагуза.
Пульс подскочил с этим невыносимо гулким эхом сокращений сердечных ритмов, которые так и подсказывали Неро, что, помимо воли, он испытывал мучительную физическую тягу к подлецу, который убил его лучшего друга и собирался прикончить всю семью. Однако Неро не мог дать себе следовать за эросом, противно и навязчиво нашептывающим на ухо поддаться на искушения мстителя.
***
Юноша по имени Анджело неспешно отстранился от мафиози, иронично склонил голову, разглядывая исступлённое лицо, обагрённое румянцем. Затем, словно в замедленной съёмке, медленно и провокационно стал стягивать с себя подтяжки, не разрывая зрительного контакта с Неро. Молодой человек позволил себе невольно облизнуть губы, наблюдая за тем, как его внаглую совращали, да так умело, словно Анджело и правда работал путаной, что обхаживала клиента в борделе.
Эта аналогия с проституткой возникала у Неро на протяжении всех их утех, и он ничего не мог с этим поделать. Да и не хотел.
— Ты просто
дешёвая шлюха, Авилио, — Неро надеялся, что ему удастся-таки задеть чувства собственного достоинства этого воришки, однако, похоже, кое-кто окончательно чувствовал себя победителем и лишь смотрел на Ванетти свысока.
— Не шлюха, а
любовница мафиозного наследника, не так ли? И я больше не Авилио.
Отвечать на эти слова Неро не стал, ибо то была чистой воды провокация. Он не считал и не собирался считать, что всё, происходящее между ними сейчас, было исключительно на добровольной основе.
Тем самым временем, не получив в ответ никакой реакции, Анджело расстроенно выдохнул, закончив со своими неудачными провокациями с подтяжками. Раздеваться самому не было никакого смысла. Неро не оценит, а ежели и оценит — то исключительно голодным, пожирающим насквозь, похотливым взглядом, не более. Да и Анджело не собирался быть уязвимым перед Ванетти, куда приятнее было заставлять того роптать под ним практически обнажённым, а самому оставаться защищённым одеждой.
Это глупость и прихоть воспаленного разума, но всё же…
— Неро… Назови
моё имя… — распалённо проворковал Анджело, удобно захватив его член в ладонь. Неро сдавленно простонал, когда чужая рука вновь стала неспешно двигаться по основанию его пениса. Как бы хотелось отключить всю эту физиологию, не получать удовольствия от этих холодных прикосновений… Неро, уже более чем возбуждённый раньше, но будучи не в силах кончить самостоятельно, лишь судорожно дышал в такт вздымающейся грудной клетке.
Затем, пребывая к пику удовольствия, Неро облегчённо вздохнул, когда кончил, брызгами спермы окропляя ладонь Анджело.
Анджело в свою очередь приподнял руку, наблюдая, как вязкая жидкость тяжёлыми каплями стекала вниз по запястью. Юноша чуть лизнул сперму, словно смакуя её на вкус, и нахмурился от явного противно-солоноватого привкуса, что осадком остался в горле.
— Какая же редкостная гадость, — уверенно констатировал он факт, направив не заинтересованным взгляд на мафиози. Потеряв интерес, Анджело вернулся к прежней пластинке. —
Назови меня по имени, Неро.
Эта жуткая игра с манипулятивным подходом осточертела Ванетти. Ему более чем хотелось, чтобы в ситуацию пришла ясность, ибо надоело качаться на качелях между сильным раздражением и непередаваемым словами сексуальным увлечением. Безусловно, этот юноша умел давить на человеческие пороки, более того, непонятно, откуда он узнал или где вычитал, как можно управлять оргазмом мужчины.
Может быть, исследовал прежде на себе?
Неро прекрасно понимал, что отвлеченные мысли иронично выталкивали осознание предательства, словно задвигая его на задние полки. Однако думать о мелочах было куда приятнее, чем погружаться в печальные думы и самобичевание.
— Не собираюсь, — спустя какое-то время ортодексально отрезал Неро, заметив на лице Анджело скучающее выражение.
— Не хочешь по-хорошему, будь по-твоему, — Анджело, усмехнувшись, припал к его груди, слегка укусив Ванетти за сосок. — Могу гарантировать, что
твои младший брат и сестра умрут в агонии.
— Мудак! — невольно расвирипел Неро, но, поняв, что скорее всего это очередная манипуляция, понизил тон голоса. — Хорошо…
Анджело. Я тебя понял.
— Так-то лучше, — довольно промурлыкал Анджело, языком очерчивая ореол соска мафиози. Неро прикрыл глаза, пытаясь отключиться от происходящего; не хотелось ему получать удовольствие от интима с убийцей близких, однако другого пути у него и не оставалось. Мышцы напряглись, когда Анджело заскользил вниз по его рёбрам, оглаживая рельефный пресс языком.
— Заканчивай, Анджело! — голос Ванетти невольно сорвался до повышенного тона, когда юноша посчитал забавным прошерстить влажным кончиком языка его пупок. Оторвавшись от исследования груди и живота Неро, Анджело всё же отвлёкся от столь манящего хорошо подкачанного тела и озадаченно склонил голову, абсолютно не понимая, почему его пытаются остановить.
— Так не терпится закончить? — насмешливо проговорил юноша, смотря на Неро свысока. Последний же, приоткрыв глаза, увидел, насколько этот черть выглядел возбужденным, словно бы только Анджело и ждал, когда его коснутся. Однако каким-то образом ему удавалось держать браваду, показывая, будто бы интерес к сексу здесь был сугубо односторонним.
Неро решил не отвечать на провокационный вопрос, прекрасно осознавая, на что намекал юноша перед ним.
Анджело, завидев, что реакции с той стороны не было, потянулся к карману брюк, вытащив оттуда небольшую бутыль со смазкой. Неро напрягся под ним, громко сглотнул; никогда он не представлял, что займёт роль пассива в их тандеме. Напротив — все его фантазии были пронизаны сценами с растлением Анджело, уж больно он магнитично красив.
— Ты чего-то внезапно напрягся, — весело прогудел Анджело, нагнувшись к нему подозрительно близко и испепеляя убийственным взглядом. Пряди цвета холодного каштана приятно щекотали нос Ванетти, слегка скользя по его коже. Неро завороженно, будто бы сейчас и не лежал под убийцей, наблюдал, как солнечные лучики, что мягким светом струились через толщу стекла в окне, играли бликами на волосах юноши. Градация чёрного, тёмно-коричневого и синего отливов чарующим блеском лилась по его короткой шевелюре.
Не влюбиться в Анджело было невозможно.
Тяжёлое осознание грузом упало на плечи Ванетти, когда скользящий взгляд его ирисов, пергамент которых варьировался от блестящего сапфира до синего бриза, исследовал плавные контуры лица пленителя, зацепляясь за припухлые и искусанные губы юноши, к которым хотелось с остервенением прижаться.
Анджело же, словно уловив порыв гангстера, хищно ухмыльнулся и рьяно припал к нему страстным французским поцелуем, от настойчивости которого Неро даже обомлел, задохнулся.
Неро поддался юноше, решил отключить логику, лишь бы эгоистично насладиться происходящим до того, как на него голодными волками накинется целый спектр отвращения по отношению к происходящему: от слабой брезгливости до тошнотворного омерзения.
Наконец, они вновь оторвались друг от друга. Неро, не выдержав подкатывающей тошноты и неловкого смущения, сопровождающегося глубинным чувством вины, отвернул голову, скосил взгляд на стенку, лишь бы не лицезреть Анджело вновь.
—
Te amo, mi amor, — от этого признания Неро вздрогнул. Невольно дофамин привёл его к чувству окрыленности, благодаря этим словам неслыханная эйфория вскружила голову, накатывающей бурей сметая все корабли логики на своём пути.
—
Анджело… — имя, произнесенное охрипшим голосом на глубоком выдохе, прозвучало столь чужеродно, словно бы издавался не его собственными голосовыми связками.
Неро невольно посмотрел на юношу. Анджело вновь схватился за бутыль со смазкой и насмешливо приподнял уголки губ:
— Ты готов? Обещаю,
буду нежен.
Неро невольно стиснул связанные руки в кулаки, сильно впившись в ладони ногтями. Конечно, он не был готов, ведь Анджело всеми силами пытался унизить его, раздавить последние крупицы достоинства и выебав как хрупкую девицу. Бессильное омерзение иррационально саднило душу. Неро был уверен, что всё так не должно было быть; почему-то мысль о том, что прогнётся под Анджело, была непереносимой. Настолько, что лучше бы его убили, чем оскорбили таким образом.
— Лучше
пристрели, — процедил Ванетти сквозь плотно сомкнутые зубы. Поддерживать браваду после всего того осквернения, что с ним сотворили, было бессмысленно. Поэтому оставалось лишь воззвать к жалости мучителя.
—
Memento Mori, Amor Fati, — Анджело, слегка улыбнувшись, подарил Ванетти такое выражение на лице, словно бы полностью поддался атмосфере умиротворения тихой гавани.
Неро же сглотнул, внимательно наблюдая, как Анджело стянул с себя ремень, небрежно отбрасывая его в сторону.
Анджело словно побуждал Неро смириться со своей судьбой, принять наказание, которое заслужил за то, что принимал непосредственное участие в убийстве его семьи. И не только. Ванетти прекрасно понимал, что одним изнасилованием в качестве мести юноша определённо не ограничится, грохнув его после.
Так почему бы и не поменять порядок? Какая разница? А разница была, при том колоссальная. Анджело хотел, чтобы он прошёл через эти боль и унижения. И, быть может, Неро и в самом деле должен был смириться со всем, что происходит.
Неро с замиранием в сердце наблюдал за тем, как Анджело расстегнул ширинку, очень медленно и плавно, словно бы смакуя сей момент, стянул с себя брюки вместе с нижним бельём и, наконец, в полной красе продемонстрировал налитое кровью небольшое достоинство, на котором можно было наблюдать опутавшие его член тоненькие сеточки вен.
— Уже представляешь, как это войдёт в тебя? — насмешливо спросил Авилио, положив на уже вставший пенис свою тонкую руку с этими сексуальными длинными пальцами пианиста.
— Ага, прям вожделею, — отмахнулся Неро, тяжело вздохнув. Умолять было ниже его достоинства, лучше бы не дать почву для веселья этому пидору. А затем Неро саркастично добавил, понимая, что дерзость вырывает себе могилу. — Правда, не думаю, что с таким размером что-то почувствую.
Он символично оглядел Анджело сверху вниз, настойчиво указывая на причинное место, которое и послужило предметом для шутки.
Анджело же безо всякой реакции на его провокацию стиснул ладонью возбуждённый орган и сначала неспешно, а потом уже нарастая в темпе, стал стимулировать себя рукой.
Неро околдовано наблюдал за этим зрелищем. Яркие пунцовые щёки юноши заалели, когда он чуть откинул голову, закрыв глаза в нарастающем экстазе от мастурбации. Когда Анджело вновь приоткрыл веки, то Неро заметил, в радужке, утопая в расплавленном золоте, заплясали искры. Как бы Неро не хотелось присоединиться к этому веселью, помочь Анджело достичь пика, он лишь наблюдал за этим действом, абсолютно не понимая, что происходит.
Тем временем тихие стоны нарастали в такт за ускоряющимися движениями юноши, превращаясь в невнятные громкие и похотливые стоны, будто бы Анджело совершенно не сдерживался, целиком и полностью отдавая себя процессу. Непривычно видеть его, прежде столь искусно контролирующего свои эмоции, абсолютно возбужденным, даже «сошедшим с ума» в порыве страсти. Против воли Неро вновь чувствовал, как возбуждение кровью приливало к его собственному паху, стискивало мышцы в сильном напряжении.
Наконец, Анджело кончил, наблюдая, как белесая вязкая жидкость покрыла его бледные ладони. Юноша протянул указательный и средний пальцы Ванетти, пачкая его губы спермой.
— Возьми в рот, — настойчиво произнёс он. Неро же, устав от происходящего, с иронией в голосе процедил.
— А если откажусь? Или откушу твои шаловливые пальчики?
Анджело ничуть не изменился в лице, теперь же настойчиво суя пальцы в рот Ванетти, побуждая его открыть.
— Тогда, обещаю,
не пощажу никого. Даже твою любимую сестру. Убью так, что не распознаешь.
Неро лишь хмыкнул и процедил сквозь плотно сомкнутые зубы.
— Какая же ты сучка,
Авилио.
— Анджело, — недовольно поправил его юноша, когда плотнее всовывал два пальца, покрытых его собственным семенем, в рот мафиози, который податливо открыл его и уже вовсю кружил языком по гладкой коже, вынужденно слизывая солоновато-горькую жидкость.
Закончив с очередным унижением, Анджело вытащил пальцы. Тепло глотки, которое прежде опутало его руку, исчезло, лишь слюна, стекающая к запястью, напоминала о том, что только что его руку виртуозно вылизывали.
Анджело усмехнулся, открыл баночку, так и зажатую в левой руке, и покрыл пальцы правой щедрым слоем смазки.
Неро зажмурил глаза, прекрасно осознавая, что последовало бы дальше, однако всё ещё удивляясь, с какой целью Анджело заставил себя кончить только что. Неужто только для того, чтобы подольше побаловать себя зрелищем публичных унижений?
Но вместо того, чтобы почувствовать, как липкие пальцы погружаются в его задний проход, Неро слышал лишь шорохи на кровати и серию сдавленных вздохов.
Ошарашенно раскрыв глаза, мафиози столкнулся с картиной, которая окончательно снесла ему крышу.
Анджело неспешно погружал внутрь липкие пальчики, то мягко касаясь себя изнутри, то просовывая их глубже, издавая особенно глубокий стон, от которого электрическим импульсом проходила дрожь по телу. Юноша, казалось, был особенно распалён процессом, получая какое-то, сродни мазохистичному, удовольствие от плавного темпа подготовки.
Неро прекрасно видел, как Анджело особенно глубоко погрузил в себя второй палец, кажется, всё же нащупав заветную простату, и громко простонал, словно заправская мартовская кошка.
Всё происходящее было настолько
неправильным и испорченным, что возбуждало ещё больше.
Неро хотелось и самому ринуться к юноше, повалить его на кровать и вторгнуться в это развратное тело.
Но всё, что мог, это смотреть, как Анджело невообразимо долго подготавливал себя к соитию.
Почему это происходило? Разве на месте Анджело сейчас не должен быть он? Разве пацан творил всё это с Неро не ради того, чтобы унизить?
Скорее всего, это очередная его манипуляция. Неро не должен вновь поддаваться в путы лжи.
— Ммм… — наконец, Анджело, тяжело выдохнув, вытащил из себя пальцы, кажется, закончив с подготовкой. Он брезгливо обтёр руку об простынь и поморщился. — Какая же это редкостная дрянь.
Прокомментировал юноша, ведя монолог сам с собой. Лишь затем окинул взглядом Ванетти, который уже какое-то время разглядывал его развратное личико.
— Надеюсь, теперь рад,
тупой козёл.
И Авилио несильно щёлкнул Неро по бородке, нагло ухмыльнувшись.
Неро залился краской, побагровев то ли от негодования, накатывающей на него благодаря явным провокациям и насмешкам, то ли благодаря смущению, всё больше действующего на него как хмель.
Анджело привстал, склонившись над ним на колени, потянулся за очередным поцелуем и, слегка клюнув Ванетти в губы, улыбнулся.
— Наверное, и правда стоило сделать это с Фанго. Наверняка, он куда умелее, чем ты.
С этими словами Анджело встал с колен. Его брюки немного сползли по голени, он раздражённо хмыкнул, стянув их с себя вместе с нижним бельём окончательно, отбросил ненужную одежду в сторону и тем самым оставшись в одной рубашке.
Юноша ухватился за пенис Неро, направив его прямо к своему анальному отверстию, и медленно, неспешно, уселся на него, погрузив внутрь себя лишь кончик. Анджело нахмурился, почувствовав боль, когда стенки ануса сильно сжимались против его воли. Как бы он старался расслабиться, не убеждал себя, что больно не будет, всё равно не мог полноценно отпустить тормоза. Неизвестность первого раза пугала его, и из-за этого сопротивление мышц всё росло, когда колени предательски подгибались.
Неро усмехнулся, наблюдая за тем, как красивое личико Анджело исказилось болью, когда член оказался в нём лишь на половину. Узкие стенки сжимали орган, Неро и сам не мог расслабиться от неприятного ощущения сжатия, когда поддавался бёдрами навстречу, лишь бы поскорее водрузиться в тело целиком.
—
Ан-джело… — прохрипел Неро имя, которое против воли сорвалось с его губ. Маленькие бусинки пота щекотали кожу Анджело, стекая по виску и, кроме того, весь его лоб тоже покрылся испариной. Тяжёлое дыхание мерно вздымало его грудь, на бледных щеках выступил стыдливый румянец, приоткрытый рот с трудом глотал воздух и издавал эти болезненные стоны.
Неро, безусловно, не удивился бы, узнав, что это первый опыт Анджело, при том довольно болезненный. Да ещё и безо всяких средств защиты.
Зачем было так насиловать себя? При том с человеком, которому жаждешь отомстить до глубины души?
Какое-то странное ощущение возникло в груди Ванетти от пролетевшей в голове мысли, но он быстро отбросил лишние думы, концентрируясь лишь на той приятной истоме, когда тело Анджело расслабилось, полностью приняв его внутри себя.
Наконец, Анджело всё же привык к темпу, плавно опускаясь и слегка приподнимаясь, поступающими движениями скользя на нём. Глухое мычание вырвалось из его губ в такт к тихим стонам. Неро, тоже не выдержав, издал неотчётливый хрип, растворившийся в тишине комнаты.
Анджело же, теперь полностью войдя в раж, в конце концов практически скакал на нём, Неро в свою очередь мог только помогать ему, двигаясь навстречу.
Голодный крик вырвался из горла Анджело, когда Неро, кажется, поддался бёдрами чуть резче обычного. Слюна стекала по уголкам губ юноши, когда он остервенело вновь впился в искусанное плечо Неро зубами, кончив при этом. Гангстер почувствовал, как тоже достиг пика, и со звериным рыком, качнувшись навстречу ещё раз, излился внутрь.
Внизу живота Анджело разлилось тепло, когда внутрь него излилось семя Неро. Юноша обессиленно рухнул на мафиози сверху, тяжело дыша и приходя в себя после бурного секса, который ощущался таким утомительным, словно бы он только что пробежал целый марафон.
Hitotsu ni tokete shimaimashou
Давай же мы сольёмся воедино,
Nikushimi mo aijou mo mushamusha to
Давай заполним свои рты
Hoobatte shimaimashou
Ненавистью и любовью, смешаем их вместе.
Konton no amai amai tsubo no naka de
Внутри этого сосуда, где, ох, такой сладостный хаос!
Lie, lie, lie, la la la…
Ложь, ложь, ложь,
ла-ла-ла
Позднее Анджело удалось насильно накачать Неро снотворным, дабы перевезти его подальше от временного укрытия, о котором знали некоторые из семейки Ванетти. Для этого юноше пришлось угнать машину, выволочь бессознательную тушку связанного Неро и с трудом усадить его на заднее кресло.
Затем он отвёз его в заброшку, выкинув Неро в полуразваленном здании старого склада.
Безусловно, здесь было холодно, поэтому он не забыл привести стяженное одеяло, накрыв им
своего amore.
Удобно. Здесь даже стоял старый брошенный грузовик в полуразобранном состоянии, к которому Анджело любезно прицепил наручник, что сейчас красовался на Неро вместо верёвок.
Как же Анджело нашёл наручники? Ответ прост — выкрал у одного из местных полицаев.
Он оставил Ванетти немного провизии, несколько бутылок воды, дабы
его amore не умер от обезвоживания или голода.
А даже если вдруг помрёт, значит такова его судьба. Хотя будет довольно жаль лицезреть такой итог.
Анджело видел результат его мести совершенно другим.
Хотя да, Happy End определённо им не светит. Однако он, безусловно, хотел романтичной развязки. Прямо как
у гангстерской Ромео и Джульетты.
Вот только они оба попадут в ад безо всяких дискуссий. И точно ещё раз встретятся, сгорая в адском пекле.
Теперь, когда Неро «устранен», Анджело мог приступать к следующему этапу плана. Эгоизм и напыщенность Фрати ему, конечно же, ему ещё поспособствуют.
«Почему приходится постоянно ненавидеть то, что любишь? Не есть ли любовь величайшая из всех мук?»
Фридрих Вильгельм Ницше
