***
Эмили смотрела фильм и старалась не думать о том, что Лена вместе с товарищами по команде защищает метро, расположенное всего в нескольких кварталах от нее, как вдруг отключилось электричество. В наши дни, в Лондоне, это было в диковинку, но на Кингс-Роу была самая старая инфраструктура в городе. Время от времени случались перебои с электричеством, а отключения были редки, но все же возможны. Рыжеволосой очень хотелось надеяться, что электричество будет восстановлено быстро, но, учитывая, что большинство людей избегали Кингс-Роу после наступления темноты, она не ожидала ничего хорошего до утра. Оставалось надеяться, что в холодильнике ничего не пропадет.***
Девушка осторожно пробралась к шкафу в прихожей, достала несколько свечей и коробок спичек и уже читала книгу при свечах, когда звук балконной двери заставил ее поднять глаза. — О, хорошо, я волновалась за тебя с тех пор, как у нас… Голос Эмили затих в горле, когда она поняла, что вошедшая в квартиру женщина не была ее возлюбленной. А может быть, лучше сказать, что это была «не только ее девушка», так как стоявшая в дверях женщина с синей кожей бережно прижимала к груди обмякшую Лену. Британка уставилась на незнакомку, глаза ее расширились, а в голове застыла паника. «Вдова… Это должна быть Вдова!!! Сколько вообще существует женщин с голубой кожей? Это Вдова, и у нее на руках Лена… Лена… что случилось?!» Как будто француженка могла ее услышать, она посмотрела вниз на хромающую Окстон. — В нее попали. Ее… устройство… не сработало, — Она подняла глаза, встретившись с хищным взглядом Эмили, — Она сказала, чтобы я принесла ее сюда. Рыжеволосая подошла ближе и увидела темно-красное пятно на бедре Лены, а под прорехой на рукаве ее куртки виднелась небольшая, более поверхностная рана, вероятно, от удара. Паника мгновенно прошла, и мозгом овладела потребность действовать. — Вот — нам нужно отнести ее в спальню, чтобы я могла осмотреть ее ногу… — Хозяйка дома жестом указала на коридор, затем повела Лакруа по коридору, указывая на кровать и направляясь в ванную, — Уложите ее как можно аккуратнее. Вы можете рассказать мне, что произошло? Голос Лакруа был удивительно низким и мягким для безжалостного убийцы, немного монотонным, но с легким французским акцентом. — Они пытались остановить бомбу. Мне было приказано проследить, чтобы она достигла цели. Эмили слегка хмыкнула, занося в спальню тяжелый ящик с инструментами, который она превратила в аптечку. — Слышала об этом. Она немного рассказала мне об этом перед отъездом. Я думала, что это просто тупые отморозки из «Первородных». Вдова пожала плечами, не сводя глаз с бессознательной Окстон. — Их нападение соответствовало нашим… соответствовало целям «когтя». — Не сомневаюсь, — мрачно пробормотала Эмили, открывая набор и раскладывая на одеяле все, что ей понадобится: медицинские ножницы, бетадиновые тампоны, растворы с различными медикаментами, мази, биотические пластыри, перевязочные материалы… Француженка не возражала. Либо она чувствовала то же самое (в чем Эмили сомневалась), либо она была достаточно умна, чтобы не ссориться. — Бомба сработала раньше времени… но это была не взрывчатка. Это было ЭМИ-бомба… — В ее голосе прозвучали нотки неприязни, — Они не сказали нам об этом. Британка фыркнула, взяла ножницы и начала срезать легинсы. Она надела перчатки и осторожно отделила пропитанную кровью ткань от кожи. «Наверное, некоторые вещи никогда не меняются». Кожа спецагента выглядела удивительно хорошо. Скорее всего, она потеряла сознание от боли и шока, но не истекала кровью. Сама рана выглядела настолько чистой, насколько может быть чистой рана от выстрела из, как она догадывалась, мощной винтовки. — Трейсер преследовала меня, — продолжила Вдовушка, и в ее голосе прозвучали нотки, которые рыжая сначала не смогла определить, — Она столкнула меня с крыши, заставила покинуть позицию, и мы начали обмениваться выстрелами во время танца… «Должно быть, именно так женщина говорит, когда получает удовольствие.» По мере того как снайперша рассказывала, из ее голоса улетучивалась та самая капелька удовольствия. — Кто-то преждевременно привел бомбу в действие. Я не уверена, что именно произошло — мы были слишком далеко, и я… — Вдова замешкалась, и ее голос понизился до едва слышного шепота, — Я выключаю радио во время боя… Поэтому они не могут приказать мне прерваться. Эмили подняла бровь в ответ на это признание, но все ее внимание было сосредоточено на дезинфекции раны на ноге Лены, чтобы она могла наложить биотический пластырь, способствующий заживлению тканей. Лакруа, похоже, не заметил ее молчания, а может быть, она и не нуждалась в поощрении, чтобы продолжить. — Когда это произошло, ее устройство… ремни… они отключились. Она выпрыгивала из моего сектора обстрела, я уже успела выстрелить… — Голос француженки приобрел отчетливо смущенный оттенок, — Я была в шоке, когда она действительно попала. Британка не удержалась от мрачного смешка. — Уверена, не в такой степени, как она. Киллерша на мгновение показалась удивленной, затем слегка усмехнулась. — Возможно. Эмили разорвала пластырь и приложила его к ране, наблюдая за слабым свечением, когда пропитанная ткань разряжала нанохирургических ботов, которыми она была пропитана. «Великолепная вещь!» — девушка пожалела, что их так трудно достать. — Выстрел прошел насквозь, — пояснила она Вдове, стягивая с ног Лены остатки леггинсов, и наматывая на бедро бинт, чтобы пластырь был четко зафиксирован, — Должно зажить хорошо. Женщина слегка вздохнула, а девушка сделала вид, что не слышит слов благодарности, которые та пробормотала себе под нос. Снятие куртки с Лены не заняло много времени, а у Эмили было достаточно практики в извлечении ускорителя. К ее огромному облегчению, устройство зажужжало и перешло в режим зарядки, как только его положили на подставку. Должно быть, ЭМИ-импульс вывело его из строя, не причинив более серьезных повреждений, а резервная батарея зарядного устройства будет работать до восстановления питания. «Одной головной болью меньше.» Благодаря местной анестезии Лена не проснулась, пока она чистила и зашивала царапину на руке, и уже через некоторое время Эмили снимала грязные перчатки и складывала их в пакет вместе с остальным мусором. — Она, наверное, поспит еще несколько часов, — объяснила она Вдове, вставая, — Но с ней все будет в порядке. Она наклонилась к Лене и легонько поцеловала ее в висок, ощутив прилив нежности, когда Окстон чуть улыбнулась во сне, — Мне уже не в первый раз приходится ее подлатывать. — А я-то думала, почему она настояла на том, чтобы прийти именно к тебе, — призналась нежданная визитерша, следуя за девушкой на кухню, — а не к кому-то из ее… соратников. Эмили обернулась, приподняв бровь. — Ты стоишь на моей кухне, одетая в форму «когтя», и смотришь, как я латаю огнестрельную рану, которую ты ей нанесла, — Рыжеволосая обернулась и дала волю гневу, выкинув пакет в мусорное ведро, а затем двинулась наполнять чайник из крана, — Думаю, в данных обстоятельствах можно позвонить в «Overwatch». Вдова приняла упрек без возражений. — Полагаю, ты права. Тогда звони в «Overwatch». Я не знала, что ты врач, — Эмили поставила чайник на плиту и чиркнув спичкой, чтобы зажечь конфорку. Брови Вдовы поднялись вверх, исчезая под тяжелыми лепестками шлема, — ты показалась мне довольно опытной. — Ну, у меня было немного практики… — Она кашлянула и посмотрела на француженку получше. Эмили не была уверена в том, каким должен быть ее «нормальный» цвет кожи, но она была совершенно уверена, что другая женщина все еще выглядит немного бледной и неухоженной, — Хотите чаю? Мы можем сесть, и я все объясню. Вдова, похоже, не совсем понимала, как понимать это предложение, но в конце концов кивнула. — Согласна. — Прекрасно. А ромашка подойдет? Мне обычно нужно немного успокоить нервы после… — девушка жестом указала на спальню, — …Этого. Кроме того, я не знаю, подойдет ли молоко для черного чая. Иностранка только пожал плечами. — Если это то, что вы для себя готовите — я не возражаю. Эмили занялась поиском кружек и коробки с травяным чаем, жестом предложив оппонентке сесть и подождать на диване.***
К тому времени, когда она вышла с двумя кружками, Вдова сняла шлем и другие элементы своего снаряжения. При свете свечей цвет ее кожи стал немного менее тревожным, и Эмили вынуждена была признать, что кем бы ни была эта женщина, она, безусловно, симпатична. — Я участвовала в демонстрациях за права омников, когда училась в школе, — пояснила Эмили, отпив глоток чая, — Мы старались поддерживать мирные отношения, но вы, наверное, заметили, что большинство полицейских (особенно те, кто назначен дежурить при беспорядках)— бандиты… Француженка сухо фыркнула от удовольствия. — Конфликты вспыхивают часто, — продолжала Эмили, — и полицейские всегда были рады отвернуться, пока «белые рубашки» или банды нарушителей обостряли ситуацию. Это означало, что многие «люди» (как люди, так и омники) пострадали. Поскольку полиция, в лучшем случае, не помогала, а скорую помощь обычно не пускали за оцепление, это означало, что большинство оставалось страдать, если кто-то не брал дело в свои руки… так я и сделала… — Взгляд Эмили вернулся в коридор, — В наше время полевая медицина — полезный навык, когда твоя девушка делает… то, что делает Лена. Особенно, в ее случае. — Думаю, да… — признала женщина, сделав еще один глоток из своей кружки, — Спасибо за объяснения. И напиток. — Не стоит благодарности, — отмахнулась девушка, подняв взгляд на часы, потом попеняла себе за глупость, что пыталась проверить неработающие часы, — Не будет ли это проблемой для вас? Прийти сюда, я имею в виду… Вдова покачала головой. — В ситуации, когда операция провалена или серьезно, я должна лечь на дно на несколько дней, прежде чем подавать запрос на возвращение. Я могу заявить, что мой визор и рация были повреждены взрывом, — Ее улыбка стала слегка ехидной, — Возможно, это даже правда. Британка чуть опустилась на диван. — О, хорошо. По крайней мере, одним поводом для беспокойства меньше… — Она сделала паузу, тщательно обдумывая свои дальнейшие слова, — Вы можете остаться здесь на диване на эту ночь. У меня сложилось впечатление, что вы предпочли бы быть рядом, когда она проснется. — Буду признательна. Допив чай, Эмили выключила свет, чтобы не разбудить Лену, когда снова включат электричество, и оставила Лакруа запасное одеяло, а сама осторожно улеглась в постель к Лене.***
На следующий день Вдова оставалась достаточно долго, чтобы убедиться, что Лена приходит в себя и что биотический пластырь полностью восстановил ее ногу, а затем она ушла, едва слышно прошептав «Merci beaucoup», и скрылась за дверью. Эмили даже не подумала спросить, откуда снайперша «когтя» узнала, где они живут. После ранения Лена решила взять отпуск на несколько недель. Ее девушка хорошо поработала, но экс-пилоту нужно было немного времени на реабилитацию, прежде чем она будет полностью готова к бою, а Ангела согласилась, что Лене лучше отдохнуть и восстановиться, чем слишком быстро возвращаться в строй. Со своей стороны Лена использовала это время как повод, чтобы побольше пообщаться с возлюбленной, сходить в несколько мест, где они обычно бывают, и посмотреть сериалы. Хотя, если честно, к концу первой недели она уже была близка к тому, чтобы заскучать, когда рыженькой не было дома. Она пыталась (и безуспешно) поддержать интерес к премьер-лиге по дартсу, когда ее внимание привлек шум у балконного окна. Скрежет, как будто кто-то нажимает не ту клавишу. — Странно… — Окстон выключила телевизор и встала посмотреть, что происходит, — Белка там, что ли, застряла? Ответ она получила, когда посмотрела на раздвижную стеклянную дверь. — Что за черт?! — Там стояла одна хорошо известная вражеская снайперша, одетая в длинное пальто, которое драпировалось до щиколоток, на одной руке висела матерчатая сумка для покупок, а в руках она держала набор отмычек. Трейсер посмотрела на нее, подошла к двери и открыла, — Вообще-то могла бы и постучать. Вдова несколько раз моргнула, и, наконец, ее выражение лица стало неодобрительно-хмурым. — Нельзя оставлять дверь незапертой. Лена закатила глаза. — Мы живем на последнем этаже, и прямого доступа с крыши нет. У грабителя не было бы шансов проникнуть таким образом. «Единственный человек, которого нам действительно стоит опасаться, — не стала уточнять британка, — это ты». Экс-балерина пожала плечами. — Наверное, ты права. Лена кивнула на сумку. — Ты ходила в магазин? — У тебя испортилось молоко, и я хотела заменить чай, который мы пили, — Лакруа жестом указал в сторону кухни, — Если можно, я зайду?.. Лена долго смотрела на нее, затем сделала несколько шагов назад. — Это было неделю назад… но, конечно. Француженка вошла внутрь и закрыла за собой дверь. — Твоя нога зажила? — Тон ее голоса почти не изменился, но Лене показалось, что она уловила слабый намек на беспокойство. — Да, — ответила она, проходя на кухню, — В общем-то, да. Просто несколько дней не напрягаюсь, провожу время с Эмили. Хорошо бы немного сбавить обороты после… ну… Лена повернулась, чтобы встретиться взглядом с «любимой врагиней». — Могло быть и хуже, верно? Выражение лица убийцы сменилось с обычной ухмылки на сожаление. — Я… полагаю, что могло… — Открыв холодильник и положив туда пакет молока, она слегка пожала плечами, — Наверное, бомба повлияла на мой прицел. Извинения могли быть и получше, но Лена должна была признать, что Вдову впечатлило то, что она вообще старалась. — По крайней мере, ты не нажимала «на педаль газа», — признала Трейсер, — А то, что эта чертова штуковина взорвалась, было достаточно неприятно. — Я не знала об ЭМИ, — тихо призналась Вдова, ставя на барную стойку несколько коробок с чаем. — Да, Эм сказала… — Лена взяла одну из коробок и осмотрела ее. Эмили предпочитала ромашку. Очевидно, она также взяла хороший цейлонский и коробку «PG Tips». Лена потрогала ее, слегка криво усмехнувшись, — Это был твой безопасный выбор? Лакруа поднялась на ноги, собрав свое достоинство вокруг себя вместе с плащом, и положила пустой пакет в один из карманов. — Мне сказали, что он очень популярен. Лена слегка хихикнула при мысли о том, что Вдова спрашивает у какого-то бедного ребенка в «Tesco», какой чай ей купить. — Так и есть! Все в порядке, правда, — Она посмотрела на часы. Эмили не будет дома еще несколько часов, — Хочешь чаю? Думаю, у нас есть все необходимое для бутербродов с огурцами. Вдова моргнула, явно ошеломленная вопросом. — Я… должна идти. «Коготь» ждет, что я скоро вернусь. — Да ладно, — Часть сознания Лены задавалась вопросом, что именно она делает, но остальная часть с радостью взяла Вдовушку за руку и повела ее обратно в гостиную, — А что ты собиралась делать? Просто оставить чай, залить его молоком и вырваться обратно? Где же тут веселье? Она успела усадить противницу на диван, как та снова зашевелилась, отстраняясь и устало вздыхая. — Полагаю, если ты настаиваешь, я могла бы выпить чаю. И сэндвич. — Прекрасно… просто сними это пальто и немного расслабься, хорошо? Я вернусь скоро. Немного поискав в шкафу, Лена смогла достать две кружки «PG Tips» с молоком и сахаром, бутерброды, дижестивы и немного копченой семги.***
Они успели съесть бутерброды и большую часть рыбы, прежде чем Лена решилась задать вопрос, который не давал ей покоя. — Я не сказала тебе, как сюда вернуться, пока не отключилась. Как давно ты это знаешь? Вдова остановилась с кружкой на полпути к губам, потом поставила ее обратно на журнальный столик, прежде чем заговорить. — Несколько месяцев. Лена втянула воздух сквозь зубы. — «Коготь» знает, где я живу?! Лакруа покачала головой. — Нет, — Она слегка нахмурилась, затем поправила себя, — Сомбра — возможно. Но не «коготь» в целом. Я сфабриковала адрес, когда мне приказали выследить вас. Заброшенное здание в нескольких кварталах отсюда. — Почему? — Лена не могла поверить в то, что слышит, — Зачем врать им? Ради меня? — Ради нее, — ответила Вдова, — Ты и я… мы знаем шаги нашего танца, шери. Мы знаем, какую цену мы можем заплатить. Правила… Бывшая балерина снова поднял свою кружку. — Она не «в списке». У меня нет желания, чтобы она туда попала. — Ну что ж… — Лена откинулась в кресле и попыталась осмыслить сказанное, — Спасибо. Не знаю, что я ожидала от тебя услышать, но это очень много для меня значит. Противница пожала плечами. — «Коготь» может найти ее, в конце концов. Но я обещаю, что не отдам им ничего по своей воле. Лена трезво кивнула. — Я понимаю… Честно говоря, я очень ценю твое предложение, — При мысли об Эмили она улыбнулась и посмотрела на часы, — Эм скоро будет дома. Она, наверное, скажет, чтобы ты осталась на ужин. Вдова покачала головой. — Я не могу… — Она встала, с видимой неохотой посмотрев на часы, — Это слишком долго… Если я не доложу… — Да, — сказала Лена, представляя себе, какими могут быть последствия, — Да, наверное, это верно. Но все равно. ты и так знаешь, где нас найти. Не будь как чужая, ладно? — Я ничего не могу обещать, — сказала Лакруа, направляясь к двери, — А «в поле»… — Точно. Как обычно… — Лена ухмыльнулась сопернице, — Значит ли это, что в следующий раз я смогу прострелить тебе ногу? Врагиня фыркнула от смеха, и ухмылка на ее губах заиграла неподдельным юмором, когда она вышла на балкон. — Можешь попробовать.***
Каждый визит был коротким. Неожиданным. Без предупреждения. Иногда с Эмили дома, иногда — с Леной. Несколько раз их заставали обеих дома, и предложение выпить чаю или поесть часто переходило в разговор о том, чем они занимались, выслушивание Эмили о ее «приятной, скучной, невероятно разочаровывающей работе», а иногда и предложение Вдове снова занять диван, если она согласна остаться на ночь. К пятому визиту у Вдовы в шкафу появилась своя кружка, которую Эмили купила специально для нее. Глянцево-черная глазурированная была украшена переплетенными паутинами по всему периметру кружки, а на верхней части ручки сидела «черная вдова», выделенная красным цветом. — Нашла ее в книжном магазине напротив, — пояснила Эмили, — Я знала, что она должна быть у тебя. Вдова держала ее в руках, как бесценную реликвию, выкопанную из какой-то забытой гробницы. — Можно я оставлю его здесь? — Конечно, можно, — заверила ее Лена, — В этом вся суть. К концу того же месяца ее стали называть Амели.***
Эмили разочарованно зарычала, положив аптечку на журнальный столик. — Прекрати флиртовать с пулями. — Это не флирт, — возразила Лена, снимая стрелковые перчатки, — Это наша работа. Амели издала звук, который можно было бы назвать согласием с тряпкой, которую Эмили засунула ей в рот, чтобы прикусить, одна сторона ее униформы была разорвана в грязи и крови там, где она еще не была разрезана. Эмили выразила свое мнение по этому поводу, фыркнув. — Конечно, нет, — Осмотрев рану на плече Амели, Эмили с досадой проворчала, — Тебе чертовски повезло, что импульсные патроны прижигают насквозь. Обычная пуля оставила бы тебя истекающей кровью в артерии. Она потянулась за скальпелем, на ее лице застыла маска сосредоточенности. — Мне придется удалить рану, прежде чем я попытаюсь использовать биотики, иначе она не заживет, — Она подняла голову и встретилась взглядом с Амели, — Даже с обезболиванием будет больно. Или я могу дать тебе столько, чтобы ты вырубилась. Лакруа решительно покачала головой, и смысл сказанного был ясен. «Она должна была либо проснуться, либо не проснуться вовсе.» Учитывая то, как мало она рассказала о том, что сделал с ней «коготь», Эмили не слишком ее винила. Тем не менее, Эмили хотела избежать лишней боли для тех, кому она пыталась помочь, и ее желудок сжался, когда Амели закричала от боли, зажав кляп. Стоны и задыхания усиливались по мере того, как она заканчивала счищать ожоги и омертвевшую плоть, вычищать осколки брони, грязь и остатки костюма Вдовы, которые застряли в ране. Эмили была так сосредоточена на своей работе, что не заметила, как крики Амели стали немного тише, и к разговору присоединился еще один голос. — Спокойно, милая. Спокойно. Ты молодец, Аме. У нее почти получилось… еще немного, хорошо? Француженка издал измученный звук согласия, как марафонец, уговаривающий себя на последнюю милю. — Держись за меня, — успокаивающе сказала Лена, взяв руку Амели в свою, — Сжимай сильно, как тебе нужно, хорошо? Ее улыбка стала немного кривой. — В худшем случае ты сломаешь пару пальцев, а доктор уже здесь, верно? — Я все еще не врач, — пробормотала Эмили, положив окровавленный скальпель на полотенце, а затем потянулась за одним из биотических пластырей, — Если бы я была врачом, мне пришлось бы взять с вас плату за консультацию. — Да? — Выражение лица Лены было дразнящим, но Эмили видела нервозность в ее глазах, — Тогда каков прогноз? Рыжеволосая серьезно задумалась над этим вопросом, прежде чем аккуратно наложить пластырь на плечо брюнетки. — Думаю, все будет хорошо, когда лекарство подействует. Но нужно время — и тебе нужен отдых, красавица. Амели выплюнула тряпку. — Я не могу здесь оставаться. Это небезопасно. Лена нахмурилась. — Ты сказала, что «коготь» обычно не ждет тебя сразу. Особенно, после операции. Лакруа покачала головой. — Они знают, что я была ранена. Они захотят убедиться, что я… еще работоспособна. Эмили закончила накладывать повязку на пластырь. — До конца дня ты не должна пользоваться этой рукой без крайней необходимости. А как объяснишь пластырь? Или бинты? — Я могу сказать, что украла их из машины скорой помощи, — предложила Амели, — Или заставила врача под дулом пистолета оказать мне помощь. — Может быть, и так, — согласилась Лена, — Но сможешь ли ты носить грейферный крюк на другой руке? — Нет, — признала киллерша, посмотрев на врача, — Насколько сильно повлияет на меня использование крюка? Эмили покраснела при одной мысли об этом. — Что с твоей больной рукой? Разрыв мышц или разрыв плеча — это в лучшем случае. — Меня можно будет потом починить, — сказала Амели, пожав плечами. — Ты можешь умереть, если эта артериальное кровотечение снова откроется, — Эмили скрестила руки на груди, Прости, но тебе нужен, по крайней мере, полный день отдыха. Желательно, два. Может быть, кто-нибудь сможет тебя «подменить»? Лена нервно перевела взгляд на Амели. — Сомбра? Ты же сказала, что она наверняка знает, где находится моя квартира. Лакруа на мгновение задумалась, нахмурившись. — Почти наверняка за это придется заплатить. — Я смогу «оплатить помощь», — сразу же заявила Лена, — Если ей нужны сведения обо мне, в пределах разумного… я согласна. — Мне понадобится мой коммуникатор, — неохотно согласилась киллерша, — Он у меня в подсумке для патронов. Эмили кивнула, собирая свои вещи. — Лена, забери его, пока я выбрасываю мусор, а после того, как соберу свой комплект — поставлю чайник. — Уже иду!***
К тому времени, когда Эмили вернулась из кухни, Амели прижала телефон к колену, осторожно набирая номер, а Лена сидела рядом с ней на диване и легонько поглаживала ее по голой спине, пытаясь хоть немного успокоить. Рыжеволосая устроилась в кресле напротив них, поставив перед каждой дамой кружки, которые она несла в руках. — Сомбра, — ровно произнесла Амели в трубку, — Я… Она остановилась, моргнув, когда женщина на другом конце провода что-то сказала. — Как? — Ее рот сжался в линию, а затем нахмурился, когда выслушала, как ей показалось, более длинное объяснение, — Понятно. И чего же ты ожидали… Голос на другом конце линии, видимо, снова прервал ее, и через несколько мгновений Амели уже заканчивала разговор с выражением недоумения на лице. Эмили протянула брюнетке ее обычную кружку, наполненную ромашкой. — Похоже, все прошло не совсем так, как ты ожидала. — Сомбра сказала мне, что она уже прикрыла мое отсутствие перед «когтем». Они считают, что я отправилась на лечение в Оазис. Она подделала соответствующие записи, — Амели посмотрела мимо кружки на Эмили, в ее глазах читалась неуверенность, — Она сказала, чтобы я наслаждалась несколькими днями с «подружками». Лена закашлялась и отхлебнула глоток чая, который чуть не попал ей в нос. — Подожди, что?! «С подружками»? Мы? С нами… Сомбра!.. — Я только что сказала, чтобы ты перестала флиртовать с патронами, — заметила Эмили, — Я никогда не говорила, что ты не можешь использовать слова, дорогая. Амели выглядела не менее ошеломленной. — Похоже, тебе нравится эта идея. Эмили фыркнула, бросив на Амели снисходительный взгляд. — Лучший в мире снайпер постоянно «случайно» промахивается мимо цели или наносит ей настолько незначительные раны, что в половине случаев нам приходится зашивать очередной разрыв на рукаве? — Она посмотрела на Лену, глаза которой внезапно расширились от понимания, — Женщина, которая может буквально управлять временем и пространством, никогда не может одолеть одиночного противника, но за полсекунды растопчет целый автобус головорезов? — То есть, — слегка заикалась Лена, — Аме хороша. Очень-очень-очень хороша. Я просто… — Она огляделась, — …Ну, знаешь. Ты не отстаешь. И особенно когда ты начала приходить… Амели подхватила эту мысль, и Эмили внутренне закатила глаза, наблюдая, как ее девочки продолжают доказывать свою правоту. — Она раздражает, но Лена — талантливый боец. Достойный вызов. И она заставляет меня чувствовать себя… — Амели оглянулась на нее, и Эмили потянулась через стол, чтобы взять ее за руку, — Вы обе заставляете меня чувствовать себя живой. — Да, — признала Лена, прислонившись головой к неповрежденному плечу француженки, — Наверное, если все это так сформулировать. Эмили не удержалась от легкой ухмылки. — Ну, давай, поцелуй ее, детка. Лена покраснела и снова села прямо, ее голос смягчился. — Я с удовольствием — если ты не против, Амели. — Да, — пробормотала Амели в ответ, наклоняясь, чтобы встретить рот Лены своим, — Да. Это очень «хорошо» для меня. Коварная искусительница наблюдала за их первым поцелуем с нежной улыбкой, чувствуя, что что-то, чего им так не хватало, наконец-то встало на свои места. — Ну что ж. Значит, все решено. Окстон хихикнула, осторожно отстраняясь, помня о состоянии снайперши. — Ты не могла сказать об этом раньше? — Я думала, вы обе знаете, — сказала Эмили с полупритворным раздражением, — Или, по крайней мере, разберётесь в этом сами. — Все равно можно было сказать, — проворчала Лена, прежде чем сесть так, чтобы наклониться через стол и поцеловать Эмили. — Ну да, — сухо заметила рыжая, — Видимо, «социально забывчивые» суперженщины — это мой конек. Амели закатила глаза, затем подняла свою кружку, чтобы сделать еще один глоток. — Если бы я хотела угадать, ma belle, я бы предположила, что твой фетиш — это чай. — …Или «игра в доктора», — подхватила Лена, и, когда все закончили смеяться, они согласились, что обеим суперагентам нужно переодеться в более удобную одежду. У них был полный чайник чая, несколько фильмов для просмотра и пострадавшая подруга, которую нужно было обнять. Эмили подумала, что это очень многообещающее начало для того, что будет дальше.***
— Ненавижу весну, — жаловалась Эмили, сморкаясь в салфетку, — Как всегда — цветы распускаются, а аллергия пытается меня убить. — Это совершенно неприемлемо, — согласилась Амели, возвращаясь из кухни с кружкой в руках, — Только мне позволено убить любую из вас. Эмили снова попыталась вдохнуть через нос и не смогла, после чего одарила подругу соответствующим кислым взглядом. — Это не так уж и обнадеживает, как ты думаешь, дорогая. — Лена скоро вернется из аптеки, — сказала Амели с теплотой в голосе, — Выпей это. Сначала Эмили почувствовала только тепло чая и успокаивающее ощущение от того, что в него, должно быть, добавили мед, когда он проникал в горло, но затем на ее притупленных вкусовых рецепторах стали появляться пряные нотки имбиря и более резкий привкус за ним. — О… Это… это прекрасно… — Эмили принюхалась к кружке, — В ней есть мята? — Мята, — подтвердила Амели, устраиваясь рядом с ней, — жгучая крапива, имбирь и мелисса. — Мммм… — британка с удовольствием вздохнула, отпив еще один глоток, и прислонилась головой к плечу «страшной киллерши», — Не знала, что у нас в шкафу есть такая смесь. — А у нас и не было, — с тихой гордостью ответила Лакруа, — Я пошла в чайный магазин и попросила их приготовить эту смесь для тебя. Эмили осторожно поставила свою кружку на журнальный столик. — И это говорит женщина, которая даже не знала, любит ли она чай… — Она прижалась к нему чуть ближе, тронутая этим жестом и всем тем, что он символизировал, — Ты прошла долгий путь. — Нет, — ответила брюнетка с легкой улыбкой, прежде чем наклониться и нежно поцеловать Эмили, — Мы прошли.