***
Приехав на место назначения, Ева Эмили быстренько ознакомила своих лисят с обстановкой и некоторыми правилами. По большей части, они предназначались для Рэйн, ибо Фокс в иные годы дневал и ночевал у своего директора довольно часто. Сам дом директора "Пиц-Тим" соответствовал её положению и даже статусу компании "Фредди-Фазбер". И если в 1987 году даже один ресторан не мог обеспечить электропитание всего заведения круглосуточно, и работа в ночное время поддерживалась с помощью хилых аккумуляторов, то сейчас, в 2025 году, "Фредди-Фазбер" был на пике своей популярности и финансового успеха. Да, после грандиозного успеха "переоткрытия" сети ресторанов, эта самая "сеть" разрослась до тысяч ресторанов по всей территории США. Однако, кризис в США от 22 по 24 годы привёл к реорганизации всей структуры "Фредди-Фазбер", и действующих ресторанов, и ТРЦ данного бренда, осталось меньше сотни. На всю территорию США. Но за массовым сокращением численности ресторанов, до небес взлетело их качество. К людям стало возвращаться доверие к франшизе "Фредди-Фазбер", а благодаря таким людям как Ева Эмили, не боящимся заключать сделки с "Заснеженным Мордором" по ту сторону атлантики, обилие продуктов, техники и электропитания разом перечеркнуло большую часть проблем и принесло ощутимый доход компании. Доход, который капал так же в карман самой Евы Эмили, являвшейся неофициальным миллионером. Крепкий двухэтажный частный дом, на окраине Солт-Лейк Сити так и кичился красотой и ухоженностью. На нижнем этаже дома одинокой женщины располагалась светлая и уютная гостинная, объемная кухня, маленькая персональная галерея и даже мини-бассейн обустроенный в пристройке, которая некогда была гаражом. На втором этаже были рабочий кабинет, своя библиотека с уникальной коллекцией книг. И, само собой, большая спальня с единственной двуспальной кроватью. Никаких излишеств и выставленных напоказ украшений не было в виду пары причин... Первая: Ева Эмили была не того характера и воспитания человек, чтобы выставлять своё финансовое состояние напоказ. Даже в стенах собственного дома. Вторая и более весомая: Три четверти денег из кармана Евы Эмили уходили на то, чтобы покупать на чёрном рынке первоклассные охранные системы для Пиц-Тим, обеспечивать их энергией и техобслуживанием. Дополнительные средства она тратила на собственные "частные" расследования того, что началось в Уэлсе, а именно - убийства детей. Ну и, разумеется, на оплату взяток для служб правопорядка и "премий" для сотрудников, подчищающих улики после каждой "Крайней ночи" в Пиц-Тим. После мимолётного ознакомления с обстановкой, Ева Эмили поцеловала Рэйн в лобик, как мама целует дочку перед уходом на работу, и оставила её с Фоксом, которого им обеим пришлось придерживать под руки по пути к ближайшему дивану в гостинной. Провожая Еву Эмили обратно в Пиц-Тим, Рэйн снова удостоилась "недвусмысленного" намёка и разрешения на то, о чём шла речь в пиццерии после рассказа девушки. Лисичка в миг снова покраснела как помидорка в пицце пеперони, но намёк поняла и негласно приняла разрешение на... На то, что сама же и планировала с той самой ночи, когда она с Фоксом ночевала в пиццерии, на руках их аниматроников... Но сперва. Девушка несколько раз проверяла состояние Фокса, который с момента ухода Евы Эмили спал как убитый. Рэйн не отходила от него ни на шаг, и либо спала вместе с ним, либо проверяла его бинты, боясь, что они могли отойти. Но до самой ночи ничего плохого не случилось, а Фокс проснулся ещё ближе к вечеру, с удивлением обнаружив, как за ним, полным умиления и любви взглядом, наблюдала его "Белая лисичка". Рэйн. — Привет. — чуть склонив голову, ласково сказала Рэйн. — Давно не виделись... — попытался пошутить Фокс, сонно улыбнувшись и протирая глаза единственной рукой, — Долго я спал? — Девять часов. Чуть меньше. — неловко, но слегка игриво, ответила Рэйн, — Вставай, Фокс. Мне было сказано поменять тебе бинты, когда ты проснёшься. Я уже всё приготовила... — Можно воды? — ощутив, как во рту и в горле едва не случилась Сахара, промычал сонный Фокс, и в ту же секунду Рэйн протянула ему полный стакан минеральной воды, извлечённой прямиком из холодильника. И когда успела?... — Как ты себя чувствуешь? Лучше? — с какой-то подозрительной пылкостью и хитрым любопытством, спросила Рэйн, залезая на диван с ножками. — Ну... Всяко лучше, чем утром. — осушив стакан залпом, Фокс более яным взглядом посмотрел на Рэйн, — А как ты? Странно видеть здесь и тебя. — Ева попросила меня за тобой присмотреть, пока она будет заниматься делами. — поджав голову к плечикам и смущённо отводя глазки, ответила Рэйн. Фокс был готов поклясться, что был бы у Рэйн хвостик, то она бы им сейчас виляла. — Эй, Рэйн. Что с тобой такое? — обеспокоился Фокс, но Белая лисица, подобно хитрой зверушке только вскинулась и попыталась изобразить уверенность, дабы не показаться растерянной. Да только Фокс - сам тот еще лис. И уже понял, что эта пройдоха что-то задумала. — А! Нет-нет, ничего. Не беспокойся! — мило засмеявшись, Рэйн подняла вверх ладошки и прикрыла им губки, расплывшиеся в больно хитрой улыбочке. Не, ну это уже точно показатель! — Давай скорее. Раскочегаривайся и снимай рубашку! Я тебя перебинтую... — собрав своё состояние крайней взволнованности и неловкости в кулак и запрятав их глубоко поглубже в себя, лисичка вскочила с дивана в гостинной и бросилась в сторону ванной комнаты, где предусмотрительно сложила всё необходимое и подготовила лекарства. Фокс же, проводив взглядом фигурку любимой лисички, облаченной лишь в свободную белоснежную кофточку да белые тонкие колготки, попытался встать с дивана. На удивление парня, никакого дискомфорта не последовало, за исключением легкого головокружения и хруста затёкших костяшек, да сухожилий. Не зря, стало быть, посещал качалку в своё время... Натренировался к подобным испытаниям. На месте правой ладони всё еще красовался пиратский крюк, который и Фокс забыл открутить еще в Пиц-Тим, и никто из девочек не додумался. Благо, хоть не напоролся на кончик, пока спал... "Раскочегарившись" и дождавшись возвращения Рэйн, которая несла в ручках поднос с бинтами и прочей медицинской мелочью, парень сел на высокий барный стул напротив стойки перед окном в гостинной и просто наблюдал за пейзажем вечернего Солт-Лейка, постепенно погружающегося в ночь. — Ты боишься? — спросила Рэйн, разрезая ножницами старые бинты на торсе любимого и бросая срезанные лоскуты пропитанной кровью ткани в урну. — Хоть ты и не заканчивала медицинский колледж, но с бинтованием даже младенец справится без труда, не беспокойся. Это просто. — попытавшись пошутить ещё раз, Фокс внезапно наткнулся на абсолютное безразличие и серьёзный взгляд Рэйн, которую снова, будто по щелчку тумблера, переключили на иной эфир эмоционального спектра. Фокс напрягся. Он уже замечал подобное за своей девушкой и раньше. Рэйн как будто страдала "раздвоением личности", проявившимся в ней после некоторого времени работы в Пиц-Тим. Работы с "Принцессой" Вайт. Пока они росли в детском доме, подобного не происходило, но последние годы начало проявляться всё отчетливее и яснее. Одна личность Рэйн - это милая, улыбчивая и стеснительная девушка, которую могло смутить и заставить краснеть любое неловкое словечко, неудачная шутка или невинная пошлость. Она же была той, кто без ума от детских развлекательных программ и иного времяпрепровождения с детьми, от которых она, словно бы, "подпитывалась" жизнелюбием, счастьем и радостью. А вот вторая... Вторая была не "противоположностью" характера Рэйн, в официальном, психологическом смысле "раздвоения личности". Вторая была более серьёзной, более холодной и требовательной. Но в то же время более ответственной и даже... суровой. И если хоть что-то представляло опасность для детей, Рэйн, как Терминатор, входила в своё "холодное" состояние и была готова на всё, чтобы детям не было причинено какого-либо вреда. Порой Фокс даже боялся, что стоит этому состоянию разрастись в Рэйн ещё больше, то она будет способна даже убить, ради безопасности детей, посещающих Пиц-Тим. — Я не об этом. — холодно и твёрдо сказала девушка. Даже манера движений сменилась... Если всего минуту назад Рэйн осторожно и мягко касалась пальчиками торса Фокса, развязывая бинты и срезая их, неловко путалась в узлах, слегка дрожала при разрезании и действовала очень осторожно и медленно, то сейчас... Движения стали быстрыми и чёткими, никакой дрожи и неловкости не было. Даже сами ладошки Белой лисички, что были теплыми всего пару минут назад, стали холодными. — Ты не боишься за себя. Я поняла это когда ты разозлился на меня в то утро. — говорила Рэйн, и Фокс невольно покрылся мурашками. Сам для себя он так и не решил из-за чего. Не то из за холодных ладошек Рэйн, обрабатывающих мазью его рану на торсе... ...либо из-за того, что в голосе Рэйн, всего на долю секунды, промелькнула интонация голосового модулятора "Принцессы" Вайт. — Я хотела узнать. Ты боишься за детей? — уточнила свой вопрос Рэйн. И вот тут беспокойство внутри Фокса сменилось на иное чувство. Тоже, как будто по щелчку тумблера. Но более мягко и последовательно. — Я готов на всё, чтобы они были в порядке, Рэйн. Чтобы в Пиц-Тим было для них безопасно. — честно сказал Фокс, невольно горько улыбнувшись, — Я не говорил тебе этого прежде... Думал, ты сама понимаешь. — Что ты хочешь, чтобы их детство было лучше, чем наше? Да. Я понимаю. — закончив обрабатывать и промывать рану, Рэйн распаковала новую упаковку с бинтами и принялась крепко бинтовать ими торс Фокса, — Но что если произойдет худшее? Ты стал менее осторожен. С каждой ночью ты на шаг ближе к собственному провалу. И я боюсь за тебя. Фокс слушал Рэйн. Но... ВМЕСТЕ с ней говорил кто-то ещё. Фраза: "Ты стал менее осторожен", была произнесена таким образом и с такой интонацией, словно бы Рэйн лично наблюдала за Фоксом КАЖДУЮ "Крайнюю ночь" и видела каждый его шаг собственными глазами. А более явная "хрипотца" в голосе девушки, как если бы она простыла, всё явственнее делали её голос похожим на модулятор речи "Принцессы" Вайт. — Ты - то единственное, что стоит между детьми и злом, стремящимся к ним. Но теперь, когда я могу потерять тебя каждую проклятую ночь, я чувствую, что могла бы сделать больше! — на последнем слове, девушка крепко затянула узел и бессильно сжала зубы, а на её глазках застыли навернувшиеся слезинки. Но парень не испугался. Напротив. Фокс повернулся лицом к Рэйн, на котором не промелькнуло ни единой эмоции с самого начала процедуры. Он молча встал со стула и, как был с голым торсом обмотанным бинтами, заключил Рэйн в объятия. Полированная сталь его пиратского крюка, оказавшаяся у него едва ли не перед носом, отразила от своей поверхности, как от зеркала, сверкнувший глаз "Старпома" Фокса, как если бы тот сейчас стоял за спиной парня. Слова, что были обращены к Рэйн, хоть и звучали голосом Фокса, но говорил их совсем иной... Тот самый, чей дух был связан с душой молодого работника Пиц-Тим: — Я защищу этих детей, даже ценой своей жизни. И я никогда не оставлю тебя, любимая. Не бойся за меня никогда, ведь ради нового дня рядом с тобой, я пройду через ад, — снова ощутив тепло тела любимой лисицы, Фокс прижал её к себе ещё сильнее.—...ради нового дня рядом с тобой, я пройду через ад.
— И мы защитим этих детей. — прошептала лисица, тоже прижавшись к любимому всем телом. И душой. — Вместе.— Вместе...
— Вместе.— Вместе.
Четыре голоса слились в одну клятву, ещё прочнее связав их. Как друг с другом, так и с тем долгом, что они возложили на себя. Тела молодых людей обдало теплым сквозняком, который подобно невидимым, но прочным цепям, связал из их внутренних душевных порывов нечто более сильное, чем любовь. И это отозвалось в сердце каждого из них, замерших на одно мгновенье, после чего вновь заколотившихся, подобно механическому молоту! Рэйн первой скинула с себя оковы мистического момента и сладко поцеловала Фокса, коснувшись ладошками его груди. Кожа лисицы вновь стала тёплой... Даже горячей. Лис ответил на поцелуй своей любимой и коснулся ладонью её шеи, массируя её у скул, зарываясь в волосы и за ушко, от чего лисица не сдержала стона наслаждения, распаляясь всё больше... Но вот она ощутила прикосновение холодной стали пиратского крюка к своему бедру, аккурат у края кофты, в которую девушка была одета. Он безнаказанно поднимал край выше, стремясь избавить юное тело прекрасной девушки от так мешающей одежды! А лисица и не сопротивлялась, дразня своего лиса более страстным поцелуем и более откровенными движениями рук, которые игриво изучали крепкие мышцы на руках, плечах, груди и боках, опускаясь всё ниже и ниже... В эту секунду, как никогда прежде, Рэйн была благодарна Еве Эмили за то, что мало того что дала карт-бланш на подобное у неё дома, так еще и предоставила все условия! А уж как хорошо на теле Рэйн под этой кофточкой смотрелось новейшее кружевное бельё с чулочками и подвязками... Будто Ева знала и планировала подобное! "— Мама-лисица... Обхитрила даже меня!" — то была последняя мысль Рэйн, прежде чем оказалась отброшенной на диван и поглощенной пламенем юношеской страсти, которым воспылал Фокс. Уж слишком хороша была его любимая...