Эмин, хороший мальчик...

— Смотри. Гэгэ, это и есть Эмин. Клинок на поясе Хуа Чена вновь открыл глаз, взгляд которого скользнул в направлении Се Ляня. Возможно, это было лишь обман зрения, но Се Ляню показалось, что серебряный глаз слегка прищурился, будто улыбаясь ему. Тогда принц наклонился и обратился к сабле: — Здравствуй! Услышав приветствие, глаз прищурился ещё сильнее и прямо-таки вытянулся дугой, будто улыбаясь в ответ. Глазное яблоко поворачивалось то вправо, то влево, столь подвижно, что казалось, это вовсе не вырезанный на рукояти сабли узор, а настоящий глаз, ничем не отличающийся от человеческого. Хуа Чен приподнял уголок губ. — Гэгэ, ты ему нравишься. Се Лянь посмотрел на него. — Правда? Хуа Чен повёл бровями. — Гм. Правда. На тех, кто ему не нравится, он даже не смотрит. Эмину вообще очень редко кто-то нравится. После таких слов Се Лянь обратился к сабле: — Что ж, благодарю тебя. — затем вновь повернулся к Хуа Чену, — Он мне тоже очень понравился. Услышав его слова, глаз принялся непрерывно моргать, а висящая на поясе Хуа Чена сабля вдруг задрожала. Но Хуа Чен отрезал: — Нельзя. Се Лянь: — Что — нельзя? Хуа Чен повторил: — Нельзя. Эмина снова затрясло, будто сабля изо всех сил старалась выпрыгнуть из ножен. Се Лянь поинтересовался: — Ты это ему говоришь — нельзя? Хуа Чен преспокойно ответил принцу: — Да. Он хочет, чтобы ты его погладил. Я запрещаю. Се Лянь расплылся в улыбке: — Но что же в этом плохого? — и протянул руку к сабле. Эмин тут же широко распахнул глаз, будто в нетерпеливом ожидании. Се Лянь подумал: “Здесь трогать нельзя, если попаду в глаз, ему будет больно”, и потому опустил руку пониже, аккуратно скользнув по изогнутым дугой ножнам. Глаз от его действий окончательно превратился в тонкую щелку, а сабля задрожала с новой силой, словно от удовольствия. Се Лянь, поглаживая саблю, чувствовал себя довольно необычно. Он и раньше замечал, что Эмин чем-то смахивает на своего хозяина, но особого значения этому не придавал. Однако сейчас... — Сань Лан, с тобой все хорошо? Ты покраснел. — Князь демонов в действительности был красный, как и его одежды, но, дабы не смущать своего гэгэ, виду не подал. Стараясь перевести тему, Хуа Чен вновь спросил : — Гэгэ, ты всё-таки не примешь мой подарок? Даже самое дорогое оружие в этом хранилище не сможет превзойти мою симпатию к тебе. — Ты таким образом пытаешься отвлечь меня от чего-то, не так ли? — Его Се Лянь слишком догадливый, слишком умный, слишком... красивый? — Ой, мамочки! Сань Лан, твои щеки горят сильнее, чем Сяньлэ. Может, принести тебе воды? Немного отшатнувшись от принца, Хуа Чен пытался перевести дух. Иногда случается так, что он и Эмин резонируют, и все те чувства и эмоции, что переживает ятаган, передаются Князю демонов. Но почему это случилось именно сейчас, когда объект его безответной любви стоит напротив? Мужчина не знал, что делать. Его дыхание сбилось, а перед глазами начали плясать чертики, пытаясь подтолкнуть Хуа Чена к ну очень нехорошим действиям. — Се Лянь, со мной правда все хорошо-о-о... — Не успев закончить свою речь, руки Князя оказались связаны Жое. Его гэгэ с любопытством подошел ближе и не спеша стал поглаживать руками холодную рукоять Эмина. Не в силах сдержать свои порывы, ятаган, словно промурлыкав, закатил глаза от наслаждения и передал эти эмоции своему хозяину. Хуа Чен издал слабый стон, и тут же замолчал, пряча глаза под челкой. — Всё же, мои подозрения подтвердились. Сань Лан, ты чувствуешь мои прикосновения к Эмину, не так ли? — Нет, это не так! — Попытался возразить Хуа Чен, но тут же получил новый разряд по всему телу. Се Лянь аккуратно снял ятаган с его бедра и провел кончиком языка по рукояти. Принц с наслаждением наблюдал, как связанный Князь демонов дрожал и хныкал от удовольствия, пока он пытался освободиться от хватки Жое. Но все безуспешно. Ему оставалось лишь смотреть, как его принц играется с Эмином. Его Высочество сел напротив Хуа Чена и, не отводя взгляд, принялся развлекаться с Эмином, представляя половой орган Князя демонов. Ох, чего он только не делал. Принц провел мокрую дорожку языком по всему ятагану, обводя каждый узор и вырисовывая новые, а своими тонкими пальчиками сжимал рукоять Эмина. Чередуя силу сжимания, Се Лянь как бы показывал Хуа Чену, что лишь сам принц может контролировать весь процесс, что именно от него зависит удовольствие Искателя цветов. А тот тем временем окончательно сдался. — Гэгэ, пожалуйста, развяжи меня... Гэгэ, я тоже хочу прикоснуться к тебе... Искатель цветов под кровавым дождем, Непревзойденный Князь демонов выглядел перед своим принцем довольно жалко. Его лицо опухло от слез, губы покраснели от крови ( с какой же силой их кусали?), тоненькая струйка слюны текла из его рта. В глубине души ему было стыдно, но мой Бог, как же Хуа Чену было плевать на это. Сейчас перед ним сидит такой властный и страстный гэгэ, что о своих регалиях и рангах они оба давно позабыли. — Гэгэ, я буду послушным мальчиком, пожалуйста... — он издав жалобный стон, — развяжи... Взглянув на ятаган, Се Лянь прошептал : «Эмин, хороший мальчик...» и выпустил Хуа Чена из хватки Жое. Мужчина потер руки в местах, где только что была шёлковая лента. Он рухнул на колени перед принцем и потерся о его колени. Провел носом и щекой по внутренней стороне бедра и «нечаянно» коснулся уже давно вставшего члена Се Ляня. Его Высочество дернулся и схватил Князя за волосы, приподнимая его голову. — Хочешь отсосать? — кивок. — Тогда приступай. Се Лянь сел на кресло и поманил своего Сань Лана пальчиком. Не медля, Хуа Чен освободил своего гэгэ от лишних одежд и с предвкушением посмотрел на пенис принца. Даже тут он был идеален и безупречен. Головка налилась красным и поблескивала от жидкости. Князь немного смочил свою руку и провел ею по всей длине, не отводя взгляд от Се Ляня. Теперь уже он решает, когда и как доставить удовольствие своему гэгэ. То ускоряясь, то замедляясь, Хуа Чен пытался подобрать нужный темп, чтобы максимального удовлетворить принца. Его член не был большим, поэтому Князю демонов не составило труда полностью вобрать в рот половой орган. От этих манипуляций Се Лянь шумно вздохнул и закатил глаза, двигая в такт бедрами, вдалбливаясь в горло Хуа Чена. Вытерев его слезы, принц погладил щеку и провел пальцем по веку. — Ты такой красивый, когда плачешь. Я надеюсь, что эту сторону ты показываешь только мне, Сань Лан? — Князь что-то невнятно промычал.— Ах, да, твой ротик же занят. Как нам быть? Ведь твоя задница тоже хочет внимания. Се Лянь освободил рот Хуа Чену и грубо перевернул его на живот. Задрал полы одежды, открыв перед собой прекрасный вид подрагивающейся дырочки Князя. — Превосходно. Ты хранил свою невинность для меня, Сань Лан? Я польщен. Приподними свои ягодицы и раздвинь их, а то мне плохо видно. Хуа Чен знал, что это ложь. Бесстыдное лицо небожителя ухмылялось, а в глазах был какой-то извращённый блеск. Однако чего не сделаешь ради своего гэгэ. Скрывая свои красные щеки, Князь подчинился прихоти принца. Се Лянь удовлетворительно промычал и небрежно шлепнул его по ягодице. — Какой хороший мальчик... — Принц томно вздохнул и провел пальцем вдоль позвоночника мужчины, спускаясь вниз, к самому сладкому и желанному месту. — Ты выглядишь так развратно, знал это? Твоя дырочка так и просит, чтобы её грубее трахнули. — Хуа Чен попытался что-то сказать — М? Что такое? — Пожалуйста, войди в меня... — Се Лянь продолжал играться с анусом Хуа Чена, слегка надавливая на кожу вокруг него, однако не совершал попыток вставить даже один палец. Ему нравилось слушать всхлипы и стоны своего Сань Лана, наслаждаться, как тот умоляет скорее вставить. — Уверен, что выдержишь? Как только Хуа Чен кивнул в знак согласия, Се Лянь одним толчком вошел в него, нависая сверху. Грубые, рваные толчки, тихие стоны принца и всхлипы Князя отдавались небольшим эхом по всему хранилищу. Несмотря на такой страстный и быстрый секс, Се Лянь все же нежно поддерживал Хуа Чена, чтобы тот не упал и не поранился. Он слишком долго терпел, слишком долго желал Искателя цветов... Еще при первой их встрече в голове Его Высочества поселились не самые праведные мысли, которые никак не вяжутся с его путем самосовершенствования. Однако сейчас это все неважно. Есть только небожитель и непревзойденный... — Сань Лан, ты мне нравишься. — Принц прошептал эти слова на ухо Князю так тихо что, казалось, сам себя не услышал. Но для Хуа Чена, ждавшего этого всю жизнь, признание звоном отдалось в голове. Мало того, что сам Наследный Принц сейчас вбивался в бедного Сань Лана, так его еще и признанием добили. — Сань Лан, ты только что кончил? — Гэгэ, прости, я... Хуа Чен закрылся ладошками и тихонько всхлипнул. Се Лянь аккуратно вытащил свой член и развернул Князя к себе лицом. По его щекам текли слезы, лоб был влажный от пота, а руки красные от трения пола. Наследный Принц не на шутку испугался. — Сань Лан, я сделал тебе больно? Тебе не понравилось? Прости, прости меня пожалуйста. Я и вправду мусорный бог, который не достоин тебя. — Гэгэ, не говори так. Извини, что показал тебе такую сторону. — Мужчина вытер слезы и тяжело взглянул на Се Ляня. — Гэгэ, ты мне... я тебя...люблю. Любил на протяжении этих 800 лет и буду еще столько же любить дальше. Мне хватало просто быть рядом с тобой в качестве друга и компаньона, но твои слова... Я действительно нравлюсь тебе? Вместо ответа Се Лянь с нежностью и теплотой прильнул к губам Хуа Чена, поправляя сбившиеся прядки. Он вытирал слезы мужчины, а сам плакал. Ох, как же давно Се Лянь не чувствовал себя так легко и свободно. Он словно нашел свой дом, свое счастье. Он больше не мусорный или бездомный бог. — Я люблю тебя, Хуа Чен.