We Are Young!

      Мисти неприкрыто флиртует, и такая открытость Корделии не знакома. В Финиксе совсем другие тусовки, другие правила, но все рушится, как только эта безумная девушка появляется в комнате.              — Хочешь сыграть?              — Во что?              — Игра в два раунда, — Мисти оглядывается, визуально намечая, кого можно втянуть в авантюру. — Первый — «Я никогда не». Мы поочередно задаем каверзные вопросы, пьет только тот, у кого было. Второй — «Правда или действие». Ты можешь спросить у кого захочешь о чем-то из первого раунда или что-то другое. Кто не хочет отвечать — выполняет любую твою просьбу, — на последних словах Мисти непринужденно поднимает брови. Играет, дразнится, хочет раскрепостить зажатую Корделию.              Та делает глоток из своего стаканчика. Сжимает его пальчиками и снова отпивает. Мисти специально мешает очень крепкий алкоголь, чтобы ускорить веселье.              — Я в деле.              — Отлично! — Мисти встает посреди комнаты. — Сыграем, а? Два раунда, любые вопросы, любые действия.              Кайл перепрыгивает через диван:       — Освободите папочке дорогу.              — Только можно на этот раз без вопросов про гейский секс? — Майкл вальяжно обходит его. — Хочешь узнать больше — просто попробуй.              — Эй, а если я хочу больше узнать об истории США, мне что, как в фильме «Назад в будущее», в машину времени запрыгивать?              — Ты, когда накуришься, и похлеще фантазии ловишь.              — Вы ведете себя, как типичная пидорская парочка, — закатывает глаза Мэдисон и оборачивается к Мисти. — Я за, только учти: я в действиях никого не жалею.              — На это и надеюсь, — Мисти обращается к Зои и Куинни. — С нами?              — Боюсь, наша тихоня не выпьет ни в одном из раундов, — Куинни вскидывает брови. — Я с вами.              Они рассаживаются в круг, и в центр Кайл ставит бутылку с текилой:       — Первый раунд. Будет три круга, то есть двадцать один вопрос в сумме, — он шлепает себя по колену, пока разливает алкоголь. — Очко! Кто начнет?              — Я, пожалуй, — Майкл берет стопку и демонстративно поднимает ее. — Я никогда не спал с парнем, — и, откинув голову, выпивает текилу.              Мэдисон, Мисти и Куинни опустошают стопки следом. Корделия чувствует, как противное, тягучее чувство подступает к горлу, когда она видит, как Кайл подмигивает Мисти. И без слов понятно: это «никогда не» о нем.              — Я девственница, — следом поднимает стопку Зои и запрокидывает назад голову. Компания переглядывается между собой, и спустя мгновение Корделия поступает так же.              Куинни бьет себя по бедру:       — Девчуля, серьезно? Я слышала, в Финиксе тусовки похлеще нашего.              — Просто… — Корделия жмется, смущенная такой откровенностью. Раскрепощенность ее новых друзей переходит все грани, которые она знает, но это манит, тянет, привязывает к себе.              Мисти с улыбкой шикает:       — Эй, она же тебя разводит. Все подробности во втором раунде. Никаких оправданий, — она уверенно выпрямляется в спине и, когда Кайл вновь наполняет стопку, хитро щурится: — Я никогда не спала с девчонкой.              — Я уж думал, я сегодня не выпью, — Кайл быстро вливает в себя алкоголь. Мисти, Мэдисон и Майкл следуют по его примеру.              Кайл жмурится от горечи:       — Эй, а ты разве не голубой?              — Смотрю, моя ориентация никак не дает тебе покоя. Ты предсказуем: опять будешь спрашивать об этом во втором туре? — Майкл чувствует, как горячая жидкость приятно обжигает грудь.              Кайл забирает себе тарелку с чипсами и наполняет стопки:       — Еще чего. Теперь моя очередь вопросы задавать. Я спал с кем-то из этого круга.              Все переглядываются друг с другом. Кайл первый и с очевидной гордостью выпивает текилу и играет бровями, оглядываясь на Мисти. Она показывает ему фак. Майкл и Мэдисон выпивают за ними.              — Твою мать, Мисти, скажи, что у него не с тобой было…              — Тебе меня не развести, — она загадочно улыбается, и в этой улыбке столько свободы, сколько Корделии никогда не доводилось знать. Она — и каждый, кто общается с ними дольше минуты — замечает этот междустрочный флирт Мисти и Кайла, и это ранит, но благодаря алкоголю это ощущается не так остро.              — Теперь я. Я не хочу никого поцеловать в этом круге.              — Пошла жаришка, — Кайл театрально обмахивается рукой и выпивает. Куинни ставит стопку на пол. — Как грубо, мисс Гетто.              — Ты не в моем вкусе, парень, как и мальчики-геи.              — Я не в обиде, Куинни, — Майкл кладет руку ей на плечо. — Ты тоже не в моем вкусе.              Мисти и Зои одновременно выпивают текилу, и Кайл тянется за бутылкой, чтобы наполнить стопки для нового вопроса, когда Корделия набирается смелости: бросает кроткий взгляд на Мисти и запрокидывает голову.              — Вот это уже интересно! — Мэдисон чиркает зажигалкой и, подогнув под себя ноги, выпускает дым изо рта. — Интересно, кто обольщает девственников.              — Чую, ко второму раунду наберется вопросов, — Майкл стреляет у Мэдисон сигарету и зажимает ее в уголке губ. Очень по-мужски, кажется Корделии, не будь на нем при этом атласной рубашки.              — Очередь твоего вопроса. Не стесняйся, — Кайл тянет новенькой стопку, и, когда та оказывается в руках, Корделия теряется. Столько всего хочется спросить, но и стыдно, и неловко, и страшно показаться скучной. Она смотрит на Мисти: та улыбается ей, и взгляд выдает с потрохами, что в ней уже приличный градус.              Корделия вытягивает руку:       — Я никогда не делала откровенных фото.              — Это мой первый заработок, извращенцы в интернете готовы купить фото твоих сисек за сотню баксов, — Мэдисон с ухмылкой шлепает пустую стопку на пол.              — Не сомневаюсь, ты отсылаешь фотки своего члена больше десяти раз на дню, — Мисти толкает Кайла в плечо.              — Я даже скрывать не буду, — он резким движением вливает в себя жгучую текилу. — А ты? Мне жизненно необходимо знать об этом.              Мисти ставит стопку на пол:       — Не дождешься.              — Я, кажется, знаю, что будет моим действием, если ты не захочешь на что-то отвечать во втором раунде, — парень играет бровями. Пустые стопки ставят следом Майкл и Корделия.              — Девчуля, а ты не так безнадежна, как кажешься, — Куинни, подстегнутая градусом, щелкает пальцами. Это заметно смущает Корделию, которая явно не ожидала оказаться в меньшинстве среди девочек.              — Это классно, — Мисти разливает новые порции алкоголя. — У тебя красивое тело, и фотки наверняка такие же, — она подмигивает ей, и этот жест теплом отдается в груди. На втором круге вопросы не менее личные и откровенные, но чем меньше алкоголя становится в бутылке, тем более раскрепощенные ответы звучат в комнате. Ко второму раунду все находятся навеселе.              — Я первая, — Мисти делает вид, что выбирает «жертву», хотя она давно выбрана, и вопрос в голове вполне определенный. — Корделия. Правда или действие?              Она неуверенно сжимает в руке стаканчик:       — Правда.              — Кто тебе нравится: парни или девушки? Или, может быть, и те, и другие?              — А потом говорят, что это лишь бы мне залезть кому-то в трусы, — Кайл сдувает со лба светлую прядь.              Корделия жмется и отводит взгляд:       — Не знаю. Наверное, и те, и другие. Я никогда не задумывалась об этом.              — Бисексуальность — это круто! Выбор гораздо больше, — Мисти улыбается одним уголком губ, и в глазах ее появляется какой-то озорной огонек. Она смотрит на Корделию иначе, чем на любого в этой комнате. — Теперь ты. Выбирай кого угодно.              — Ты.              — Отлично. Действие, — Мисти поднимает одну бровь, и во взгляде ее — дикий азарт. — Сомневаюсь, что будет что-то хуже, чем Хэллоуин три года назад и Кайл, который вылез из окна второго этажа.       — Надеюсь, ты был в порядке?       — Вывих и неделя больничного. В общем-то, отличное завершение тусовки и никакой школы.       — Вы были знакомы до колледжа? — Корделия понимает: Кайл отличный парень, но его близость с Мисти вызывает в ней жгучую ревность.       — Мы дружим с седьмого класса. Я, Мисти и Мэдисон.       — Ого, здорово, — Корделия заметно нервничает. Она опускает взгляд в стаканчик, и «действие» рождается само собой. Она поднимает глаза на Мисти. — Будешь всю следующую неделю сидеть со мной за одной партой?       — С радостью, — Мисти довольно жмет плечами и оборачивается к Кайлу. — Прости, дружище, я покидаю тебя на несколько дней.       — Я не переживу этого, — он хватается за сердце и корчит рожу, падая назад себя. — С другой стороны, — резко поднимаясь, — я знаю, что голубая зона свободна. Примешь гостя?       Майкл закатывает глаза:       — Ни за что. Мне дорога моя психика.       — Многое теряешь.       — Сомневаюсь. Мы живем в двадцать первом веке. В нем невозможно что-то потерять, пока есть Тиндер.       Кайл поднимается и играет бровями:       — Значит, вот, где ты клеишь мальчиков?       — И мужчин. Знаешь, сколько там озабоченных престарелых геев, готовых платить мне за интимные фотки?       — Черт, а мы не такие уж и разные, какими кажемся, — Мэдисон встречается с ним стаканчиком и отпивает разбавленную колой водку. — Стоит почаще заглядывать в Тиндер теперь, — она ловит на себе несколько пар удивленных глаз. — А что? Шмотки сами себя не купят, а от матери хер дождешься.       — То есть ты хочешь сказать, — смеется Кайл. В его голосе заметно ощущается опьянение, — тебе платят за фотки члена? Где я ошибся? — он театрально сжимает кулак.       — Нужно отправлять, когда тебя попросят, а не сразу после «Привет, познакомимся?»       — Ты открыл мне глаза!       — Клоуны, — Мисти добавляет себе в стаканчик водку и жестом спрашивает, нужно ли Корделии. Она накрывает своей рукой, мотая головой. Мисти подмигивает ей, и все ее действия настолько раскрепощены, что, кажется Корделии, еще чуть-чуть — и она выдаст себя полностью. — Передаю очередь Кайлу. Дерзай.       — Мэдисон. Правда или действие?       — Правда.       — С Майклом… это ты? В круге я точно исключение, вопрос в том, кто из вас двоих, — он указывает на нее и Мисти.       — Я. Но ты прав: никого более голубого, чем Майкл, не существует. Хотя не волнуйся, там все хорошо.       — А чего мне волноваться?       — Тебя ведь особенно заботит его задница, — Мэдисон прикуривает новую сигарету. — Что ни вопрос, то о Майкле.       — Я натурален, как сама природа.       — Природа бисексуальна, идиот, — Мисти не разрывает с Корделией зрительного контакта.       — Шах и мат, — Майкл самодовольно поднимает стаканчик. — Очередь Мэдисон. Надеюсь, хоть она спросит что-то не о сексе.       Она делает глубокую затяжку:       — Корделия, — замечает, как сокурсница напрягается, — правда или действие?       Помня, сколько внимания Куинни обратила на ее ответ о симпатиях в кругу, Корделия боится, что Мэдисон может спросить именно об этом. Выворачивать правду наружу она не готова, поэтому чуть приподнимает подбородок:       — Действие.              — Держи, — одногруппница протягивает ей пачку сигарет.              — Я не курю.              — Это мое действие.              Корделия с опаской поглядывает на Мисти, и кудрявая девушка с легкостью понимает, какой это серьезный и совсем не нужный шаг для «милых косичек». Мисти забирает пачку себе:       — Может, обойдемся без прививания вредных привычек?              — Я ведь не прошу всю пачку выкуривать. Можно всего пару затяжек. Сигареты-то хорошие. От одной не случится ничего страшного.              Мисти видит в Корделии искреннее нежелание и выдвигается в круг:       — Правило передачи действия в силе?              — Вполне. Только тому, кто не курит.              — Правило передачи действия? — хмурится Корделия.              Мэдисон кивает:       — Да, ты можешь передать свое действие другому, взамен на это отвечаешь на любой его вопрос без права отказаться. И человек, конечно же, должен быть согласен. Из некурящих у нас здесь Мисти, Зои и Куинни. Выбирай.              — Передавай мне, — улыбается Мисти. Корделия в панике мечется взглядом: что, если она спросит про желание поцеловать? Она робко кивает, и Мисти спокойно спрашивает: — Ты общаешься с отцом?              Это не совсем то, что хочется спросить, но то, что не вызовет сильных неловкостей в Корделии. Она понимает, что вопрос Мисти задан специально, чтобы не вгонять ее в краску.              — Иногда. Он дарит подарки на дни рождения и оплачивает колледж, но мы не общаемся... по-нормальному.              — Тебе грустно из-за этого?— с искренним сочувствием спрашивает Мисти.              — Бывает. Редко. Потому что, честно говоря, у меня прекрасные отношения с последним маминым мужем, он воспитывал меня с восьми лет, мы общаемся и сейчас. Он регулярно спрашивает, как у меня дела и… он классный. Да, классный, — чуть улыбается Корделия.              — Здорово, — Мисти закуривает сигарету. Никаких ощущений. Быть может, на фоне с алкоголем они совершенно не ощущает. Спустя пару затяжек она бросает ее в пепельницу. — Теперь твоя очередь, Майкл.              — Отлично, — он потирает ладони и, щурясь, смотрит на Кайла.              Игра продолжается до тех пор, пока желания не начинают переходить грани безумия, а Зои не засыпает на плече Куинни. Кайл с Мисти укладывают ее наверху, и Мэдисон ставит стакан воды на тумбочку. Майкл и Кайл засыпают на одной кровати, Мэдисон и Куинни разделяют между собой кресла в гостиной. Когда Мисти, распределив все спальные места, возвращается на кухню, то застает там Корделию:       — Тебе есть два места на выбор: либо на кровати с Зои, либо со мной. Из минусов первого варианта: у Зои слабый организм, и ночью ее может стошнить. Минусы второго: я во сне пинаюсь.              — Думаю, я переживу.              — Первое или второе?              — И то, и другое. Но выберу второй вариант, если ты не против.              — Абсолютно нет.              В комнате Мисти настоящий беспорядок: между стеной и шкафом ютится испачканный мольберт, стены увешаны плакатами со Стиви и фотографиями друзей, и случайно Корделия замечает несколько новых, с экватора, Мисти с ней и Зои. Корделии приятно осознавать, что она важна и достойна считаться другом Мисти.              Девушка сует ей в руки футболку:       — Можешь переодеться. Она чистая.              — Спасибо.              Ноутбук Мисти обклеен наклейками, и цветной флаг висит над рабочим столом. Плюшевый аллигатор сидит на верхней полке рядом со шкатулкой, видимо, с разными колечками и бижутерией, рядом с кроватью заряжается телефон.              — У тебя уютно.              — Как говорит папа, не срач, а творческий беспорядок.              — Твой папа поддерживает тебя?              — Он фермер и большую часть времени проводит на нашем ранчо за городом. Поэтому мы видимся не так уж и часто, чтобы было время возникать и осуждать друг друга.              — А он знает о том, что… тебе нравятся не только парни? — Корделия поднимает взгляд на радужный флаг.              — Знает.              — И как относится к этому?              — Обычно, — Мисти жмет плечами. — Он ведь с животными работает и понимает, что природа у всех разная. С людьми то же самое.       — Звучит здорово.              — Да, он классный. Бывший священник, кстати. Поэтому я первое время боялась говорить ему об этом, но рада, что в итоге все так, как есть.              — Согласна, — Корделия залезает на кровать и выжидающе смотрит на Мисти. Словно вот-вот должно произойти что-то. [Или она чего-то ждет.]              — Тебе дать второе одеяло, или под одним уместимся?              — Как тебе удобно.              — Значит, под одним, — Мисти залезает к ней, и обе не знают, что сказать. Разглядывают потолок, и только Мисти набирается смелости, чтобы взять руку Корделии в свою, как она опускает свою ладонь поверх ее. Приятное резкое чувство охватывает Мисти всю целиком, проходится от кончиков пальцев до пять и выстреливает в сердце. Она переплетает их пальцы.              — Любишь животных?              — Люблю.              Мисти улыбается, но повернуться к Корделии боится:       — Я волонтерю в одном приюте для животных. Завтра вечером мне нужно им помочь… не хочешь со мной? Животные там очень добрые.              Корделия поглаживает большим пальцем ее руку:       — Я с радостью. Только крупных собак боюсь.              — Ничего, они славные. Вот увидишь. Совсем не агрессивные.              — Верю.              Они лежат так еще пару минут, и только когда Корделия начинает проваливаться в сон, то чувствует на своей щеке заветный поцелуй. Мисти решает, что сейчас самое время. Корделия быстро распахивает глаза, пытаясь высмотреть в темноте девушку, от которой голова кругом.       — Я весь вечер хотела это сделать, — признается Мисти.              — Я тоже.              — И не только это, — Мисти наклоняется к ней опасно близко, и всего кроткий кивок разделяет их от желаемого. Вместо этого Корделия просто подается вперед, срывая с губ Мисти тот самый, обещанный ей судьбою поцелуй. Руки девушки обнимают ее талию под одеялом, Мисти двигается чуть ближе.              — Мне надо знать, — Корделия легко отстраняет ее от себя, когда понимает, что теряет голову, — между тобой и Кайлом… больше ничего нет?              — Я тебя умоляю, я его еле уговорила сейчас отстать от бедной Зои и поспать с Майклом, чтобы не лезть к ней с признаниями в таком состоянии. Пусть лучше завтра скажет, а не когда малышка собирается обблевать всю комнату.              — А с твоей стороны?              — А что с моей? — Мисти наклоняется. — Мне тоже нравится другая, — и оставляет легкий поцелуй на кончике носа.              — Речь же обо мне, да? Ох, — Корделия натягивает одеяло на лицо, — я звучу, наверное, ужасно глупо.              — Конечно, ты. И ничего ты не глупая, — Мисти обнимает ее, опуская подбородок на самую макушку. Корделия чувствует себя в ее объятиях защищенной и важной.              — Я еще хотела сказать тебе спасибо, что забрала задание Мэдисон. Это было очень мило с твоей стороны.              — А то. Я вообще милашка.              — Что есть, то есть.              Они замолкают, засыпая в объятиях. Первая вечеринка Корделии в Новом Орлеане определенно запомнится ей надолго.