Только послушай

Так или иначе все постоянно сводилось к семье — к хоть и раздражающим, но близким людям. Поэтому Эндрю собрал в кучу свое трясущееся “я” и, впервые за несколько лет спокойной и предсказуемой жизни, поднялся вверх по трапу, навстречу холодным объятиям летающей клетки. Место назначения — Штутгарт, встречающий — пять футов и десять дюймов неугомонной энергии. Хотелось непрерывно вздыхать. Отпуск длиною в целый месяц выпал на ноябрь, и, к его неудовольствию, Ники практически с порога взял Эндрю в оборот, потащив на шопинг. На какой-то совершенно идиотский шопинг. — Прекращай бубнить, скоро Черная Пятница! — продолжал надоедать он, захлопывая пассажирскую дверь Мазерати. Ее кузов — просто сказка, мерное бурчание двигателя и звуки выхлопа беззастенчиво возбуждают, а что до салона — м-м-м, каждую его деталь будто любовно создавали волшебные гномики своими маленькими ручками. Эндрю взял эту машину в аренду, не желая удовлетворять хотелки этого клубка взвинченных нервов без хотя бы каких-нибудь удобств. — Осталось меньше месяца, чтобы выбрать идеальные духи, а я даже не начинал! Серьезно — целый месяц на выбор пахучей склянки. Может, это шутка? Тогда: ха-ха. Нет?.. Опять хотелось вздыхать. Всю дорогу до парфюмерного бутика Ники лепетал что-то об Эрике, скидках и ароматных пузырьках. Припарковавшись прямо у входа, Эндрю было потянулся к рычагу регулировки сиденья, настраиваясь провести ближайшие часы в тишине и покое, бездумно залипая в телефон, но кузен разразился новой тирадой восторженных мыслей. — Это же такая возможность! Ты вообще пользовался парфюмом? Все мои духи мне ужа-а-асно надоели! Между прочим, я целый день задалбывал свою коллегу, чтобы она выдала название этого магазина. Ты даже не представляешь, какие обалденные духи она носит! София только поднимается по лестнице, а я уже чувствую, что это именно она идет! — кажется, на стекло попали капли слюны. — Ну же, Эндрю, давай подберем тебе что-нибудь, или сходи со мной за компанию, — умолял кузен, сцепив пальцы под подбородком. Эндрю закатил глаза и вышел из машины, аккуратно закрыв за собой дверь. Лучше отстраненно побродить между рядами упаковок и этикеток с витиеватыми названиями, чем распрощаться с перепонками и нервами. За увесистыми дверями их встретили какофония запахов и улыбки консультантов. Внутри все так и кричало о дороговизне, элегантности и пафосе. Каждый флакон парфюма, выставленный на черных стеллажах, выглядел как произведение искусства в этаком музее ароматов. Нечастыми островками со стендов свисали лианы искусственных растений, аккомпанируя деревянным полам и вставкам из того же материала на стенах. Ярко-белый потолок, усеянный лампочками, сиял подобно сверкающим бриллиантам, грозясь ослепить. С первых же секунд у Эндрю разболелась голова. А Ники, не теряя времени, подошел к одному из консультантов и, узнав расположение нужного отдела, ринулся вперед по коридорам. Эндрю нехотя поплелся за ним. Оказалось, кузен забрался на второй этаж; к тому моменту, как Эндрю настиг его, тот с видом ебаного эксперта изучал одну из полок перед собой. — Вот, нашел — Hacivat Nishane, — Ники указал на квадратный бутылек. — Они какие-то невозможные! — воскликнул он, вытягивая бумажку из пучка в стакане. Затем щедро смочил ее парфюмерной жидкостью и потянул к носу, как вдруг его одернул консультант — буквально выдернул бумажку из руки. — Постойте, вы делаете это неправильно! Эндрю возмущенно уставился на этого человека, готовясь отстаивать Ники, но опешил, увидев. Им оказался консультант в строгих черных туфлях и такого же настроения брюках, в белоснежной рубашке с накрахмаленным воротником, рукава которой были закатаны и закреплены полоской ткани, выходящей из-под них кверху. Его каштановые волосы переливались яркими вспышками цвета: от насыщенного коричневого до глубокого махагони. Они правда какие-то невозможные — эти характерные черты лица, эти глаза цвета перьев сиалии… Консультант представился именем Натаниэль и начал вежливо объяснять что-то Ники. Возможно, задавать вопросы и, точно, улыбаться. Натаниэль. Эндрю не расслышал ни единого слова, завороженный тембром, движениями и свечением, которое — он мог поклясться — исходило от мужчины напротив. Возможно, на самом деле в этом зале не было ни единой лампы, но только Натаниэль. Он очнулся только тогда, когда двое мужчин начали уходить в глубь зала. Бесшумно шагая им вслед, Эндрю пытался смахнуть это наваждение. — Выбранный вами аромат действительно настоящий бестселлер, — говорил консультант, подходя к стенду. — Hacivat Nishane — это свежий, густой, насыщенный, ананасовый аромат, — продолжал он, мягко выделяя каждое слово жестом. — Но неужели вы хотите взять его, даже не рассмотрев другие композиции? Ники, казалось, задумался. — …Пожалуй, вы правы. Можно посмотреть другие, — ответил он, подхватив учтивую тональность разговора, но продержал ее не долго: — Думаю, мне нужен сладкий-сладкий фруктовый аромат, может быть, какой-то цветочный, и чтобы он тянулся за мной на метры! — мечтательно протянул кузен. — Компот, получается, — кивнул Натаниэль. — Или фрутчоли, — он пробежался глазами по полкам и подцепил один из флаконов своими тонкими пальцами. — Давайте попробуем этот и как раз вернемся к тому, с чего начали, — с вежливой улыбкой предложил он. Эндрю скрестил руки на груди, пытаясь вернуть контроль над телом, и, наконец, начал вникать. — Существует миф о том, что если послушать множество ароматов за раз, то нос как бы “забьется”, и вы перестанете что-либо чувствовать. Но на самом деле такой эффект появляется из-за спирта, который вы пытались уткнуть себе в нос, — консультант продемонстрировал сказанное, на что Ники смущенно усмехнулся. — Ведь спирт — это антисептик, соприкасаясь со слизистой он парализует рецепторы в носу. И если вы попробуете понюхать мокрый блоттер — а это значит, что спирт все еще не выветрился, — то ничего не поймете. Получается, выхватывая бумажку — то есть блоттер — из рук Ники, он спасал его нос? “Какое благородство”, — подумал Эндрю, но язвительные мысли быстро разбились об остроту скул консультанта. — Для того чтобы начать знакомство с ароматом, снимите пробку и поднесите ее к носу, — Натаниэль снял крышку с флакона и протянул его Ники. — Находящийся в ней аромат уже раскрылся, настоялся, и вы сразу же сможете уловить ноты сердца, расслышать базу, — ласково произнес он. — Именно так от вас будет пахнуть на расстоянии. Ники вдохнул содержимое пробки и мечтательно промычал; Эндрю продолжал слушать, поглядывая то на стенд, то на консультанта. — Хорошие, — заключил Ники. Натаниэль кивнул. — Если вам понравилось услышанное в пробке, возьмите блоттер и нанесите аромат. Но! Но — каким образом… Он взял блоттер и выставил его подальше от себя, затем нажал на спусковую кнопку, и жидкость длинной струей полетела прямо на бумагу, растекшись по ней. — Блять, — неожиданно для обоих потенциальных покупателей выругался он. — Голову бы открутить тем, кто делает такие помпы, — Натаниэль отставил флакон и как ни в чем не бывало продолжил: — Хотя отлично, смотрите: если произошла такая ситуация, ни в коем случае не подносите блоттер к носу, — он начал трясти бумагу. — Нужно подождать. Прошло несколько десятков секунд встряхиваний и потряхиваний, во время которых Эндрю неотрывно следил за движением этих изящных, гибких рук. Пальцев, будто перебирающий незримые струны, пальцев, которые так и хотелось… — Сейчас этот мокрый след начнет исчезать, — консультант протянул блоттер ближе к ним, а Эндрю чуть подался вперед, едва отдавая себе в этом отчет. — Это будет говорить нам о том, что спирт испаряется, — Натаниэль поднял бумагу к свету потолочных ламп, вглядываясь. — А теперь самое важное, мы же не хотим испортить наши рецепторы, — он шире распахнул глаза и развел руками, в одной из которых все еще болталась эта дурацкая бумажка. Да и сам Натаниэль сейчас выглядел как идиот, но увлеченный, заинтересованный и греховно красивый. — Подносим блоттер к носу, но не так, будто собираемся в него вгрызаться, — он красочно проиллюстрировал свои слова, — а вот таким образом, — консультант отдалил бумагу от лица, оставив расстояние в пару дюймов, и начал взмахивать ею как веером. — Попробуйте аромат издалека. Ники охнул. Эндрю украдкой глянул на него и увидел, как тот еле сдерживается, чтобы не взвизгнуть. Боже. — Если следовать этой инструкции, ваших сил хватит хоть на целый день тестирования ароматов. Ведь если мы выходим на улицу утром и вдыхаем окружающие запахи, наш нос не перестает их чувствовать, да? Обоняние никуда не пропадает, поскольку мы не вбираем в себя пары спирта, — последние слова он выделил потрясыванием свободной кисти из стороны в сторону, переглядываясь с ними обоими. — Вы очень интересно рассказываете! А мы и не знали, как это правильно делается, да? — растягивая губы, Ники повернул голову к кузену, упершись в привычный безэмоциональный взгляд. Консультант скромно улыбнулся в ответ на комплимент. — Но это еще не все, — он снова поднял флакон парфюма. — Если вам понравилось звучание как из пробки, так и с блоттера, попробуйте нанести аромат на руку. И нажмите всего раз, — он выставил перед ними указательный палец. — Брать пробу с кожи можно только через пару минут — запах станет совершенно иным. Именно такой вариант вы получите, когда выйдете из нашего магазина, — на этот раз улыбка Натаниэля коснулась глаз. Эндрю закрыл свои, чтобы в очередной раз успокоиться, а Ники завалил несчастного консультанта уточняющими вопросами. Натаниэль отбивался от него как мог, продолжая вежливо улыбаться, и Эндрю его поведение показалось неясным, несмотря на то что Ники мог быть той еще раздражающей занозой в заднице. — Есть еще какой-то секрет? — произнес он, заговорив впервые за все время нахождения в душистом бутике. Консультант перевел на него немного удивленный взгляд, а затем потупил глаза, все еще держа улыбку. — …Этих правил хватит, чтобы шагнуть в мир ароматов и не покалечиться, — уклончиво ответил он, добавив: — В этом отделе находятся ароматы, соответствующие вашему запросу. Не забывайте, что перед покупкой флакона можно приобрести пробник. Зовите меня в любой момент, если возникнут вопросы, — а затем кивнул самому себе и удалился. Пока Ники порхал между стеллажами и задавал Эндрю бесполезные вопросы, тот вспоминал прошедший диалог — больше походящий на “моно”, — пытался унять колотящееся сердце и размышлял над тем, что Натаниэль явно о чем-то умолчал. Закралось тонюсенькое желание отбросить все это и забыть — привычно задушить взбурлившие чувства и кузена, если тот проторчит у одного и того же стенда еще хотя бы полчаса. Но Эндрю зацепился за загадку. За нераскрытую тайну. За какой-то парфюмерный секрет. (Не то чтобы его интересовали пахучие склянки раньше). Поэтому в последующие три дня он использовал любую возможность, чтобы заглянуть в бутик: то специально катался за пробниками для Ники, то случайно оказывался неподалеку. Дело определенно было не в консультанте. Поначалу он собирался просто делать вид, что подбирает себе аромат, и находить поводы разговорить Натаниэля, но каким-то неведомым образом втянулся и обнаружил себя посреди зала первого этажа парфюмерного с двумя блоттерами в руках и несильно отличающимися флаконами напротив. Консультант подплыл практически незаметно. — Не стесняйтесь нанести их на кожу, — произнес он сквозь легкую улыбку. — Последний совет, — сказал Эндрю, посмотрев на него. Натаниэль хмыкнул, поджав губы. — Да. Эндрю прищурился. — Я чувствую какую-то недосказанность. “Помимо миллиарда летучих соединений в воздухе”. Консультант развернулся к стеллажу и, поджав губы, принялся бесцельно поправлять идеально расставленные упаковки одеколонов и листья зелени. — Как я вижу, вы довольно внимательны, — подметил он, взглянув на Эндрю через плечо. — Есть еще один шаг, который точно даст понять, какой аромат вам подойдет, — наконец оторвавшись от несчастных полок, Натаниэль повернулся к нему. — Но за разглашение подобных секретов можно и работы лишиться. Эндрю приподнял бровь и протянул ему обе бумажки. — Что вы за него хотите? Улыбка Натаниэля, начавшаяся как вежливый луч света, преобразилась в игривое сияние, а в холодного тона глазах вспыхнули заинтересованные огоньки. Правда он не сказал ни слова, продолжая изучать непроницаемое лицо перед собой. “Вот он — шанс. Ты наворачивал круги в этом аду гиперосмика именно ради него”, — думал Эндрю, мысленно перебирая варианты для обмена. Однозначно, нужно что-то не банальное. Чем вообще интересуются консультанты парфюмерных бутиков? Ароматизированными свечами? Пахучей бумагой для шкафов? Нет — то есть да, но… этого им хватает. Может, Натаниэль захотел бы обзавестись автографом какой-нибудь знаменитости? Номер павлина Кевина Дэя Эндрю все еще не удалил. Или проходкой за кулисы какой-нибудь поп-группы… — Что насчет ужина в ресторане? — пробормотал он, все еще держа руку на весу. Консультант усмехнулся, отведя взгляд. — В каком? В лавочке с фалафелем? — Если у вас такие вкусы, — невозмутимо ответил Эндрю, несмотря на то что уши предательски порозовели. Это провал. Натаниэль негромко рассмеялся. — Подождите минутку, — а затем развернулся и зашагал в сторону служебного помещения. В ожидании Эндрю ощущал, как внутреннее напряжение начинает сходить на нет. Взяв глубокий вдох, он ослабил руку как раз к тому моменту, как вернулся страж парфюмерных тайн со смартфоном. — Дайте мне ваш номер, — попросил тот, аккуратно забирая чертовы блоттеры. Казалось, целую вечность спустя Эндрю взял предложенный черный прямоугольник и набрал нужные цифры, затем отдав обратно. Натаниэль обхватил его, прислонив бумажные хвостики к крышке, и начал что-то набирать. — Закажите столик на вечер 24 ноября, — сказал он, убирая устройство. — Пока остальные будут заняты разгромом магазинов, мы приятно проведем время. Эндрю ощутил вибрацию в кармане и бросил все силы на то, чтобы скрыть внутреннее ликование. Плевать, что это за ресторан и столько стоит тамошняя еда — он уже ощущает себя победителем. — Сделка? — уточнил он. — Сделка, — ярко улыбнувшись, согласился Натаниэль и шагнул ближе. — Секретный шаг вытекает из последних двух. Этого, — он поднял блоттеры на уровень груди, — и этого, — а затем наклонился и невесомо провел ими вдоль руки Эндрю — от кисти к плечу. — Если вам понравился аромат, не спешите с ним на кассу, поскольку позже он может раскрыться совершенно отвратительным образом, — заговорщицки произнес он, сверкнув глазами. Нужно не забывать дышать. — Для того чтобы этого избежать, нужно набрать блоттеров и вымочить их в парфюме, — вполголоса сказал Натаниэль, откладывая старые бумажки и поднимая новую вместе с флаконом приглянувшегося Эндрю парфюма. — Чтобы с них прямо текло, — он нажимал на помпу до тех пор, пока бумага полностью не изменила свой цвет. — А после стряхнуть капли и забрать с собой. Он протянул Эндрю мокрый блоттер, и тот принял его пару секунд спустя. — Но, если вам понравилось несколько ароматов, распределите их в разных местах. У них большая диффузность, поэтому, находясь рядом, они перемешаются, и в последствии вы ничего не поймете. Позже, дома, находясь в абсолютно нейтральной атмосфере, вы сможете почувствовать весь букет. И, что немаловажно, поймете их стойкость. Некоторые ароматы могут держаться на блоттере неделями. Эндрю потер гладкую душистую бумагу пальцами и хмыкнул. — Вас и правда стоит уволить. — Сделка есть сделка, — произнес Натаниэль. — Звучание с блоттера — это именно то, что будут слышать от вас на расстоянии, а с кожи, хм-м, думаю, вы уже поняли. Флакон с бряцаньем приземлился обратно на полку, а консультант перевел посерьезневший взгляд на Эндрю. — Надеюсь это останется только между нами? — Только между нами, — повторил Эндрю, как бы пробуя слова на вкус. Оглядевшись, Натаниэль вновь напомнил, что будет находиться поблизости и с радостью ответит на менее компрометирующие вопросы, а после показательно развернулся и зашагал в сторону подсобки. Поняв намек, Эндрю нанес парфюм на оба предплечья и распихал пару влажных блоттеров по карманам.

***

За неполный месяц Ники проел ему весь мозг своим “оригинальным” планом по штурму бутика. Эндрю невольно запомнил каждую из его дурных стратегических наработок, среди которых значился подъем затемно, отсчет секунд до открытия дверей и поездка на Маз, на что он сразу же наложил вето. В ответ на утверждения о том, что не одному только Ники могла прийти в голову подобная идея, тот лишь отмахивался, сопровождая свои доводы шаткими аргументами. Самому Эндрю было глубоко плевать на Черную Пятницу, ведь он приобрел нужный аромат накануне (немного расстроившись, поскольку в тот день была не смена Натаниэля) и сегодня будет носить его как положено. Несколько дней назад он устроился в удобное кресло гостевой спальни, поднял ноги на подлокотник и, с чувством презрения к самому себе, приготовился погрузиться в тайны парфюмерного мира через экран ноутбука. В одном из YouTube-роликов блогер — на манер энигматичной мистерии — объяснял, как и на какие места нужно наносить аромат. Спроси его, Эндрю бы ответил, что сейчас предпочел бы смотреть на завораживающие движения знакомого консультанта, а не на мужчину в годах, произносящего каждую фразу с придыханием. И тем не менее, он узнал что хотел. За две недели их переписок с Натаниэлем, он недвусмысленно намекал, что их сегодняшняя встреча — свидание, правда остался в сомнениях, смекнул ли это его собеседник. Эндрю предлагал подбросить его на их, так и быть, встречу, но тот решил доехать на такси. Как оказалось, он подписался на ужин в ресторане датской кухни, имеющем мишленовскую звезду. И цены, взмывающие в небо, как следствие. Парфюмерные секреты стоят немалых денег в наши дни. Припарковавшись рядом с невысоким кирпичным зданием, Эндрю облокотился на капот и закурил. В десяти футах от его ног начинала тянуться брусчатая дорожка, ведущая прямо к серой стеклянной двери, увенчанной аркой из живых, ветвистых растений. Вдоль нее местами были расставлены небольшие горшки и алюминиевые ведра с цветами. Чтобы соответствовать расслабленной обстановке, он надел свой самый непринужденный монохромный наряд: завышенные кожаные ботинки, прямые брюки, свитер крупной вязки и темное пальто, дополнив образ серебряной цепью, спускающейся по ключицам, а также кольцами из того же материала, не забыв про главную тему текущего месяца — аромат, который Натаниэль (как он надеялся) сможет оценить по достоинству. Со стороны послышались постепенно нарастающие звуки колес, проникающие в воздух. Мягкий скрип и монотонный шепот асфальта хоть и звучали успокаивающе, но оказывали на него совершенно иное влияние. С каждой следующей затяжкой Эндрю подавлял пробирающиеся наверх чувства, не позволяя запрятанным эмоциям вырваться наружу. Выбравшись из такси, Натаниэль направился в его сторону. Если тогда — в парфюмерном — он выглядел невозможно, то для сегодняшнего вида совсем не хватило бы слов. Под подолом распахнутого серого пальто, развивающегося на ветру с каждым его шагом, к телу прилегали слои из теплой рубашки и мягкого джемпера, поверх которых был навернут объемный шарф, спускающийся практически до колен. Эндрю не успел рассмотреть ноги, зацепившись за игривую улыбку и сверкающие в свете уличных фонарей глаза. От этого мужчины исходила атмосфера уюта, тепла и дома. Приблизившись, он наклонился в сторону плеча Эндрю и вдохнул дым. Его губы растянулись сильнее, когда он, задумчиво промычав, нарушил тишину между ними. — Идем? — произнес он, опустив ладони в карманы. Эндрю кивнул, и они прошли в ресторан. Что примечательно, на их сайте совершенно не нашлось цен на блюда, однако интерьер выглядел в точности как на фото: деревянные стропила над головой, мятные оттенки ламп, встречающихся то тут, то там, и освещение, расставленное по всем канонам хюггё. Датчане были правы, говоря, что это слово не обязательно правильно писать или даже произносить, ведь обязательно получится почувствовать. — Почему именно в это место? — спросил Эндрю, присев на лакированный стул с лисьей шкурой на спинке. — Только здесь можно приятно выпить какао при свечах, — ответил Натаниэль, перебирая страницы меню. К паре кружек сладкого напитка они заказали пирожные и печенье, а в качестве основного блюда выбрали мясо с картофелем, картофель с мясом и картофельное мясо — сложилось впечатление, что в Дании только этим и питаются. Разговор тек неспешно и ожидаемо приятно. — …Весь дом пропах чертовыми духами, пока он их выбирал, — буркнул Эндрю, разрезая мясо ножом с пилочкой. — Твой кузен остановился на Hacivat? — подперев подбородок, спросил Натаниэль. — Нет, выбрал что-то подороже. — Ах, не мне тебе рассказывать, как люди ради эмоций отдают большие деньги — иногда даже последние. И если человеку понравилось, как звучит парфюм, или вообще любая другая вещь, он отдаст любую сумму, даже если ею не располагает. Эндрю провел параллели с самим собой, сидящем здесь и готовым отдать любые средства, лишь бы провести время с восхитительным консультантом. Кхм. — Парфюмерия — она же как искусство, — продолжал Натаниэль. — Поэтому в ней не нужно разбираться. Ты будешь испытывать приятные впечатления не только за счет того как пахнет аромат, но и за счет того как он себя ведет. Например, как автомобиль: он может быть просто красивым, но, когда ты в него сядешь, даже не разбираясь в марках, сможешь понять, как плавно он входит в поворот, какая в нем шумоизоляция и все такое, — он вздохнул. — Чего явно не скажешь о такси, на котором я приехал. Натаниэль закрыл глаза и принялся выводить в воздухе плавные замысловатые узоры пальцами. — Как правило, качественный аромат — это целостная композиция, которую ты чувствуешь на протяжении всего звучания. Разделяешь начало, середину и конец. И даже аромат может быть линейным, но эффект, который он будет на тебя оказывать, как он будет засыпать, затем просыпаться, а после прятаться, и в конце взрываться, никогда не оставит тебя равнодушным. Эндрю завороженно наблюдал за тем, как в полумраке их уединенного пространства свечи рассыпали свой теплый свет, создавая игру продольных теней на лице этого мужчины. Впитывал каждое слово, которое тот произносил, совсем позабыв про несчастный нож. Нависшая между ними тишина наполнялась неизреченными эмоциями, словно воздух, густеющий перед грозой. И будто в ответ на этот позыв, Натаниэль внезапно открыл глаза и посмотрел прямо на него. Затем подался вперед — к середине стола — и, понизив голос, произнес: — Аромат — он словно голос: можно кричать, а можно говорить шепотом. И твой слышится совершенно негромко. Не в силах сопротивляться желанию, Эндрю отодвинул тарелку и приблизился к его лицу, продолжая слушать. — Tom Ford, — триумфально улыбнувшись, сказал Натаниэль. — Noir Extreme. Еще не успевший стать винтажным, но, несомненно, подходящий. Он глубоко вдохнул и повел подбородком вверх, почти касаясь носа Эндрю своим. — Увидев тебя сегодня рядом с той машиной, мне сразу же представилась пустая пачка сигарет, внутрь которой осыпались кусочки табака — такие напоминающие этот аромат. Представь мое удивление, когда, подойдя ближе, я расслышал ноты трюфеля, пачули, кедра, инжира и лимона. Виртуозно обыгранные древесиной. Немного подождав, Натаниэль добавил: — Только послушай, как он на тебе звучит. Очень сексуально. В эту секунду напряжение в воздухе стало настолько плотным, что его, казалось, можно было потрогать. Внешний мир сжался только до этого момента, а борьба Эндрю с самим собой достигла апогея. Последние нити сопротивления растаяли, словно маршмеллоу в какао, и он медленно, но решительно, прикоснулся к губам Натаниэля, получив незамедлительный ответ на поцелуй. Трансатлантический перелет, Черная Пятница или Ники с идеей фикс купить пахучую склянку — не имеет значения, что именно привело его сюда, но Эндрю был благодарен всему, что заставило его почувствовать этот момент.