💜
Минхо наблюдает, как все ещё одетый Джисон скользит языком по обнажённому телу молодого принца цыган. На Джисоне полупрозрачные многослойные одежды молочного цвета, тяжёлое и привлекающее внимание к шее колье, а кудрявые рыжие волосы и золотой блеск в глазах не позволяют отвлечься, заманивая в этот омут с головой. Его жена. У Дракулы должны быть жёны, но он — гей. Какая в жопу жена? Джисон — импульсивный и ведомый, но легко подчиняющийся. Минхо любит все его стороны и готовность принять самое странное предложение. Например, забрать к себе милашку принца цыган. Он не хочет сунуть в него член, потому что Джисон — его самая большая любовь, но готов попробовать, только не сейчас, поэтому отдаёт всю власть своей любви. Теперь он наслаждается шоу, которое ему устраивают. Джисон, даже изучая чужое тело, продолжает смотреть ему в глаза. Золото в них практически сверкает, кожа даже после перерождения не потеряла природного загара, а щёки уступили место точёным скулам. С красотой Джисона никто и рядом не стоял — даже принц цыган — Хван Хёнджин. Удлинённые чёрные волосы, дорогая одежда на подтянутом теле и длинные ноги, которые тот сейчас скрещивает на пояснице Джисона. Минхо сглатывает и сильнее сжимает подлокотники кресла, сдерживая желание рвануть к постели и прижаться к Джисону сзади, вынуждая почувствовать всю силу желания. Но его просили не лезть. — Минхо, расслабься. Ты сейчас кресло разорвешь на куски. Конечно, блять, разорвет, потому что хриплый низкий голос скручивает кишки. Если бы он дышал, то задохнулся бы прямо в этот момент. Золото в глазах Джисона ярче колец на пальцах принца. — Наслаждайся, любовь моя. Сегодня всё для тебя. Минхо его любит, честно, но сейчас готов убить и никогда не воскрешать. — Пожалуйста, продолжай, — шепчет Ли, ужасаясь хрипотце в собственном голосе. Джисон всегда был соблазнителем, способным сломать и разбить опасного и страшного вампира. Только он — один неприметный и некогда смертный, бродяжничающий среди деревень. И Минхо его заметил. Он любит безрассудство и громкий смех Джисона. Его красоту и харизму. Золото в его глазах. И ухмылку на губах. — Всё, что пожелаешь. Минхо его ненавидит. Джисон скользит ладонями по телу принца и пальцами давит на подбородок, вынуждая откинуть голову. Оставляет еле ощутимые поцелуи на шее, время от времени скользя кончиками клыков. Хёнджин дрожит, а Минхо завистливо смотрит. Стоит прикрыть глаза на несколько секунд, как раздается громкий стон Хенджина, умоляющего быть быстрее. И звук хлюпающей смазки. Джисон любит растяжку, о чем не позволяет забыть, показушно растягивая себя перед лицом Минхо. Один раз его разбудили тихие стоны и скрип кровати, потому что Джисон увлекся и начал насаживаться на собственные пальцы слишком часто и быстро, практически проезжаясь по шёлку постельного белья. Интересный будильник. — Мне нравится, как длинные ноги выглядят на твоей талии, Джисон. И твои клыки на бледной коже тоже. — Хочешь эти ноги на себе или всё же мои клыки? — довольно спрашивает Джисон, на пару секунд отвлекшись от чужой шеи. — Клыки. Ноги оставь себе. Звучит ужасно, но ему плевать. Джисон смеётся и толкает пальцы внутрь, судя по удачно пошлому звуку излишней смазки, которую никогда не жалеет. После бурных ночей их кровать выглядит, как результат секса течной омежки и альфы в гоне. Минхо старательно делает вид, что его это не возбуждает. — Пожалуйста, я готов, — хнычет Хёнджин, царапая обнаженные руки Джисона. — Уверен? Какое же блятство. Джисон закусывает губу, когда толкается членом внутрь, неизвестно когда успев спустить брюки до бёдер, а сам смотрит только на Минхо. Не позволяет прервать зрительный контакт. Он всегда так делает, когда есть возможность — смотрит в самую душу. Испепеляет. Они — универсалы, но не друг с другом. Джисон любит ощущение члена в себе, скрещивать ноги на его талии или просто прогибаться, тихо поскуливая. Минхо любит ощущение жара вокруг члена, сжимать бёдра до синяков и оставлять поцелуи на плечах. Спустя столетия они встречают Хёнджина и видят его идеальным дополнением своей семьи. Минхо не готов отдаться кому-то другому, кроме Джисона, но с удовольствием смотрит, как тот разбивает длинноногого и невероятного принца цыган. Какая ирония — охотник лёг под вампиров. И Минхо с уверенностью может сказать, что тот наслаждается каждым сантиметром. Джисон скользит кончиком языка по чужим пухлым губам и только через минуту пытки показывает свои таланты в поцелуях. Хёнджин прогибается в спине, закрывает глаза и ногтями скользит по коже, оставляя красные царапины. Красивый узор. Хочется получить такой же от Джисона, но уже на своём теле. — Тебе нравится то, что ты видишь, Минхо? Представляешь, как на его месте лежу я, сжимая твои плечи в попытках заземлиться? Я бы кончил только из-за твоего горящего взгляда, отсосав тебе в благодарность. Ты же любишь лёгкую боль от кончиков слегка выпущенных клыков. Я буду для тебя хорошим, любовь моя. — Не останавливайся, Джисон. И он не останавливается. Минхо нравится контраст между ними, но сегодня он тоже хочет полакомиться, поэтому пускает в ход грязные приёмы. И мысли. У Джисона глаза стекленеют, а в голове образы, как Минхо вбивает его в эту самую постель в их первый секс; как кусает в шею, удерживая дрожащее тело; как внутри тепло разливается, когда кончает в Джисона после его слов: «С сегодняшнего дня только в меня». Минхо проецирует свои мысли и ощущения в тот момент, открывая завесу тайны. — Я вижу даже на расстоянии твою дрожь, Джисон. Тебе понравилось. Хочешь, поделюсь тем, как вы выглядите сейчас? Медленный согласный кивок. Спустя несколько секунд Джисон выбивает последние силы из Хёнджина, попадая по простате при каждом толчке, и ухмыляется, видя чужой оргазм. Хёнджин во время оргазма ещё красивее — Минхо не может не признать. И лучше Хёнджина только Джисон. — Хочу, чтобы ты меня трахнул, Минхо, — сквозь туман в голове шепчет Джисон. Я тоже, блять, я тоже. — Вы очень красивые, — неожиданно подаёт голос Хван. — Хочешь посмотреть? — отвечают одновременно. У Минхо есть идея, достойная самого дерьмового анекдота. Он уверен, что Джисон поддержит. — Оставь его, Джисон, дай передохнуть принцу. Джисон выходит из разморенного тела и сам падает спиной на кровать, тут же смотря на Минхо, успевшего оказаться на потолке. — Минхо, нет. — Минхо, да, — дразнится. — Мы не будем трахаться на потолке, Минхо. — Мы будем, Джисон. Я же помню, как ты предлагал. — Это было сотню лет назад! Минхо наблюдает, как Хёнджин удивлённо моргает и переводит взгляд с одного на другого. — Вы собрались трахаться на потолке? — Да. Вопросы? — спокойно спрашивает Ли, у которого волосы свисают, мешая обзору. Хёнджин мотает головой, мол, никаких вопросов, только не трогай меня, ебанутый. — Вот и отлично. Ли нравится наблюдать за реакцией Джисона, который бы сейчас тяжело выдохнул, будь всё ещё человеком. Он сам предлагал, потому что сумбурный, и действия его такие же, а теперь ему должно быть страшно. Шутка вышла из-под контроля. — Иду я, иду, — шикает Джисон, закатывая глаза. У Хёнджина, должно быть, самый необычный из возможных ракурсов. Джисон перед ним — невероятный. Минхо любит все его особенности; помнит, каким тот был ещё человеком, и скучает по чёрным локонам; одновременно любит и ненавидит его идеи, которые сам же после предлагает осуществить. Как сейчас. Тот тянется к его шее, оставляя лёгкие поцелуи и царапая бледную кожу самыми кончиками острых клыков. Джисон никогда не кусает его, но оставляет заметные царапины, каждый раз довольно улыбаясь, видя следы на теле мужа. — Раздевайся, — шепчет Минхо. На Хенджина падает ворох многослойных одежд, будто укрывая одеялом. — Тебе идёт, — произносят Джисон и Минхо одновременно, смотря на парня, почти полностью скрытого тканью. Хёнджин на это только сглатывает и изучает взглядом обнаженное тело вампира, что довёл его до лучшего в жизни оргазма. У Минхо на пальцах смазка и Джисон, умоляющий наконец-то что-нибудь сделать, а не только смотреть. У Хенджина обзор на искусанные губы двух вампиров, стоящий член одного обнаженного и влажные фантазии о сексе втроём. И капающая на лоб смазка. — Какого… — Извини? — полувопросительно. Джисон губу прокусывает и глаза закатывает, а Минхо мысленно его уже три раза выебал и кончил внутрь, заставив Хенджина вылизывать языком чужую задницу. У всех троих ноль приличных мыслей в голове, у Минхо на члене — Джисон, а у Джисона — мысли об оргазме и пухлых губах Минхо. Минхо знает, потому что читает его, как открытую книгу. И мысли его тоже читает. — Сильнее, — скулит Джисон, впиваясь пальцами в сильные плечи, скрытые тканью. — Держись крепче. И он держится. Сжимает ноги на чужой талии, как только может; воет от боли в мышцах и удовольствия, растекающегося по телу; кусает Минхо в шею, оставляя лёгкий след от клыков. — В меня. — Всегда только в тебя, Джисон, — хрипит Минхо, хватая того за волосы и откидывая шею. Минхо любит следы собственных зубов на его шее, потому что знает, как это нравится ещё и Джисону. У обоих звёзды перед глазами и желание рухнуть на постель, обнимая друг друга. И Хёнджин, кончивший от такого зрелища.💜
— Минхо, смотри. — Я смотрю, Джини, что такое? — Парня светловолосого видишь, миловидного такого, худого? Я его хочу. — Вы с Джисоном из меня веревки вьете. Предлог для заманивая ищи сам. А сам думает, как устал от мужей и зачем вообще обратил Хёнджина. Из-за угла вылетает Джисон, складывая крылья за спиной. — Вы приметили Ли Феликса? Мне это нравится. И руками потирает, довольно щурясь.