самую большую булку, пожалуйста

      Лёня летает по зданию, как коршун, с горящей не хуже квартальных дедлайнов жопой. Он ничего, ничего, ничего, вот вообще нихуя не успевает. Ему правда кажется, что он крутится, как хомяк в колесе и не успевает перебирать лапками. Такое чувство, что только он один в этом здании и работает и хоть как то напрягается, а все остальные поголовно имбицилы и мозговые инвалиды.        Вот, всю жизнь свою недолгую он себе обещал, что ни дня не проведет в офисе, что не станет серой мышью в лаборатории государства, и где он сейчас? Но, просто, денег не было, а желание жить и держаться было и как то слово за слово и вот он уже какой-то менеджер.       Ну, в общем, надо искать плюсы. судя по фильмам, у офисников не такая уж скучная жизнь, белые воротнички рулят и всё вообще клево.       Вот, например, сейчас он стоит посреди прохода и зависает в пол, потому что мозг под конец недели решил сымитировать смузи. Подмышкой бумажки, в руке стаканчик с самым отвратным кофе на свете и вот он уже входит в дзен, зрение расплывется, взгляд абсолютно расфокусируется иииии…       – Лёнь, ну ты че подвис то? Еще только четыре, ты сегодня еще хуже держишься, – на плечо падает рука, а Лёнино сердце делает скачок не хуже обученной лошади. Ой, да это же Верочка, звезда балета – любимая сестричка, готовая в любой момент дать мотивационного пинка, дружно поблагодарим ее.        Она смотрит, приподняв бровь, как на мемной картинке, в серых глазах в окружении аккуратно накрашенных ресничек читается «аха, слабак, я вот еще целый день могу». Лёня только стонет и дергает плечом, скидывая руку. Зря, потому что его простреливает болью и он выгибается, как царевна лебедь. Видимо, нужно опасаться не только простатита.       Он смотрит в ответ сестре даже без обычной наглости, а просто жалостливо – уже реально не осталось сил, он почти чувствует, как у него мозг вытекает через уши. Вера только вздыхает, уперев руки в боки.        – Ну не плачь, я тебя осчастливлю, – утешительно говорит она, – там утром сегодня наконец открылась эта новая кафешка на третьем. Я пока не успела сходить, но девочки сказали, что там отпадные булки и милый мальчик-продавец, хотя не думаю, что тебе это важно. Если пойдешь, попробуй сначала поздороваться, прежде чем смести весь прилавок вместе с человеком.       У Лёни в голове как будто открывается форточка, спасительная рука заставляет выпрямиться и взглянуть в лицо новой причине жить до вечера. Он не совсем расслышал последнее предложение, все внимание сконцентрировав на словах «отпадные булки».        Вера понимающе угукает, видя как он расцвел. Они всем отделом ждали открытия почти месяц, как только узнали, что в здании появится кафе. На самом деле, было странно, что до этого додумались только сейчас – типо, камон, ребят, у вас офис на 600 человек, две трети из них живут в коробках и подъедают у голубей, им точно хочется жрать 80% времени.       Лёня уже стартанул к своему уголку, когда сестра потянула его за ворот и так узкой рубашки обратно .       – Мне тоже возьми что нибудь, – она улыбнулась ему и, треснув в спину, летящей походкой направилась дальше по коридорчику.                      •••       Лёня прискакал на третий этаж буквально через четыре с половиной минуты, потому что обеденный перерыв не резиновый и стоило вернуться обратно как можно быстрее.        Это «кафе» даже кафе сложно было назвать – оно было больше похоже на зону на фуд-корте. Минималистичная вывеска в нежных тонах, заманчиво поблескивающие витрины с всякой всячиной, яркие экраны и…       Лёня встал, как воткнутая в огород лопата, хлопая уставшими глазами, прямо перед стойкой. По другую ее сторону стоял, наверное, самый забавный паренек , которого он видел.        Лёня, на самом деле, не очень любил всю эту тему, с похожими на девочек мальчиками и похожими на мальчиков девочками, но этот человечек со смешным беретом на макушке, иссиними кудряшками и огромными глазищами – это было нечто. Это правда был человечек – мальчик был похож на модную куклу, которых Вера раньше собирала и ставила в шкаф за стекло. Он сразу поднял голову и приветливо улыбнулся офиснику.       Лёня только нахмурился и открыл рот. Что там вера говорила после булок… милый продавец? Да, с этим мог даже он согласиться.        Паренек смотрел на него с интересом и вопросом в кукольных глазах.       – Что будете заказывать? – кашлянул он вежливо, когда понял, что человек перед ним видимо уже реально больше планктон, чем человек.        – Мне эээ! – да очень информативно, так держать. – Мне булку самую большую и круассан! – господи, он спросил молится, чтобы человек перед ним не подумал, что он умственно отсталый. Но парень только кивнул, начав забивать заказ в кассу.       – И это, можно еще два кофе, да, пожалуйста? Капучино – боже что за наказание, где его мозг.       Бариста опять ничего не говорит, только послушно набирает еще одну позицию и вдруг начинает шпарить, как по книжке:       – А топинг вам добавлять? У нас есть клубничный, карамельный, шоколадный, ванильный, абрикосовый? Сахар или двойная пена? Можно ваше имя, пожалуйста? – поднимает глаза на него и смотрит странно, – И номер?        Лёня сначала не догоняет. Какое имя, какой номер, он тут один стоит. А потом понимает и чувствует, как прошибают мурашки и уши начинают теплеть .       – Ээ Леня, Леонид. Топинг не надо. А вы? – он неловко тянет руку через прилавок, но видит в руках парня стаканчик и ручку и резко отдергивает.        – Очень приятно, я Вова, – улыбается он и как бы невзначай поправляет бейджик на фартуке. Лёня чувствует, что краснеют не только щеки. Он убирает выпавшую черную прядь за ухо и нервно отдергивает рукава рубашки.       Вова, видимо, очень тактичный или не замечает, но так же тепло улыбается, пока готовит кофе и записывает сбивчивый номер.       Лёня спешно наконец забирает свою жратву и позорно сбегает, уже представляя, как вера зачморит его за тормознутость. Весь голод как то сразу пропадает