Melody of love

— Мне холодно, выключи кондиционер, — это были первые слова сказанные Дианой за последние 10 минут, что они находились в пути. Ни одного слова, ни одного взгляда брошенного друг на друга. В машине царило напряжение, ведь никто не собирался уступать и идти на примирение. Казалось, что даже пылинки в этой машине боятся осесть на поверхность. — Я отыграл 2 часа матча, Диана. 2 часа бегал в поту, мечтая о холодном воздухе. Я не выключи кондиционер, — отрезал футболист, довольно таки резко сворачивая на повороте. Тело Дианы сжалось в сиденье на столько быстро, что она не успела ничего сообразить, чтобы ответить этому придурку. Лишь приглушенный ах слетел с её уст, заставляя парня улыбнуться своей выходке. — Черта с два, в машине достаточно холодно, что можно сравнивать температуру с осенней погодой. Убавь хотя бы обороты, — разозлилась девушка, стараясь не кричать и держать себя в руках. Наблюдая как Пабло потянулся к каким-то кнопочкам, голубоглазая уже была готова ликовать внутри. Но улыбка стерлась с её лица сразу же как на её ноги и лицо подул более сильный и холодный воздух. Парень убавил температуру на самую низкую, из-за чего в машине стало совсем некомфортно находится. Голубоглазая была готова придушить его, наорать и искалечить. Но вот только он за рулем и Диане не хотелось создавать критичных ситуаций на дороге. Бедной блондинке ничего не оставалось сидеть смирно и сжимать челюсти, дабы из уст не вылетело слишком обидное и оскорбительное слово. Занятие не из легких, знаете ли. — Не жарко? — издевательски спросил футболист, только подливая масло в огонь. — Нет, что ты! Самое то, — оскалилась в улыбке Дианы. Внутри возгоралось пламя все быстрее и быстрее. Она чувствовала как её щеки покраснели из-за гнева, чувствовала как руки, сжатые в кулаки, были готовы нанести первые удары парню. И Диана была готова поклясться, что сделает это как только они приедут. И плевать она хотела на свои пальцы, который ни в коем случае нельзя было калечить. — Слушай, не будешь против если я заеду в магазин? Уж очень пить хочется. — Буду. — Отлично, — улыбнулся испанец, вновь нарочно свернув на повороте слишком резко. Диана не ожидала такой заподлянки от испанца во второй раз и не удержавшись на месте, Спенсер ненароком стукнулась головой об дверную панель. Не больно, но неприятно. Повернувшись к Пабло она увидела на его лице улыбку, которую казалось было невозможно стереть. —Идиот, — пробубнила себе под нос девушка. Обхватив себя руками, дабы хоть немного согреться, пианистка поворачивается к окну, наблюдая как они подъезжают к супермаркету. Хоть какой-то плюс, она сможет купить себе что-то поесть и утолить мучащий её голод. — Сиди в машине, — кидает ей Пабло, выходят из автомобиля, даже не удосуживась посмотреть на блондинку. Девушка скривилась такому приказному тону. Принципиальная Диана разве последует его приказам?! Нет, конечно нет. Быстро отстегивая ремень безопасности, блондинка выходит следом за ним, игнорируя открытую машину. Ну украдут у него что-то ценное в машине, не ее же проблемы. Это Барселона, к такому он должен давно привыкнуть к таким выходкам каталонцев. Догоняет девушка его достаточно быстро, сравнивая шаг с парнем. Боковым зрением видит, что он улыбается, будто ожидал что так все и будет. — Учти, ждать я тебя не буду. Если вернусь с магазина и тебя не окажется в салоне машины, то уеду не дожидаясь, — ставит он ей условия. — Идет, — принимает его вызов голубоглазая, первая заходя в супермаркет. Они расходятся по разным отделам, словно в море корабли. Если Пабло идет в глубь магазина, в поисках определенного отдела, то Диана направляется сразу к кассам, где находит моментально то, что ей нужно. Сладости - вот её слабость. Да, она была за активный образ жизни. Да, старалась не есть мучного. Но сладости..кто перед ними может вообще устоять?! С детским блеском в глазах, Спенсер берет несколько шоколадных батончиков и большую упаковку шоколадных драже с арахисом. То ли голод сказывался так на ней, то ли настроение, но смотря на свой выбор, она была готова съесть все. С улыбкой на лице пианистка делает несколько шагов к кассовой ленте, наблюдая как её товар тут же пробивают. — Ребенку? — улыбнулась кассирша, протягивая Диане какой-то купон, который совсем скоро окажется в ближайшей урне. — Да, внутреннему, — хмыкнула Ди, но тут же смутилась, осознав что её высказывания имело два смысла, — Надо же порадовать своего внутреннего ребёнка, правда? — уточнила девушка о чем идет речь, забирая свои покупки. Пианистка направляется к выходу, мысленно радуясь своей победе. Но вот только прижатые к груди батончики не совсем приносили ей удовольствие. Блондинка уже раз сто успела себя проклясть за то, что не взяла пакет. Слишком уверенная была в своих возможностях, о чем сейчас и жалеет. — Дочь Вилли Вонки, тебе помочь? — слышит она за спиной смех. Диана настолько резко остановилась, что её преследователь чуть не сбил её с ног, успев вовремя затормозить. В голове девушки пролетает лишь одна мысли: как он так быстро догнал её?! — Я в магазине была минуты 2 или 3. Как ты успел так быстро дойти к нужному отделу и расплатиться?! — разворачивается к полузащитнику девушка нагло всучила все свои покупки, будто они принадлежат ему. — Чего ты так распереживалась? Не волнуйся, одну здесь не брошу, успела же. — Ах, какая благовидность! — воскликнула Диана. Она замерла у двери автомобиля, ожидая когда футболист нажмет на кнопочку на ключе, открывая свою машину. Но этого не последовала, хотя Ди чувствовала как он дышал ей в затылок. — Ну и чего ты ждешь? — обернулась она к нему, недовольно взглянув в глаза. — Принцесса, к чему такое раздражение? — хмыкнул испанец,— Ты ведь сама отдала мне свои покупки. Если я сейчас потянусь в карман за ключами, то все твои шоколадки окажутся на асфальте. Спенсер поморщилась, быстро забирая свои припасы назад. И ох, какая же радость была в её глазах когда парень открыл ей салонную дверь, дожидаясь пока та сядет в машину. Но не это её сейчас волновало. Перед ней стоял тяжелей выбор между шоколадным сникерсом и m&m’s. Решив что такую большую упаковку шоколадного драже она за пару минут не съест, голубоглазая тянется за сникерсом. — Это ищешь? — нарочито откусывая чуть ли не половину шоколада, хмыкает испанец. — Черт тебя побрал, Гавира! Это моя любимая шоколадка, — Диана вскрикнула, наблюдая как батончик испаряется на глазах. Злость на парня вновь превысила габариты, заставляя ту недобро сверкнуть глазами. Да, на её коленях были другие не менее вкусные батончики, но сникерс…За него была готова глотку порвать, тем более если присутствовал голод. Так что же её останавливает? Не видя перед собой никаких преград, пианистка так резко наклоняется ближе к парню, не замечая как все сладости упали с колен, покрывая его плечи довольно таки сильными ударами своих кулаков. — Жмот ты последний, лишил меня любимой шоколадки! Ненавижу! Спенсер и сама не понимает в какой момент увлеклась, что уже одним коленом сидела на кожаном сиденье, а другой ногой опиралась о пол, тем самым приподнимаясь, делая свои удары более точными и быстрыми. На вид нежные руки, приносили парню довольно таки неприятные ощущения, вызывая на лице блондинки дьявольскую улыбку. И если в первые секунды он смог стерпеть этот дискомфорт, то спустя минуту ловко перехватил её запястье, на миг заставляя голубоглазую войти в ступор от неожиданности. — Чертова мазахистка, ты что творишь?! — прорычал Пабло, не на шутку разозлившись, — Навыки своей силы показывай на отбивной, женщина! Диана ахнула, понимая на что он сейчас намекнул. Пелена ярости заставила расшириться её зрачки, а кровь в венах будто закипала, вызывая внутри настоящий пожар всех чувств. Она действительно сейчас перегрызет ему глотку. Это каждый мог увидеть, кто посмотрел бы сейчас в её глаза. — Чертов ты мужлан, отпусти меня! — крикнула Диана, активно дергая руками, пытаясь выбраться из стальной хватки парня, но тот был гораздо сильнее, — Ты съел мою шоколадку, так ещё и оскорбил! Это непростительно, ясно?! — продолжая дергать руками, выкрикнула Спенсер, — Да отпусти же ты меня! И он отпустил. Так резко и неожиданно, что Диана потеряла равновесия, падая затылком на руль. Размахивая руками в поисках своего спасения, пианистка как кошка цепляется за футболку парня ровно в тот момент, когда его рука обвивает её талию, а свободная сразу же прижимается к затылку, дабы смягчить удар от неудачи. И непонятно, толи Диана была такая цепкая, толи удачи решила наведаться к ней к концу вечера, ибо блондинка сейчас испуганно смотрела в глаза своего врага детства, лежа на его коленях. Сердцебиение участилось, ладошки вспотели и лишь сердце знало причину такого сбоя в организме. И дело вовсе не в страхе. А в его глазах. Цвет темного шоколада ночью и молочного при любом источнике света. Почему она раньше не замечала этого?! Признаться честно, Гавира тоже согрешил, утонув в её голубых глазах, цвета морской волны. Внутри что-то щелкнуло, ибо почему кровь в венах начала быстро закипать, кидая парня то в жар, то в холод?! И непонятно, толи от страха за ушиб девушки, то ли от этих небесно-голубых глаз. Его коричневые и её голубые. Несовместимые цвета, характеры, судьбы и интересы смогли вызвать такой фейерверк новых и непонятных ощущений. Причем непонятных ощущений, которым обоим не удалось испытать до этого. Странно, неправда ли? — Все хорошо? — охрипшим голосом спросил футболист, первый выходя из этого пронзительного гипноза. — Да..да, все хорошо, — закивала девушку, мигом приходя в себя, — Помоги встать. Или ты собрался так рулить?! Ухмылка испанца сама собой расцвела на его губах. Она в порядке раз может паясничать. Все хорошо. Просто маленькое неловкое недоразумение, о котором они сегодня же вечером забудут. Правда забудут. Прямо сейчас вычеркнут этот момент из памяти. Но надолго ли? Всю дорогу до дома они ехали в полной тишине. Лишь шарканье упаковки из под драже разбавляла эту гробовую тишину. Гави сосредоточенно смотрел на дорогу, стараясь лишний раз не разговаривать с этим ребенком сатаны, а Диана молча поедала m&m’s мысленно оплакивая свой сникерс. Знакомый двор вызвал на лице блондинки улыбку. Наконец-то этот вечер закончился. Совсем скоро она окажется в теплой постельке, нужно лишь пережить этот чертов ужин с семьёй футболиста. Не то чтобы она ей не нравилась, просто день и так выдался слишком насыщенным. — Выходи, — командует Пабло, наблюдая как девушка пытается все уместить в свои руки, — Помочь? — Я не дам тебе беспощадно сожрать twix или mars, милый. Так что закатай губу, добродушный ты человек, — фальшивая ангельская улыбка расцвела на её лице и та словно бабочка, упорхала из машины, тесно прижимая к себе все сладкие покупки. — Погоди, принцесса! У меня нету ключей, вместе пойдём. Ди ничего не остается как тяжело вздохнуть и поднять глаза вверх, смотря на яркую луну, освещающую весь город. Блондинка не знала сколько время, но смотря на яркие звезды, могла сделать вывод что детское время давно прошло. Странно, но сейчас она завидовала всем малышам, которые сладко спали в колыбельках, наблюдая за своими сновидениями. Хотелось уснуть и не проснуться до завтрашнего обеда, но увы сделать ей это придется через ещё пару часов. Спенсер и представить было страшно сколько ей придется просидеть у семьи Гавира, отсчитывая мучительные минуты до завершения этого сюриалистичного дня. Нет, она любила эту семью и уважала её, но не внука Виктории. Ей хватило поездки домой с ним, а сидеть за одним столом игнорируя его присутствие будет крайне сложно. — Ди, все хорошо? — касаясь плеча пианистки спрашивает испанец. Диана наконец-то отрывает свой взгляд от прекрасного ночного неба, переводя взгляд на него. Не долго думая она вновь всучивает ему то, чем дорожила сегодня всю поездку. Тяжело, но другого выбора у неё нет. — Не помри с голоду, Гавира, — тяжело вздохнув, Спенсер в последний раз смотрит на свои шоколадки и на пятках разворачивается, направляясь к подъезду. Ей было неловко заявляться в чужую квартиру с кипой сладостей. Поэтому, скрипя зубами, отдала все своему ненавистнику. — Диана, погоди, — кричит ей в след парень, в который раз заставляя ту не спешить со своими действиями, — Я не такой уж и плохой человек как ты думаешь. Пойдем со мной, вместе уничтожим твои сладкие припасы. — Куда? — с усталой улыбкой, оборачивается к нему пианистка. — Качели на детской площадке пустуют, почему бы и не воспользоваться этим шансом? — А как же твоя семья? Между прочим этот ужин в честь тебя! — сделала замечание Спенсер, но признаться честно уже сдалась. — У них каждую неделю бывают поводы устроить семейные посиделки, Ди. Я устал от этого, но не могу каждый раз сказать «нет». Блондинка лишь покачала головой. С одной стороны она его понимала, ибо тоже любила одиночество, нежели все эти «семейные» вечера, а с другой осуждала за то, что не ценит столь драгоценную традицию в их семье. Переводя взгляд на окна второго этажа квартиры Виктории, пианистка поджимает губы в тонкую линию, наблюдая как горит яркий свет и виднеются суетливые тени. Она готова была наплевать на его предложения и свои жалобы, дабы пойти на этот чертов ужин, но остановилась за секунду до своего первого шага к дому. Усталые глаза, взъерошенные волосы и бледное лицо - заставили внутри блондинки что-то перевернуться и та не спеша направилась в сторону этих ржавых качель. — Ты делаешь огромнейшую ошибку, недолюбливая семейный ужин, — почти шепотом произносит блондинка, но парень прекрасно слышит. — Ты не поймешь всю прелесть одиночества, пока сама не окажешься в моей ситуации, Ди. Удар прямо в сердце. Да она мечтает оказаться на его месте и почувствовать всю семейную любовь. Мечтала чтобы дом залился их веселым смехом, стены кухни были пропитаны душевными разговорами, а на столе стояла еда собственного приготовления, а не ресторанная или на заказ личному повару. Он не смел сейчас что-то говорить ей про одиночество, поскольку эта жизненная штука преследовала пианистку с малых лет. — Ни одно одиночество не будет краше обсуждений прошедшего дня за одним столом с семьёй, Пабло. Цени то что имеешь, ведь не каждому это дано. Голубоглазая садится на качели и придерживая свое платье быстро раскачивается, прикрывая глаза от наслаждения, ибо теплый ветер бил прямо в лицо. Она слышит скрип соседней качели, а затем шелест упаковки, понимая что полузащитник последовал её примеру. — Сбавь скорость, принцесса. Или же ты вспомнила детство? Решила повторить трюк Франциско, сделав «солнышко»? — тихо ухмыльнулся Гавира, вспоминая как в детстве каждое лето собирались на площадке со всеми детьми во дворе. Резко Спенсер затормозила ногами, поднимая большое облачко пыли. Повернувшись к футболисту, она быстро берет у него первую попавшуюся шоколадку, пытаясь вспомнить о каком Франциско идет речь. — Я не знаю никакого Франциско, — пожимает плечами блондинка, откусывая шоколад. — Издеваешься? Каждым летним вечером собирались именно на этом месте, — возмутился полузащитник. — Я никогда не гуляла с вами, — Диана чувствует как в сердце закололо от этих слов. Она и вправду никогда не гуляла с ними, лишь редко наблюдала за детворой, мечтая побегать и поиграть в тот де самый мяч, — Бабушка возвращалась с работы только ближе к вечеру. После ужина она всегда давала мне уроки на фортепиано. Поэтому я никогда не играла во дворе с детьми. Гавира резко перестал жевать. В памяти одним за другим проплывали обрывки детских вечеров. Куча народу, смех, игры, шутки и нет её. Почему-то стало так неприятно, осознавая то, что он в детстве никогда не звал её гулять, хотя раньше этим мыслям он бы рассмеялся. — Мне жаль, Ди. — Пфф, засунь свою жалость куда подальше. Терпеть не могу когда произносят это слово в мой адрес, — фыркнула пианистка, скривившись. Футболист нахмурился. Опять эта чертова грубость, которую он не мог терпеть. Диана всегда все портила и с возрастом это не прошло. Сейчас, когда он действительно попытался выйти с ней на контакт, не замечая этого, она вновь кидается своими колкостями, обрывая все ниточки их минутного дружелюбия. — Теперь я понимаю почему никто с тобой не дружил, Диана, — девушка дрогнула от его холода в голосе, — Ты та ещё сука, которая пытается передать свою обиду на весь мир другим. Спенсер замирает. Казалось что её сердце остановилось, ибо как объяснить этот могильный холод, облавакивающий её изнутри. Стало до того обидно, что в носу предательски защипало. Он не имел право это говорить. Не имел право даже так думать! — Забери свои слова назад, золотой мальчик, — дрожь в голосе выдавала всю её боль, из-за чего Диана себя возненавидела за эту чертову слабость. — Разве я не прав, Ди? Как я могу забрать свои слова назад, если это самая настоящая правда? — футболист встал с качель, нависая над голубоглазой черной тенью, — Это твой самый главный недостаток, который мешает тебе по жизни. Признай это, принцесса. — Не тебе меня судить, Гавира. Я по крайней мере не приношу физическую боль, как это делаешь ты на поле. Костолом..так тебя называют, да? Они оба сейчас не правы. Оба пытаются друг друга уколоть и как можно больнее. Они словно дети, застрявшие в далеком детстве.Все что ими сейчас управляет - это огненные эмоции, которые каждую секунду взрываются, заставляя обоих страдать. — Твою мать, закрой свой чертов рот! — крикнул испанец, пятерней зарываясь в свои волосы, — Ты не человек, Диана! Ты самый настоящий аспид. Твои слова - это яд. Пытаешься скрыть всю свою сущность за ангельской внешностью, но на деле ты действительно дочь сатаны. Голубоглазая оказывается поверженной. Глаза предательски заслезились, челюсть затряслась, а внутри уже все давно вспыхнуло. Так больно ей ещё никогда не было. Девушка быстро смаргивает пелену слез, подрываясь с качели будто ошпаренная, равняясь с парнем, дабы посмотреть тому в глаза. Хотелось расплакаться, заорать от моральной боли и нажаловаться кому-то на этого мальчика. Но Диана молчит. Пытается рассмотреть в его глазах, которые полчаса назад казались чем-то фантастическим, хоть каплю сожаления. Но кроме ненавистного огня ничего не видит. Спенсер не контролирует как рука быстро взметается в воздухе. Не чувствует как её ладонь с жаром касается его щеки. Лишь сильный шлепок заставляет блондинку осознавать что она сейчас сделала. Ладонь приятно горит и это вызывает у Дианы улыбку. Улыбка сквозь адскую боль. — Ты прав, я дочь сатаны, — нарушает она эту гробовую тишину, после жгучей пощечины, — Да, я ещё та сука, но у меня тоже есть чувства. Я не камень, который можно пинать и тебе за это ничего не будет, терпеть не стану. Захочешь ещё как-то облить меня дерьмом - дерзай, но знай, получишь это же дерьмо в ответ. Папочка всегда учил уничтожать тех, кто делает тебе больно. Пианистка уходит с этой чертовой детской площадке первая, нарочито задевать парня плечом. И ей плевать попадет ли он в квартиру Виктории, или поедете домой. Её защитная маска сразу же спадает, когда она подходит к подъезду. Жгучие слезы ручьем бегут по щекам, а с губ слетают тихие всхлипы. Эти слова…эти чертовы слова запомнятся ей навсегда. Диана понимает, что он единственный, кто сделал ей так больно. Даже реплики отца кажутся цветочками по сравнению с этим. На этот ужин Диана не пошла. Сразу же как вернулась в квартиру, легла под одеяло, не соизволив переодеться в пижаму. Лишь подушка, пропитанная её слезами, знала как она провела остаток этого вечера, пока не уснула.