Дакар

      

***

                           Дождь накрывает уставший от духоты Сеул мелкой противной моросью, вынуждая людей прятаться под козырьками остановок и отдавать предпочтение подземке. В метро меньше шансов намокнуть, хоть за это и придётся поплатиться соседством с воняющими алкоголем работягами и беспощадной толкучкой. Наземный транспорт мало чем отличается, а может и хуже: в салоне новенького зелёного автобуса пахнет мокрой псиной и усталостью. Он из-за плотного трафика передвигается медленно, неохотно; водитель стучит в нервном тике по рулю, высматривает светофор. Тот загорается предупреждающе, пока пожилой мужчина косит взглядом на машину спереди.              Матовый серый автомобиль премиум-класса мягко останавливается перед пешеходным переходом.              В голове недовольного жизнью мужчины примерная стоимость Ауди звенит насмешливым «за остаток жизни не заработаешь», на что он цыкает и отводит глаза.              Цвет дорогой красотки в тон непогоде, свинцовым тучам, которые низко висят, тесня верхушки стеклянных небосводов. Они будто пытаются раздавить человека, пасмурно хмурятся и выискивают тех, кто до сих пор не покорился, юркнув под очередной навес; бесятся многочисленным жучкам в рабочих футлярах, что после тяжёлого дня спешат домой.              Чимин отвлекается от пешеходов, когда телефон загорается новым сообщением. Он прижимает палец к экрану блокировки, смахивая надоедливое уведомление. Позади слышится нетерпеливый автобусный клаксон, омега закатывает глаза и смотрит в зеркало заднего вида, натыкается на недовольное выражение лица водителя. Он мельком поднимает веки на зелёный свет и только после этого неторопясь трогается, на всякий случай периферийным зрением замечая движение по бокам.              В элитном подземном паркинге сухо и тепло, камеры видеонаблюдения подозрительным огоньком мигают на любое движение. Автоматические ворота впускают машину, чтобы Чимин несколькими профессиональными командами устроил Ауди на её законное место.              Привычным движением Пак натягивает кепку с логотипом автомобиля, из-за чего чёрная чёлка лезет в глаза, поднимает маску до носа. Он выбирается из салона, прихватывая пакеты с заднего сиденья, а затем идёт к лифту.              Мужчина слышит вибросигнал в кармане спортивных джоггеров, но не обращает на него внимания, думая, что это вновь Ынги.              В квартире омега привычным движением бросает ключи в блюдо-подставку, зажигает свет на кухне, укладывает крафтовые упаковки на островок, раздумывая над ужином. Все действия выверены до автоматизма, повторяющиеся изо дня в день.              Пока омега ополаскивает уставшее тело в душе, а вода для пасты медленно закипает, телефон яростно надрывается. Чимин вновь берёт его в руки лишь через полчаса, одновременно с этим промакивая волосы махровым полотенцем. На экране высвечивается куча уведомлений: больше десятка звонков от альфы, ещё несколько от менеджера и один от исполнительного директора. Кажется, его действительно кто-то потерял.              Чимин тут же набирает последний, зажимает телефон между обнажённым плечом и розовой от пара щекой. Дожидаясь ответа, он успевает закинуть длинные макароны в бульон и разложить продукты в холодильник.              — Булли? Какого чёрта ты не берёшь трубки?! — рявкает Намджун, взяв только со второго раза.              Омега, соблюдающий негласное «на меня даже мой папа не кричит», огрызается в ответ, хмурясь при этом:              — Рабочий день кончился час назад, можешь засунуть мобильник себе в задницу и прокрутить, если собираешься и дальше общаться со мной в таком тоне.              По ту сторону слышится глубокий вздох. Уже более спокойно, но всё ещё со сквозящей нервозностью, мужчина цедит:              — Аль-Рашид, Чимин.              — Причём тут он?              Омега встрепенулся, искреннее недоумевая, что от него понадобилось президенту аравийской команды в международном ралли-сезоне. Он откладывает всё в сторону и напряжённо передёргивает плечами.              — Мы думали, что ты что-то натворил.              — Я ничего не делал! — тут же открещивается Чимин.              — Их ассистент оставил номер, просил, чтобы ты перезвонил. Сейчас же. Лично.              — Что за чёрт…              — Я отправлю тебе его. И ты перезвонишь! — с нажимом произносит Намджун, прекрасно зная сварливый и принципиальный характер своего подопечного.              — Конечно, перезвоню…              — Сейчас же.              Альфа не дослушивает его и бросает трубку, пока Чимин закатывает на это глаза. Конечно, омега мог бы отмахнуться от него, учитывая, с каким настроением Намджун до него дозвонился, но…              Аль-Рашид — команда с мировым статусом. Попасть туда — значит обеспечить себе прекрасное будущее в автоспорте. То, что они интересовались Чимином, на котором даже его собственная национальная лига поставила крест из-за вторичной половой принадлежности, вызывало небывалый трепет и дрожь на кончике пальцев.              Телефон вибрирует новым входящим сообщением. Чимину хватает пары секунд, чтобы попялиться на набор цифр, что может изменить всю его жизнь. Он нажимает на вызов, делая ещё один вдох-выдох, прислоняет кулак ко рту и сжимает пухлые губы. Сердце бухается куда-то в желудок, когда на том конце линии ему действительно отвечают, отметая дурацкие мысли, что Намджун решил просто изощрённо поиздеваться над своим старым другом.              — Компания Аль-Рашид, личный секретарь господина Джонатана Рашида.              «Джонатан Рашид — генеральный директор», — тут же проносится в голове омеги, а сам он на мгновение замирает.              — А… Пак Чимин? — пытается понять он, как лучше представиться. Намджун не дал ему ничего, кроме номера, чёрт возьми, никакой информации, что он должен вообще говорить?              — Я вас понял, соединяю, — в трубке буквально на мгновение слышится спасительная тишина, а затем её прерывает хриплый мужской голос:              — Здравствуй. Чимин, верно?              Омега сразу же рисует у себя в голове его образ: высокий, широкоплечий, в солидном возрасте и с солидным счётом на чёрной карте.              — Здравствуйте. Да, это я, — он прикусывает ноготь на большом пальце и начинает глазами бегать по противоположной стене.              — Сможешь сейчас включить то, что мой секретарь пришлёт тебе на почту?              В голове ни одной примитивной мысли, но омега всё равно кивает, а затем чертыхается про себя, понимая, что Рашид вряд ли имеет суперспособность видеть через тысячи километров. Хотя, учитывая, какой легендой альфа был в мире автоспорта — всё кажется возможным.              — Мне продиктовать мейл?.. — нерешительно переспрашивает Чимин и спешит в спальню, чтобы найти свой макбук.              — Уже отправили. Проверь входящие, — невозмутимо отвечает тот.              Чимин душит в себе желание пробормотать восхищённое «ва-а-а», словно он опять та самая десятилетка, грезящая ралли, а молодой Джонатан Рашид машет ему с экрана старенького телевизора, нагибая очередные мировые соревнования.              Он справляется с разблокировкой экрана и тут же ищет иконку почты, отмахиваясь от других вкладок. Внутри всё будоражит, потряхивает от волнения. Он не уверен, почва сама уходит из-под его ног или это бывший капитан сборной Аравии и первоклассный пилот ралли выбивает её одним своим звонком.              Чёрт возьми, кумир Чимина знает о его существовании. С ума сойти!              — Мне нужно открыть файл?              «Нет, можешь просто посмотреть на него и выключить ноутбук, тупица!» — внутренний голос даёт омеге оплеуху. Джонатан, даже если и думает о том, что Чимин задал воняющий глупостью вопрос, то всё равно не говорит ни слова в упрёк. Наоборот, мужчина терпеливо разжёвывает, набирая что-то на клавиатуре параллельно с этим:              — Да, открой. Это запись проезда последнего спецучастка в Тарту. Гравий.              — Международный чемпионат по ралли в прошлом году? — тут же подхватывает омега.              — Смотрел наш прокат? — довольно интересуется Рашид.              — Конечно! Я… Я ваш большой фанат, — Чимин проглатывает последнюю фразу, внезапно вспоминая о том, что произошло в Эстонии с командой Джонатана. И он уже даже подозревает, какой именно момент будет на видео.              — Спасибо, Булли, — визг едва не вырывается из горла омеги, когда тот понимает, что Джонатан знает прозвище Чимина среди любителей автоспорта.              Он решает закрыть рот на замок, чтобы не начать разглагольствования о своей любви к Аль-Рашид, глазами внимательно проходится по экрану.              — Поставь на громкую связь, — просит альфа, чтобы тоже слышать видео, которое проигрывается в этот момент.              Чимин отбрасывает все восхищения в сторону и становится максимально сосредоточенным, как это всегда бывает, когда дело касается ралли.              В такие моменты омега превращается в один большой портативный компьютер, в его голове нет ни одной лишней мысли, а стенограмма сама собой начинает вырисовываться перед глазами. Он хмурится и покусывает губы, морщит нос, наблюдая за поведением пилотов.              Камера, установленная в Аль-Рашидовской Субару, позволяет им заглянуть внутрь команды, а запись микрофона идеально передаёт каждый звук.              Пилоты… спорят? Ожесточённо и агрессивно. По крайней мере, сидящий за рулём то и дело срывается чуть ли не на рык. Чимин не может не отметить его идеальные способности вождения, то, как он чувствует трассу. Однако на одних чувствах идеально спецучасток не пройти.              Штурман при этом размахивает руками и ладонью же стучит по тетрадке, в которой расписана схема проезда на ближайшие несколько сотен метров.              Единственное, что отчётливо понимает омега в этот момент — такого не должно быть.              Первый и второй водители могут перепираться в тест-поездке, при первичном формировании стенограммы. Но не в момент, когда впереди несколько S-ок и кубок за звание лучшей команды в международных соревнований, а спидометр выводит цифру за двести.              От того, насколько слаженно работает команда в момент проезда, зависит весь результат. Пусть многие и преуменьшают заслуги штурмана и все лавры достаются первому пилоту, но без толкового напарника рано или поздно могут начаться огромные проблемы.              Чимин — штурман.              И судя по заминке, Джонатан прекрасно понимает, о чём в этот момент думает омега.              Датчик времени мигает.              10:21:25 — водители спорят между собой, криками заглушая даже рёв мотора.              10:21:27 — первый пилот пытается войти в поворот, пока штурман отпускает тетрадь и цепляется перчатками за ремни безопасности.              10:21:30 — машину выносит с трассы и она несколько раз переворачивается. Ошмётки от запчастей, земли и травы яростно отплёвывает в разные стороны, в салоне творится сущий ужас.              Видео прекращается, а адреналин после просмотра продолжает бурлить в крови Чимина. Он несколько раз моргает, а затем растирает запястья, глубоко вздыхая.              — Да, я видел этот момент, но только с трансляции спортивных репортёров.              — И что ты думаешь? — спрашивает Джонатан.              Чимин сбит с толку внезапным интересом. На мгновение его посещает мысль вроде «кто я такой, чтобы осуждать?», но затем он вспоминает, на чьей стороне пообещал быть. Он знает, что это справедливо, знает, что может высказать то, о чём думает, тем более, если его попросили.              — Я считаю, что поведение первого пилота на соревнованиях такого уровня недопустимо. Многие готовы грызть глотки, чтобы попасть в команду, подобной вашей.              — Ты считаешь, что виноват Чонгук? — прямо говорит альфа.              Чимин упрямо повторяет, не желая лгать и лебезить:              — Да, конечно. В статьях писали, что это не первый раз, когда у него возникают проблемы со штурманами, разве нет? Если он сел в машину со вторым водителем, значит он должен верить ему безоговорочно. Штурман — такое же важное звено, а может и важнее. Почти все штурманы могут заменить пилотов, но ни один пилот не в состоянии мыслить так, как штурман.              Джонатан довольно хмыкает.              Несмотря на то, что слова Чимина довольно резки, они всё ещё искренны, потому что и по сей день приносят омеге много боли. Все штурманы, по сути, солдаты — они борются за то, чтобы их принимали за полноценного водителя, борются за место на пьедестале победителя даже после того, как гонка окончилась. Чимин же и вовсе лишён всех привилегий — мало того, что сидит рядом с водителем, так ещё и омега. Это сразу же лишило его шанса участвовать на международной арене автоспорта. Профессиональные гонщики считали, что омеги не обладают той же выносливостью и стратегическим мышлением, как альфы. Чимин плевать хотел на их мнение.              — А ты, Булли? — внезапно прерывает повисшее молчание мужчина.              — Что я? — сердце омеги бьётся с невероятной силой от неожиданной догадки.              — Ты готов грызть глотки, чтобы попасть в мою команду?              Тон Рашида серьёзный, голос тихий, но твёрдый, из-за чего Чимин понимает, что это не шутка. Земля уходит из-под ног, и если бы омега не был уже на диване, то обязательно бы пошатнулся.              — Вы ведь знаете, что я… — начинает он, осенённый внезапной горькой догадкой: возможно, мужчина просто не знает о маленьком, но очень важном факте.              — Омега? Мне всё равно. Ты зарекомендовал себя как прекрасный специалист в пусанской сборной и школе штурманов. Неужели ты считаешь, что заслуживаешь этой участи? До конца жизни обучать других, зная, что лишь один из ста дойдёт до победы? Неужели ты не хочешь большего? — Джонатан принимается за отработку возражений, напирает, видимо, посчитав, что тот испугался и хочет отказаться.              Чёрт возьми… Сам президент легендарной сборной, трёхкратный чемпион мирового уровня в личном и командном зачёте, Джонатан Рашид уговаривает Чимина присоединиться к его команде в качестве второго пилота?              Чимин вот-вот завоет.              И слова альфы об участи омеги… Конечно, они давят на больное. Чимина несправедливо задвинули на задний план, погладили по голове несмотря на его, доведённую до идеального, работу, пробормотали «хороший мальчик», и просто оставили гнить в той самой школе.              Он заслуживал больше. Его мозг, его стенограммы, его способности заслуживали больше, чем душный кабинет класса и участие в жизни автоспорта за кадром.              — Я готов, — так же уверенно отвечает Чимин. Такой шанс выпадает лишь раз в жизни, и омега не простит себе, если не вцепится в него, как голодная сука в кусок стейка.              — Ралли Дакар. Пустыня, грязь, духота, звание Золотого Бедуина. Если сможешь повторить Чонгуку всё то, что сказал мне, и протащишь его в двойку лидеров, то место штурмана в Аль-Рашид на международных соревнованиях на весь следующий сезон — твоё. Гонорар в десять раз больше, чем твоя зарплата сейчас. Первый же рейс Сеул-Саудовская Аравия, билеты оплачу лично. Ты с нами?              Табун мурашек проходится по позвонкам омеги, а в животе пресловутые бабочки, каких не было даже когда он говорил «да» на собственной свадьбе.              — Чёрт возьми. Конечно! — несдержанно восклицает он, а затем, смутившись от незлого смеха Джонатана, повторяет уже тише, улыбаясь и заправляя мягкую прядь волос за ухо, выдыхает всё так же возбуждённо: — я с вами.              — Мой секретарь свяжется с тобой сразу после звонка. Буду с нетерпением ждать твоего приезда.              — Спасибо!              Гудки эхом раздаются в голове обмякшего омеги, когда он откидывается на велюровое покрывало кровати и прикрывает глаза.              Ему кажется, что это бредовый сон, пилюля, которой измученное сознание пытается подсластить безутешную жизнь Чимина. Лишь сообщение от al.rashid@gmail.com, висящее в его почтовом ящике, а также последний звонок от неизвестного номера дают понять — то, о чём он не мог и мечтать, стало явью.              Тихий писк, а затем возбуждённое «Тэхён, готовь свою задницу и плавки, мы летим в Аравию!» не дают тишине застояться.              Ким Тэхён, известный писатель эротических романов и лучший друг Чимина, приезжает через полчаса. Он взбудоражен не меньше омеги, потому что ему, в общем-то, не так важно, где творить свои произведения, а Южная Африка — его давняя влажная мечта.              Он с громким тугим чпоком открывает золотистое шампанское, отлавливает омегу в ванной, когда тот судорожно пытается решить, что ему понадобится из уходовой косметики. Мужчина заставляет друга выпить с ним на брудершафт, а затем довольно вздыхает, откидывая свои кудрявые тёмные пряди назад:              — Ты этого заслуживаешь. Столько лет упорной работы не прошли даром. Я всегда знал, что ты заслуживаешь большего!              Они перемещаются в спальню, где Чимин складывает нижнее белье в чемодан. Он откладывает кружевные кремовые трусики в сторону, даже не думая о том, что они могут понадобиться, потому что не собирается заводить романы. Тэхён на это показательно закатывает глаза и, пока тот отвлекается, поддевает тонкую ткань указательным пальцем и быстро запихивает её в боковой кармашек.              — Ты ведь покончил с этим придурком, Ынги? — спрашивает он, потягивая алкоголь и растягиваясь на просторной кровати омеги.              — Ах, с ним? Конечно. Я выслал все документы для развода его адвокату, — пожимает плечами Чимин и морщится от неприятного воспоминания, что число звонков и сообщений от бывшего мужа за последние несколько минут перевалило за пятьдесят.              — Я удивлён, что ты не швырнул их ему в лицо.              — Я хотел! — возбуждённо произносит он, пытаясь застегнуть чемодан. Тэхён откладывает фужер на тумбу и слазит с кровати, подходит к нему, чтобы с размаху усесться сверху непослушной сумки. Он придавливает верхний отдел, а Чимин, наконец, туго вжикает плотной молнией, — но у меня не оказалось свободного времени.              — Туда никчёмного щенка. На что он вообще надеялся, трахаясь со своим бывшим одноклассником?              — На то, что я лягу третьим, полагаю? — закатывает глаза Чимин, а затем берёт чемодан за ручку и выкатывает его в коридор              Тэхён довольно кричит ему вслед:              — Зато теперь ты полностью свободен! — Чимин возвращается обратно и ставит телефон на зарядку, в порыве нежности обнимает своего лучшего друга, укладывая щёку на его плече, пока тот воркует на ушко омеги: — закрутишь роман с каким-нибудь знойным брюнетом, дьявольски богатым, с толстым чле…              Небольшая ладонь омеги тут же накрывает рот Тэхёна, на что тот хитро блестит карими глазами и лижет тыльную сторону.              — Боже… Ты не устал от этого в своих романах и постели? — Чимин тут же морщится и убирает руку, вытирая её о водолазку друга.              — Серьёзно? Конечно, нет! Из нашей пары возбуждаешься от красивых спортивных тачек только ты.              — И не то чтобы я жаловался…