Тишина? Расслабляет? Уже нет

      Саймон держит в своих холодные ладони Джонни, пытаясь их согреть. Он легко улыбается, глядя, как завороженно МакТавиш смотрит на догорающий закат. Будто в первый раз видит.       — Красиво, а? — шепчет он, на секунду повернувшись к Райли.       — Красиво.       Тишина. Но тишина рядом с МакТавишем приятна, она—своего рода успокоительное; она не давит на виски и лишь расслабляет. Самое то после изнуряющих миссий, где ушные перепонки грозят просто-напросто разорваться от огромного, непрерывного потока грохота выстрелов, взрывов гранат и всеобщих воплей, криков и плача.       Гоуст подносит к лицу правую ладонь Соупа, касаясь сухими тонкими губами его костяшек. Обыкновенное действие, ничего сверхъестественного, но на душе сразу теплеет. Странно, что именно Джонни удалось занять место в давно заледеневшем сердце Саймона. Он был подобен лучу солнца, пробившемуся через плотную завесу темных туч.       — Джонни?       МакТавиш поворачивает к нему голову, слегка приподняв брови.       — Что нужно делать, если наступишь на мину?       Джон флегматично закатывает глаза.       — Удиви.       — Подпрыгнуть на тридцать метров вверх, а затем рассредоточиться по территории.       — Гениально, лейтенант, — выдохнул он, подавляя улыбку. — Бьюсь об заклад, это все, на что вы способны, сэр.       Но от внимания Гоуста не ускользает то, как мелко трясется его грудь в беззвучном смехе. Значит, все не так уж плохо.       — Ладно, Джонни. Нужно уже возвращаться. Темнеет. И ты мерзнешь.       — Не могу, — просто отвечает МакТавиш, грустно улыбнувшись.       — Почему?       — Я мертв, Сай.       Саймон непонимающе моргает и сразу жалеет об этом. Сердце болезненно екает, а затем, кажется, начинает танцевать ламбаду. Джонни исчез. От него не осталось ни следа, ни даже малейшего намека на присутствие. Ни-че-го. Он тупо моргает еще несколько раз, надеясь, что Джонни появится снова, что он снова будет с ним рядом, что он снова услышит его голос, что он снова почувствует его запах, что он снова прикоснется к нему... но безрезультатно.       Его Джонни больше нет.       В ушах нарастает оглушительный звон, и Райли с тяжелым вздохом устало закрывает глаза. Тишина больше не расслабляет, ведь в тишине он остается наедине со своими мыслями.       Мыслями о Джонни, о чертовом Джоне «Соупе» МакТавише.       — Блять, — шепчет он, сокрушенно проводя рукой по лицу.