***
— Ай. Моя голова. — Ты проснулся! Как себя чувствуешь? — Мне бы хотелось не просыпаться. У меня раскалывается голова и болит все тело. — Карма за попытки убить беззащитных животных. Артуру показалось, что тон Мерлина стал наглее, чем обычно, но у него слишком сильно болела голова, чтобы что-либо сказать по этому поводу. Он попытался сесть, но упал назад. — Полегче. Не двигайся слишком быстро. Ты принял на себя мощный удар. Магия, вероятно, ослабила тебя. — Что случилось со стариком? — Он ушел. Нам больше не придется о нем беспокоиться, — Мерлин улыбнулся, его тон был гораздо увереннее, чем ожидал Артур. — Как ты можешь быть уверен? — Потому что я позаботился о нем. Точно так же, как и всегда. — Скажи мне, Мерлин, как ты «позаботился» о могущественном колдуне? Мерлин на долю секунды запнулся, его улыбка померкла, выражение лица растерялось, но затем он пришел в себя. — Я вызываю опасения. Он взглянул на меня и убежал, поклявшись отказаться от своих злых помыслов. Легкомыслие в голосе Мерлина не читалось в его глазах. — Верно, — Артур хотел знать, что же произошло на самом деле, но были и более неотложные дела. — Помоги мне встать. Я бы предпочел не ночевать в лесу, имея только твое устрашающее поведение, чтобы защитить нас. — Я должен предупредить тебя, что нападение напугало лошадей. Нам придется идти пешком. Артур застонал. День становился все лучше и лучше. Мерлин опустился на колени перед Артуром и протянул руку, чтобы помочь ему сесть. Королю потребовалось несколько мгновений, чтобы сориентироваться, но вскоре он уже стоял, опираясь на Мерлина в поисках поддержки, пока они направлялись к Камелоту. — Тебе надо сократить потребление каплуна, покрытого травами. Я не виню твою лошадь за то, что она убежала. — Это довольно грубо, Мерлин. Твой король нездоров, а ты ворчишь по поводу его веса. — О чем ты говоришь? — Не отрицай этого. — Отрицать что? Я ничего не сказал за последние полмили. — Это не правда. Ты болтал о каплуне с корочкой из трав и… Мерлин резко остановился, заставив Артура споткнуться. — Я не… — Мерлин, мое тело, может, и болит, но уши все еще слышат. Я ясно тебя понял. Ты не только назвал меня тяжеловесом, но и заметил на красивом участке окопник, который, как ты уверен, понадобится Гаюсу, ты спланировал мой гардероб на следующую неделю, и пустился в многословные разглагольствования о моем отце и его политике, что, кстати, действительно имело смысл, учитывая, что во многом это его вина, что я сейчас не ужинаю у себя в покоях. Артур попытался продолжить движение, но Мерлин отказался сдвинуться с места. — Артур, можешь, пожалуйста, посмотреть на меня? — Зачем мне это делать, Мерлин? Солнце начинает садиться. Нам нужно вернуться, а не стоять здесь… — Просто посмотри на мой рот, Артур. Пожалуйста. И тогда мы сможем отправиться обратно. Мне просто нужно, чтобы ты… — Мерлин… твои губы не двигаются. — Да. Ты слышишь мои мысли. — Прекрасно. Чертовски великолепно. Мысли Мерлина показали, что он не мог с этим согласиться. Артур с минуту молчал, пристально глядя на Мерлина: — Ты это слышал? — Слышал что? Артур снова молча стоял перед Мерлином, на его губах играла легкая улыбка. — Можем ли мы теперь пойти домой? — спросил Мерлин. — Что ж, это облегчение, — ответил Артур. — По крайней мере, ты не слышишь, о чем думаю я. Эта последняя фраза о твоих ушах определенно вызвала бы у тебя раздражение.***
Сказать, что Мерлин был разговорчив всю оставшуюся дорогу до замка, было бы величайшим преуменьшением. Несмотря на угрозы Артура запереть его в колодках, поручить ему дополнительную работу или отправить провести еще неделю с Джорджем, Мерлин отказывался молчать, болтая на каждую бессмысленную тему и о всех сплетнях, которые приходили на ум. Артура не волновало, что кухарка Агата встречалась с Тиром из конюшен, что любимыми цветами Хунит были фиалки, что Персиваль на самом деле не болел параличом или что колени Гаюса болели во время дождя. Хорошо. О Персивале было немного интригующе. Дело в том, что теперь Артур знал все эти нежелательные факты и, казалось, тысячи других. Чем дольше они шли, тем больше Артур начал подозревать, почему его слуга отказывался молчать. Мерлин о чем-то думал — о чем-то, что он хотел скрыть от короля. В какой-то степени Артур мог это уважать. Каждый человек должен иметь право на то, чтобы его мысли оставались, так скажем, личными. Но у Артура также росло подозрение, что Мерлин размышляет об их нынешнем общем затруднительном положении, а это было и его делом тоже. — О чем ты думаешь? — Котята. Разве у них не самые милые хвостики? Они всегда высоко подняты и… — Я имею в виду меня, тебя и эту сводящую с ума связь. — Я думаю, что было бы лучше послушать, что скажет Гаюс.***
Артур ценил преданность Гаюса своей профессии, но были моменты, когда ему действительно хотелось, чтобы старик был менее щепетильным в своей методологии. Он подверг короля агрессивным толчкам, тычкам и отвратительному на вкус диагностическому зелью. Единственным утешением Артура было то, что Мерлину пришлось пережить то же самое. Пока они ждали результатов зелья, Гаюс поручил им проверить дальность связи. Расстояние, видимо, не имело никакого влияния. Даже находясь в самом глубоком подземелье, Артур всё ещё мог ясно слышать мысли Мерлина с самой высокой башни замка. К большому облегчению Артура, связь осталась односторонней. Петухи Камелота уже начали кукарекать, когда Гаюс сообщил, что с королем нет никаких физических проблем, которые нельзя было бы исправить. Приняв снотворное, предложенное Гаюсом, Артур отпустил Мерлина и ускользнул в свои покои. Когда Артур лежал в постели, ожидая, пока подействует снотворное, его разум заполнил звук жужжания Мерлина. Артур узнал эту мелодию, вспомнив ее со времени своего пребывания в Элдоре много лет назад. Хунит напевала ее себе во время готовки. Звук успокоил Артура, убаюкивая его. Прежде чем заснуть, ему показалось, что он услышал голоса. — Я пытался, Гаюс, правда, старался, но, похоже, ничего не получилось. Я даже попробовал… — Мой мальчик, если ты недостаточно силен, чтобы повернуть это вспять, то я сомневаюсь… — Но если бы я спросил… — Это слишком рискованно, Мерлин. Ты раскроешь... — Мне надо кое-что сделать. Я не знаю, как долго я смогу удерживать его… Мерлин и Гаюс разговаривали? Или он просто задремал? Артур попытался сосредоточиться на словах, но лекарство овладело им, погрузив короля в глубокий сон.***
Артур проснулся от звона металла. — Чёрт, — пробормотал Мерлин. — Все в порядке? — сонно окликнул король. — Уронил нож. — Все в порядке. Я могу подождать, пока ты принесешь еще один из кухни. — Верно. Тогда я просто сбегаю на кухню. Не говоря уже о лестничных пролетах, по которым я только что поднялся, чтобы принести тебе обед. Я пойду и сделаю это снова. И ещё раз, когда закончишь есть. Это вообще не проблема. Хотя не всем удалось бездельничать целый день. Некоторые из нас вообще почти не спали, потому что приходилось помогать Гаюсу с исследованиями. Клянусь, в этом королевстве есть вьючные мулы, которые пашут меньше, чем я… — Ладно, ладно. Я могу обойтись вилкой. Просто перестаньте жаловаться. — Ах. Итак, ты все это слышал. — Четко и ясно. — Тогда мы опровергли теорию Гаюса о том, что связь может прерваться через день. Я знал, что это будет слишком легко. — Как и предполагалось. Мерлин какое-то время что-то мурлыкал про себя, чтобы, как догадался Артур, разобраться в своих мыслях. — Извини за это. Я не хотел… — Все в порядке. Мы оба прошли через многое — ты больше, чем я. Меня только нокаутировали. Тебе придется беспокоиться о том, что твой король узнает все твои самые сокровенные секреты. Артур хотел просто подразнить, но, поднявшись с кровати и подойдя к обеденному столу, увидел вспышку ужаса в глазах Мерлина. — Не то чтобы я пытался раскрыть твои секреты. Мне нравится атмосфера таинственности, окружающая тебя. Он улыбнулся Мерлину, садясь и пытаясь заставить другого парня расслабиться. — Вот, — Артур переложил немного еды на запасную тарелку и отставил ее в сторону. — Садись. Ешь. Тебе понадобится энергия, если ты мало спал. Мерлин на мгновение поколебался, затем сел рядом с Артуром и начал жадно поглощать еду. — Я же спал великолепно. Что Гаюс добавляет в эти настойки? У меня были самые яркие сны. — Ох? — Большинство из них я не помню, но был один. Я вернулся в Элдор, в дом твоей матери. Я только что закончил доить корову… Мерлин фыркнул. — А Хунит готовила завтрак. Я ждал еду, и она рассказывала мне, как она рада, что я пришел в гости. И было такое ощущение. Это было почти как… — Артур сделал паузу, пытаясь придумать, как выразить это словами. — Это может звучать странно, Мерлин, но Хунит была моей матерью, и я чувствовал, как сильно она меня любит. Это все, что я могу вспомнить. Это казалось таким реальным… — Что ж, эм, я уверен, что она была бы рада увидеть тебя снова. Я просто подготовлю твою одежду. Уже поздно, но я думаю, ты все равно захочешь совершить обход. Леон и совет знают, что вчера ты получил травму и тебе нужно отдохнуть. Лошади вернулись сами, но Тир говорит, что твоему седлу понадобится… Артур понял, что Мерлин снова болтал, чтобы скрыть свои мысли. Возможно, что-то беспокоило его по поводу сна. Или, может быть, он просто скучал по своей матери. Артур бы спросил, но Мерлин явно не хотел этим делиться. — Мы могли бы поехать навестить ее, — сказал Артур, перебивая Мерлина. — Не прямо сейчас. Но, возможно, после того, как мы разберемся с этим… что бы это ни было… мы сможем поехать в Элдор. Ты давно не бывал там. — Мы? Ты тоже хочешь поехать? Ой. Артур сказал «мы». — Да. Я давно не патрулировал этим путем. А деревня находится прямо за границей. Теперь, когда Лот свергнут, у Камелота гораздо лучше отношения с Эссетиром, так что нет причин, по которым я не мог бы пойти с тобой. Я имею в виду, если ты не возражаешь. — Нет, нет. Это было бы хорошо, даже здорово. Мерлин возобновил свою болтовню, и хотя она затмила его мысли, Артур все еще чувствовал, насколько счастливым его сделала перспектива визита домой.***
Оставшийся день прошел довольно спокойно. Артур решил, что нет необходимости рассказывать кому-либо о своем нынешнем затруднительном положении с Мерлином. Он занимался повседневными делами, встретился с некоторыми из своих советников, узнал у Леона о рыцарях и посетил Гаюса, чтобы выяснить, продвинулся ли врач в поиске лекарства. Он не продвинулся. Мерлин продолжал лениво напевать и болтать, скрывая свои сокровенные мысли, насколько мог. Поскольку он обычно болтал, никто не считал такое поведение странным. Хотя ему и было любопытно, какая тайна заставила Мерлина запаниковать, Артур активно пытался отключиться от всего, что проскальзывало. Пока что дела определенно не вернулись в норму, но они, по крайней мере, начали погружаться в рутину. Единственная заминка случилась той ночью, когда Артур пошел спать. — Помоги мне раздеться. — Артур, пожалуйста. Я устал. Несомненно, такой могущественный король, как ты, способен… — Мерлин! — Конечно, милорд. Артур знал, что с его стороны было эгоистично просить это, учитывая, что Мерлин мало спал в тот день, но он не хотел, чтобы Мерлин уходил. Конечно, Артур мог бы раздеться и сам, но это удерживало их в компании друг друга еще некоторое время. У Мерлина, казалось, были другие планы: длинные пальцы ловко развязывали шнурки Артура и быстро освобождали короля от одежды. За все годы, что Мерлин прислуживал ему, Артур не мог припомнить ни одного случая, когда бы слуга работал более эффективно. Пока он занимался своей работой, жужжание Мерлина становилось громче. Его лицо ничего не выражало, но Артур чувствовал, как внутри закипает беспокойство. Раздевание заставило Мерлина… почувствовать себя некомфортно? О, боги, это было совсем не то, чего хотел Артур. Было ли это новым явлением или оно всегда его беспокоило? Артур пытался придумать, как обсудить этот вопрос, пока Мерлин одевал его в штаны для сна. Поправляя пояс, пальцы Мерлина коснулись его бедра, и Артур почувствовал прилив его эмоций — беспокойство усилилось, но к нему примешивалось что-то… теплое, очень, очень теплое. Мерлин перешел от мычания к болтовне об отчетах о зерне и прогнозах урожая. Закончив, Мерлин отстранился, избегая взгляда Артура, и откинул простыни. Он торопливо пробормотал «спокойной ночи» и выскользнул из покоев короля. Забираясь в постель, Артур задавался вопросом, что, черт возьми, произошло.***
Пока он спал, Артуру приснился такой ясный и яркий сон, что он сначала подумал, что проснулся. Он попытался осмотреться, но было слишком темно, чтобы что-то увидеть. Он лежал в своей постели совершенно голый. В комнате был кто-то еще — он услышал приближающиеся шаги, затем звук падающей ткани. Кто-то откинул одеяло. Пока Артур дрожал от ночного холода, вес одеял сменился весом тела, устроившегося на нем сверху. Оно было очень мускулистым, очень мужским и очень возбужденным. — Я скучал по тебе сегодня, — прошептал невидимый гость, обхватив его сильными руками и толкнув на матрас. Это было ново. На протяжении многих лет Артуру снились эротические сны о мужчинах, но он ни разу не представлял себя под другим мужчиной. Недолго думая, он протянул пальцы к бедрам партнера. Мягкие губы осыпали поцелуями его шею, теплое дыхание играло на его коже. Артур застонал, покачиваясь от возбуждения партнера. Мужчина мягко рассмеялся, перенеся большую часть своего веса на Артура, пытаясь его успокоить. — Я вижу, ты тоже соскучился по мне, но не стоит торопиться. У нас есть вся ночь. Помедленнее, — голос был очень знакомым, но Артур не мог его вспомнить. Да и вообще, были дела поважнее. — Заставь меня, — Артур услышал, как сам произнес это. — Такой непослушный. Ты когда-нибудь делаешь то, что тебе говорят? — тон был теплым и ласковым. — Никогда! Артур попытался использовать бедра, чтобы толкнуться к твердому телу, удерживающему его. Это была битва, которую он намеревался выиграть. Несколько удачных толчков, и его партнер сдался, прижавшись к Артуру и сдвинув их члены вместе. Артур знал, что долго он не продержится. — Мерлин, — выдохнул мужчина. Это был переломный момент, отправивший Артура на грань кульминации, настолько мощной, что он проснулся. Когда дымка сна и возбуждения рассеялась, Артур осознал, что он только что испытал. Это был не его сон — это был сон Мерлина. Он почувствовал укол вины. Конечно, он не контролировал свое участие и никогда бы сознательно не стал вмешиваться. Но намеренно или нет, он не просто наблюдал за тем, как разыгрываются фантазии Мерлина, он проживал их. Все это могло бы быть простительно, если бы это не был самый эротический опыт за всю его жизнь. Артур знал, что ему придется найти способ предотвратить повторение этого. Проблема будет заключаться в том, чтобы придумать, как остановить это, чтобы Мерлин не узнал, что он видел. Ему придется серьезно подумать. Однако, когда он снова засыпал, его разум сосредоточился на одной ключевой информации, которую он узнал этой ночью. Мерлину нравились мужчины.***
На следующее утро Артур поспешно оделся, на этот раз благодарный за то, что его слуга опаздывает. — Ты одет, — Мерлин почувствовал большое облегчение, когда вошел в покои Артура. — Не притворяйся таким удивленным, Мерлин. Я умею зашнуровать свои бриджи. Я просто предпочитаю, когда это делаешь ты. Не лучший выбор слов для этого утра, но они все равно вырвались. — Так и понял. Когда Мерлин накрывал завтрак, разум Артура внезапно заполонили слова какой-то народной песни о весенних цветах. — Были ли еще сны о моей матери этой ночью? — лицо Мерлина покраснело. Очевидно, они оба боролись за звание самого неловкого. — Не-а. Никаких снов. Ни одного. Артур схватил булочку с тарелки, которую поставил Мерлин, и засунул ее в рот, чтобы избежать дальнейшего разговора. Из вежливости он жестом предложил Мерлину тоже взять одну. Им обоим нужен был предлог, чтобы не говорить. Когда Артур закончил завтрак и начал готовиться к предстоящему дню, Мерлин шокировал его, поручив утомительную работу по проверке налоговых реестров. Артур понял почему, когда услышал разные факты и цифры, тихим эхом отдававшиеся в его голове. — Гаюс считает, что такая работа может помочь, пока все не будет улажено, — объяснил Мерлин. — В таком случае ты можешь взять на себя все мои выступления и официальную переписку. Найдём ещё кого-нибудь для конюшни и прачечной. И Мерлин, я знаю, что это непросто. Я бы никогда не попытался узнать то, что ты хочешь сохранить в тайне. Это было похоже на извинение за прошлую ночь, которое мог позволить Артур без шанса выдать то, чему он стал свидетелем. — Спасибо. Мерлин ярко улыбнулся Артуру, прежде чем возобновить работу. Король внезапно обнаружил, что в комнате стало теплее. День прошел для Артура как в тумане, пока он пытался наверстать упущенное накануне. Верховная исполнительная власть налагала на него гораздо больше обязанностей, чем он мог себе представить, когда был молодым и беззаботным принцем, причем дневные обязанности простирались до раннего вечера. К вечеру всё, что ему хотелось, это спать. Поужинав наспех, Артур поспешно выпроводил Мерлина из комнаты, чтобы не было возможности обсудить ночное облачение короля. Одежда сброшена самостоятельно, свечи погасли, Артур скользнул под простыни и задремал.***
В эту ночь в сны Артура не проникли обнаженные мужчины. Вместо этого он оказался в обстановке, о которой не вспоминал уже много лет. Он стоял в открытом поле. Хотя было далеко за полночь, он все еще мог видеть яркий лунный свет, освещавший поляну, а по периметру пылали костры. Артура охватили эмоции — ужас и печаль — когда он снова повернулся лицом к великому дракону. Он попытался успокоиться. Он уже побеждал этого зверя раньше — он сможет сделать это снова. Только на этот раз его меча не было. Это было нехорошо. Пока он лихорадочно оглядывался по сторонам, Артур понял, что что-то случилось с его доспехами. Вместо кольчуги и наручей его руки были одеты в мягкую коричневую кожу. В стороне он увидел свое собственное тело, неподвижно распростертое на траве. Ах. Это был еще один сон Мерлина. Хотя это было гораздо менее интимно, чем в прошлую ночь, он все же предназначался только для Мерлина. Артур попытался заставить себя проснуться, но это оказалось невозможным. Затем он попытался отвести взгляд, но безуспешно. Очевидно, что бы Мерлин ни увидел, Артур тоже увидит, и он ничего не мог с этим поделать. Он стоял один и безоружный, остальные рыцари были либо мертвы, либо ранены, и смотрели на дракона. Страх, который чувствовал Артур, сменился, что-то более похожее на уверенность начало расти внутри Мерлина. Он открыл рот и выкрикнул… Артур не был уверен. Что бы это ни было, дракон, казалось, понял это и… преклонился перед ним? Мерлин взял копье и сделал вид, что собирается напасть на зверя, когда тот заговорил, умоляя его о пощаде. «Не слушай его!» — подумал Артур. «Прикончи его. Ты не можешь ему доверять, и это твой момент славы.» Если бы это был сон Артура, он бы убил дракона и вернулся домой, где его встретили бы как героя, спасителя Камелота. Вместо этого Мерлин позволил существу уйти невредимым, сказав ему никогда не возвращаться. Затем он побежал искать Артура. — Ты нанес ему смертельный удар. Вместо того, чтобы претендовать на победу для себя, Мерлин позволил Артуру получить ее, хотя она была явно незаслуженной. И Мерлин, казалось, даже не расстраивался из-за отсутствия славы, вместо этого его разум наполнился облегчением, как от ухода дракона, так и от того факта, что принц серьезно не пострадал. «Как странно…» — думал Артур на следующее утро, вылезая из постели, чтобы одеться до прихода Мерлина с завтраком.***
Следующие несколько дней прошли аналогично. Артур и Мерлин были очень заняты. В какой-то степени это было частью обычного прилива и отлива королевской жизни — в конце концов, хороший король не мог просто сидеть и наслаждаться. Настоящая работа соответствовала этой должности, и обязанностью Мерлина было помогать ему. И все же они оба искали дополнительные задачи для выполнения. Это дало Мерлину возможность сосредоточиться, чтобы скрыть свои личные мысли, а Артуру — возможность отвлечься от тех, которые уже успели проскользнуть к нему. Тем не менее, заседания совета, учебные занятия и аудиенции с приезжими высокопоставленными лицами оказались тягостными. У Мерлина явно были глубокие мысли по разным вопросам, и он постоянно крутил в голове комментарии. Если бы король не был достаточно сосредоточен, мысленные суждения Мерлина могли бы заставить его реагировать в крайне неподходящие моменты. «Говнюк», — громко подумал Мерлин, когда советник времен Утера поставил под сомнение одно из решений Артура. Артур бросил на Мерлина строгий взгляд, хотя втайне был доволен. Они учились ориентироваться в этих новых обстоятельствах так же, как решали все проблемы, с которыми сталкивались, возвращаясь к своему комфортному товариществу. Когда он спал, Артур все еще был полностью погружен в сны Мерлина. Если не считать визита к Хунит и встречи с загадочным человеком, все остальное по формату было похоже на встречу с драконом. Каждую ночь Артур переживал одно из своих приключений из прошлого, рассказанное теперь с точки зрения Мерлина. Подсознание Мерлина любило играть с фактами, внося изменения, чтобы представить его невоспетым героем дня. Поиски Артуром золотого трезубца стали историей аудиенции Мерлина у Короля-рыбака. По пути Мерлину удалось спасти Артура от стаи виверн. Именно Мерлин победил волшебницу Нимуэ и одновременно спас Артура от укуса Зверя Рыкающего, предложив взамен собственную жизнь. Судя по всему, спасение других от опасности было главной фантазией Мерлина, поскольку Артур был свидетелем того, как он спас Гвиневеру, ее отца, Ланселота и даже принцессу Елену.***
Рассматривая героические сцены из подсознания Мерлина, Артур понял, что ему не удалось открыто признать мужество, которое Мерлин демонстрировал на протяжении многих лет. — Я всегда думал, что ты самый храбрый человек, которого я когда-либо знал, — однажды вечером во время ужина это случайно выскользнуло, но об этом нужно было сказать. — Что ж, чтобы служить Вам, милорд, нужна немалая сила духа, учитывая тот беспорядок, который Вы устраиваете, и… — Я серьезно, Мерлин. Ты всегда со мной, даже когда некоторые из самых преданных рыцарей справедливо остались бы в стороне. — Как я уже говорил тебе давным-давно, я чертовски беспокоюсь о твоих доспехах. Мерлин со смехом попытался отмахнуться от похвалы, но Артур почувствовал под ней прилив гордости.***
Не все сны Мерлина были приятными. Некоторые из самых душераздирающих событий произошли без участия Артура. В одном из случаев Мерлин влюбился в проклятую молодую женщину по имени Фрейя, но его планы сбежать с ней были сорваны ее смертью. На следующий день Артур проснулся полный тоски, задаваясь вопросом, была ли Фрейя кем-то, кого знал Мерлин — во сне она казалась очень реальной. Несмотря на это, Артур поклялся быть добрее к Мерлину, чтобы он действительно не решил уйти. Другой ночью Артур наблюдал, как Мерлин мучается по поводу того, стоит ли отравить Моргану, чтобы спасти остальную часть Камелота. Моргана представляла угрозу, и Мерлин знал, что должен принять меры, но не хотел причинять вред своей подруге. Этот сон заставил Артура вспомнить очень напряженный период между Мерлином и Морганой несколько лет назад. Несмотря на все его усилия вытянуть это из Мерлина, парень отказался рассказывать ему, что привело их с Морганой к ссоре или к их более позднему примирению, прямо перед тем, как Моргана покинула Камелот, чтобы жить с друидами. (В письмах, которые он периодически получал, сообщалось, что она счастлива и здорова, оставаясь с ними, как и предсказывал Мерлин.) Чем больше он размышлял над увиденным, тем больше Артур задавался вопросом, почему магия играла такую важную роль в ночных выходках Мерлина. Артур понимал, что содержание снов во многом случайно и не выбрано сознательно. Так почему же Мерлин неоднократно спасал положение, используя колдовство? Может быть, потому, что ему не хватало умения владеть мечом? Поскольку Артур проживал каждый сон с точки зрения Мерлина, он тоже чувствовал, что значит использовать магию или, по крайней мере, какую-то воображаемую ее форму. Вместо того, чтобы быть зловещей или развращающей, она была теплой, знакомой, и хотела помочь. Прямо как Мерлин.***
Артур испытал полное облегчение и нисколько не разочаровался в том, что пока лишь один из многих снов, свидетелем которых он стал, имел любовный характер. Эротические фантазии Мерлина были его личными, и Артур не должен был быть к ним причастен. Если Мерлин хотел корчиться под обнаженным мужчиной — это его личное дело. Артур отказывался думать об этом дальше. По крайней мере, так он пытался говорить себе. Проблема заключалась в том, что Артур зациклился на этом сне. Да-да, он время от времени думал об остальных, но не так часто и не так детально. Однажды он вспомнил об этом во время заседания совета, что привело к очень заметной проблеме, из-за которой король остался сидеть еще долго после того, как был решен последний вопрос. Однажды днем Артур получил серьезную порку от Гвейна на тренировочной площадке, когда его разум решил случайно задаться вопросом, как эта встреча ощущалась бы со стороны партнера Мерлина. Затем этот новый образ проник в сеансы самоудовлетворения Артура. Он не был горд признать, что уже прикасался к себе, вспоминая ощущения с точки зрения Мерлина. Но после того дня на тренировке он регулярно представлял, как бы он себя чувствовал на месте неизвестного незнакомца, с телом Мерлина под ним. Каково обнимать Мерлина и прижимать его к себе. Игриво приказать ему замедлиться. Заглушить его бесконечный лепет поцелуями. Притереться своим членом к члену Мерлина. Артуру хотелось, чтобы его разум перестал вызывать в воображении такие образы, поскольку стало трудно провести целый день без необходимости снять напряжение. С рациональной точки зрения Артур подозревал, что поступает неправильно, хотя истинное чувство вины и раскаяния так и не проявилось. «Сердце (и тело) хочет того, чего хочет», — предположил он. Из этого никогда ничего бы не вышло, и никто не должен был знать о его новых мастурбаторских фантазиях. Признав свои собственные желания, Артур переключил свое внимание на желания Мерлина. Был ли загадочный человек реальным или воображаемым? Практически все остальные в снах Мерлина были кем-то, кого он знал, так кем же мог быть этот человек? Мускулатура напоминала одного из рыцарей. Мерлин дружил со всеми и проводил много времени в их компании. Или, может быть, это был другой слуга, у которого за годы рубки дров и ношения воды появились такие сильные руки. Чем дольше сохранялось такое мышление, тем больше Артур начинал обижаться на этого человека. Когда они встретились? Как долго они встречались? Действительно ли он любил Мерлина? Почему Мерлин ни разу не упомянул о нем? Это правда, что Артур в свое время выигрывал множество турниров, но этот незнакомец завоевал сердце Мерлина. Что сделало этого человека таким чертовски особенным? Решит ли однажды Мерлин сбежать с ним, наконец-то насытившись оскорблениями и грязным бельем Артура? Очевидно, он не мог заставить Мерлина остаться против его воли. А влюблённость и создание пары были нормальной частью жизни для многих людей, но, похоже, не для Артура. Утер всегда представлял брак как стратегическое соглашение, еще одну королевскую обязанность, от которой Артур с радостью уклонялся после смерти отца. Речь Мерлина о женитьбе по любви запомнилась Артуру на долгие годы. Партнерство ради политической выгоды казалось пустым, неискренним и невероятно одиноким. Артур уже давно прекратил свои неловкие попытки ухаживать за достойными дворянками. Народ Камелота, полный обожания своего нового короля, просто смирился с тем, что у него, скорее всего, не будет королевы, и вместо этого обратил свои сплетни на план преемственности, основанный на заслугах, который он якобы разрабатывал. Частично Артур перестал искать жену потому, что он всегда предполагал, что Мерлин останется рядом с ним, как оставался уже на протяжении десятилетия, их уникальные узы дружбы поддерживали их на протяжении многих лет. Он никогда по-настоящему не рассматривал Мерлина как романтического партнера. Не потому, что Мерлин не был привлекателен — несмотря на поддразнивания Артура, на мужчину было довольно приятно смотреть. И он был мудр, что подозрительно, и понимал Артура так, как никто другой. Нет, проблема заключалась в том, что Артур провел слишком много лет, тщательно охраняя свое сердце, стратегию выживания, разработанную, чтобы защитить себя от отца. Только Утер давно умер, но Артур все еще сохранял свою эмоциональную защиту. По крайней мере, так было до того дурацкого сна, который пробудил в Артуре что-то такое, что он не мог заглушить, даже если бы захотел. Это заставило его бороться с осознанием того, что он одновременно влюблен и страстно желает Мерлина, но уже слишком поздно, чтобы что-либо с этим поделать из-за этого неизвестного незваного гостя. Однажды днем король все еще размышлял над личностью этого человека, когда Мерлин прервал его теории: — Можешь ли ты, пожалуйста, перестать вмешиваться в мои разговоры? — Прошу прощения? — На прошлой неделе ты утаскивал меня каждый раз, когда я пытался поговорить с Леоном, Элианом или Гвейном. Как будто ты не хочешь, чтобы я с ними разговаривал. Особенно с Гвейном. Если есть причина, почему… — Нет. Нет причин. Я делал это неосознанно. Мерлин вопросительно посмотрел на Артура, но не стал развивать тему. Король изо всех сил старался не слышать: «Я тебе не верю» — громкую мысль Мерлина. После того, как прошел месяц, а от Гаюса не было получено никакой помощи, Артур предположил, что именно так они и проведут остаток своей жизни. Хоть поначалу это было неловко, теперь эта связь больше его не беспокоила. Он никогда в этом не признавался, но он начал наслаждаться постоянным гулом мыслей Мерлина на заднем плане и странным комфортным ощущением, которое он создавал. Разделение снов с Мерлином заставило его почувствовать себя ближе к нему, как будто он знал его лучше, даже если это были всего лишь полеты фантазии. Каждое утро Мерлин осторожно спрашивал, помнит ли Артур свои сны. Он всегда лгал и говорил «нет», надеясь, что это не вызовет подозрений у Мерлина. Король продолжал отказываться от любой помощи с одеванием и купанием. Он не мог рисковать, учитывая мысли, которые посещали его в последнее время.***
Истина — это сила, с которой нужно считаться, и ее нелегко сдержать. Так получилось, что обман Артура был раскрыт примерно через два месяца после начала испытания. Оглядываясь назад, Артур признавал, что ему не следовало пить той ночью. Или, по крайней мере, не так много. Но вино, поданное за ужином, было исключительно хорошим, и ему хотелось расслабиться. Более того, чем дольше он настаивал, чтобы Мерлин пополнял его кубок, тем дольше он мог держать Мерлина с собой в комнате. Ему действительно пора было идти отдыхать, но как он мог, если лицо Мерлина так загорелось, когда он рассказывал Артуру какую-то нелепую историю о кухарках? Отослать Мерлина означало бы, что Артуру придется перестать смотреть на его тонкие пальцы, сжимающие бутылку, чтобы пополнить его напиток. Мятежный разум Артура начал обдумывать другое применение этих пальцев, когда Мерлин заговорил, спасая короля от самого себя. — Тебе не кажется, что с тебя достаточно? — Хм? — Сейчас за полночь, а ты уже выпил две бутылки. Тебе действительно пора идти спать. — Я король, Мерлин. Я отдаю приказы. Но да, я полагаю, так и следует сделать. Артур хотел встать, но споткнулся: вино заставило его пошатнуться на ногах. — Сюда. Давай уложим тебя в постель. Артур искренне надеялся, что стон, который он услышал, был только в его голове, а не вырвался наружу. Мерлин обнял его и потащил к кровати. — Сиди. Полагаю, мне придется раздеть тебя сегодня вечером, потому что ты не в состоянии сделать это самостоятельно. Даже несмотря на пьяный ступор, Артур чувствовал беспокойство, исходившее от Мерлина. Это было точно так же, как в прошлый раз, когда Мерлин помогал ему, в ночь Того Сна. Это осознание заставило Артура смутиться, и он попытался помочь Мерлину стащить с себя тунику. Отсутствие координации Артура саботировало усилия Мерлина, в результате чего двое мужчин упали, Артур оказался под Мерлином. — Приятно, — пробормотал Артур, почувствовав, как ладони Мерлина прижались к его груди. Он знал, что это ничего не значит, знал, что так не может продолжаться, но все же решил насладиться моментом. — Ты пьян, — Мерлин сильно толкнул его и возобновил работу, теперь двигаясь вдвое быстрее. — Верно, — ответил Артур, позволяя Мерлину одеть себя в бриджи для сна. В голове Артура формировалась мысль, вино соединило воедино все кусочки головоломки, которые занимали его последние несколько недель. Теперь он понял: дискомфорт Мерлина, незнакомый мужчина, все сны… Артур наконец понял это. Он должен сообщить Мерлину. И сказать ему, что все в порядке. — Может, я и пьян, — начал Артур, — но ты, Мерлин… ты влюблен в колдуна. И я хочу, чтобы ты знал, что я понимаю. Он очень красивый. По крайней мере, ты так думаешь. И ты красивый. Ты заслуживаешь счастья. Артур не мог точно определить эмоции, пульсирующие в Мерлине. Правда, его защита падала, теперь его мысли громче эхом отдавались в голове Артура. Был шок, страх и… было ли это смущение? Мерлин рассмеялся, хотя Артур чувствовал печаль в глубине души. — Артур, уверяю тебя, что человек, в которого я влюблен, определенно не колдун. На самом деле совсем наоборот. — Правда, Мерлин, все в порядке. Я видел его. — Ты видел его? — Около двух месяцев назад. Во сне. Ну, «видел» — не совсем то слово. Было темно. Скорее чувствовал его. С тобой. Я не хотел, это просто произошло. Но Мерлин, ты должен быть осторожен. Потому что магия может развратить. И тут дело в законе. Но если он добр к тебе, если он любит тебя также сильно, как ты любишь его, мы можем что-нибудь придумать. Потому что ты так важен для меня. И я хочу, чтобы ты был счастлив. Смущение Мерлина переросло в унижение. И все же вино развязало у Артура язык, и он не мог заткнуться: — Я понимаю, насколько соблазнительной может быть магия. Это так тепло и знакомо. И мощно. Тебе нравится изображать себя волшебным героем своих снов. Потому что твой колдун дает тебе идеи. И я вижу, что в тебе нет злобы. И, судя по всему, в нем тоже. Тебе следует пригласить его на ужин. Я хочу с ним встретиться. Мне нужно знать, кого ты выбрал вместо… — Ты видел мои сны. Голос Мерлина был опасно тихим. Он поднялся с кровати Артура и теперь стоял, напрягшись, глядя на дверь, руки по бокам, сжимая и разжимая кулаки. Отсутствие внешних эмоций выдавало панику, поднимающуюся на поверхность, которую Артур чувствовал. Он хотел успокоить Мерлина, но не знал как. — Это было не специально. Думаю, я разделял твои сны. Дракон, Зверь Рыкающий, Фрейя, твоя возлюбленная. Я не хотел тебя беспокоить, поэтому ничего не сказал. Но, Мерлин, тебе не следует скрывать свое сердце. — Спокойной ночи, милорд. Не обращая внимания на призывы короля подождать, Мерлин подошел к двери и вышел. Металлическая защелка окончательно встала на место. Это вернуло Артура к полной трезвости и довольно хорошему представлению о том, насколько сильно он все же облажался. Час спустя Артур понял, что все было хуже, чем он предполагал изначально. Он чувствовал глубокую боль Мерлина, просачивающуюся сквозь барьер, созданный отварами трав, которые он использовал, чтобы попытаться заблокировать короля от мыслей. Артур был почти уверен, что Мерлин был один в своей постели. Почему он не позвал своего возлюбленного для утешения? Мужчина хотел его только ради его тела? Бессердечный ублюдок. Не зная, что еще делать, Артур попытался заснуть, глупо надеясь, что, проснувшись на следующий день, обнаружит, что все каким-то образом наладилось, пока он спал.***
В эту ночь сны были другими. Артур всё ещё видел мир глазами Мерлина, вездесущую магию. Но вместо того, чтобы разыгрываться единым линейным событием, как раньше, на этот раз он стал свидетелем того, как кусочки разных сцен смешались вместе. Перед Мерлином стоял мужчина — он выглядел знакомым. Это был Седрик, коварный слуга, одержимый духом давно умершего колдуна. Он подстрекал Мерлина, утверждая, что Артур плохо с ним обращался, по-настоящему не видел и не ценил его. — У тебя такая сила, — сказал Седрик, пытаясь сломить преданность Мерлина. Уловка не сработала: Мерлин победил дух, и его преданность Артуру никогда не колебалась. И все же в словах Седрика, очевидно, содержалась доля правды, о чем свидетельствует печаль, которую почувствовал Мерлин, когда услышал их. Сон переместился прочь со двора. Мерлин сокрушался перед Гаюсом об Артуре. — Я так много делаю для него, а он думает, что я идиот. Мне хотелось бы, чтобы он хоть раз увидел меня таким, какой я есть на самом деле. — Однажды… — начал Гаюс, прежде чем исчезнуть, и его лицо сменилось лицом Ланселота. Мерлин поздравлял своего друга с получением рыцарского звания. — Знаешь, Мерлин, ты тот, кого Артур должен посвятить в рыцари. Ты самый храбрый из нас, а он даже не знает об этом. — Он не может. Не сейчас. А потом Ланселот исчез. Теперь Мерлин стоял в тронном зале Камелота, лицом к лицу с мстительным духом Утера. Артур был напуган в тот день, но также был Мерлин, дерзкий и гордый, несмотря на опасность. — Я владею магией, — сказал Мерлин, его голос был сильным и непоколебимым. — Я родился с ней. Сон перенесся в кладовую замка, где Утер поймал Мерлина в ловушку, его магия не могла изгнать призрака без Рога Катбхада. Артур увидел самого себя, приближающегося к ним, почувствовал облегчение Мерлина при его виде. Он вспомнил, как Утер пытался рассказать ему что-то о Мерлине, Артур тогда предполагал, что это была тактика затягивания. Только вот память и сон разошлись. — Мерлин владеет магией. — Мне все равно, — сказал Артур во сне, прежде чем отправить Утера обратно в царство духов. Как только призрак Утера исчез, Артур подбежал к Мерлину, притянув его к себе. — Я так боялся, что потерял тебя, — прошептал Артур в волосы Мерлина. Кладовая превратилась в покои короля, Артур и Мерлин сидели на кровати, прижавшись друг к другу. — Ты так много сделал для меня. Теперь позволь мне позаботиться о тебе. Артур, все еще видящий мир глазами Мерлина, наблюдал, как эта воображаемая версия самого себя наклонилась к Мерлину, осторожно укладывая его на подушки. Тело Мерлина вздрогнуло, когда Артур сократил пространство между ними, его вес упал на Мерлина, их груди теперь прижались друг к другу. Мерлин, охваченный эмоциями, закрыл глаза. Теплое дыхание скользнуло по лицу Мерлина, как раз перед тем, как мягкие губы прижались к его собственным. Мерлин ответил на поцелуй, как будто от этого зависела его жизнь, обняв Артура и закинув ногу ему на бедро. — Я так долго этого хотел. Пожалуйста, вернись, — выдохнул Мерлин, когда его партнер наконец отстранился, чтобы отдышаться. — Тсс… — Артур услышал свой голос. — Не надо торопиться. У нас есть вся ночь. Он уже слышал эти слова раньше в одном из снов Мерлина. В Том Сне, если быть точным. — Но когда ночь закончится… — Тогда у нас будет завтрашний день. И ночь после. И следующая. Так долго, как ты захочешь. — Я хочу навсегда. — Спасибо богам за это. Потому что для меня, Мерлин, это ты. Это всегда был ты. Это всегда будешь ты. А потом они оказались обнаженными, Мерлин кричал, когда ему снилось, как эрекция Артура прижимается к его собственной, без слоев ткани, разделяющих их. Артур предположил, что осознание того, что должно было произойти дальше, разбудило его. Одно дело — фантазировать о Мерлине или сны о безымянном незнакомце. Но, какой бы интригующей ни была эта концепция, он был не совсем готов сделать… это… с самим собой. И вообще, ему было о чем подумать. Артур пытался осмыслить все, что произошло этой ночью, все, что он видел во снах Мерлина. После напряженных размышлений он принял решение. Хотя до рассвета оставалось еще несколько часов, король поднялся. Натянув тунику поверх спальных штанов, он открыл дверь в свои покои и бродил по коридору, пока не нашел стражника. — Приведи ко мне Мерлина. Сейчас. И пусть с кухни принесут еду на двоих. Когда Мерлин придет, сообщи Леону, что нас нельзя беспокоить ни по какой причине, кроме чрезвычайной ситуации в стране.***
Артур пытался отвлечься, пока ждал, впервые в жизни заправляя постель самостоятельно. «Неплохо», —подумал он, сидя на комковатой куче постельного белья. Он изо всех сил старался не слушать мысли Мерлина. Несмотря на все свои усилия, Артур точно знал, что Мерлин был в ярости из-за того, что его разбудили. Король подозревал, что Мерлин хотел, чтобы он знал. Спустя время, которое показалось ему вечностью, его разгневанный слуга ворвался в дверь, все еще в ночной рубашке, глядя на Артура таким пристальным взглядом, который, вероятно, мог бы убить и грифона. Тогда лучше всего перейти к делу. — Ты волшебник. Все эти сны на самом деле не были снами. Это были воспоминания. Ты сделал все это. Для Гвиневеры, Ланселота и Фрейи. И меня. Используя магию. Мерлин кивнул, но ничего не сказал, его позиция была твердой, лицо непроницаемым, внутри кружились паника и ужас. — И ты родился с магией — это нормально. Я не злюсь и клянусь, что тебе не причинят никакого вреда. По крайней мере, это, казалось, смягчило желание Мерлина бежать. Артур почувствовал, как оно начало угасать, сменившись вспышкой ярости и стыда. Что могло быть причиной… ох… сегодняшних снов. — Я не хотел видеть. Я неделями пыталась этого не делать. Просто я не знаю, как это остановить. Мне искренне жаль. Мерлин на мгновение задумался об этом: — Это не твоя вина. Никто из нас не просил об этом. «Это прогресс», — подумал Артур. Оставался вопрос, как заставить Мерлина расслабиться. — Вот, садись, — Артур указал на кровать. — Нет. Ни за что. Не после… Артур почувствовал смущение Мерлина прежде, чем румянец достиг его лица. — Мерлин, я даю тебе клятву, как король Камелота, что я не воспользуюсь твоим доверием. Это большая кровать, и на этот раз я заправил ее сам. Выбери угол и сядь. С неохотой Мерлин так и сделал, разглядывая смятые одеяла и незаправленные простыни и выбирая место подальше от Артура. Даже несмотря на напряжение между ними, Артур чувствовал, как Мерлин осуждает его попытки вести домашнее хозяйство. — Не соответствует твоим стандартам? — Это ужасно. — Тогда, возможно, тебе придется меня обучить. Это принесло Артуру легкую улыбку. В конце концов, они могли бы пережить это. — Спасибо. За все, что ты сделал. — Артур, я… подожди… что? Сердце Артура разбилось, когда он понял, что вопрос был задан серьезно. К его удивлению, Мерлин забыл держать Артура подальше от своих мыслей, показав, что ожидал, что ночной королевский вызов приведет к совсем другому результату. Артур с ужасом осознал, что даже спустя все эти годы, после всего, через что они прошли, Мерлин все еще боялся костра. — Ланселот был прав. Ты действительно самый храбрый из нас. И, Мерлин, клянусь, тебе никогда не придется меня бояться. Плечи Мерлина опустились, напряжение покинуло его тело. Поток эмоций — шока, облегчения, изнеможения, восторга — был почти непостижимым для Артура. — Это… это ещё не всё. Ты видел часть из этого, но не всё. Там ещё столько всего… — Покажи мне. — Покажи? — Мы связаны, Мерлин. Если хочешь, можешь мне показать. — Этого много. Это может занять время. — У нас есть еда, и охранникам строго приказано не беспокоить нас. У тебя есть столько времени, сколько тебе нужно. — Могу я…? — хотя его неопределенный жест был менее чем полезен, Артур знал, о чем он спрашивает. — Конечно. Устраивайся поудобнее. Скинув ботинки, Мерлин подошел к Артуру так, чтобы тот мог прислониться спиной к изголовью кровати. — Это… эм… связь могла бы быть сильнее, если бы мы… Артур кивнул, и Мерлин взял его за руку. Артур изо всех сил старался не думать о том, как идеально сочетаются их пальцы. Он чувствовал, как Мерлин борется с желанием не впускать его, и в конце концов достаточно расслабляется, чтобы разрушить все ментальные барьеры, которые он строил за последние пару месяцев. Это было не похоже ни на что, что Артур когда-либо испытывал раньше, включая сны. Он, конечно, остался самим собой. Но… как он мог это описать? Он как будто был окутан Мерлином. Артур не мог вспомнить времени, когда он чувствовал себя в большей безопасности. Потом начались изображения. В течение следующих нескольких часов Артур наблюдал, как в его голове разворачивались события из жизни Мерлина. Многие из них он помнил, но другие были неизвестны. Как и ожидалось, было множество триумфов — подвигов мужества и силы, подобных тем, свидетелем которых он уже стал. Сюда примешивалось гораздо больше душевной боли и трагедии, чем, по мнению Артура, должен был вынести любой человек. Как мог Мерлин вынести это в одиночку? Короткий ответ заключался в том, что Мерлин на самом деле был не один. Да, ему пришлось скрывать магию, но его воспоминания были наполнены теплотой и любовью. У него была семья — очевидно, его мать, а также семья, которую он обрел в Камелоте с Гаюсом, Гвиневрой и рыцарями. А потом был Артур. Увидеть себя глазами другого человека — тревожная перспектива, к которой Артур с трепетом относился, вспоминая непомерную нагрузку на работе, беспощадные поддразнивания и периодические вспышки гнева, которые он направлял на Мерлина, особенно в первые пару лет знакомства. Да, была обида и разочарование. Но даже более того, была дружба, восхищение и… любовь. Мерлин любил его, был влюблен в него уже много лет. Это было не просто желание, хотя и его было довольно лестное количество. Когда Мерлин сказал во сне, что хочет, чтобы Артур был с ним навсегда, он имел в виду именно это. Мерлин, чья добрая натура и красивая внешность могла бы принести ему руку почти любого в Камелоте, он хотел Артура — не из-за трона, богатства или власти — из-за сердца Артура. Которое Мерлин, по-видимому, ценил гораздо больше, чем сам Артур. Это осознание было настолько ошеломляющим, что Артур выпустил руку Мерлина. — Мне нужна минута… этого было много, — обдумывая, он пытался успокоить Мерлина. — Могу представить. Хотя для меня это было своего рода облегчением. Было утомительно пытаться не пускать тебя. — Достигли ли вы с Гаюсом какого-либо прогресса в разрушении связи? — Ничего не получилось. Я даже разговаривал с друидами, но безуспешно. Существует несколько заклинаний для установления ментальной связи, но действующую магию практически невозможно отменить. Многие из них были созданы для брачных ритуалов Старой Религии. Это было интригующе, хотя и привело к очень очевидному вопросу. — Так почему же этот старик пытался…? — На самом деле, тебе очень повезло. Он пытался наложить смертельное проклятие, но когда заклинание поразило нас обоих, моя магия как бы... превратила его... во что-то другое, несмертельное. По крайней мере, это лучшая теория Гаюса. — Твоя магия может это сделать? Просто действовать сама по себе, без твоих указаний… — Это трудно объяснить. Это часть меня — она знает меня. А иногда, особенно когда есть опасность и мало времени на реагирование, она вмешивается и делает то, что, по ее мнению, я бы хотел сделать. — Ох. — Похоже, что в обозримом будущем ты еще будешь видеть мои сны. Гаюс все еще работает над зельем, которое могло бы помочь мне удержать тебя, но... пожалуйста, не возненавидь меня слишком сильно. Я не могу контролировать свои сны. И я пойму, если ты предпочтешь, чтобы меня не было рядом, когда ты переодеваешься, купаешься или… Они замолчали, Артур задумался. Мерлин не сбежал, когда Артур впервые начал болтать о том, чтобы тот поделиться своими снами. Он ответил на призыв Артура, хотя легко мог сбежать, используя магию. А затем он раскрыл свои самые сокровенные тайны, пригласив Артура посмотреть. Чтобы сделать все это, требовалось огромное мужество. Возможно, Артуру тоже пришло время проявить смелость. — Те заклинания, которые создают связь, их трудно наслать? — Я никогда не пробовал, но не думаю. Они на удивление просты, учитывая, как сложно их сломать. — Не мог бы ты? Я имею в виду, наслать одно? — Полагаю, могу. Если два человека действительно хотят, чтобы их соединили таким образом, и если это сделало бы их счастливыми, я не могу придумать причины не делать этого. Хотя я бы сначала отправил их поговорить с тобой, пусть они знают, во что они ввязываются… — Наложишь его на меня? — Я… Что? Зачем? — Чтобы завершить его. Чтобы это было не только в одну сторону. — Артур, если я сделаю это, я смогу слышать твои мысли и видеть твои сны. — Я знаю. — И я, вероятно, никогда не смогу повернуть это вспять. — Я знаю. — Зачем? — Затем… потому что я король и я так говорю. — Артур! «Будь храбрым», — подумал про себя Артур. «Будь смелым, будь смелым, будь смелым.» — Потому что я не хочу, чтобы это было наполовину, Мерлин. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой, и я думал, что знаю тебя. Только за последние пару месяцев я обнаружил, что есть гораздо больше того, чего я не знал. Ненавижу, что я видел это таким образом, потому что у тебя не было выбора, и я знаю, что тебе было тяжело. Но я все равно рад, что это произошло. Вот только несправедливо, что это действует только в одну сторону. Есть так много вещей, которые я хотел бы тебе сказать. У меня часто не получается словами, особенно когда речь идет о чувствах, но для меня никогда не было ничего важнее, чем ты, Мерлин, и… Артур глубоко вздохнул — после этого пути назад уже не будет: — Я влюблен в тебя. Артур подумал, что было приятно знать, что он все еще может удивить Мерлина. Хотя он предпочел бы не чувствовать шока и неверия, охвативших этого человека. Или услышать следующие слова, которые слетят с его уст: — Нет, Артур. Ты не можешь быть влюблен. Я бы знал… С каких пор? — Всегда. Только я не понимал этого до прошлого месяца. Когда тебе приснился этот сон... о мужчине... Я пыталась понять, кто он такой и почему ты его выбрал, а потом понял, что ты можешь уйти. И я бы не стал тебя останавливать, клянусь, но потеря тебя разбила бы мне сердце. Артур даже не успел закончить предложение, как Мерлин набросился на него, оседлав его бедра и прервав остальную часть заявления Артура поцелуем. До своей связи с Мерлином Артур никогда не задумывался о том, каково было бы оказаться под тяжестью своего возлюбленного, прижимающего его к матрасу и целующего его. Он думал, что получил понимание из снов Мерлина. Он ошибался. На самом деле все было намного, намного лучше. Он обвил руками тело Мерлина, прижимая его к себе и целуя в ответ, пытаясь вложить в поцелуй все, что он чувствовал. Он был мокрым, грязным и определенно лишенным изящества — другими словами, он был идеальным. Артур был бы рад пролежать здесь остаток дня и всю ночь, безостановочно целуя Мерлина. Однако у Мерлина были другие идеи. Многое из того, что последовало, было похоже на сны, свидетелем которых был Артур. Его собственное тело было прижато, Артур обнял Мерлина, притягивая его еще ближе. Через несколько минут он провел рукой по спине Мерлина к его талии. Когда он поймал себя на том, что играет с ремешком бриджей Мерлина, у Артура перехватило дыхание. Мерлин прервал поцелуи и отстранился, глядя вниз, чтобы одарить Артура улыбкой и легким кивком. Артур осторожно скользнул пальцами под ткань, проведя пальцами по бедру Мерлина, его храбрость была вознаграждена вздохом Мерлина. — Подожди, — выдохнул Мерлин, а затем прошептал заклинание, чтобы волшебным образом убрать их одежду. Ощущение кожи Мерлина на своей собственной было восхитительным, но компенсировалось начавшейся паникой. Артур делал такие вещи нечасто. Если не считать нескольких неловких юношеских ошибок, у Артура был ограниченный опыт в этой области, особенно с мужчинами, и уж точно не с кем-то столь важным, как Мерлин. Это должно было быть идеально, и он очень волновался, что это будет… — Эй, нужна минутка? — Мерлин заметил, что что-то было не так. — Мы не обязаны делать то, чего ты не хочешь. — Дело не в том, что я не хочу, просто… — Что? — Понятия не имею, что делать. Знаешь, я не так часто занимаюсь этим. Особенно с кем-то другим. В основном это то, что я делаю… один. Было унизительно признаваться, но это была правда. Мерлин обдумал это. — Тебе это нравится? Когда ты прикасаешься к себе? — Да, — это был едва шепот, и лицо Артура загорелось. — Ты мне покажешь? — Показать тебе… Ох! Мерлин использовал их связь, чтобы дать Артуру понять, что именно он имеет в виду. Мерлин сел, все еще оседлав Артура. Потянувшись к руке Артура, он поднес ее к губам для нежного поцелуя. — Тебе не обязательно, — прошептал Мерлин в костяшки пальцев, — Только если ты хочешь… — Да. Боги, да. Возможно, я ошибусь, но... — Тише, — Мерлин опустил руку Артура между их телами, прижав пальцы Артура к его члену. — Покажи мне, как тебе нравится, Артур. Рука Артура дрожала, когда он медленно схватил Мерлина. Долгожданное ощущение прикосновения к Мерлину после стольких ночей воображения, почти уничтожило Артура. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, затем начал двигаться. Ракурс отличался от того, к которому он привык, и смесь волнения и нервозности нарушила его ритм. Мерлин, казалось, не возражал, его дыхание было затруднено, когда он прикусил нижнюю губу, не сводя глаз с руки Артура. Осторожно Мерлин сжал пальцы Артура своими. — Продолжай, — прошептал он, когда Артур начал колебаться. — Я просто хочу знать… Артур продолжал двигать рукой, наблюдая, как их пальцы скользят по стволу Мерлина. Собственный член Артура был болезненно твердым и жаждал контакта. Он схватил себя свободной рукой. — Разреши. Артур вздрогнул, когда прикосновения Мерлина заменили его собственные, тонкие пальцы нежно исследовали, танцуя по длине его члена. А затем Мерлин начал всерьез работать рукой, хватка и темп соответствовали ритму Артура. Мерлин наклонился, чтобы поцеловать его, затем прошептал ему на ухо. — Покажи мне, что тебе нужно. Артур сжал хватку и ускорился, Мерлин последовал его примеру. — Я собираюсь… — Хорошо. Только… И с этими словами Артур излился, задыхаясь, когда его освобождение выплеснулось наружу, на руку Мерлина, толкнув его через край вместе с Артуром. Благодаря их связи Артур мог чувствовать кульминацию Мерлина, смешанную с его собственной. Волны удовольствия сотрясали его тело. Свет и звуки исчезли. Время остановилось. Казалось, во всем существовании не было ничего, кроме Артура, Мерлина и этого одного идеального момента. «Я могу умереть прямо сейчас, и мне будет все равно», — подумал Артур, наслаждаясь твердым весом тела Мерлина и запахом его волос, прижимающихся к лицу Артура. Он поцеловал Мерлина в ухо, вызвав у него нежный смех. — Какой беспорядок, — пробормотал Мерлин, скатываясь с Артура. — Да, что ж. Я уверен, что смогу найти кого-нибудь, кто это уберет. Достаточно было нескольких слов, сказанных Мерлином шепотом. — Ты смухлевал. В голову Артура пришла одна мысль: — Сколько раз ты использовал магию для уборки? Мерлин начал напевать какую-то мелодию, которая нравилась завсегдатаям таверны. — Значит, настолько часто? Лежа на спине и глядя на навес, Мерлин ничего не сказал. Артур придвинулся ближе и положил голову Мерлину на грудь. Он почувствовал, как чужая рука обняла его за плечи, и вздохнул. — Ты все еще хочешь, чтобы я наложил заклинание? — тихо спросил Мерлин. — Ничего страшного, если ты передумал. Или, если тебе нужно несколько дней, чтобы подумать… — Мерлин, я в жизни не хотел ничего так сильно. Ты можешь сделать это прямо сейчас? — Мне нужна книга из моей комнаты. — Помоги мне одеться, и пойдем.***
Король заперся в своих покоях с Мерлином на несколько часов, оставив сэру Леону заниматься просителями, руководить обучением и вообще решать все неотложные государственные вопросы. Леон уже привык к подобным вещам. Было бы неплохо получить немного более предварительное уведомление, но на это можно было не обращать внимания, учитывая, насколько лучше стала жизнь в Камелоте под правлением Артура. Тем не менее, у Леона были планы на вечер. Когда он услышал, что Артура и Мерлина заметили бегущими к покоям Гаюса, он решил проверить. Просто чтобы убедиться, что все в порядке. И, возможно, вернуть бразды правления королю, чтобы Леон мог отдохнуть в таверне. — Вы найдете их в комнате Мерлина, — сказал Гаюс, когда Леон вошел в его покои. Старик не отрывался от трав, которые измельчал. — Э-э, спасибо, Гаюс. — Удачи. Леону потребовалась лишь секунда, чтобы прийти в себя. Когда король и его слуга уединялись, неизвестно, что может обнаружить Леон. Однажды они застали его врасплох какой-то чепухой о поэзии, но с тех пор он упорно трудился, чтобы усовершенствовать искусство не показывать удивления или растерянности. Сегодня он не собирался доставлять им удовольствия в сокрушении его спокойствия. — Подожди секунду, — раздался голос Мерлина, когда Леон постучал в дверь. Послышался смех, звук удара чего-то вроде большой книги об пол, а затем звуки, напоминающие очень влажный поцелуй. Мгновение спустя дверь открылась, и появился растрепанный Артур, Мерлин сбоку от него, оба одетые в помятую спальную одежду. — Ах, Леон. Что привело тебя сюда? — Я, хм, просто хотел убедиться, что с Вами все в порядке, сир. Нам не хватало Вас на тренировке и… — Все в порядке. На самом деле лучше, чем в порядке. Мы с Мерлином просто… занимались колдовством. «Я знаю, что они делают, и это не сработает», — подумал Леон. «Я не доставлю им такого удовольствия.» — Я понимаю. Тогда мне оставить вас наедине с вашим колдовством? Артур сделал паузу и пристально посмотрел на Мерлина. Если бы Леон не знал, он бы подумал, что у них был невысказанный разговор. — Вообще-то, созови совет. Произошли новые события и есть что обсудить. Мне нужно сделать несколько официальных заявлений. — Конечно, сир. Увидимся в зале совета. «Давно пора, чёрт возьми», — подумал Леон, обменявшись раздраженным взглядом с Гаюсом. Они были созданы друг для друга, и если бы они стали достоянием общественности, возможно, его жизнь стала бы немного легче. Это стоило того, чтобы пропустить ночь в таверне, тем более, что он собирался выиграть ставку у рыцарей.