***
— Держи, — одна из монахинь грубовато впихивает ему в руки кулёк, и, видя недоуменный взгляд, поясняет. — Форма твоя. — Меня взяли? — счастливо то ли спрашивает, то ли заключает Андрей. Монахиня тяжело вздыхает и смотрит на него таким взглядом, каким смотрит на него большинство взрослых дядек и тётек, когда он открывает рот. Но у этой, мм, девушки он был особенно обречённый? Уставший? Напрягающий! Точно, напрягающий. — Ещё бы тебя не взяли. Твой куратор, — она делает паузу. — Тот, кого ты должен слушаться, — пак Салим, скоро приедет. А пока пристройся куда-нибудь и никому не мешай. Не прощаясь, она разворачивается и уходит. Андрей поспешно следует за ней. — Постойте, а можете… — Ты не понимаешь индонезийский? Я сказала — не отсвечивай. — Нет, я хорошо понимаю язык, и не только этот… Я просто хотел задать пару вопросов. Она ускоряет шаг. — Научись понимать сарказм, может отвечу. — О, я знаю, что такое сарказм, — беззаботно отвечает он. — А вы можете рассказать о паке Салиме? Какой он? Она остановливается перед дверью, и Андрей встаёт с боку, чтобы видеть её лицо. Он знает — зрительный контакт очень важен при разговоре, так легче расположить собеседника к себе. — Я тебе не справочное бюро, — и вот хороший пример, сразу видно — она им прониклась. — Сам узнаешь, когда пак Салим приедет. Она кладёт руку на дверь. — Скажите, а как Вас зовут? Ещё один хороший способ расположить к себе — обращаться к собеседнику по имени. — Ладно, — она поворачивает голову в его сторону и опять тяжело-уставше-напрягающе смотрит, последующие слова звучат как угроза. — Пак Салим — это злой жестокий человек, который сожрёт тебя с потрохами. Мой тебе совет, постарайся слушаться его во всём: моргать и дышать, когда он скажет. А теперь вали. Она захлопывает дверь прямо перед носом Андрея. Он даже не успел отблагодарить! Ручка не поддалась — было заперто.***
У Андрея оказалась куча времени на знакомство с другими служителями церкви и на расспросы этих служителей о паке Салиме. А потом на фантазии о паке Салиме. Картина выходила немного удручающая, но Андрей не отчаивался. Он ожидал, что первая встреча — эта судьбоносная долгожданная встреча — расставит всё на места. Ожидания рассыпались о суровую реальность — пак Салим послал его нахер (несколько раз) и только после обеда он провёл инструктаж — ну что-то похожее на инструктаж. В первую встречу Андрей подумал, что скупые слова церковников о ворчливом-вспыльчивом-неприятном-придирчивом паке Салиме были правдивы. А сейчас, спустя пару месяцев, он ловит каждое движение Салима Супарманпутры и думает иначе. Первое ложное мнение — пак Салим вспыльчивый и нетерпеливый человек. Нельзя отрицать, что он ярко и моментально проявляет злость (и это он делает восхитительно), например, может избить гипсом, но! Но он не нетерпеливый человек. Андрей бы даже сказал, что никто (кроме Алисы) не проявлял к нему столько терпения. Да, тебя пнут под коленку так, что ты упадёшь, зато прекрасно поймёшь и запомнишь, что нужно делать. Тем боле, как бы пак Салим не злился и не грозился пустить тебя на корм рыбам, он всегда отвечал на все-все твои вопросы, даже на тупые, на крайне тупые и рука-лицо «только ты мог это спросить, Андрей». Второе ложное мнение — пак Салим жестокий — «ему что-то не понравится, и твой труп найдут на следующий день в вонючей канаве». На самом деле, пак Салим очень рассудительный. Если он захочет кого-то убрать, то на это будет веская причина, и он обязательно подумает о последствиях, продумает способ и сделает всё без особой жестокости (точно не такой, какой её описывали другие священники). Третье ложное мнение — у пака Салима чёрствое холодное сердце. Вроде бы, Андрей узнал об этом от парня с реально-нереальной (ужасной) причёской — пака Рида, чьи слова Салим сказал не воспринимать всерьёз (Андрей всё ещё надеется, что «Пак Салим тебя очень любит» — это чистая правда). Андрей не воспринял слова пака Рида в серьёз, но всё равно подумал на тему чёрствости своего наставника. Чёрствым пака Салима он бы точно не назвал, наоборот — он чувствует его заботу почти во всём. Он ощущает её во всяких фразах типа «Андрей опусти свою тупую башку» и «Рид! Прикрой Андрея!». Чувствует, когда Салим предугадывает его действия и заранее предупреждает, что делать не нужно. Забота Салима нежно окутывает Андрея, даже когда наставник отбирает у него оружие! Четвёртое ложное мнение — быть под начальством пака Салима — это как побыть в аду или, если сказать мягче, пак Салим — не самый приятный босс. Этого Андрей совершенно не понимает. Кто-то считает, что пак Салим требует порой невозможного, мол у него слишком высокие стандарты, а за маленькую ошибку он стреляет в колено, потом, если его брови ползут ещё чуть ниже, — в лоб. Андрей справедливо считает, что пак Салим всегда прав. Ну не может такой человек быть не прав. И опять же, возвращаясь ко второму пункту, — все наказания за дело. Андрей решил, что настоящее правильное мнение такое: настолько крутой начальник как пак Салим — это лучшее, что могло с вами случится в Джакарте. Андрей искренне так считает. Андрей и вправду чувствует себя счастливым. У Андрея есть одна ма-аленькая деталь — ему нравятся приказы Салима на каком-то другом уровне. Нравится их слышать. Нравится их исполнять. С каждым днём образ пака Салима пополняется всё новыми наблюдениями Андрея. Их можно ёмко уместить в одну фразу — пак Салим идеальный. Бог, который ходит рядом по земле. Как круто он достаёт сигарету зубами и закуривает. Как изящно он управляется с оружием. Как быстро и логично он думает. Как звучит его голос… В общем, бесконечное количество этих «как». У пака Салима есть единственный минус, который заключался скорее в самом Андрее, чем в Салиме. Андрей не нравится своему наставнику. Салим не считает его достаточно важным, умным и так далее по списку. И тут остаётся только давить грустные мысли, глотать грустные вздохи и неотрывно смотреть на черную макушку, пока идёшь следом.***
Андрей считает, что у него довольно хорошо получается располагать к себе людей. Однако, с паком Салимом остаётся постоянное ощущение, что чего-то не хватает. Они недостаточно близки. Ему недостаточно пака Салима. Сестра — самый умный человек в его жизни — всегда ему говорила: «если ты чего-то хочешь — найди способ этого добиться». По этой заповеди Андрей всегда действует по одной схеме — идёт и пытается добиться. — А что вы любите, пак Салим? Салим задумчиво переводит на него взгляд. — Я люблю, когда люди безукоризненно выполняют свои обязанности. — Правда? — лицо Андрея озаряется. — Значит, я нормально справляюсь? И я вам нравлюсь? — Какая у тебя должность? — Певчий мальчик, — на этой фразе Андрей чувствует какой-то подвох, но пока не может определить его. — Какие же обязанности у певчего мальчика? — продолжает терпеливо-угрожающе спрашивать Салим. — Петь? — на пробу задаёт вопрос Андрей, на непроницаемом лице своего наставника, увы, он не может найти правильный ответ. — А ты поёшь? Андрей всегда готов сделать всё, что скажет пак Салим. Не задавая больше ни единого вопроса (он умный мальчик, он сам всё понимает), Андрей начинает петь. Не ангельское пение — но в некоторые ноты он попадает отлично. Сначала ему кажется, что он в очередной раз ошибся — лицо Салима как было хмуро-задумчивым, таким и осталось, — пока тот не смотрит в телефон и не улыбается (кто же ему пишет?), а потом переводит взгляд и улыбается уже Андрею. Эта мягкая улыбка только ему — Андрею. — Продолжай, — и Андрей старается ещё сильнее.***
В начале Салим чувствовал себя мамой уткой. Серьёзно, Андрей ходил за ним двухметровым хвостиком везде — его иногда даже приходилось из туалета выпихивать, отвоёвывая своё право на приватность. Когда он оставался без Салима, то выглядел потерянным и расстроенным — подберите кто-нибудь этого несчастного брошенного утёнка и пригрейте. Сначала это навязчивое присутствие жутко раздражало — как будто ему и так обязанностей не хватало. Следи за этим утёнком постоянно — чтобы его никто не убил, чтобы не убился сам, стащив пушку. Оружие и Андрей — это вообще отдельная тема. Здесь парень каждые пять секунд забывал значение слов «нельзя» и «не трогай», а ещё «кыш» и «положи, мать его, на место» — поэтому приходилось повторять несколько раз (иногда несколько сотен раз, добавляя весь арсенал злого взгляда и поучительных ударов). Салим и сам не заметил, как постепенно присутствие Андрея перестало быть навязчивым. Он даже начал замечать за собой, что, напротив, волнуется, когда его утёнка нет рядом (боже, почему так слащаво). И Салим объяснил себе это очень просто — если Андрея нет в поле видимости, значит он творит какую-то хрень и ему нужно срочно угрожающе написать и идти его искать. В целом-то парень был неплохой, намного приятнее огромной части населения Джакарты, к тому же приказов старательно слушался (опустим то, насколько плохо он их выполнял). Так Салим и жил в балансе вселенной и гармонии ума, пока его сознание не начало выдавать такие финты, что он начал сомневаться в собственной адекватности. Потому что это было ненормально — просыпаться с бешеными сердцебиением и сбитым дыханием от «я сделаю всё, что вы скажете пак Салим, — говорит Андрей и нерешительно опускается на колени». Или от «пак Салим — жалобно говорит Андрей, у него связаны у руки и закрыты глаза — не оставляйте меня, мне так холодно». И вы не представляете, насколько охренеть как много этих сценариев может быть. Салим и сам не представлял. Проблема была в том, что Андрей из снов и Андрей в реальности говорили одинаковые вещи, одинаковой интонацией — разница была лишь в контексте. Проблема была в том, что от обоих Андреев одинаково пробивала дрожь. Проблема была в том, что Салим потерял контроль. И он изо всех сил пытался вернуть самообладание. Честно. Единственный выход, который Салим видел в этой удручающей ситуации, — это побыстрее поднатаскать мальчишку, отправить в самостоятельное плавание и больше никогда к нему не приближаться. Да, Салим чувствовал себя мамой уткой, а сейчас чувствует себя извращенцем.***
Он лежит на коленях у сестры, пока она ласково гладит его по волосам и приятно массирует голову. Его тихая гавань — так было в детстве, когда они остались одни в этом большом страшном мире, так осталось и сейчас, когда всё на мази и ты не считаешь каждую крошку хлеба. — Так ты будешь рассказывать, почему так неожиданно сорвался ко мне, — а вот терпения у неё было не очень много. — Я тебя очень люблю, но работа не ждёт. — Я просто ностальгирую, — он заворочался, поудобнее устраивая голову. — Не уходи. — Да? — хитро спрашивает она и не даёт отвернуться. — И это никак не связано с маленькими и злыми священниками? — Нет! Его щёки предательски краснеют. — Если он хоть что-то тебе сделает, — угрожающе начинает она. Андрей садится и в панике мотает головой: — Нет-нет, — он грустно вздыхает, он ещё не был готов к этому разговору, но кого это волнует? — Наоборот — он ничего не делает. — Он не выполняет свои обязанности? — Нет. Он делает всё прекрасно, — в этом-то и проблема, думает Андрей. — Это больше касается нерабочих вопросов. — Не совсем понимаю, ты бы хотел, чтобы он что-то сделал? Андрей краснеет ещё больше. — Ну, я точно не хотел бы, чтобы он меня избегал. — Ты уверен, что он избегает? Именно тебя? Кажется, этот разговор начинает превращаться в сеанс психотерапии. — Да, уверен. Раньше всё было отлично, а сейчас он даже лишний раз ко мне не притронется. А ещё в последнее время он начал скидывать меня на других церковников со словами «ты уже взрослый парень, сиделки тебе не нужны». — Ладно, иди обратно, — она хлопает себя по коленям. — Тебе явно нужно успокоиться. Он с благодарностью кивает, и снова устраивается на коленях. Алиса знает о Салиме столько же, сколько и Андрей — он рассказывает ей всё. И она не могла не догадаться о характере чувств брата, просто до этого она тактично не поднимала эту тему. — Знаешь, я думаю тебе нужно быть смелее, — не поднимала до этого момента. — А смысл? Я всё равно ему не нравлюсь. — Андрей, посмотри на меня, — он поворачивает голову, и она охватывает ладонями его щёки — видимо для убедительности. — Андрей, ты не можешь не нравится. Никогда не думай так. — Но такого не бывает, — говорить со сплющенными щеками оказывается неудобно. — А ты не умеешь читать мысли, так что не решай за других. То, что я хочу сказать — ты прекрасен, Андрей. Если кто-то этого не видит, то это не твоя вина. Ты понял? Он кивает, и Алиса убирает руки. — Так вот смотри, что лучше тебе сделать… — к ней вернулись опасные кокетливые нотки, и это был хороший знак.***
Салим уж точно не ожидал, что его когда-нибудь зажмут в углу — в церкви, на его территории, и кто это сделает — пай-мальчик Андрей. Салим замирает, разглядывая непривычно серьёзное лицо мальчишки. Салим даже не пробует освободиться и наглядно объяснить Андрею про манеры поведения. — Пак Салим, — сейчас он, наверное, скажет, что кто-то родной умер. — Вы мне нравитесь. — Че? — к такому Салима жизнь точно не готовила, это была не стандартная стрессовая ситуация из разряда «вытаскивай пушку и стреляй». Это была стрессовая ситуация «что за хрень он сейчас?», и тут инструкций нет. — Херни не неси. — Вы мне нравитесь, — серьёзно повторяет Андрей и смотрит своими зелёными глазищами прямо в душу. — Очень. И как человек, и как и… — Ага, и как нечисть. Давай заканчивай этот цирк, — боже, как хочется закурить. Зато Салим прекрасно знает, что выдаст его больной мозг сегодня ночью. Как здорово, да? — Пак Салим, пожалуйста, — конец фразы почти не слышно. — Это моё первое признание в любви, и я не жду, что вы сразу на него ответите. Я просто хотел сказать, что… — Нет, — жёстко перебивает Салим. — Ничего не говори. Он мгновенно жалеет о своих словах. Андрей отходит назад, и лицо у него впервые становится непроницаемым, суровым. — Хорошо, я понял. Больше не причиню Вам неудобств. Ещё никогда не было, чтобы Андрей выглядел настолько безэмоционально, настолько спокойно — такое ощущение что он постарел лет на пять. Салиму становится как-то не по себе. Невероятно, мальчика не изменил грёбаный град пуль и маленький ад со всеми его исчадьями в виде Рида и Деванторы. Он изменился из-за короткого, почти испуганного отказа. — Да, блять! Салим резко притягивает Андрея на себя и целует. Андрей на мгновение застывает, а потом с такой силой обнимает в ответ, что становится тяжело дышать. Он робко отвечает на поцелуй, и у Салима от этого сносит крышу. — Я же сказала запирать дверь если что, — прерывает их Нирмана, Андрей испуганно подскакивает, а Салим спокойно-раздраженно поворачивается к ней. — К моим советам вообще-то лучше прислушиваться. — Обязательно, в следующий раз, — выходит у него не так зло, как хотелось бы. — Пак Салим, это означает? — Андрей сейчас расплачется от радости — он выглядит зацелованным и счастливым. Салиму такой Андрей нравится намного больше, чем серьёзный.***
— Пак Салим? — Ну чего тебе, мелкий? — Почему вы сомневались? — Причин много, — спустя какое-то время бурчит Салим. — Тебе нужно каждый шорох пояснять? — Нет, — невинно хлопает глазам Андрей. — Я хотел узнать хотя бы про одну. Ну как же иногда он бесит. Самое ужасное, что Салим не может ему отказать. — Да я старше тебя, лет так на миллион, — злобно цедит Салим, закрывая глаза и сжимая переносицу. Андрея его грубость не смущает. — Не волнуйтесь, пак Салим, на миллион лет вы точно не выглядите. Благодаря своему маленькому росту со спины вас легко можно принять за ребёнка. Правда спереди вас выдают тёмные круги под глазам, небритость и вечная сигарета, — Салим смотрит на него и складывает руки на груди — Андрей задумывается, немного мнётся, будто правда пытается обдумать, стоит ли говорить дальше. Может он понимает по злобно-оскорблённому взгляду Салима, что сморозил что-то не то, может он всё-таки учится на горьком опыте — но явление — отражение мыслительного процесса на его лице — это всё ещё было редким делом. — Ты ещё скажи, что грубость и пушки в руках меня чем-то выдают. — Нет, — серьёзно качает головой Андрей. — Морщины. Эта складка вас очень старит, — он тянется рукой ко лбу Салима, осторожно, как-то благоговейно, разглаживает кожу. Тот цепенеет, потому что никто ещё не решался так делать — был очень большой риск остаться без этой самой руки, а может быть и жизни. А этот, святая простота, продолжает говорить, не отнимая своей клешни. — Вам стоит меньше хмуриться, пак Салим. В месте прикосновения приятно покалывает, мышцы сами непонятным образом расслабляются, и эта невероятно тупая ситуация его чертовски бесит. Он сдерживается изо всех сил, чтобы не вытянуть родной ствол и не пустить этому добряку пулю в лоб. Ему так и хочется взять эту длиннющую руку и потянуть на себя — потому что нельзя бездумно прикасаться к людям и не нести за это ответственность. — Тем более, я не считаю разницу в четырнадцать лет достаточно значимой. Это даже сексуально, — и добавляет неуверенно. — Будете моим папочкой? Любопытно кто внёс больший вклад в его сексуальное образование — придурок Эйдан Рид или Сестрички? В любом случае, Андрей остаётся собой, и очевидно, может произнести самую грязную фразу с видом невинного агнца. — Ты считал?! И где ты такого понабрался? — Салим чувствует как горит лицо. Удивительно как он ещё держится — даже связно отвечает на вопросы. — Да, пак Салим, я постарался изучить абсолютно всё относительно Вас и … — Господи, просто заткнись, — перебивает его Салим и грубо отталкивает руку — скорее для безопасности пацана, иначе ещё немного и он… Андрей обладал феноменальной способностью за секунду принимать вид побитого щенка. Ой, да к черту! — Иди сюда, — Салим неловко расставляет руки, только надеясь, что не позволит себе лишнего. — Только давай без всяких вот этих нежностей. Андрей счастливо бросается к нему в объятья. Кажется, он окутывает его всеми конечностями как верёвка. Какой же он ребёнок. Только у такого извращенца как Салима может быть так много грязных желаний, связанных с ним. — Как скажете, пак Салим. В груди разливается тепло, а когда такое происходит, он словно хмелеет. Вот и начинает говорить всякие глупости типа: — Можно просто папочка. Уши и шея Андрея так мило краснеют. Выпускать из объятий его совсем не хочется. — Папочка, что вы делаете сегодня ночью? Ох, да что ж ты будешь делать… Микробонус Пак Салим только что оттолкнул его руку. В такие моменты Андрей по-настоящему начинал жалеть, что не понимает других людей так хорошо как Алиса. Это означает, что он Салиму не нравится? Но как же всё, что было до этого? Андрей был на седьмом небе от счастья, когда Салим поцеловал его в первый раз. Кто же знал, что следующий поцелуй придётся зарабатывать потом и кровью? Конечно, он обратился за помощью к сестре, но Андрей и представить не мог, что священника так тяжело соблазнить. Каждая попытка прерывалась Салимом — тогда Алиса предложила другую тактику, основанную чисто на построении доверия и всего такого. Андрею нравилось, что их с Салимом взаимоотношения улучшались, но как же не хватало простого человекского… Серьёзно, он скоро сотрёт руки в кровь. Сейчас Андрей снова сглупил — не подумал, ошибся. Какой кошмар, он совершенно не умеет придерживаться тактик. Всё грозилось перейти в очередную молчанку на вечер — то есть пак Салим уйдёт куда-то на пару часов и вернётся обратно ужасно уставший и, возможно, в крови. Пак Салим развернулся и вышел. Просто взял, развернулся и вышел. Всё, фиаско. Андрей только хотел осесть на пол, проклиная этот мир, как Салим вернулся со стремянкой в руках. Зачем он выходил за лестницей? Салим поставил её перед Андреем и поднялся наверх: — Иди сюда, — он неловко распахнул руки. — Только давай без всяких вот этих нежностей. Андрей без раздумий кинулся в объятия. Наконец-то он победил.